-
18.10.2023Сектор Газа - Израиль
-
18.07.2022Защитникам Донбаса
-
19.02.2017Хватит убивать
Художник В.М. Веселов (обложка)
Мордовина И.А. БАБСОВЕТ или пикантные подробности из жизни одинокой женщины: Житейские истории. Юмор.
Персональный сайт в Интернет: iraidamordovina.ru
ISBN
© И.А. Мордовина, автор, 2017 © И.А. Мордовина, худ. оформление, рисунки, 2017 © В.М. Веселов, художник, 2017
От автора
… Писать просто и ясно так же трудно, как быть искренним и добрым. С. Моэм
И снова, здравствуйте, уважаемые читатели. Перед Вами моя новая книга «Бабсовет…». Это мой дебют в жанре юмора и забавных историй. Надеюсь, что знакомство с самыми обычными житейскими ситуациями сможет улучшить настроение всем читателям. В книге рассказано о том, как изменилась жизнь главной героини после развода, о событиях, которые неожиданно обрушились на неё и её подруг. Если кто-то думает, что такое бывает только в книгах и подобное никогда не может случиться на самом деле, то «Бабсовет…» вероятнее всего изменит подобное мнение. Я приглашаю Вас в мир увлекательных историй из жизни обычных женщин бальзаковского возраста, разрушающих мифы XXI века о слабости и безропотности прекрасного пола. Как сказал один мой знакомый: «Вероятно, эта книга просто защитная реакция от зла и агрессивной среды, в которой нам приходится постоянно находиться…» Что ж, может быть, это и так. В последнее время нам действительно не хватает легкого восприятия жизни и светлых чувств. Порой мы впадаем то в панику, то в глубокую депрессию из-за обычных бытовых неурядиц. А ведь каждому из нас стоило бы чаще вспоминать слова никогда неунывающего Карлсона: «Дело-то житейское…» Не стоит переживать о том, чего невозможно исправить. Дело сделано, и нужно идти только вперед, унося с собой извлечённые из ошибок уроки и бесценный опыт бытия. И помните: безвыходных ситуаций – не бывает! Мы все прекрасно знаем, что жизнь по-прежнему состоит из белых и чёрных полос. Кому-то везёт уже сейчас, а кому-то повезёт потом. Сегодня мы плачем, а завтра будем смеяться до слёз.
Ираида Мордовина
…Осень. В вазе на столе нахохлились рыжехвостые листья. Пару дней назад мы собирали их в парке с мужем, и они весело топорщились в наших руках. Я сплела венок из кленовых листьев и водрузила его на голову своего обожаемого муженька. – Очень кстати, – рассмеялся он, – рыжие листья, на рыжую шевелюру. – Ты у меня не рыжий, ты – золотой. Не муж, а просто золото, и я тебя очень люблю, – ответила я. Но не всё то золото, что блестит... Впрочем, обо всём по порядку… …От меня только что ушёл муж, и сидушка на унитазе в нашей уютной квартире опустилась на неопределённый срок. Как сказала бы одна моя приятельница: «И всё стерильненько». Кто бы мог подумать, что тихая и спокойная жизнь может в одночасье превратиться в беспощадный смерч, который разрушит наше уютное гнёздышко. Всё так неожиданно… Одним словом – гнездец!.. Дело в том, что самодостаточные замужние дамы, как правило, живут счастливо и стабильно, ну или создают видимость, что у них всё, как в любовном романе. Они уверены в том, что одиночество их никогда не коснётся, а если и коснётся, то они – такие все из себя правильные – останутся гордыми и непреступными… Я тоже так думала, когда спала на плече горячо любимого мужа: «Мир прекрасен», – улыбалась я своим мыслям, потягиваясь, как кошечка, игриво завлекая супруга в мир иллюзий и ощущений. Мы занимались любовью, пили кофе, воспитывали сыночка, и всё было замечательно. А уж какой я была моралисткой, – судила направо и налево тех дамочек, которые с тоской смотрели на моего ненаглядного. Мне казалось, что совсем уж неприлично взрослым женщинам болтаться по улице, сидеть в кафе и пить пятую чашечку кофе, потягивая сигарету, в надежде, что появится долгожданный принц. «Какая низость, – думала я. – Ну как они могут себя так непристойно вести?!» Складывалось впечатление, что одинокие женщины откровенно предлагают себя за бесценок, как вещи из прошлогодней коллекции на распродаже. Мне казалось, что я прекрасно понимаю, почему эти дамы остались одинокими, и почему у них не было постоянных мужчин. Уж я-то точно знала, что мне, такой порядочной женщине и замечательной хозяйке, муж верен до гроба. Моя суперумная голова и мысли не допускала, что всё может быть совершенно иначе. Пока одним ничем не отличающимся от других днём, я не получила эсэмэску со словами: «Старая кляча». Первое желание было перезвонить и нахамить обидчику, благо на сотовом высветился номер телефона. Затем я подумала и решила, что кто-то ошибся адресатом. И мне снова стало хорошо и спокойно. Через несколько дней получаю новое сообщение: «Старая кляча, требующая замены». Ну, это уж было слишком! Я стала просчитывать разные комбинации своих действий, одновременно пытаясь понять, кому нужно вывести меня из равновесия. Скорее всего, это проделки конкурентов моего мужа. Его дела пошли в гору, и он в последнее время отдаёт много сил и времени своей работе. Ну, думаю, и пусть злятся. Оно и понятно, далеко не у всех такие приличные жены, как я. Как это низко – завидовать другим… Боже мой, какая же я была святая наивность! Еще с бóльшим старанием я повышала сервис обслуживания своего мужа: обглаживала, обстирывала, напоминала о средствах гигиены с удивительными и завораживающими запахами… Между тем народная мудрость гласит, что умные женщины заботятся о себе, а глупые – о муже. Но мне-то хотелось верить, что я самая умная и поэтому, забыв о себе, готовила своего супруга на роль принца. Жаль, что не догадалась подарить этому мерзавцу на Новый год белого коня для полноты образа. Друзья мои, я с пониманием относилась к тому, что мой муж задерживался допоздна на работе, а иногда работал и по выходным. Одним словом, вела себя как верный соратник и оруженосец... Пока однажды не пришла ещё одна эсэмэска… но не на мой телефон, а на номер моего благоверного: «Люблю, скучаю, целую. До встречи. Твоя Соня». Я никогда не проверяла карманы своего мужа и никогда не позволяла себе читать сообщения, пришедшие на его телефон. А тут меня словно бес в ребро толкнул. Мужа нет, он мусор выносит, а телефон напоминает о том, что пришла эсэмэска. Думаю: «…а вдруг в ней что-то важное, ну прямо-таки вопрос жизни и смерти…» Оказалось, вопрос касался моей моральной смерти. Я взяла и прочитала эту дурацкую эсэмэску. В глазах потемнело, ноги стали ватными, а сердцебиение увеличилось, наверное, в два раза. Всё бы ничего, но номер телефона был тот же, что и в моём сотовом с оскорбительными сообщениями. В любовном треугольнике, как известно, один угол всегда тупой, и, видимо, этим тупым углом оказалась я… Решительно нажав на кнопку вызова абонента, я приготовилась сказать всё, что думаю!.. Но не успела, так как нахальный девичий голосок стал мне протяжно говорить всякие телячьи нежности, типа «Привет, котик. Твоя малышка так соскучилась по тебе…» и т.д., и т.п. Вы представляете себе!? У меня прямо дыхание перехватило! И, еле собравшись с силами, я хриплым голосом процедила сквозь зубы: «Заткнись, шлюха». И тут я услышала то, что должна была услышать. То, что окончательно ввело меня в ступор: «А, это ты, старая кляча…» и пошло, поехало. Девица говорила без остановки, стараясь успеть поведать мне как можно больше информации о наших семейных и даже интимных отношениях с мужем, а также о моих личных проблемах, видимо, желая показать, насколько она хорошо осведомлена о нашей супружеской жизни. Эта Муся-Пуся рассказала столько всяких подробностей обо мне, что я пришла в ужас от негодования. И тут вошёл мой благоверный. Я молча передала ему трубку. Он, ничего не понимая, взял её и стал слушать. С каждой секундой его глаза всё больше и больше расширялись. Видимо, в нём тоже вспыхнула буря эмоций. Но если у меня это были обида и возмущение, то у него паника и понимание того, что он попал по полной программе! Наконец он сказал: «Соня, хватит!». Что было затем, вспоминать не хочется. Как говорится, не сошлись характерами… Странная штука брак – это какая-то бесконечная борьба: сначала за объединение, затем за равенство и, в конце концов, за независимость. Представьте себе, я стала независимой и одинокой на неопределённое время… И это время, как ни странно, всё расставило по своим местам. Вскоре появились первые плюсы и минусы. Постепенно мне перестали сочувствовать мои близкие подруги и всё реже приглашали в гости... Из тактичных намёков стало ясно, что я перешла в разряд опасных дамочек, способных увести мужа. Одним словом, «мадам Брошкина», как точно подметила примадонна нашей эстрады. Только теперь стал понятен горький смысл этой песни, а раньше было так весело отплясывать под неё и подпевать: «А я такая, вся такая, растакая!»... И ещё… Настоящих подруг у меня, как выяснилось в свете последних событий, оказалось не так уж и много. Были приятельницы. А это два совершенно разных понятия. Конечно, не все позабыли и позабросили меня. Моя школьная подруга Иришка звонила мне чуть ли не каждый день, но жила она в отдалённом военном гарнизоне, и виделись мы с ней очень редко, только когда совпадали отпуска наших мужей и мы случайно оказывались в одно и то же время в гостях у своих родителей. Да, пожалуй, еще Рита с Алкой не зазнались, а остальные делают вид, что очень заняты. Но я на них в принципе не сержусь, сама такой же была в недавнем прошлом. Кстати сказать, некоторые мои соседи стали относиться ко мне с великим подозрением. Такое ощущение, что рядом с ними появился жуткий, до сей поры неизвестный науке микроб, и все боятся заразиться какой-то невероятной болезнью. Видимо, многим людям для того, чтобы жить спокойно, непременно нужен объект для войны. Вот таким объектом после развода с мужем я и оказалась… …Шло время. И как-то совсем незаметно для себя я стала менять взгляды на жизнь. Точно не могу сказать, «верхние этажи» посылают импульсы на «нижние», или «нижние» на «верхние», но у меня появилось желание с кем-нибудь пообщаться. И не просто пообщаться, должна я Вам сказать, а пообщаться с мужчиной, который был бы похож на Антонио Бандераса, ну или, по меньшей мере, на Вячеслава Добрынина в его лучшие годы. Недолго думая, я вытряхнула из своего Богом забытого гардероба все шмотки и стала думать, во что бы принарядиться. Картина, должна я Вам сказать откровенно, была безрадостная. Наряжала я в последнее время всё больше своего бывшего муженька. Правду говорила моя мама: «Одет скромно, зато твой». Но чужие советы мы, как правило, не слушаем. Учимся только на своих ошибках. И теперь мой упакованный бывший супруг строит из себя с молодой женой гиганта немыслимой сексуальности. Но не будем о грустном. Не смотря на скромные возможности моего гардероба, я вполне прилично оделась, а точнее сказать стряхнула пепел бывших отношений со своих пёрышек и навела на них боевой раскрас. Куда бы пойти? Вот в чём вопрос. К сожалению, кроме избитого «испить чашечку кофе» у меня совершенно ни на что не хватило фантазии. Почему-то пришла на ум одна из крылатых фраз моей вечно не унывающей подружки Алки: «Я стою у ресторана, замуж поздно, стареть рано». В ресторан я, конечно, не пошла, но заглянула в ближайшую кофейню с многообещающим названием «У Тита». Курить я не умела, да и не хотела, а кофе особого восторга во мне не вызывал. Заказала зелёный чай и стала оценивать обстановку. Да уж, вероятно, «нижние» или «верхние» этажи зазвали сюда не одну меня. Среди всех страждущих и одиноких дам выделялась одна такая же, как и я, неопытная в амурных делах особа. Похоже, ей было гораздо хуже, чем мне, потому что она казалась совсем несчастной. Основная публика кофейни делала вид, что идёт обсуждение важных вопросов. Как минимум от таких значимых переговоров экономические проблемы всего мира должны были бы давно исчезнуть. Однако когда в кофейню заходил потенциальный «жених», вся женская половина заведения настораживалась и, что называется, «делала лица»… Но каждая дама проявляла это по-своему. Одни откровенно строили глазки, выставляя напоказ все свои самые привлекательные части тела, другие делали вид, что мужчины их не волнуют. Что же касается меня, то я анализировала: подходит этот партнёр мне или нет. Представляете, я выбирала… Можно подумать, выбор был такой, что от изобилия мужчин некуда деваться. Дамочка без опыта и яркой внешности, на которую я обратила внимание вначале, смотрела на мужчин униженно-просящим взглядом… Через некоторое время всё это мне порядком надоело, и я поняла, что создавать видимость деловой встречи гораздо приятнее, чем сидеть в гордом одиночестве. Нужно знакомиться с соратницей по борьбе, решила я, и, взяв свою третью чашку зелёного чая, уверенно отправилась за столик к испуганной конкурентке. Я приняла решение обратить её в свою союзницу. Впрочем, впоследствии, она оказалась довольно общительной и приятной особой. Лиза, а именно так её звали, поведала свою историю одиночества. Её бывший муж оказался не только предателем, как мой муженёк, а к тому же и хапугой. Он обобрал Лизу до нитки, мотивируя это тем, что всё заработал своими потом и кровью. Странные люди эти мужчины! Они не замечают чистых носок (которые, между прочим, пахнут перед стиркой совсем не сексуально), не ценят свежих рубашек и уюта в доме. Определённо мужики думают, будто все удобства валятся на них с небес, и воспринимают это как должное. Перемыв косточки своим бывшим мужьям, мы обменялись телефонами, решив скооперироваться в своих походах против одиночества. И довольные собой, отправились по домам. То ли время было позднее, то ли полоса суток чёрная, только ни автобусов, ни маршруток на горизонте я не увидела. Между тем с неба упали первые капли дождя, и к темноте добавился прохладный ветерок. Строить из себя закалённую и гордую больше не было сил, и я стала призывно махать рукой всем проезжающим автомобилям. Сначала я это делала скромно и невзначай, но затем так осмелела, что готова была остановить машину ценой своей жизни. Наконец передо мной остановился автомобиль. Конечно же, не «Мерседес», но всё же какая-никакая иномарка, и уж тем более не набитая как консервная банка маршрутка. Я запрыгнула в неё без предварительных переговоров. Даже если 100 рублей или 150, то я согласна. Мне так хотелось домой, что не было сил торговаться. Я быстро назвала адрес и с вымученным обаянием улыбнулась. Водитель иномарки оказался довольно интересным мужчиной средних лет. В салоне звучала негромкая музыка, было тепло и ошеломляюще пахло мужским одеколоном. «Я попала», – мелькнула в моём сознании робкая, но навязчивая мысль. Автомобиль не спеша пробирался по тёмным загруженным улицам. Волей–неволей завязался непринуждённый разговор о погоде, затем о жизни и, в конце концов, о чём попало. Вы не поверите, но передо мной был настоящий полковник! Днём он служил, а вечером таксовал. У него была очень требовательная жена, и ей всегда не хватало денег. Одним словом, она его достала. Я отнеслась к нему с сочувствием, и мы со смаком обсудили все недостатки его супруги. Теперь-то я точно знаю, что стервозных баб боятся, но и ценят куда больше, чем покладистых. Удивительно, но мы так сблизились за время нашей поездки, что когда мой незнакомец положил мне руку на колено, я не посчитала это дерзостью, а когда он свернул на плохо освещённую улицу, моё тело посетила волна упоительного предчувствия. Я не заметила, как остановился автомобиль, как само собой двигалось вместе с моим телом и остатками сомнений автомобильное кресло. Незнакомец шептал мне на ухо такие бесстыжие слова, что хотелось их слушать бесконечно. Дождь барабанил по стеклу, из магнитолы доносились слова модной песенки… И к тому же этот одеколон… В общем, мои желания и сомнения, все «за» и «против» в этот момент пришли к консенсусу…Прямо как в стихах: …Ах, этот сладкий аромат Мужских одеколонов. Меня он уносил в разврат, Не выставив заслонов… Факты – вещь упрямая. Моя крепость пала, не оказав сопротивления. Но как мне понравилось быть пленницей… Сожалений не было даже на следующее утро. Жаль, но мы так и не познакомились. Помню, в каком-то фильме я услышала выражение: «Секс – это ещё не повод для знакомства». Тогда эта фраза у меня вызвала полнейшее недоумение и мысль, что со мной такого точно никогда не может случиться. Как всё меняется в этой жизни… Мы даже не обменялись телефонами. Зато я приобрела опыт и усвоила урок: знакомиться нужно до того, как пала крепость, потому что разгромленный город не вызывает интереса… Но какой был мужчина! «Настоящий полковник»! Для здоровья и только… Ну, или секс ради секса. Что, впрочем, не меняет сути… Удивительная штука жизнь… Оказывается, она преподносит нам сюрпризы тогда, когда их совсем не ждёшь. Вот я, например, пекла пирожки, шаркала по дому в стоптанных тапочках, с бигудями на голове, превращаясь в типичную «супружницу», и никаких проблем. Муж был под боком. Но, как говорится, что имеем – не ценим, а потеряв, пытаемся найти. Во всяком случае, теперь я научилась прилично выглядеть, даже когда выносила мусор или забирала почту из ящика в подъезде дома на первом этаже. Я даже развязывала хвост на голове и слегка брызгалась парфюмчиком. А вдруг случится мужчина...?! К счастью, после развода мне удалось не превратиться в растрёпанного воробьишку, и поэтому сотрудники в мою сторону с сочувствием не посматривали. К тому же я перестала отказываться от командировок: мой сыночек всё чаще оставался у бабушки с дедушкой. Командировки – это отдельная тема. Порой попадаешь в такую дыру, что не до смеха. Послали меня как-то в один прекрасный городок. С билетами проблема страшная. Их просто нет! Зато в поезде пусто. Из-за «отсутствия» мест на приличные поезда мне выпал билет в купе поезда Санкт-Петербург – Мариуполь, в Харьковском вагоне. Грязь и вонища страшные. Проводник – поддатый мужичок с лицом, не отягощённым интеллектом. Окно в купе качается туда–сюда и, вероятно, скоро вывалится. На улице вроде бы лето, но дождь и холод немыслимый. Жуткий сквозняк. «Ну, – думаю, – бронхит мне обеспечен». Одним словом, отчаяние. И тут заходит в купе попутчик… Представляете? Очень приличный мужчина и, кстати, без кольца на правой руке. И снова «предательский» запах мужского одеколона заполонил мой рассудок. Я тут же уселась поудобнее, а правильнее сказать более раскрепощёно. Кокетливо поправила причёску и забыла обо всех сквозняках мира. Невзначай заговорили о погоде, о природе, об отсутствии билетов в кассе. Что называется, разговор ни о чём… Я была такой приветливой, что флюиды моего настроения поразили соседа наповал! За какой-то час мы так сблизились и сроднились, что начали отпускать друг другу комплименты. Перестук колёс и приглушённый свет в купе создавали интимную обстановку. Я обрабатывала попутчика, как могла, пуская в ход весь арсенал своих женских чар, в надежде познакомиться поближе и обменяться визитками. Такой респектабельный мужчина не каждый день может зайти в ваше купе. Тем более что всё склеивалось само собой: ночь, мы вдвоём в купе, «в бесконечность спешащем пространстве»… В общем, всё шло как надо. Мой сосед решил устроить перекур и прикупить что-нибудь в вагоне-ресторане. «Конфеты, ананас и бутылочку для нас», – усмехнулась я про себя и в предвкушении романтического свидания отправилась в туалетную комнату. Грязь, скажу я Вам, была там просто невероятной! В общественных туалетах на окраине города чище, чем в туалете скорого поезда, да к тому же полупустого купейного вагона. Пришлось сделать лёгкую уборку, чтобы не вляпаться «в неброский сервис скорого поезда»… Наконец, я забралась, мягко говоря, на унитаз, грубо выражаясь, на толчок, балансируя, как курица во время урагана, одновременно пытаясь определить точность попадания… И тут, к моему полному изумлению, открывается дверь. Как оказалось, замок в туалете не работал, он был лишь для вида. Ни о чём подобном я даже подумать не могла, когда поворачивала «пимпочку» на замке, осторожно придерживая её двумя пальцами. Нажимать ручку ради проверки степени надежности замка у меня не было никакого желания, тем более я даже мысли не допускала, что это нужно делать… Итак, дверь распахнулась. Представьте себе картину: я балансирую во всей красе на корточках, держась за решётку окна, а в проёме двери он… мой попутчик! На его лице был такой ужас от всего увиденного, что я чуть не расхохоталась. Он пробормотал что-то типа «Пардон, мадам», а я от безысходности пошутила: «Ничего, ничего, заходите». Конечно же, он захлопнул дверь, и его как ветром сдуло обратно в купе. «Это знак свыше, – подумала я. – Нечего пялиться на попутчиков. Размечталась о романтическом свидании, но не подумала об исключениях из правил». Ничего, решила я, сейчас обсудим всё и вместе посмеёмся. Но, когда я заглянула в купе, то поняла, что обстоятельства гораздо серьёзнее. Мой попутчик, забравшись на верхнюю полку, спал беспробудным сном или делал вид, что спит… «Вот и имей дело с интеллигентными людьми…», – подумала я и тоже легла спать. Рано утром я вышла на своей станции. Мой попутчик даже не проснулся. Или по-прежнему изображал крепкий сон. Во всяком случае, визитками мы так и не обменялись. К счастью, на улице меня ожидало настоящее лето. Жизнь – странная штука: она либо учит снисходительности, либо делает нас бездушными критиками. Вот я, например, раньше была критиком. Мне казалось, что все живут неправильно. А теперь вдруг поняла, что если все станут жить по правилам, то мир заскучает и закиснет. Где отыскать хорошим людям серый фон, чтобы на этом фоне поблистать? Видимо, каждый живёт, как может. А может быть, так распоряжается судьба и ведёт нас какими-то неведомыми тропами к событию всей жизни… Скукотища… Гостиница захудалая. Народ по вечерам изрядно навеселе. Мрак. Но зато каждые пять метров новые интим-предложения. Только развлечения подобного рода у меня не вызывали никакого желания, так как меня приглашали, увы, не на романтическое свидание, а на откровенное распутство: справить сексуальную нужду в прокуренном номере под запах дешёвых мужских ароматов. Приходилось сидеть по вечерам в своих «апартаментах» и смотреть на цветущие липы под окном. Вокруг гостиницы был заборчик из декоративного камня высотой метра полтора. Внутри заборчика – оазис: клумба и две скамейки. За заборчиком – улица. На скамейках частенько сидели дальнобойщики и дышали свежим воздухом. Оно и понятно: целыми днями в кабине. Местное население, в особенности одинокие дамы, явно знали об этой привычке. По вечерам кто-то случайно, а кто-то намеренно (но всё же, скорее случайно) прогуливался вдоль заборчика. Завязывался непринуждённый разговор. То да сё – и «банкет» начинался прямо на скамейках. Что-то пили, чем-то закусывали. Друзьями становились за десять минут, за двадцать – близкими людьми. Поскольку балконы на первом этаже были невысокими, народная тропа через них не зарастала. Благодаря их уникальной системе, можно было по ним обойти всё здание по кругу, а в торце гостиницы перешагнуть на пожарную лестницу и дойти, куда нужно по этажам. Конечно, дежурные пытались приглядывать за порядком, но всех не переловишь! Я, правда, не сразу поняла, что можно ходить в гости подобным образом! Но в первый же вечер со мной случился такой казус, что я чуть с ума не сошла. Представьте себе: тёплый летний вечер, я приняла душ после дороги и рабочего дня. Натянула маечку и завалилась спать. Постепенно в открытую дверь балкона потянула ночная прохлада, изредка доносились призывные посвисты одиноких соловушек. Лежу, расслабилась, размечталась о будущем и не заметила, как уснула. Проснулась я от какого-то странного шороха. Открываю глаза и в балконном проёме вижу совершенно голую девицу. Покачиваясь, она стала пробираться ко мне. Я замерла. Что делать не знаю, и тут она становится на колени и начинает скользить по моим ногам вверх… со стоном «возьми меня, мой великий кентавр» она хватается за то место, где у меня явно не растёт то, что она ищет… Заорали мы с ней одновременно. Я от того, что мне лезут между ног, наконец-то вышла из оцепенения, а она протрезвела, видимо, от того, что не нашла своего дружка на месте. Дальше – больше. Мы с ней орём почём зря, и тут ко всему прочему с балкона вбегает голый мужик (как я успела сообразить, тот самый «кентавр», хотя внешне он больше походил на немолодого и весьма потрёпанного жизнью мерина), включает свет и кричит: «Дура, где ты бродишь?». Хватает свою подругу и тащит на балкон. Я, совершенно ошалевшая, пытаюсь натянуть майку на то место, где должны быть трусики… Хотя на моё неглиже вряд ли кто обратил внимание… Одним словом, «караул»! Когда мои непрошенные гости удалились, я захлопнула балконную дверь, задёрнула шторы, на всякий случай натянула шорты и решила, что мне уже достаточно впечатлений на сегодняшний вечер. На следующий день я обследовала свой балкон и поняла, что на нём нет перегородок. Судя по всему, ночная гостья вышла подышать свежим воздухом при луне, решила прогуляться туда–сюда и, перепутав балконные двери, вошла в мой номер. Что было дальше Вам известно… Вообще время, проведённое в этой гостинице, произвело на меня неизгладимое впечатление. Между тем колесо моей жизни катилось вперёд, и, надо заметить, я стала расцветать. Мы ведь как думаем: замужем – значит полный фартук счастья. На самом деле, скажу я Вам откровенно: замужество – это великий, моральный, физический и к тому же каждодневный труд. Чуть-чуть не «дотрудился» и останешься в одиночестве. Ради мужиков нужно пахать и пахать, чтобы им угодить. Если и бывают исключения, то обязательно не с нами и где-то в другом месте. С виду оно, конечно, может быть, и выглядит всё звёздно у какой-нибудь пары, но я уверена, что кто-то из них всё равно совершает великий трудовой подвиг. В редком случае такую самоотверженность проявляют оба супруга. Вот, например, мои соседи. С виду пара голубков, а на самом деле он вечно к ней придирается, она терпит, терпит и начинает с ним пререкаться, а он… только этого и ждёт. Начинает её толкать, трясти и, конечно же, кулаком в живот. Почему в живот? Чтобы не испортить «фасад», и чтобы с виду всё оставалось прилично. Я раньше об этом не знала, а теперь, когда стала одинокой, то соседка иногда забегает ко мне поплакаться и кофейку попить. Однажды я её слушала, слушала и говорю: «Зачем ты ждёшь, когда он тебя станет бить? Только начнёт придираться – возьми и врежь ему чем-нибудь, чтобы навсегда запомнил». Она испугалась, конечно: мол, он тогда совсем озвереет. На что я ей говорю: «Ещё моя бабушка говорила, что мужики народ трусливый. Один раз его отлупишь, как следует, и он будет всю жизнь бояться. Только бить нужно посильней, потому что пощёчина в этом деле не поможет». В общем, настроила я соседку как надо… На следующий день является она ко мне с видом императрицы. Оказывается, она весь день готовилась к приходу мужа и думала, чем бы его отлупить. Первым делом глаз упал на утюг, но утюг вещь тяжёлая, можно и убить. Стала она перебирать вещи в кладовой и в дальнем углу попалась ей под руку старая швабра. Помните, раньше была такая металлическая конструкция – зажим для тряпки, а крепился этот зажим к добротной палке. Черенок от швабры был гладким, крепким и весьма удобным в обхвате. Соседка стала тренироваться перед зеркалом, отрабатывая силу удара на подушке. Подготовка была настолько серьёзной, что нервы у неё были на пределе, и когда муж зашёл в квартиру, то она не дала ему даже слова сказать. Он только вошёл, а она его с размаху – хрясь! У него аж глаза из орбит полезли, а она его ещё раз – хрясь! Ну, тут он обмяк и повалился на пол. Соседка пару раз пнула мужа ногой и пошла спать. Сколько её супруг пролежал в прихожей, не знаю, но, очнувшись ночью с огромной шишкой на лбу, он понял, что перегнул палку в отношениях со своей женой… Утром её благоверный приготовил завтрак на двоих. Не знаю, можно ли применять подобную тактику к другим мужикам, но жить с той поры мои соседи стали душа в душу… Надо сказать, соседи у меня очень разные: одни – лояльно сочувствующие, другие – завистливо ненавидящие. Например, этажом ниже жила соседка из второй группы. Ей до всего было дело. Она знала всё: кто к кому пришёл, кто от кого ушёл и во сколько… Она слышала все ночные скрипы и шорохи, спешила на каждый звук и барабанила в дверь с вопросом «Что там у Вас происходит?». Звали её Валька Правда. Это не шутка. У неё действительно фамилия Правда, и ей до всего есть дело. После того, как меня бросил муж, я оказалась объектом №1 для её наблюдения. И не только потому, что моя жизнь стала очень интересовать соседку, но я, видимо, перешла в разряд потенциально опасных соперниц. И если её муж Сашка смотрел в мою сторону, то получал выговор по полной программе. А уж в мой адрес она шипела столько «комплиментов», что моя аура трещала по швам. Дом наш был трёхэтажный, все друг друга знали. Рядом с нами были два таких же дома, только один выше, а другой ниже. То есть второй этаж каждого дома был на уровне дверей первого этажа. Здания стояли как бы террасами на спуске к реке. В торце нашего дома, как раз под моим балконом, муж Вальки Правды (не знаю, склоняется фамилия или нет, но все склоняли её, как могли) оставлял свою огромную машину. Это раздражало всех жильцов, но связываться с Валькой по фамилии Правда никто не хотел. Машина марки МАЗ, или КАМАЗ, или ещё не разбери как, жутко воняла, рычала, когда заводилась, и наводила ужас на всех жильцов, когда пятилась задом из-за угла дома, пытаясь совершить прямоугольный манёвр на узкой дороге. Неужели нельзя было оставлять такую махину где-нибудь в рабочем гараже?! Но всё гениальное просто: в гараж нужно тащиться с раннего утра на общественном транспорте, а тут никаких проблем: сел на «динозавра», все разбежались прочь – и езжай куда хочешь. В канун моего дня рождения сосед снова подогнал свой автомобиль под наши балконы. Меня это бесило страшно. Ну вот, думала я, завтра даже на балкон не выйти подышать свежим воздухом, будет соляркой нести. А балконы в нашем доме были совсем не простыми. Они тянулись вдоль всего дома. Выход на них был из комнаты и из кухни. Своеобразный Бродвей из пяти метров, а то и больше. «Ну да ладно, – решила я, – когда-нибудь и твои колёса проткнутся в самый неподходящий момент». Я очень давно не собирала своих подруг на бабсовет. Они дамы замужние, а я теперь разведёнка. Тем не менее, все мои в прошлом постоянные, но теперь очень занятые семейной жизнью подруги, выразили согласие поздравить меня с днём рождения и заодно посмотреть на моё житьё-бытьё. Да я на них вовсе и не в обиде, сама раньше была ещё той стервозой в отношении девушек на выданье. На следующий день мы, что называется «всколыхнули дремучее болото» нашего двора и повеселились на славу: и выпили, и поплясали, и в караоке песни попели. Одна только песня «Все мы бабы – стервы» чего стоила! Исполнялась она раз десять, причём, с каждым выпитым бокалом всё душевнее и громче. Соседи внизу были, наверное, в шоке, но средь бела дня, тем более в выходной, замечание делать нам не решались. Подарков мне надарили море и среди них гламурненький пеньюарчик. Такой откровенный, что бюст так и просился погулять на свободе. Девчонки начали подтрунивать: мол, давай примеряй, покажи нам класс, как мужиков будешь завлекать… И шоу началось. Устроила я им стриптиз по полной программе и как-то незаметно наша компания вышла на балкон. Хохот и приколы продолжались. Сосед снизу не выдержал и вышел к своему авто, уж больно ему хотелось посмотреть, что мы там наверху делаем. Он забрался в кабину и стал делать вид, что занимается машиной: завёл её и газовал, создавая видимость деятельности, а сам явно подсматривал за нами. Девки мои вошли в такой кураж, благо мужей рядом не было, что их было не остановить. Они стали сыпать шуточками в адрес Сашки, а он парень ещё тот!.. Простой, и на баб падкий. Хоть Валька и держала его на коротком поводке, он явно похаживал налево… В общем, мы так разошлись, что нас, наверное, за квартал было слышно. Сашка, знай себе, газует и на нас посматривает. Машина у него была какая-то странная. Чтобы тормоза срабатывали, их нужно было всё время то ли воздухом подкачивать, то ли продувать (я не разбираюсь в этом совершенно). Короче, то, что произошло в следующий миг, описать невозможно никакими словами. Это надо было видеть. Я решила посильнее перегнуться через перегородку балкона и посмотреть, есть ли Валька внизу на своём балконе или нет, и с какой физиономией. (Сашка на меня последнее время стал явно заглядываться. Я ведь женщина привлекательная и свободная.) Под хохот и улюлюканье подружек я резким движением перевесилась, чуть ли не по пояс, через балкон и все мои голливудские прелести во всей красе выкатились из пеньюара на свободу. У соседа при виде моего бюста отвисла челюсть, и ему стало явно не до тормозов... Машина покатилась назад. Повернуть за угол Сашка уже не успевал, а чтобы затормозить, нужно было заранее воздух прокачать. Жуткий «динозавр» задом покатился к нижнему дому и со страшным грохотом снес балконы первых двух этажей, подперев носом третий! Мы замерли. Но тут раздался такой трёхэтажный мат Вальки, что я мгновенно спрятала своё хозяйство в пеньюар и скомандовала: «Ложись!». Думаю: «Ну, всё, если Валька нас увидит, то в живых точно не оставит». Она крыла Сашку на чём свет стоит, соседи изумленно смотрели в окна. На месте их балконов торчала машина, а Сашка пытался выбраться из кабины. Мы ползком отступали с балкона в комнату, давясь хохотом. Томка чуть не описалась от смеха, и мы стали хохотать уже над ней, а потом и сами не знали уже над чем. В общем, день рождения удался на славу! Будет что вспомнить! Соседские балконы восстановила Сашкина организация, и машину он больше под окнами не ставил, а меня так и норовил прижать в подъезде, требуя компенсации. Мол, когда будешь рассчитываться за нанесённый моральный и материальный ущерб. Валька Правда после этого случая на меня подозрительно косилась. Если бы она только знала, что случилось на самом деле, и куда засмотрелся её Сашка из кабины своего «динозавра», то меня бы точно задушила. На этой вечеринке мы, конечно, неплохо развлеклись, воспоминаний было предостаточно и хватило надолго. Но, как оказалось, не у всех моих бывших подруг всё было в семейной жизни гладко. Не так давно звонит мне хлюпающая носом Томка и рассказывает о том, что её Борюсик оказался таким кобелём, что весь лживый мужской род отдыхает, нервно потягивая сигаретный дым в сторонке… – Представляешь, – говорила расстроенная Томка, – я его как человека упаковывала в командировку на целую неделю: выдала новые носки и новое бельё, словно на приём ко врачу; наготовила ему бутербродов с ветчиной, икрой и ещё надавала с собой всякой еды, а эта сволочь… И тут Томка начала просто выть и рыдать… А дело было так. Борюсик договорился с мужиками на работе, что в командировку он с ними не поедет, мол, неотложные дела. Проставился за прикрытие перед начальством. Собрал вещички и бутерброды, попрощался с Томкой и отправился к своей любовнице, которая жила буквально через два дома. Причём хватило же наглости самому обменять её старенькую квартирку на жильё в этом же квартале, чтобы было удобно: идёшь с работы – заглянул на часок, пошёл в выходной за хлебом – снова зашёл в гости. В общем, совмещал полезное с приятным! Умиротворённая Томка занималась дома хозяйством: мыла окна, начищала кафель, даже обои переклеила в спальне, а в это время Борюсик помогал делать ремонт своей пассии. Сами понимаете, делал он у неё не только ремонт. И вот в один прекрасный день, когда «командировка» подходила к завершению, Борюсику пришлось вынести мусор. А дело было так: собрали целый мешок строительных отходов и сели ужинать. Этакий романтичный ужин: хороший коньяк, отбивные, виноград. Словом, всё как у людей. Кровь взыграла, захотелось любви… И можно было бы расслабиться, но подлый мешок стоял в прихожей, а «командировка» завтра заканчивалась. И потопал Борюсик посреди ночи в махровом халате и шлёпках на помойку. Помимо мешка он захватил с собой ещё и мусорное ведро. Дело было ночью, в четверг, прошёл дождь, и Борюсик осторожно пробирался к контейнерам. Во-первых, можно было вляпаться в лужу, во-вторых, нарваться на знакомых. Помойка была одна на три квартала вперёд. Но операция по выносу мусора прошла успешно. Борюсик благополучно выбросил мусор и стал возвращаться. Но тут какой-то наглый водитель, проезжая мимо, окатил его грязной водой из лужи. Возмущённый Борюсик выругался и стал отряхивать свой халат. Настроение было окончательно испорчено. «Чтобы я ещё раз пошёл выносить мусор ночью, да никогда!», – подумал Борюсик. Мокрый халат хотелось поскорее снять, и бедолага вприпрыжку побежал домой… Именно домой!!! Рефлекс – штука серьёзная! Об этом, уж простите, даже академик Павлов писал, вырабатывая этот самый рефлекс у своих собачек. Так что ноги пошли по привычному маршруту. И вот представьте себе картину: Борюсик звонит в дверь, развязывая халат; топая ногами, он приговаривает: «Дорогая, твой пончик пришёл, замёрз как пиво в морозилке». Томка смотрит в глазок и ничего не понимает, а Борюсик всё звонит и звонит в дверь. Жена распахивает дверь с вопросом «Ты откуда?», а Борюсик с помойным ведром в левой руке, заметьте, совершенно чужим для жены ведром, картинно распахивает совершенно незнакомый халат правой рукой… А под халатом ничего нет! Только озябший дружок жалко скукожился… Борюсик был в шоке. До него мгновенно дошла вся безнадёжность ситуации! Ну, как он – старый разведчик и ловелас – так лопухнулся?! Объяснения были бурными. Бутербродов Томка ему с собой не дала. Все остальные вещи помогла собрать, некоторые из них гневно бросив в пустое помойное ведро… По этому случаю в моей квартире снова собрался бабсовет. Как говорится, и в радости и в горе! А тут ещё приехала в гости очень давняя подруга Иришка. Она же у нас была женой военного, и мы её практически не видели, поскольку она постоянно переезжала с места на место, меняя адреса. В общем, Томкин развод мы отмечали весело и с размахом. Соседи закипали от возмущения. Кто из них придумал подшутить над нами, я до сих пор точно не знаю, но подозрения мои пали на соседку снизу. Ладно бы только нам досталось, но вместе с нами пострадали совсем не виновные граждане – мои соседи, которые жили напротив: скромные и тихие люди, никогда никому не делавшие замечаний. Впрочем, всё по порядку... Когда время стало неуклонно двигаться к полуночи, мы решили, что пора расходиться по домам, тем более что на следующий день всем на работу. Опять же мужья, замужней части моих подруг, ждали своих благоверных. Каково же было моё удивление, когда я, повернув ключик в замке, не смогла распахнуть дверь, она почему-то не открывалась! Сначала я её тянула одна, затем мне начали помогать подруги, но всё было бесполезно. Дверь словно замерла, хотя было очевидно, что щель между замком и дверной коробкой есть. Не помогли даже заклинания пьяной Алки, которая делала некие магические пассы руками, покачиваясь на нетрезвых ногах, и таинственным голосом шептала «сим-сим, откройся». Так как дверь распахивалась в квартиру, а не в подъезд, то её даже подпереть чем-нибудь снаружи было невозможно. Мы строили много разных предположений, но так или иначе дверь оставалась закрытой. Томка, как всегда полагая, что она трезвее остальных, попыталась взять ситуацию в свои руки: «Девочки, – сказала она, – без паники! Давайте выпьем и по трезвому примем решение». Мы вспомнили про навыки эвакуации, которые нам преподавали в школе, затем про службу «911» и… также быстро про всё это забыв, продолжили вечеринку! Когда мы снова сообразили, что пора по домам, Рита, моя старая приятельница, позвонила своему знакомому пожарнику. Он подогнал машину к моему балкону и выставил раздвижную лестницу. Представьте себе картину: четыре часа утра, писк, визг и хохот дам изрядно подшофе, спускающихся по пожарной лестнице. – Люди добрые, – орала Валька Правда, – Вы только посмотрите, что это делается. Совсем стыд потеряли! Никакого покоя нет законопослушным гражданам! А пожарным нет бы промолчать, так они стали подтрунивать над Валькой. Мол, надо приварить ко всем балконам металлическую лестницу на всякий случай, чтобы был запасной выход. Валька аж позеленела. – Да вы рехнулись, – кричала она. – Какая лестница? Ведь по ней воры будут лазить. – А нам какое дело, – подшучивали над Валькой пожарные, – приварим обязательно. Валька поняла, что спорить бесполезно и, решив договориться по-хорошему, вынесла трёхлитровую банку самогона. Ну, тут все пошли на мировую, «жидкая валюта» не зависит от курса доллара и всегда в цене. Раз такое дело, лестницу решили не ставить. На самом деле её и так ставить никто не собирался, но самогон всё равно ушёл «как в сухую землю»… Эвакуация прошла весело. Всех моих подруг пожарные вывели через балкон и уехали, а я легла спать. Утром слышу – моя входная дверь трясётся, а в квартире напротив шум. Оказывается, дядя Миша встал рано утром, попил чайку с бутербродом и хотел отправиться на работу. Каково же было его удивление, когда он понял, что дверь не открывается. Он стал её дёргать изо всех сил, но дверь оставалась неподвижной. Дядя Миша начал стучать по ней ногой и кричать «Помогите!», но на помощь к нему никто не спешил. Я сгорала со стыда от своей тупости. Пожарные ночью девчонок сняли через балкон, самогон у Вальки взяли, но никому и в голову не пришло подняться к моей двери и посмотреть, что же с ней всё-таки случилось. Только в десять часов утра вышел сосед из квартиры слева и освободил нас из заточения. Дело в том, что ручку моей квартиры туго связали скотчем с ручкой двери напротив. Конечно, не пойман – не вор, но я почти уверена, что это могла придумать только Валька Правда. Уж очень ей не нравилось, что ко мне стали частенько похаживать гости. Жалко дядю Мишу – на работу опоздал, а Валька и так пострадала, отдав по собственной наивности трёхлитровую банку свеженького самогона. Время спешило неумолимо, и я в полной мере успела пересмотреть свои взгляды на окружающую меня действительность. Ко всему в жизни привыкаешь. К роли «одинокой, симпатичной и почти молодой» видимо тоже. У меня откуда-то стали появляться свободные минуты для того, чтобы посидеть в кафе или погулять по городу. Я начала себе позволять лишний раз сходить в кино, на маникюр, разгуливать по квартире в маске из йогурта, никого при этом не повергая в шок, или просто два часа провисеть на телефоне с подругой! Раньше об этом я не могла даже помечтать! Бесконечные готовка, стирка, глажка, уборка. Размеренная до тошноты замужняя жизнь, словно записана на кинопленку, которую прокручивают каждый день с утра до вечера. Девочки, мы так торопимся замуж, нас так пугает одиночество!.. Конечно, муж – это неплохая пилюля от одиночества, но сколько нужно работать на эту «пилюлю», которая помогает далеко не от всех болезней? Меня умиляет, когда мужчины с гордостью говорят: «Моя жена не работает, она домохозяйка». У меня сразу же возникают вопросы: «Домохозяйка или домработница?» и «Как оплачивается труд собственной жены?», «А посторонняя женщина, сколько бы потребовала за свой пустяковый, по мнению мужчины, труд?» Так уж исторически сложилось, что мужчина у нас добытчик и ему после работы нужно отдохнуть. А женщина целый день по дому волчком: вещи постирать, погладить, что-то сготовить, где-то прибрать. Это только в рекламе говорят – без дополнительного застирывания. И наши мужики верят. Думают – бросил в стиральную машину затоптанные носки и они побелеют. А сколько сил отнимает уборка квартиры и мытьё окон, когда балансируешь на подоконнике, и от ужаса ноги становятся свинцовыми. Выпаду из окна или нет? – вот, в чём вопрос. Вечером, когда уставшие мужья вернутся с работы, мы «отдохнувшие» должны быть свежими и привлекательными, и ни в коем случае не выказывать хотя бы малейшего недовольства!!! Чуть-чуть утратишь свежесть и привлекательность, как тут же перейдёшь в разряд бывших жён. На твоё место придёт молоденькая дурёха, которая начнёт с энтузиазмом пахать как лошадь, чтобы угодить супругу и доказать, что она лучше, чем предыдущая жена. Ну да…свято место пусто не бывает… Что-то я увлеклась философией. А между тем к противоположному полу всё равно влечёт. Инстинкт игнорировать сложно. На какое-то время моё одиночество скрасила Иришка. Её муж был на учениях, и она задержалась у меня немного дольше запланированного. Мы с ней немного покуролесили по кафешкам. Забавно, но к ней мужики летят как пчёлы на мёд. Видимо, мужчин интересуют недоступные женщины, потому что нас, доступных, хоть пруд пруди… Но она вскоре уехала, сказав, что мужа без догляда долго оставлять нельзя. Что ни говори, а в мужчинах ещё не до конца погиб дух завоевателя, поэтому гораздо больше они ценят тех женщин, расположение которых достигнуть очень трудно. Безотказные женщины редко бывают нужны надолго, а уж в качестве постоянной партнёрши и вовсе без надобности… …Лето между тем спешило к закату, и я стала собираться в гости к Иришке в военный гарнизон, который находился, прямо скажем, на задворках Отечества, в городе Задвинске. Мужиков там было немерено, и жён многие из них не имели по причине отсутствия нормальных условий существования. Да уж, видимо, в нынешнее время «жёны декабристов» в крайнем дефиците! Не знаю почему, но Иришке очень хотелось выдать меня замуж, и если бы повезло, то мы с ней, как в старые добрые времена, стали бы подругами «не разлей вода». Мои сборы были недолгими: купила билет и поехала. В Задвинске меня встретил Иришкин муж Шура, бравый подполковник. Это был удивительной души человек, заводила и безумно казановистый мужчина. Занимался он, судя по всему, организаторской деятельностью: то ли по политической, то ли по психологической линии. Впрочем, какая собственно разница? Шура подхватил мои вещи, и мы с ним отправились к машине. В марках автомобилей я плохо разбираюсь, но в простонародье такие машины называют «козелок». За рулём сидел юный солдатик, рядом с ним уселся Шура, а меня посадили на заднее сиденье. Я, по правде сказать, претендовала на переднее, ибо какая-никакая, но всё-таки дама, прости Господи! Но в армии так делать не положено. Немного позднее я узнала, что в среде военных многие действия под запретом. Гарнизон почти примыкал к городу Задвинску, но, тем не менее, был отгорожен забором от гражданского населения. В гарнизоне были свои магазины, своя кулинария, свой детский садик и почта, дом офицеров и даже некое подобие «детского парка», состоящего из трёх скрипучих каруселей и песочницы. Ну, прямо все блага цивилизации! В город жители гарнизона выходили по необходимости: на прогулку или на работу. В общем, шла своя размеренная жизнь. Женская часть населения меня удивила больше всего. Я-то думала, что офицерши все одинаковые, но они даже на первый взгляд делились на три категории: первая – деловые, спешащие на работу женщины, вторая – неприметные серые мышки, которые считают, что в жизни достигли всего и беспокоиться по пустякам не стоит. А вот третья группа женщин – настоящие офицерши. Они, как правило, нигде не работают, а откуда берутся деньги, для них не имеет никакого значения: главное, чтобы они были. Этакие самодовольные, холёные дамы, уверенные в себе. Как правило, им изменяют мужья, но девиз «Не весь сотрётся и мне достанется» помогает смириться с изменами мужиков. Только не развод! Семейное положение и статус жены офицера всего дороже. Но осуждать их у меня не хватает уверенности, да и нет особого желания, ибо «не суди, да не судим будешь». По гарнизону туда-сюда ходят статные при погонах мужчины. Даже самые никудышные, одев военную форму, становятся суперменами. Фуражка с кокардой скрывает недостатки волосяного покрова на макушке и прибавляет, как минимум, десять сантиметров к росту, а погоны добавляют «косую сажень в плечах», величина которой зависит от количества звёздочек на них и, особенно, от их размера. Ну, как тут не растаешь?! Помните сказку про гадкого утёнка, который стал лебедем? Очень похоже. Только здесь любой гадкий утёнок может превращаться, идя на службу, в лебедя. Вернулся домой, форму снял и сидит перед тобой обыкновенный мужик, только и разницы, что он хоть иногда превращается в лебедя в отличие от гражданских мужчин. Кстати, уважаемые читатели мужчины, не нужно сейчас вспоминать сказку, в которой лягушка сбрасывала свою шкурку и превращалась в царевну! Это совершенно другой случай!.. В гарнизоне жизнь шла своим чередом. Собирались отмечать юбилей дивизии. Все готовились к празднику. Мы с Иришкой соответственно тоже. Планировалось застолье с танцами в Доме офицеров. Появилась надежда кого-нибудь закадрить. Но до юбилея далеко, а домашние дела никто не отменял. У Иришки была дача неподалёку от гарнизона, на которой мы с ней собирали урожай. В основном это были яблоки. Мы носили их домой, резали на дольки, засыпали в соковарку, и через некоторое время под действием пара из трубочки начинал капать чистейший яблочный сок. Я, конечно, была не очень осведомлена, как работает этот раритетный агрегат, но помогала изо всех сил. Однажды утром, после ночного отжима сока, я решила помыть соковарку. Иришка была на работе, а мне очень хотелось ей угодить. Придёт с работы, а у меня аппарат подготовлен для следующей порции яблок, думала я. Открыла крышку соковарки, вытряхнула оттуда отжатые яблоки в ведро и отнесла на помойку. Пришла домой, намыла все детали и разложила сушить их на столе. Немного погодя пришла с работы Иришка. Увидев намытый агрегат, очень обрадовалась и стала его собирать. Я, довольная собой, попивала рядом кофе, с ощущением того, что сделала доброе дело. И вообще с полной уверенностью, что я хорошая подруга, очень хозяйственная женщина, да и просто красавица! Вдруг Иришка забеспокоилась и стала что-то искать в шкафах, на полках и под мойкой. Потом она с обеспокоенным выражением лица кинулась к мусорному ведру, но оно было пустым и сияло чистотой. – Нет фильтра, – обречённо сказала Иришка. Я не совсем понимала всю серьёзность сложившейся ситуации и поэтому, блаженно улыбаясь, сказала: – Ну и что, новый купим. Но у Иришки задрожали губы и я поняла, что всё гораздо драматичнее, чем я думала… Мы стали обсуждать детали произошедшего и выяснили, что вместе с отжатыми яблоками в мусорное ведро, видимо, выпал и фильтр, а без него соковарку можно выбрасывать. Соответственно дача с яблоками тоже автоматически переходили в разряд «ну пусть будет». Я готова была умереть на месте. Приехала помощница… Мысли у меня заработали в авральном режиме, и решение возникло само собой: нужно идти на помойку и искать фильтр. – Да ты что, – возмущалась Иришка. – Над нами же весь гарнизон смеяться будет. Шура меня потом убьёт. Но я проявила весь дар убеждения, и мы пошли. Помойка размещалась в центре гарнизона… Стройный ряд мусорных баков вдоль дороги, по которой туда-сюда двигался народ. Мы сначала стали делать вид, что выбрасываем ненужные коробки и вещи. Я напряжённо вспоминала, в какой именно контейнер высыпала злополучные яблоки. Выбор пал на два предпоследних бака. И мы как бы невзначай начали ковыряться в них. Когда я выбрасывала яблоки, то баки были едва полные, а сейчас они стали набиты доверху. Мы ковыряли их палочками, затем Иришка побежала в аптеку за резиновыми перчатками, а я продолжала ворошить отбросы в бачках. Если подходили важные офицерши с мусорными вёдрами, то их от моего вида начинало мутить. А я пыталась улыбаться как можно наивнее, как бы стараясь донести, что ЭТО НЕ ТО, о чём они подумали!!! С нескрываемым чувством брезгливости они обходили меня стороной, но мне уже было всё равно. С каждой минутой моё отвращение к помойке таяло и, когда Иришка притащила перчатки, я уже по локоть копалась в мусоре. Иришка пришла в ужас: – Что скажут люди? Наверное, весь гарнизон смотрит в окна. – Ну и пусть смотрит, – твёрдо ответила я. Товарищи дорогие, я никогда не думала, что мне «посчастливится» копаться на помойке. Это была незабываемая жизненная ситуация, из которой я извлекла следующие уроки: во-первых, на помойке можно найти много полезных вещей, во-вторых, мусор в бачках очень сильно утрамбовывается за день и, в-третьих, не стоит смотреть брезгливо на тех, кто копается в мусоре. А вдруг его вынудили обстоятельства?.. Иришка то и дело оправдывалась перед офицершами: мол, серьги с бриллиантами попали, видимо, в пылесос, и по неосторожности мы их выбросили в мусор. Мы вытащили по полбачка мусора и никаких признаков яблок не обнаружили. Делать было нечего, мы поднатужились и повалили сначала один бачок, потом другой. Первый контейнер источал запах тухлой селёдки, зато во втором была плотная кучка наших яблок. Я начала их мять и тормошить. Представляю, как мы выглядели со стороны среди груды разбросанного мусора. Ужас!!! Но наши страдания увенчались успехом. Я ещё со школы хорошо запомнила: кто ищет, тот всегда находит, ну или что-то вроде – ищи и не сдавайся. Наконец-то я нащупала среди яблок фильтр. «Ес!», – закричала я, и мы стали с Иришкой обниматься. Всё было замечательно. Наша чёрная полоса подошла к концу. На наше счастье откуда-то появилась дворничиха и согласилась за символическую плату собрать разбросанный мусор снова в бачки. Во всяком случае, от этого кошмара мы были избавлены. Уставшие, источающие весьма специфическое амбре, мы отправились домой. День подходил к концу. В связи с успешным завершением поисковых работ на помойке мы решили устроить праздничный ужин. Накрыли стол, пришёл Шура, и мы под коньячок начали рассказывать ему о наших приключениях в деталях. Смеялись до одури. Описывали моменты нашего похождения в мельчайших подробностях. Шура, слушая нас, невольно стал тоже хохотать без меры. Но, как говорится: много смеяться к слезам. Так и вышло. На нашем столе присутствовали оливки с сыром. Ну, это когда вместо косточек в оливках находится кусочек сыра. Получив очередную порцию смеха, я взяла крупную оливку с тарелочки и со смаком раскусила. В следующую секунду послышался страшный хруст, и мой передний зуб развалился на части. Конечно, зуб давно не был настоящим и далеко не самым крепким, потому что его уже лет десять, а то и больше, пожирает ненасытный кариес. Я и не отрицаю, что в нём пломба на пломбе. Но каковы оливки! Разве я могла допустить, что вместо сыра мне на зуб попадёт косточка!? Одним словом, день завершился «достойно»… Начался на помойке, а закончился потерей зуба. Всё правильно. Вы много видели бомжей с сияющей голливудской улыбкой, а-ля Джулия Робертс?! Бомжи все беззубые. Наверное, я слишком вошла в образ этих самых бомжей… Шура с Иришкой стали меня успокаивать. Но какие могут быть слова утешения в канун юбилейного вечера в Доме офицеров? Рушатся все надежды. Прощай, невостребованный моим страстным сердцем холостяк или хотя бы временно одинокий офицер! Прощай, почетное звание офицерской жены! А счастье было так возможно… Моё сердце разрывалось от обиды. Выпив с горя ещё по рюмочке коньяка (я, как лицо пострадавшее, позволила себе три), мы отправились спать… Ночью мне снились многочисленные кошмары. Я стояла перед зеркалом и смеялась своим пострадавшим ртом, а вокруг меня летали яблоки и почему-то норовили выбить мне ещё пару-тройку зубов. Одним словом, кошмары на улице Вязов в совдеповской экранизации… С утра мы занялись поиском стоматолога, который помог бы мне починить зуб. Напоминаю Вам, дорогие друзья, что дело было в городе Задвинске. Это Вам не Рио-де-Жанейро, не Москва и даже не Валдай. Обзвонить пришлось всех. Наконец нам подсказали дантиста, который творил чудеса на дому. Мы в наглую отправились к нему, потому что, как известно, наглость – второе счастье. А поскольку до торжественного вечера в Доме офицеров оставалось чуть больше суток, то в нашем случае наглость являлась тем самым счастьем и спасением. Дантист оказался человеком сговорчивым, хотя многого не обещал. Да к тому же, мы и сами понимали, что за сутки голливудские зубки не изваяешь. Он снял с меня слепки и пообещал сделать зубик на каких-то прищепках или крючочках одноразового применения с тем условием, что после вечера я приду к нему и сделаю нормальную коронку. Дамы бальзаковского возраста и постарше знают, что для того, чтобы вставить один приличный зуб, нужно обточить рядом, слева и справа, два совершенно здоровых. Так что такая процедура займёт не один день. Но не будем вдаваться в тонкости стоматологии. Мне пообещали сделать искусственный зуб и это плюс! Весь вечер мы накладывали омолаживающие маски на лицо. В ход пошли овсяные хлопья, сметана, мёд… Короче: держитесь господа офицеры! Утром, выпив кофе, мы отправились за моим драгоценным зубом. Шура над нами посмеивался: мол, вы бы ещё на рассвете собрались! Мужикам никогда не понять наших проблем и страданий, которые каждый раз так не вовремя падают на наши хрупкие плечи. Им всё хиханьки да хаханьки! А, между прочим, решался вопрос моего женского счастья! Доктор оказался человеком обязательным. Зуб был готов и даже по цвету подходил к моим собственным, как родной. Дантист залихватски пристегнул его к моему торчащему осколку, словно надел шапочку на лысую голову, и удовлетворённо поцокал языком. – Только не увлекайтесь, голубушка, – порекомендовал он, – а то проглотите свой зуб вместе с отбивной. Впрочем, и поцелуи я бы вам посоветовал оставить до лучших времён, – добавил доктор, подмигнув мне при этом. – И после гулянки сразу же ко мне. Нужно довести дело до конца. Пообещайте… Я с готовностью пообещала. В тот момент я даже поклялась бы не есть и не пить три дня и три ночи, а если надо, то дала бы обет молчания!!! Но жизнь распорядилась иначе… К 18.00 мы с Иришкой сияли как снаружи, так и изнутри. Обалденные прически, улётный макияж и лучшие шмотки. Как любит говорить моя коллега по работе, модница и вертихвостка Жанночка: «от Диора мы оделись и Шанелью облились!» Шура, как галантный кавалер, шёл между нами, а мы, все из себя, вышагивали, взяв его под руки. Для завершения образа не хватало только красной ковровой дорожки, как на церемонии вручения Оскара. К Дому офицеров стекался народ. Бесконечно одинаковые офицеры в парадной форме и бесконечно разные дамы, каждая из которых была с претензией на оригинальность. Но мы-то с Иришкой всё равно выделялись! А что?! Мы девчонки видные! Всё при нас: и формы, и манеры, и очень даже ослепительные улыбки!!! Вечер прошёл, прямо скажем, неплохо. И посидели хорошо, и потанцевали, и посплетничали. А главное, меня запеленговал приезжий генерал. Он, возможно, и не красавец, но очень статный мужчина. Признаюсь откровенно: я на него тоже сразу глаз положила и размышляла, чем же его зацепить. План, подогреваемый горячительными напитками, созрел неожиданно. Как только генерал поднялся со своего места, я тоже решительно поспешила в дамскую комнату «подпудрить носик». На выходе из зала я слегка обогнала его и сделала вид, что оступилась. Классика жанра! Как бы непроизвольным движением я оперлась на его руку. Он посмотрел на меня. Я изобразила полную беспомощность на лице и прошептала: «Простите». Генерал тут же вызвался мне помочь. Я взяла его под руку, и мы не спеша отправились к моему столику. Шура был сражен наповал моей предприимчивостью. Я любезно поблагодарила генерала, сказав ему о том, как он великодушен и как мне было приятно опереться на его мужественную руку. Одним словом – познакомились и, похоже, я завоевала его расположение. А дальше, как вы сами понимаете, дело техники… Через несколько минут мой генерал вернулся на своё место за столиком. Мы с Шурой к тому времени поменялись местами, и я сидела теперь напротив генерала. Правда, нас разделял целый зал, но… Как только наши взгляды встретились случайно… А вы, конечно же, понимаете, что этой случайности я ждала, не мигая и не отводя взгляд ни под каким предлогом целую вечность, ни на минуту не забывая о том, что случайность – это сегмент закономерности. Так вот, как только мы случайно встретились взглядом, я выбросила вверх свою изящную ручку и приветственно помахала своему генералу. По-моему, он сначала обалдел, затем что-то вспомнил и с добродушной улыбкой кивнул мне. Это была победа! На протяжении всего вечера наши глаза периодически встречались. Я слегка кокетничала, и мои флюиды поражали генерала точно в цель. Если не в сердце, то уж точно в то место, где у мужчин находится распределитель разума. «Итак, – подумала я, – всё решит танцевальная часть». И уверенно поправила декольте. Но в таком деликатном вопросе дело на самотёк никак нельзя отпускать. Я взяла командование в свои руки, так как не сомневалась, что претенденток на генеральские погоны может быть не мало. Пришлось пойти на решительные меры и подговорить Шуру организовать белый танец. У Шуры с сотрудниками Дома офицеров были свои взаимоотношения, так как он частенько там что-нибудь проводил. Как только Шура договорился с ведущей, он, как мы условились, поправил воротничок на рубашке, а я встала и будто направилась к выходу из зала. Но как только ведущая начала своё вступление: «А сейчас мы приглашаем всех гостей на белый танец», я уверенной походной направилась к тому столику, за которым сидел мой избранник. С достоинством Клеопатры я протянула ему руку. Мы посмотрели друг другу в глаза, и он встал мне навстречу. Облом гарнизонным дамочкам был обеспечен. «Что же поделаешь, мои дорогие, генералов на всех явно не хватает, а я оказалась предприимчивей! На войне, как на войне», – удовлетворённо подумала я. Генерал был слегка выше меня и поэтому обзор моих весьма впечатляющих форм в декольте был полноценным. Я флиртовала, не скрывая своих намерений. Геннадий Михайлович, именно так звали моего генерала, был падким до женского пола. В танце я артистично встряхивала волосами, и шлейф духов одурманивал разум моего героя! Я касалась своими нахальными пальчиками его воротничка, а вместе с тем и шеи, поправляла галстук, запуская под него, в пространство между пуговиц на рубашке, свои шаловливые ноготочки, томно опускала ресницы и улыбалась, слегка облизывая губы. В общем, соблазняла, как могла, прости Господи!!! За четыре танцевальные минуты мы согласовали план дальнейших действий. Он пригласил меня в загородный пансионат, где его расквартировали с «прислуживающими» ему адъютантами. Всё складывалось лучше, чем я думала!! Незаметно сплюнув через левое плечо, я постучала о ближайший столик. Безусловно я не загадывала и не мечтала о многом, но стать генеральшей я бы всё же не отказалась… Всё остальное время пронеслось в эйфории и сладостном предвкушении неземного романа. По первому сигналу я вышла на улицу и пошла к дороге. Рядом со мной притормозила «Волга». Я ловко забралась на заднее сиденье автомобиля в объятия Геннадия Михайловича. Ах, как славно всё получилось. Какой-то подполковник разливал шампанское, мы произносили тосты. Водитель старался помягче вести машину, но игристое вино пенилось и плескалось. Было так классно! Я позабыла обо всех неприятностях. Как же здорово быть женщиной в кругу настоящих мужчин… А дальше понеслось! Уха, баня, шампанское, водочка и коньячок, ну и прочие радости для души и тела. Это было что-то!… Но однажды поутру прошёл слух, что из Москвы едет кто-то круче моего генерала (ничего себе, куда уж круче!). Все начали суетиться и наводить порядок. Меня это мало беспокоило, а если быть до конца честной, то абсолютно не волновало. Я спокойно спала в номере, после очередной «винно-водочной» вечеринки, а рядом со мной на генеральской шапке спал Пушок, маленький рыжий котенок. Всё было замечательно, пока не вломился подполковник и не вытряхнул Пушка мне на кровать. – Генералу фуражка нужна, – только и сказал он. «С чего бы это?» – подумала я и решила отправиться в разведку. Надо сказать, что меня страшно мутило, и во рту было сухо, как в пустыне Сахара. «Вот бы попить чего-нибудь», – думала я, обматываясь в белую простыню. И вот представьте себе такую картину: раннее утро, под раскидистым дубом за столом сидят мужики, точнее господа офицеры, и пьют кофе. Вернее, кто что пьёт. И тут появляюсь я – в белой простыне, потрёпанная, с отпечатками весёлой ночи и вчерашнего макияжа на лице, но при этом с очаровательной улыбкой. Ни дать ни взять – пьяная, помятая пионервожатая! Смотрю: мой Геннадий Михайлович сидит ко мне спиной и не видит свою обольстительницу. Я решила сделать «сюрпрайз» – закрыть ему ладонями глаза, и стала тихонько подкрадываться. Все вокруг меня замерли, отвесив челюсти, а мне было так весело, что я еле сдерживалась от смеха. Когда я была уже совсем рядом, вдруг поняла, что что-то не так, и что напротив «моего» генерала сидит совсем незнакомое мне военное лицо. Это лицо тоже оказалось генералом, только, прямо скажем, было очень строгим и без малейшего налёта сексуальности. Я быстренько сообразила, что влипла в историю. А мой Геннадий Михайлович прихлёбывает кофеёк и не видит, что я стою сзади него. Я подтянула простынь на груди, искусственно улыбнулась, пролепетала что-то типа «здравия желаю» и хотела уже было уйти назад, как вдруг заметила на фуражке моего кавалера рыжую шерсть Пушка. Решив, что это никак не способствует поддержанию имиджа бравого офицера, я робко произнесла: «Товарищ генерал! У тебя на шапке мусор». Ой, ну Вы бы видели, как он подпрыгнул, как кинул в кусты свою шапку, как бросился за ней адъютант, будто их всех кипятком ошпарили. Я поняла, что сделала что-то не так, и в голове промелькнула мысль, что, видимо, не стать мне генеральской женой. Но помощь подоспела, откуда я её меньше всего ожидала. Генерал-лейтенант расхохотался от всей души, вместе с ним стали смеяться и все остальные. Мне ничего не оставалось делать, как последовать их примеру. Постепенно обстановка нормализовалась. Меня стали угощать бутербродами с икрой, персонально заварили свежий кофе… Весь день я развлекала начальство моего Геника. На вечер были запланированы шашлыки. К тому времени мы все оказались «чуть тёпленькие». Но после бани мужики ожили и стали развлекаться. Кто в картишки перебрасывался, потягивая сигару, кто в нарды. Лично я решила вместо бани поспать. Меня разбудили уже под вечер. Голова гудела, страшно хотелось пить. Мне тут же принесли целую кружку холодненького пива… Эту кружечку я осушила почти залпом! Мне моментально полегчало! Правду говорят: похмелье – штука тонкая. Только позднее я поняла, что не нужно было этого делать! Развезло меня, друзья, так, что мама не горюй!.. А тут ещё началось застолье, и не пить было просто невозможно. Было так много весёлых и остроумных тостов, воспоминаний о «боевых» походах на любовном фронте, что мы все хохотали от души. В кульминации вечера принесли шашлыки. Запах от них шёл просто завораживающий. Все снова наполнили бокалы: под шашлычок, лучок и коньячок. Еды стояло так много, и всё было так вкусно, что даже мелькнувшая мысль о паре лишних килограммов, задержалась в моей голове лишь на несколько секунд. Одним словом, сплошное объедалово и праздник живота. Ночь прошла бурно… Когда утром я выползла из своего домика к столу, все вместо кофе пили пиво или квас. Прапорщик, который вчера жарил шашлыки, стал вспоминать, как ночью ему в темноте почудилось, что к нему крадётся из кустов медведь. Он с перепугу схватил ведро с рассолом из-под шашлыка и плеснул из него на «медведя». Тут же из кустов разразился трёхэтажный мат. Оказывается, это майор ходил до ветра. Мы хохотали до коликов в животе. Я вообще каталась со смеху, смакуя подробности. И не могла понять, почему мой генерал смотрел на меня так, как будто увидел восьмое чудо света. Зато все остальные закатывались при каждом моём слове с неподдельным удовольствием, особенно заливался генерал-лейтенант. И вдруг меня словно молнией ударило! Сознание моментально прояснилось, а похмелье вместе с весельем как рукой сняло! Язык тут же нашёл недостающее звено в моей внешности. «Триндец! Только не это, – подумала я. – Доразвлекалась, звезда…» Мне вдруг стало так грустно, что я даже не заметила отъезда Геннадия Михайловича, который, впрочем, даже не соизволил откланяться. Слёзы катились по моим щекам. Генерал-лейтенант успокаивал меня, еле сдерживая смех, мол, зубы в нынешних условиях – дело наживное, и у него в столице есть классный стоматолог. Он соорудил из простыни чадру, закрыв мой рот. Мы стали с ним изображать восточный танец, основной акцент в котором я делала на движении бёдрами, дабы отвести внимание от своей беззубой улыбки. Все вокруг нас подпевали и хлопали в ладоши. Конечно, весь этот карнавал был для меня слабым утешением, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба. Тем более слезами горю не поможешь. Генерал-лейтенант оказался совсем неплохим человеком, и мы с ним обменялись телефонными номерами. А вдруг не с кем будет выпить чашечку кофе? Не стоит «разбрасываться» генералами, тем более что одного из них, я, видимо, уже безвозвратно потеряла… Возвращение в гарнизон оказалось не таким триумфальным, как отъезд. Шура с Иришкой меня даже не пытались утешать. Мы немного посидели за чашкой чая, обменялись новостями и отправились спать. Я улеглась, как мышка, на диванчик и растворилась в своих беспокойных мыслях. Почему всё так неудачно складывается? Нужно что-то делать, менять план действий, начинать новую жизнь… За окном было темно и неуютно. Спал, или делал вид, что спит, неугомонный гарнизон. «Как здесь люди живут? – подумала я. – Каждый день одно и то же. Такая скукотища и никаких событий»… Как же сильно я ошибалась, засыпая на пуховой подушке сладким крепким сном… В какой-то миг в моём сознании промелькнула мысль, что на улице начинается гроза, как вдруг мой диван стал трястись и вибрировать, стёкла задрожали, а мне в лицо ударил луч света. Я в испуге резко села на диван, пытаясь закрыть ладонями глаза, но резкий голос в микрофон или мегафон заорал: – Всем шлюхам на пол! Руки за голову! На пол, я сказал! Трудно в такой обстановке оценить, шлюха ты или нет… Я решила, что спорить бесполезно, а то ещё пристрелят, как никому ненужное, бесполезное существо; и поэтому опрометью бросилась на пол. Упав на живот, я резко завела руки за голову и прижалась к полу. «Господи, – думала я.– Ну, за что мне всё это». Мои ноги стали ватными, и всё тело трясло изнутри, как в лихорадке. В этот момент открылась дверь, и в мою комнату вбежал Шура. Он начал что-то кричать в окно и из того же «усилителя звука» донеслось: – От гад! Ну, Шура, ты и сволочь! Я догадывался, что это ты мою жену обхаживаешь. Ишь, кобелина культурная. Вот я тебе щас грузди-то подрежу! Шура в ужасе схватил меня с пола в охапку и потащил к окну. Я орала, как резаная. В комнату влетела Иришка и стала кулаком грозить в окно. Тут же раздалось громогласное: – Соседка, я понял, недолёт. И прожектор погас. Я была в шоке. Между двух домов барражировал вертолёт. – Петрович развлекается, – прошипел Шура. – Убью гада. А вертолёт снова заходил на исходную к нашему дому. Шура злобно погрозил в окно, и вертолёт, передвинувшись, направил луч прожектора в окно соседней квартиры. «Всем шлюхам на пол, руки за голову…», – громогласно прозвучала уже известная нам фраза. Мы с любопытством выглянули в окно. Из соседней квартиры в вертолёт полетели яйца и трёхэтажный мат. Сражение подошло к концу, вертолёт пошёл на посадку перед домами. Я совершенно ничего не понимала. Иришка сказала: – Пойдёмте пить чай… Представление окончилось. Оказывается, муж нашей соседки, уважаемый подполковник, но страшно ревнивый человек, принимал участие в боевых действиях. Как вернётся из командировки, так пытается уличить жену в измене. Примет на грудь, дождётся ночи в вертолёте – и пошёл на взлёт, а дальше всё по одному и тому же сценарию. Цель похода – осветить прожектором голую задницу соперника. А мне, как самой счастливой и особо везучей, выпала честь стать участницей гарнизонного «шоу». Жители воинской части к этому давно привыкли, а меня предупредить об этом позабыли… Мы, конечно, здорово посмеялись, вспоминая, как я лежала на полу, заломив руки за голову, а Шура влетел ко мне прямо в семейных труселях. Представляю, какую долю адреналина получил вертолётчик: он же был уверен, что Шура коварный любовник его жены… Вот уж точно – нарочно не придумаешь! На следующий день мы с Иришкой отправились на дачу собирать остатки урожая. Чтобы не тащить его на себе, Иришка прихватила велосипед. – Ты что, будешь ехать на велосипеде, а я рядом бежать, как Жучка? – поинтересовалась я. А она только захохотала. Оказывается, Иришка и сама не умела кататься на велосипеде, а только нагружала его с двух сторон вёдрами с фруктами и овощами. Да ещё на багажник ставила огромную сумку… В общем, хозяйственная дама. Притопали мы с ней на дачу: солнышко, паутинки летают, пахнет сливами. Такая благодать! Дача у Иришки была неподалёку от дороги, на пригорке. Мы оставили велосипед в траве, чтобы его не тащить по тропинке. – Вёдра и сумку до велосипеда донесём, не сломаемся, – распорядилась Иришка. Ладно, думаю, мне всё равно. Жизнь в гарнизоне меня уже закалила, чего только стоили поиски фильтра для соковарки на помойке и потеря зуба! – Только бы велосипед не спёрли, – сказала я. – Да кому он нужен, – вздохнула подруга. – Хлам. Утащат и Бог с ним. Шура новый быстрее купит, а то не допросишься. Пошли… И мы пошли. Насобирали слив, груш, яблок, зелени и прочей плодово-ягодной хрени. Пришло время собираться домой. Вдруг я поднимаю от грядки голову и вижу, что какой-то мужик катит наш велосипед. Я как заору не своим голосом: – Ирка, Ирка, смотри, наш велик угоняют! – Да ну, – закричала Иришка. – Вот сволочь… Стой, ворюга! – завопила она. – Стой! В мгновенье ока она схватила тяпку и побежала к мужику. Я за ней. Бегу и думаю, чего бы мне схватить, чтоб мужика припечатать. Ничего не видно. Тогда я стала хватать упавшие яблоки и бросать в него. Он от страха, по-моему, обалдел, а велосипед, скотина такая, не бросает. Прыгнул на него и пытается ехать. От ужаса на педали попасть не может. Конечностями дрыгает, педали прокручиваются, ноги в шлёпках проскальзывают. А Иришка всё ближе… Тяпкой машет и кричит что есть силы: – Убью! Наследства лишу, ворюга, ты, поганая! Наконец она догнала мужика и толкнула изо всех сил велосипед. Мужик вместе с велосипедом завалился на бок. Ирка встала одной ногой на колесо, другой на мужика и кричит: – Ну что!? Попался!? Всё, щас обрезание будем делать. Тут и я подбежала и навалилась на руль, придушив ворюгу. – Ирка, вяжи его! Я держу! Ирка спрыгнула с колеса и стала выдёргивать пояс халата. И вдруг она начала хохотать. Думаю: «Ну, всё – рехнулась подруга. Или как говорят в медицине: впала в состояние аффекта». А Ирка заливается так, что села в траву и прямо корчится от смеха. Мужик тут осмелел и начал меня с себя стаскивать. – Слезь, дура, – мычал он. – Щас как дам в глаз! И тут «Остапа понесло»… Думаю: «Ах ты, зараза, думаешь, я буду ждать…» – и влепила ему кулаком в глаз со всей силы за прошлые и нынешние страдания. А потом ещё разок и ещё. «Ишь, ворюга! Вроде приличный с виду мужик, – орала я, стараясь как можно точнее рассчитать очередной удар. – Думал удрать от нас? Щас, размечтался!»… Короче говоря, отделала я мужика, прости Господи, как надо. А Ирка, дура, нет, чтобы мне помочь, ползала по траве и синела от хохота. Не могла вымолвить ни слова. Дылда здоровенная. Тут такое дело, а она веселится. Взрослая баба, а мозгов нету!.. И тут я вижу, что не далеко от Ирки преспокойно лежит её велосипед в траве. Ты прикинь!.. Неувязочка какая вышла! Тут и я не выдержала, тоже расхохоталась. Ирка пытается что-то мне сказать, я ей, а сказать уже ничего не можем, нас смех душит. Сил никаких нет. Ползаем по траве, прямо колики начались. Мужик смотрел на нас, смотрел и тоже стал хохотать. Мы ему пытаемся объяснить что-то жестами, так мол и так… А он нам – как чуть с ума не сошёл от нападения… Хохотали мы битый час. Потом пошли на дачу к Иришке пить домашнее вино на мировую. Андрюха, так звали пострадавшего, говорит: – Пишите мне, девки, справку, что избили, отнимая у меня велосипед. А то, что я жене скажу? Ничего себе сходил на рыбалку. Мы его успокоили тем, что «фингалы украшают мужчину»… В общем, пришлось Иришке раскошелиться на литр спирта… Андрюха остался доволен. Мы тоже. Где ещё так развлечёшься? Смеялись мы до вечера, а вечером, когда пришёл Шура, стали рассказывать о происшествии. И всё по новой. Смех не утихал до полуночи… Так что будет о чём вспоминать, когда вернусь домой. Размеренной и тоскливой жизнь в гарнизоне показалась мне только вначале. Зато потом я поняла, что за внешним проявлением покоя таится бурная жизнь. Наконец пришло время отправляться восвояси. В гостях хорошо, а дома лучше. И снова полупустой вагон, скучный сосед и надоедливая соседка. Увы, не всегда попадаются попутчики из категории «ой, девочки, это было что-то!». В этот раз всё было как обычно, в лучших традициях путешествия в поезде: запах котлет, жареной курицы, картошки и малосольных огурчиков, полусырая постель и… не предсказуемая дверь в туалете! Мне Иришка тоже насобирала полную бадейку еды, но есть совершенно не хотелось. Поездка к подруге оказалась бестолковой – время, выброшенное на ветер, одни неприятности. Вроде и много приключений, а результаты – нулевые. Но, усилием воли и разума, я старалась гнать негативные мысли из своей головы, утешая себя тем, что «лучше стереться, чем заржаветь…». Соседка по купе оказалась невероятно общительной. Почувствовав «свободные уши», она почему-то решила успеть поведать мне обо всей своей жизни и судьбах её близких. Тётка рассказывала всё новые и новые истории. Казалось, что конца этой «исповеди» не будет. Я изо всех сил пыталась вникнуть в суть её автобиографии, проследить кто, на ком и когда женился, кто с кем развелся, и при этом кто, кому и сколько должен. Мои глаза просто слипались, ужасно хотелось спать, и я невпопад кивала головой, делая вид, что поддерживаю разговор. С усилием сказав очередное «надо же», я провалилась в глубокий сон. Сколько он длился, точно сказать не могу, возможно, секунды или минуты, но проснулась я от того, что моя соседка трясла меня за плечи и пыталась привести в чувства, предлагая вызвать врача. Оказывается, она очень переполошилась, когда я не ответила на очередной её вопрос и подумала, что у меня плохо с сердцем, и я потеряла сознание (что, впрочем, было бы совсем немудрено при такой попутчице!!!). Скажу откровенно, мне хотелось послать её на три буквы. Нет никакого покоя от чрезмерно общительных болтунов: ни поспать, ни книжку почитать, ни просто подумать о своём! Мало того, что каждый пытается заглянуть в душу, нет, он ещё норовит и покопаться в ней! Как меня достали все! «Жизнь кажется нам длинной, как туалетная бумага и мы тратим её без всякого сожаления», – почему-то подумала я, и мгновенно провалилась в сон под ритмичный перестук колёс поезда… Заканчивался отпуск, и мне пришлось последние свободные дни провести у стоматолога. Не буду же я без зуба ходить на работу. На улице моросил дождь, истрепавшаяся листва пачкала обувь. Тоскливо до неприличия: работа, дом, сон, работа... До депрессии остался один шаг. Нет, точнее, полшага. «Стоп! – сказала я себе. – Нужно действовать!» И нашла в записной книжке телефон моей старой знакомой Лизы. Как-то за делами и за пустой суетой мы с ней так ни разу и не встретились после нашего знакомства. Мне повезло на этот раз, и я дозвонилась без проблем. Лиза так обрадовалась моему предложению сходить в кафе, что мою депрессию как рукой сняло. Я тряхнула копной волос, сделала макияж слегка смелее, чем обычно, и, посмотрев на себя в зеркало, решила: «Хороша! Кому достанусь? Пора самоутверждаться в этой непредсказуемой жизни одинокой женщине…» Лиза сидела в кафешке и пила кофе с мороженым, время от времени эротично облизывая ложечку. Из-под нарощенных ресниц она томно поглядывала вокруг, оценивая обстановку. «Вау! А где же тот униженно-просящий взгляд?» – улыбнулась я про себя, вспомнив Лизу в первый день нашего знакомства. Очевидно, что в сложной науке «мужиковедение» она за последнее время явно добилась кое-каких результатов! И у меня вдруг начался такой кураж, что не остановить! – А не заказать ли нам коньячку? – предложила я, воодушевившись. – До чего надоело ждать от жизни подарков. Душа хочет праздника! – Жди, не жди – не дождёшься, – согласилась Лиза. Плевать на этих мужиков, решили мы. И тут нас понесло! Мы возомнили себя такими феминистками, что нам и на самом деле окружающая нас тусовка одиноких женщин показалась смешной и жалкой. Мы выпили коньячку, потом ещё выпили и ещё… Стало безумно весело. Мужчины, видя нашу независимость и неприступность, заводились всё больше. Но мы их демонстративно игнорировали! Ситуация была парадоксальная. Наконец-то не нас выбирают, а мы выбираем… И, представьте себе, выбрали вполне приличных мужчинок! Правда, они оказались командировочными и наверняка холостыми в кавычках, но зато весьма импозантными и симпатичными. Тот, который положил глаз на Лизу, заказал водочки, и мы выпили с ним за встречу замечательных людей, а тот, который понравился мне (надеюсь, я ему тоже) от спиртного отказался. Он был за рулём и предложил продолжить банкет после того, как поставит машину в гараж. – Тогда нужно срочно ставить машину, – игриво подтвердила я. И наша компания покинула кафе. Лиза со своим ухажёром уселись на заднее сиденье, а я соответственно на переднее. Сначала решили насладиться видами ночного города. Но пока мы его смотрели, на заднем сиденье начался откровенный флирт, и о совместном банкете речь уже не шла. Мы отвезли Лизу и её спутника к ней домой, а сами поехали ставить машину в гараж, который принадлежал кому-то из сотрудников той организации, куда приехал мой новый знакомый. Кстати, звали его Леонид. Пока мы доехали до гаража амуры пронзили нас насквозь своими стрелами. Кровь пульсировала и перекатывалась по всем нашим чувствительным участкам тела. На улице шёл бесконечный дождь, а в машине было так тепло и уютно. Наконец-то гараж гостеприимно принял нас в свои объятия. Леонид закрыл ворота, стало тихо и тепло, в гараже работало отопление. Фары нашего автомобиля освещали серебристую машину хозяина гаража, уехавшего в командировку. «Как инопланетный корабль», – пронеслось в моей голове. Леонид включил заглушившую шум дождя музыку и открыл шампанское. …Мы танцевали в свете фар, Искрясь, шампанское мерцало. Нас согревал в душе пожар И счастье словно окрыляло… Должна заметить, уважаемые друзья, что если Вы помните, до шампанского я уже прилично выпила и коньячку и водочки. Мои мысли находились в некой прострации, впрочем, как и моё тело. «Больше пить нельзя, – решила я. – Пусть Леонид без меня пьёт, а мне уже достаточно». Музыка, фантастический отблеск от серебристой машины, мягкий плед на капоте, и мы, распаленные страстью, от которой захватывало дух! Леонид шептал мне на ушко всякие милые непристойности, а поцелуи становились всё более жаркими и обволакивающими… И вдруг в этот самый неподходящий момент раздался немыслимый грохот. Он, то затихал, то становился сильнее. Моё летящее сознание не понимало, что происходит. «Снова вертолёт!» – мелькнуло у меня в голове, и я, не раздумывая, упала на пол, стянув с капота под себя мягкий плед. Мне было так плохо и страшно, что в тот момент я решила раз и навсегда завязать с пьянками-гулянками, начать новую жизнь, и записаться на хор и курсы макраме одновременно. А между тем Леонид метался по гаражу и не знал, что делать. – Вот вляпались, – повторял он, хлопая себя ладонями по вискам. Наконец сообразив, что это не война и не конец света, он бросился в машину и выключил музыку. И тут мы услышали за воротами истеричный женский голос: – Ах ты, кобель! Ах ты, сволочь! Я знала, что ты врёшь, развратник бесстыжий! Ишь, открывай, а то хуже будет. Я тебе сейчас устрою «варфаламеевскую» ночь. Вот зараза! В командировку он уехал, – причитала за дверью несчастная женщина. Мне её стало так жалко… Она бедная там под дождём так сильно заблуждается. А её верный муж и не догадывается, как мы его подставили. И тут, собравшись с силами, я промычала: «Это не он! Это я! Это мы во всём виноваты». В гараже и за дверью повисла пауза. Затем женщина заверещала с новой силой. – Гад! – орала она. – Импотент вонючий, чем ты там эту шалаву ублажаешь? Вот я щас милицию позову, будет вам свидание! И женщина решительно затопала от гаража. – Ушла, – сказал Леонид. – Надо бежать! Что касается меня, то сил для бега у меня совершенно не было. Весь мой организм выворачивало наизнанку. Леонид подхватил меня с пола и начал натягивать на моё безвольное тело одежду. В гараже было темно, и я ничего не понимала. А всё было очень просто. Леонид выключил зажигание в машине и музыка стихла, но вместе с тем погасли и фары! Где выключатель в чужом гараже он уточнить не догадался. Завести вновь машину ума у него тоже не хватило. Открыв ворота, Леонид перекинул меня через плечо и шагнул в предрассветный туман. – Лёня, я умру, остановись, – стонала я. И Лёня остановился для того, чтобы запереть гараж. Затем он вперебежку отправился через парк к городским улицам. Надо сказать, удрали мы вовремя. В гаражном кооперативе загорелся свет, и истеричный, знакомый уже нам голос заверещал: – Ломайте дверь! «Какая дура», – подумала я и улетела в бездну… Очнулась я от жуткого холода на руках своего супермена. Страшно болела голова, а во рту была такая засуха, что я не могла пошевелить языком. «Чтобы я ещё раз напилась… Какой стыд…Всё! Пьянству бой…» – клятвенно обещала я себе в очередной раз. Мой прикид напоминал форму французского солдата после безжалостной битвы: молния на юбке расползлась, пуговицы от куртки через одну и на «честном слове», колготки рваные, а новые красные туфли… Стоп. На моей правой ноге обувь отсутствовала. – Лёня, – простонала я, – а где моя туфелька? – Я не брал, – уверенно ответил Лёня. «Ну да, глупо было бы, – подумала я, – зачем тебе мой 37, при твоём, как минимум, 43? Если только на нос!» И я заскулила как побитый щенок. Туфли, конечно, не от Гуччи, но всё равно жалко. В них ещё можно было ходить и ходить! А уж если поменять набойки на шпильках, вообще стали бы как новые! И тут до меня дошла вторая мысль, менее меркантильная, но зато жизненно важная! Как я теперь пойду?! Нет, конечно, сказка о Золушке, потерявшей туфельку на балу, у меня всегда захватывала дух. Но сейчас я оказалась не готова к роли этой самой Золушки. На улице ночь, дождь и, уж прямо скажем, не май месяц! А идти достаточно далеко… – Ладно, – резонно заметил Леонид, – утро вечера мудренее. Завтра найдём. Нужно до дома как-то добраться. Легко сказать «добраться», если у тебя есть на ногах башмаки. Я с ужасом посмотрела на грязный и мокрый асфальт, а потом на Лёню. Он, как истинный джентльмен, правильно расценил мою немую мольбу в глазах и снял с ноги правый ботинок. Разумеется, я не стала пресекать его благородных порывов и всунула ногу в этот «хрустальный башмачок». После чего мы побрели домой. Зрелище, надо сказать, было не для слабонервных: Лёня шагал в одном ботинке кремового цвета и в носке, который с каждым шагом приобретал всё более непонятные оттенки. Я шлёпала в красной туфельке на одной ноге и кремовом ботинке сорок третьего размера на другой. Добавьте ко всему этому наш потрёпанный вид и изрядно помятые вчерашним весельем лица. В общем, парочка получалась весьма колоритная! Грязный и мокрый асфальт нам был уже нипочём… – Танки грязи не боятся, – пытался шутить Лёня, обречённо наступая в очередную лужу. К счастью, прохожих, желающих в пять часов утра в осеннюю дождливую пору прогуляться, было не так уж и много. Это плюс. Но есть и минус: общественный транспорт ранним утром практически не ходит. А тормозить машину в таком виде мы постеснялись, поскольку выглядели так, будто в дурдоме сегодня был день «открытых дверей». – Титна жизнь! – то и дело повторял Лёня. – Не надо было пить. Сейчас бы ехал как человек на машине, а не преодолевал этот марш-бросок! Мне, по правде сказать, утешить его было нечем, да и сил на это не было. Я шагала на «автопилоте», с единственной мыслью поскорее оказаться дома. В душ и спать! Моё состояние было «ниже плинтуса»… Наконец-то мы приблизились к моему дому. Сил почти не осталось и вместо того, чтобы обойти вокруг дома по асфальту мимо четырёх подъездов, я решила срезать путь и спуститься по тропинке, протоптанной жителями нашего дома с верхней террасы на нижнюю. Эта тропинка вела прямо к торцу дома и, пройдя вдоль балконов по той площадке, где Сашка ставил свою машину, можно было, выйдя из-за угла дома, попасть в мой подъезд. Увидев родные окна, я почувствовала прилив энергии и у меня, что называется, открылось второе дыхание. «Последний шаг, он трудный самый», – подбадривала я себя, ускоряя темп. Леонид, хоть и в одном ботинке, уверенно шагал за мной. Но оказалось, что это был ещё не конец нашего путешествия! Глина на дорожке раскисла от дождя. Мне стало не по себе. Надо бы вернуться назад, но вряд ли удастся выбраться по скользкой дорожке вверх. Раньше надо было думать. И тут нога Леонида, на которой не было ботинка, поползла вниз. Он со всего размаху рухнул на свою пятую точку и, подрезая меня, покатился вниз. Я, упав на него, завизжала как противоугонная сигнализация – громко и пронзительно! На какой-то кочке мы одновременно подпрыгнули, и нас окатило грязью. Вы не поверите, но в этот момент на балкон вышла Валька Правда. У неё был просто талант оказываться «в нужное время, в нужном месте»! Она оцепенела от ужаса. Нас несло прямо на её балкон, под которым была невероятных размеров лужа. – По-сто-ро-нись! – заорал Леонид и, оттолкнувшись рукой, сделал крутой вираж. Нас развернуло параллельно балкону, и Вальку накрыло грязевой волной. – Ёж вашу клёш. Люди добрые, – в свойственной ей манере запричитала Валька. – Да что же это такое творится! Порядочной женщине уже нельзя подышать свежим воздухом на собственном балконе! Устроили здесь аквапарк… Дайверы хреновы! Это что, новый способ сексом заниматься? Ах вы, барракуды ползучие. Да я ж эту ночнушку в просвет день одеваю, а вы её всю грязью испоганили! Ну, я это так не оставлю… И Валька, хлопнув дверью, ушла в квартиру. У меня больше не было ни сил, ни эмоций… Я сидела в луже, пытаясь вытереть грязь с лица и поправить причёску, а точнее то, что от неё осталось, хотя понимала, что это вряд ли спасёт мой жалкий внешний вид. Тем не менее, как истинная леди, я нашла в себе силы, чтобы смахнуть ладонью грязь с Лёниной физиономии. Но ему, похоже, было уже всё равно… Его супермодный костюм бежевого цвета был испорчен окончательно и бесповоротно. Стильный галстук весь покрылся грязевыми пятнами и выкрутился на спину. Как выглядела рубашка, комментировать не стоит. «Погуляли…– подумала я. – Пора менять памперсы!» И мы побрели домой. Когда мы, уставшие и грязные, переступили порог моей квартиры, я оценила по достоинству все её преимущества: у меня всегда была горячая вода, потому что на кухне стояла газовая колонка. Представляете, если бы в моей квартире не было газовой колонки? Уж Вы-то меня наверняка понимаете, потому что в нашем современном мире горячей воды и отопления ждёшь, словно полёта на Луну. Поэтому удобства газовой колонки были на нашей стороне, и мы с Лёней, не раздеваясь, залезли в душ. Стало так хорошо, тепло, что хотелось петь от восторга... Я опустила жалюзи и плотно задёрнула шторы. Как убитые, мы завалились в кровать. Уткнувшись в плечо Лёне, я блаженно закрыла глаза. Господи! Как же хорошо! Разумеется, в такой обстановке мы проспали до обеда. Телефон, который разрывался на части, я отключила. «Да пропади оно всё пропадом, гори оно всё синим пламенем! – подумала я. – Никакой личной жизни...» После обеда в дверь моей квартиры стали настойчиво звонить и стучать. – Да что ж такое! Ну что за люди такие?! Мёртвого поднимут! – выругалась я. Тем не менее мне всё-таки пришлось встать. Накинув халат, я стала подкрадываться к двери, чтобы тихонько посмотреть в «глазок», потому как гости в мои планы сейчас ну никак не входили! Мимоходом я посмотрелась в зеркало, висевшее в прихожей, возле входа. Признаюсь честно, отражение в нём меня совсем не порадовало. – Свет мой зеркальце, молчи! Просто я не выспалась! – буркнула я и, затаив дыхание, припала к «глазку». За дверью стояла взволнованная и взъерошенная как воробей Лиза, а рядом с ней её бойфренд – сослуживец Леонида. – По какому поводу шум? – уточнила я. – Да вас все потеряли! Сотовые не отвечают! – затараторила Лиза. – Мы уже не знали, что и думать! Пришлось по вашим следам идти, я же квартиру твою не знаю. Хорошо соседка по дому оказалась очень красноречивой женщиной и растабличила нам ваше местонахождение. Как оказалось, Лиза со Славиком пришли не с пустыми руками. «Пиво мальчикам, шампанское девочкам!» – весело сообщил Вячеслав и водрузил на стол два пакета, доверху набитых всякой вкуснятиной. Наши друзья были такими отдохнувшими, энергичными и полными оптимизма, что я им даже позавидовала. Видимо, в отличие от нас, они провели гораздо более спокойную ночь... В общем, как бы там ни было, вчерашние посиделки продолжились у меня дома. К счастью (особенно для нас с Лёней), закончились они также у меня в квартире. Нам острых ощущений уже хватило с лихвой! Леонид задержался у меня до воскресенья, и его отстиранный костюм успел высохнуть. Думаю, что жена Леонида даже не догадалась, в каких передрягах побывал сей прикид вместе с его обладателем. По правде сказать, тяжёлых воспоминаний эта история у меня не оставила. Только красную туфельку жалко. Но вторую я всё же оставила на память или на всякий случай. Вообще Леонид оказался мужчиной хоть куда: симпатичный, сексуальный, интеллигентный, и, как выяснилось, весьма изобретательный… Дело в том, что у него была небольшая странность. Он всех своих женщин называл Мока. Почему Мока, спросите Вы… Вот и я спросила. Оказывается, он так называет свою жену. Мока – значит моя королева. Всё просто, а главное одно имя для всех. А делать он так стал после того, как его друг в порыве страсти назвал жену именем своей любовницы. Естественно, жена устроила разбор полётов, и другу Леонида досталось по полной программе. Вот и придумал Леонид имечко своей жене – Мока, тем более что звали её на самом деле Марина. Так что какое-никакое, а созвучие имелось… Мне, в принципе, было всё равно: зайка, лапуля, мышка-малышка или Мока. Я, как тот Герасим – на всё согласен, если надо для пользы дела. Тем более что о будущем с женатиком я не загадывала. Одни проблемы от этого. Да и «лезть в чужие сани» надолго мне не очень-то хотелось. В общем, мы отлично провели выходные, и в воскресенье, далеко за полночь, проводили наших командировочных «гастролёров». Поскольку время было уже не детское, а погода на улице мерзопакостная, то я предложила Лизе остаться у меня ночевать, тем более что работала она недалеко от моего дома. Утром, как обычно, началось сумасшествие. Вечное опоздание и сплошная суета. Лиза уходила позже меня на работу и поэтому решила принять душ. Я открыла ей воду в ванной и зажгла колонку. Колонка у меня была старенькая, и требовалось соблюдение последовательности при включении и выключении. Например, чтобы закрыть воду, нужно было сначала погасить колонку. Я проинструктировала Лизу и пошла пить кофе. Время летело неумолимо, а мне, как обычно, не хватало нескольких минут для того, чтобы вовремя выйти из дома. Одной рукой я красила губы, второй натягивала колготки, при этом на ходу прихлёбывала остывший кофе. «Вот растыка, – думала я. – Ведь есть же на свете вполне организованные люди. Всё они успевают и при этом такие счастливые. Вон по телевизору недавно показывали про одну такую дамочку. Она и зарядку делает, и в бассейн ходит, и с ребёнком успевает позаниматься, и работает, и мужа утешает. Прямо ни женщина, а хорошо отлаженный механизм! Не то, что я…». И тут зазвонил телефон в прихожей, я ломанулась к нему из кухни по длинному коридору, захлопывая машинально двери в ванную и туалет, совершенно забыв о Лизе, принимающей водные процедуры. И не просто захлопывала двери, а защёлкивала их на шпингалеты. По телефону робот нудным женским голосом мне сообщил, что нужно внести деньги на счёт, иначе отключат телефон. «Вот сволочи, – думала я, натягивая боты. – Чтоб они все подавились моим безденежьем». Захлопнув дверь квартиры, я бросилась вниз по лестнице, чтобы влиться в поток серой массы, спешащей заработать на кусок булки с колбасой. При этом каждый стремился кого-то подсидеть, кого-то унизить, на кого-то наорать, кого-нибудь обмануть. Святоши хреновы… С виду все такие скромные, а как займут кресло в более достойном кабинете, сразу же считают себя вершителями судеб. Вот уж точно, хочешь узнать истинное лицо человека – дай ему хоть немного власти. …А дождь всё моросил и моросил. Настроение было на уровне заморозков, ниже нуля. После обеда шеф отправил меня заказать необходимую литературу для его новых изысканий. Снова таскаться под дождём. Но и в этом был плюс: можно было не возвращаться на работу и пораньше попасть домой. Управившись с делами, я решила забежать на работу к Лизе, чтобы обсудить планы на выходные. Её на работе не оказалось. И никто из сотрудников не знал, где она. Лиза не позвонила в офис. «Спит, мерзавка, – подумала я. – Меня спровадила на работу и дрыхнет себе. Конечно, кому же хочется на работу под дождём шлёпать. Вот лентяйка! А говорила, что у неё важная встреча. А может быть, мужики наши вернулись, и она трындит за чашкой чая? Ну, я ей вставлю пистон. Хоть бы позвонила». Наконец я подошла к дому. В окнах моей квартиры была полная иллюминация. Искать ключ в сумочке я не стала. Пусть эта звезда знает, что я пришла. Звоню. Никто не открывает. Ещё звоню. Снова тишина… Что за ерунда, подумала я, и стала искать ключи. Открыв дверь в квартиру, я громко позвала: – Лиз, а Лиз, ты где? И тут раздался приглушённый шумом воды, слабый и обречённый голос Лизы: – Я здесь. – Где? – с ужасом выкрикнула я. – В ванной, – ответила Лиза. Я прошла по коридору, и меня словно током ударило. Дверь в ванную была закрыта на шпингалет. «Боже мой!», – выдохнула я и распахнула дверь. Лиза бледная и полуживая лежала на полу, расстелив на кафеле полотенце. Она пыталась дышать незначительным притоком воздуха из-под двери. Ванная наполнилась паром и сырела… Бедная Лиза на четвереньках выползла из ванной и улеглась на ковёр. – Ты меня чуть не убила, – произнесла чуть живая Лиза, жадно набирая в лёгкие как можно больше воздуха. – Как ты могла закрыть меня? Я, конечно, не святая, но в ад мне ещё рановато! Что я скажу на работе? Что у меня был банный день? Теперь меня точно уволят. Я и так занимаю не своё место, потому что у меня ничего не получается! И Лиза расплакалась, всхлипывая и шмыгая носом, как маленький ребёнок. На неё было жалко смотреть: растрёпанные волосы и…новомодные, шикарные наращенные ресницы отвалились и расползлись по щекам. Зрелище было трагикомичное. Проще говоря, и смех и грех. Бедная Лиза… В общем, Лиза разревелась и у неё началась истерика. Слов в своё оправдание у меня не было. Я так заинструктировала Лизу, что она не решилась закрыть горячую воду, не погасив колонку, потому что боялась взорваться. Представляете себе ситуацию: человек моется в душе, выбирается довольный жизнью из ванночки на пол, а дверь закрыта. Стук-стук, а дома-то никого нет. Сначала кажется, что это шутка, потом появляется дурное предчувствие, затем паника, и всё это переходит в состояние полной безнадёжности. Короче говоря, правильно я нарекла себя утром – растыка… К счастью, Лиза оказалась незлопамятной. Она была предельно скромным и очень добрым, почти незаметным человечком. Правда, себе на уме… Ей очень хотелось устроить свою жизнь, но как-то всё не складывалось. На работе был исключительно женский коллектив, кроме нескольких занятых всерьёз и надолго семейных мужчин. Один из них и привлёк внимание Лизы и стал стимулом для того, чтобы на работу ходить с гораздо большим энтузиазмом. Это был видный мужчина, занимающий должность технического директора. Впрочем, у него имелся один существенный недостаток: он был мужем Лизиной начальницы. Почему Лиза выбрала именно его – трудно сказать, но постепенно он стал для неё объектом номер один. Лизе казалось, что Герман (именно так звали её избранника) тоже обращает на неё внимание. Закадрить такого мужика! Это нужно постараться! И Лиза стала стараться... Причём изо всех сил! Она привела в порядок свой гардероб, сделала модную стрижку и начала пристально посматривать на Германа, во всю кокетничая с ним. Так продолжалось до того момента, пока Лизу, Германа и ещё одну сотрудницу не послали в командировку. Ехать было не далеко, и Герман решил отправиться туда на своей шикарной машине. Лиза была в восторге. Вот это подфортило! Наконец-то появилась возможность закадрить Германа по полной программе. В эту командировку шла подготовка как к фотосессии в глянцевом журнале. Всё было продумано до мелочей: гардероб, маникюр, макияж и даже классное белье, на которое Лиза не пожалела кругленькую сумму. Мало ли как развернутся события?! Макияж и укладку на голове она сделала в салоне красоты, хотя ради этого пришлось подняться ни свет ни заря. И когда утром Герман подъехал к офису, Лиза запрыгнула на переднее сиденье, а точнее приземлилась, как прекрасная небесная нимфа (во всяком случае, ей именно так и казалось). Другая сотрудница Сима скромно уселась назад. – Ну, поехали, – выдохнула Сима. – Герман, пожалуйста, езжайте плавно, а то меня укачивает, – с подчёркнутой истомой в голосе промурлыкала Лиза, при этом эротично накручивая на пальчик цепочку в зоне декольте. – С нами шеф поедет, – сказал Герман. – Она сейчас выйдет. Шеф – это жена Германа. «Всё пропало», – подумала Лиза, всё же не теряя надежды. И тут вышла Инесса Сергеевна – холёная и ухоженная, с невозмутимым выражением лица женщина, вполне уверенная в себе. Она удивлённо посмотрела на Лизу, которая восседала на переднем сиденье. Но, видимо, взвесив все за и против села рядом с Симой. Чувство такта Инессе Сергеевне было не занимать. А Лиза просто улетала от счастья. Она угощала Германа яблоками и конфетами, вела непринуждённую беседу и была в дороге незаменимым штурманом и активным собеседником. Ей казалось, что всё идёт по плану, а непредвиденные мелкие трудности, в виде жены, только подогревали её азарт. По прошествии почти трёх часов пути Инесса Сергеевна предложила остановиться на берегу озера для того, чтобы совершить бытовую необходимость в окрестных кустиках, да и просто размять затёкшие от долгого сидения конечности. Сами понимаете, что биотуалетов вдоль наших дорог нет, и поэтому под каждым кустом всем предоставляется возможность отметиться. Итак, решение принято, и «остановка по требованию» была сделана. Инесса Сергеевна, привыкшая к роли руководителя, распорядилась: «Девочки направо, мальчики налево». И тут Лиза неожиданно для самой себя приняла совершенно неадекватное решение. Она уверенно сказала, что ей направо не нужно, что у неё нет проблем. Сима от такого нахальства удивлённо посмотрела на Лизу. Что значит: есть проблемы или нет? Начальник сказал «направо» и поэтому нужно идти направо без возражений. Да просто хотя бы из женской солидарности… Но у Елизаветы были свои планы, известные только ей одной и… она осталась в машине вместе с объектом своего вожделения, который также не спешил «налево». Судя по всему, Инесса Сергеевна в душе возмутилась, но, не проронив ни слова, она вместе с Симой отправилась в кусты… Лиза была довольна собой. Она что-то щебетала Герману, а он внимательно её слушал, периодически улыбался, поддакивал, но в целом вёл себя безынициативно. Лиза, встряхнув залакированной головой, стала то расстёгивать, то застёгивать пуговичку батника, затем начала более учащённо дышать и откровенно строить Герману глазки. Кажется, он наконец-то понял, на что намекала всё это время Лиза. – Пойду прогуляюсь, – сказал Герман и вышел из машины. «Он больше не может сдерживать своих чувств, – решила Лиза. – Но у него нет возможности ответить взаимностью, так как в любой момент из кустов может появиться его благоверная». – Пожалуй, и я прогуляюсь, – сказала Лиза и отправилась за Германом к озеру. Тот стоял и, как ни в чём не бывало, бросал в воду камешки. Лиза, ни минуты не раздумывая, тут же присоединилась к этому совершенно бестолковому, по её мнению, занятию. В этот момент раздался сигнал машины, и Герман с Лизой поспешили назад. На месте водителя сидела Инесса Сергеевна. – Садись-ка, Лиза, назад, – распорядилась она. У Лизы засосало «под ложечкой» и она проглотила слюну. «Вот ведьма, – подумала Лиза, – приревновала». И обиженно, как-то по-детски полушёпотом, почти про себя, она пробубнила себе под нос: «Инесска-пекинеска…чтоб ты провалилась!» Но уже ничего нельзя было изменить. Машина плавно выехала на дорогу. Герман, довольный перерывом, тихонько спал рядом с водителем, то бишь начальницей Лизы. А эта старая колоша собирала все кочки и ямки. Впрочем, Лизе всё это, возможно, только казалось, потому что она наперекор инстинкту «направо» не пошла и сейчас каждая кочка мучительно отдавалась у неё внутри. Так, надеясь потерпеть и дотерпеть, Лиза промаялась минут сорок. Как назло дорога проходила через луга и поля, а кустиков на горизонте не наблюдалось. Лиза пыталась уснуть, думать на отвлечённые темы, но «нижние этажи» всё равно стучали в висках, причём с каждым километром всё навязчивее и навязчивее. «Что же делать? Лучше бы я купила себе памперсы, а не дорогущие стринги, которые, судя по всему, мне вряд ли пригодятся», – в отчаянии ругала себя Лиза. Она прорабатывала в голове различные варианты спасения, но ничего умного придумать так и не смогла. Как ни крути, а исцеление от приключившегося с ней недуга – одно. И ничего другого придумать нельзя. Против матушки-природы, как говорится, не попрёшь! Наконец Лиза не выдержала и простонала: – Остановите… Остановите, пожалуйста, мне нужно выйти… Инесса невозмутимо остановила машину на обочине. «Гера, не подсматривай», – ехидно пошутила она. Прижатая непредвиденными обстоятельствами Лиза выбралась из машины и, оглядевшись вокруг, поняла, что ситуация гораздо хуже, чем ей казалось пять минут назад. Вокруг была бескрайняя равнина, которую изредка пересекали машины, проезжающие по трассе. «До ближайшего леса километров пять, – предположила Лиза. – Что же делать?» Она открыла дверь машины и позвала Симу. Одна голова хорошо, а две всё-таки лучше. Тем более, если учесть, что в первой голове, уже просто булькало от переизбытка влаги в организме, и она совершенно отказывалась проявить хоть какую-то смекалку! Полусонная Сима тут же дала нужный совет: сделать пи-пи за машиной. – Тебя за багажником видно не будет. Не боись, подруга! Я побуду на шухере! Не совсем понимая, о каком шухере может идти речь на совершенно безлюдных просторах данной местности, Лиза, полувздохнув и полувсхлипнув, отправилась за машину. «Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь», – подумала она и, оглядываясь по сторонам, присела… Герман с Инессой Сергеевной сидели молча, ждали. Герман нажимал на кнопочки магнитолы, пытаясь поймать какую-нибудь радиостанцию, а Инесса Сергеевна с безразличным видом курила тонкую дамскую сигарету, выпуская в открытое окно колечки дыма. Каждый думал о своём. И вот когда Лиза скрылась за багажником машины, и в её пульсирующих висках стала появляться долгожданная надежда на блаженство, машина, за которой она скрывала свои интимные манипуляции, поехала вперёд. Лиза попыталась её догнать, сделав пару импульсивных движений, но процесс, начавшийся в организме, было не остановить. Ей удалось сделать пару шагов на полусогнутых ножках, только колёса машины, хоть и медленно, но катились более складно, чем семенила с приспущенными колготками бедная Лиза. Это был полный провал и крушение всех иллюзий по завоеванию сердца Германа. Прощайте несбывшиеся мечты о счастливом замужестве! Прощай дорогое авто и норковая шубка! Прощайте Багамы и коттедж в сосновом бору… Наконец, машина остановилась. Лиза просматривалась со всех ракурсов, как тот тополь на Плющихе. Но что можно было изменить? Ничего. Лицезреть пикантные подробности её гардероба можно было в доступном формате. Лиза, натянув колготки и гордо поправив оборки на юбке, встряхнула своей стильной причёской и пошла к машине, как Зоя Космодемьянская на виселицу. В машине была гробовая тишина, но Лиза понимала, что перед этим подозрительным затишьем царило шумное веселье. «Гады», – подумала Лиза, но, сделав над собой усилие, улыбнулась и сказала: – Погода просто великолепная! Можно ехать дальше. Инесса Сергеевна, лукаво посмотрев в зеркало, сказала: – Я случайно отпустила тормоз, и машина покатилась… Так уж вышло… Извини, милочка... Лиза промолчала. Она прекрасно поняла подтекст слов, сказанных начальницей, мол: «Нечего пялиться на чужих мужиков, милочка! Твоя фамилия Мухина и ты в пролёте». «Вот стерва! Чтоб у тебя появился второй подбородок и целлюлит везде, где только можно!» – мысленно съязвила Лиза, отвернувшись к окну и глотая слёзы. А ещё она подумала о том, что премии ей в ближайшие пару месяцев, видимо, не видать как своих ушей... Все планы Лизы рухнули, даже не успев начаться... Командировка проскользнула, а точнее проползла тягомотиной мимо Лизиного счастья, и она вернулась домой в расстроенных чувствах. Мы несколько раз в деталях обсудили произошедший с Лизой казус. И смех и грех. Сначала Лиза лила слёзы, но чем больше всплывало подробностей и забавных нюансов этого случая, тем веселее становилось. И Лизе постепенно тоже стало смешно. В конце нашей беседы мы просто падали с дивана от хохота. Я представила, как писающая Лиза пыталась догнать отъезжающую машину на полусогнутых ногах, и не просто ногах, а ещё и в туфлях на высоченных шпильках. Чоп-чоп, чоп-чоп. Это было что-то. – Ты, Лизка, молодец, – говорила я, – не испугалась и выполнила свой долг перед организмом до конца. Вот и пусть смотрят кому интересно. Ишь, буржуи, накупили себе иномарок, чуть ногой шевельнёшь, и они тут же едут. – Может, и правда, нечаянно у Инессы Сергеевны получилось? – спросила Лиза. – Дура ты, Лизка! Когда иномарку останавливают на обочине, то ставят автомат на парковку – и двигай ногами сколько хочешь. Нет, моя дорогая, нечего было её мужика кадрить, да ещё к тому же так нахально… …Судьба – штука интересная. Не прошло и года, как мой благоверный переметнулся к другой, а моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Я вечно кручусь как белка в колесе, куда-то спешу, но при этом у меня хватает сил и времени для домашних дел и даже встреч с подругами. Я совершенно иначе стала смотреть на белый свет. Одинокие женщины мне уже не казались потенциальными хищницами. У каждой из них были свои проблемы, свои горести и радости. Могу точно сказать, что все женщины, и замужние и незамужние, одинаково играют роль счастливых и довольных собой дам. Мол, у меня всё замечательно. Почти все замужние дамы создают видимость самодовольных и не обделённых свободой леди. В свою очередь, почти все одинокие дамы делают вид, что не хотят замуж. Как правило, они утверждают, что замужество совсем не входит в их планы, и что мужики им нужны исключительно для здоровья. Вот вы попробуйте спросить хотя бы у одной одинокой дамочки или девицы: «Замуж не собираешься?», и вы тут же получите ответ типа: «Ой, нет, это не для меня!» Ни у кого не хватит духа сказать: «Собираюсь, но пока не зовут». Мы настолько закомплексованные, что это мешает нам посмотреть правде в глаза. Совсем недавно я познакомилась с такой же обманутой своим благоверным, бывшей замужней женщиной Тоней. Тоня была ну просто идеальной женой, а её муж, руководитель солидной организации, снюхался с аспиранткой. Она ему тоже пела, что замужество не входит в её планы, что для неё важнее всего сделать карьеру. Вот он, старый дурак, и повёлся. Почти как в той пословице: седина в бороду, а бес в то место, которое гораздо ниже ребра. И стала Антонина за мужем замечать всякие странности: то злой, как голодный пёс, то ласковый, как истаскавшийся кот. И решила она за ним проследить. Оделась попроще, платок подвязала на голову. Лицо насурмила под бомжиху: фингал, щёки красные и т.д. Для верности тёмные очки одела и стала наблюдать. Раньше муж на авто домой ездил, а теперь на общественном транспорте, как юноша, спешил в общежитие. Вычислить нужную комнату было делом техники. Когда Тоня нашла эту самую комнату в общежитии, то её супруг благополучно «мигал» попкой на аспиранточке, поблёскивая вспотевшей лысинкой на голове. Соседки по комнате делали вид, что они не видят происходящего и под настольными лампами читали, сосредоточенно уткнувшись в книги. Хоть верхний свет и был отключён, выглядело всё происходящее просто смешно и даже противно. Сами понимаете, что от «мигания» попкой иногда появляются дети. Так и случилось! Не успели Тоня с мужем выяснить отношения и помириться, как аспирантка, позвонив им домой, заявила, что ждёт ребёнка, и аборт делать поздно. Тонин муж оказался порядочным человеком по отношению к беременной аспирантке. Правда, о Тоне и совместно нажитых детях он не подумал в тот момент. Мужики умеют оправдывать свои действия довольно уникально и особо не мудрствуя, например: «Дорогая, ты должна меня понять… Я не могу поступить иначе… Дети вырастут – всё поймут и не осудят и т.д. и т.п.». И не надейтесь, дорогие мужчины! Не поймут и не простят. Тоня, конечно, хорохорилась, но, по правде сказать, жилось ей совсем несладко. Мы подружились. Она оказалась очень классной и совершенно незаменимой приятельницей. Однажды после посиделок в кафешке мы с Тоней отправились на остановку. Погода стояла ужасная: ветер, дождь. Была поздняя осень. Беспогодье, бесконечная слякоть и мрак навевают тоску и мысли о бесцельно растраченной молодости… Так вот… Стоим мы с Тоней в этот дождливый вечер и коченеем. И ни одна мужская особь не желает рядом с нами остановиться и предложить доставку до дома. Ну прямо хоть в кафе возвращайся… В какой-то момент нас охватило полное отчаянье. И тут… прямо перед нами и только для нас притормаживает иномарка. Мы, не торгуясь, прыгаем в неё, и Вы не поверите… Ну, так просто не бывает. Перед нами настоящий полковник. Да, да! Тот самый! Я не столько рассмотрела его лицо в темноте, сколько уловила запах того одеколона, из-за которого оказалась в объятиях этого искусителя в погонах. – Ну что? Снова замерзаешь, красавица? – спросил старый знакомый и приветливо улыбнулся. – Не то слово, – ответила я. И мы поехали. Ехать решили ко мне, так как Тоня жила на другом конце города. После столь неожиданной встречи возникло обоюдное желание попить вместе чайку. Совместные воспоминания нас быстро сблизили и, как Вы понимаете, чаем наши посиделки не закончились. После чаепития Тоня деликатно ушла спать в одну комнату, а мы с Петром Сергеевичем (наконец-то мы с ним познакомились) продолжали наши амуры в другой. Всё было замечательно, как вдруг кто-то позвонил в дверь. Я определённо не ждала гостей. Но в дверь звонили настойчиво, и я, как обычно, пошла тихонько посмотреть в дверной глазок. За дверью стоял Леонид… Ничего себе дела! Взял и появился без предупреждения. Мой мозг начал работать в ускоренном режиме. Я оперативно помчалась будить Тоню и, кое-как объяснив в чём дело, перевела её в ту комнату, где в растерянности ожидал своей участи полковник. Тоня наплела ему, что ко мне неожиданно приехал родственник. А Леонид тихонько стучал в дверь и говорил: – Дорогая, открой, я тебе твою туфельку принёс… Я с сонным видом распахнула дверь. – Ну, заходи, коли приехал… Странные люди – эти мужчины. Являются посреди ночи к одинокой женщине без предупреждения. Жуткая недотёпистость. Такое впечатление, что я только и делаю, что жду в гости Леонида. Его безграничная мужская самоуверенность настолько гармонично сплелась с интеллигентностью и искренностью, что я была готова простить ему всё. Отправив Леонида принимать душ, я по-быстренькому проводила своего знакомого таксиста, пообещав отметить с ним Новый год или Рождество. Нечего засиживаться, надо деньги для жены зарабатывать. И чаепитие продолжилось теперь с Леонидом… Если бы мне кто-нибудь рассказал подобное раньше, я бы не поверила, что такое возможно. Да, ветер свободы явно ударил мне в голову. Но, как это ни странно, моя голова мечтала не о свободе, а о кандалах. Мне снова хотелось выскочить замуж. Я надеялась, что новое замужество принесёт мне только счастье, и что я буду непременно как сыр в масле кататься. Поэтому каждого мужчину я оценивала как потенциального жениха. Между тем приближался Новый год: запах хвои и мандарин. Каждый нормальный человек планировал, где и, главное, с кем будет встречать Новый год. Я тоже надеялась, что в моей жизни обязательно, как в сказке, появится неожиданно тот, о ком я мечтала всю жизнь и под бой курантов сделает мне предложение руки и сердца. Поэтому я стала искать себе по магазинам шикарное платье и туфли к нему, думала над макияжем и причёской. Как говорится, надежда умирает последней. Можно было бы, конечно, собрать очередной бабсовет и назвать его «новогодний», но все девчонки строили свои планы и были в предпраздничных хлопотах. Что касается меня, то я тоже не очень-то отчаивалась. В конце концов, хотя бы на полчаса, но ко мне обязательно кто-нибудь заглянет. Проводим вместе с моим ухажёром уходящий год, и он помчится с пылу, с жару на крыльях любви к своей супруге. На эту тему даже стих есть: …Ты от меня ушёл, когда мела метель. В общем, я пребывала в весьма позитивном настроении и готовилась встретить Новый год с новыми надеждами. Однажды, прогуливаясь по магазинам и примеряя сногсшибательные наряды (за примерку у нас, к счастью, денег не берут), я почувствовала на себе восхищённый мужской взгляд. Понимаете? Я почувствовала его спиной. Это был взгляд настоящего хищника. Моё сердце забилось в предвкушении. Вот оно – моё новогоднее чудо. Я чувствовала, как некто поедает меня своим изумлённым взглядом. И, как любая женщина, заметившая к себе повышенное внимание, я начала работать на публику. Мне казалось, что я на подиуме. Дайте, дайте точку опоры, например, шест, и я покажу Вам такой стриптиз! Мои плечи ходили волной. Я встряхнула копной волос, Вы не поверите, – они распушились в одну минуту. Я крутилась перед зеркалами, как модель перед фотокамерами. Мой лик в секунды преобразился. Я почувствовала себя королевой. Продавцы вокруг меня сновали туда-сюда. Откуда им было знать, что в моём кошельке вместо пятидесяти тысяч всего пять. Когда я поняла, что окончательно шокировала своего созерцателя (а было чем: рост 170 и бюст №5 с хвостиком, при том что у меня 48 размер – налитое яблочко, да и только.), я решила повернуться и встретиться взглядом с поклонником, чтобы сразить его наповал! И эффектно, с разворотом, подцепив волосы правой рукой на затылке, я повернулась… Передо мной стоял метр с половиной без кепки с папкой под мышкой. Я замерла и подумала про себя: «Полтора метра красоты у Ваших ног, мадам… Вот незадача, это же надо… Размечталась дура…» А этот мачо прямо-таки остолбенел от моего декольте. Мне стало ясно, что товарищ просто так от меня не отстанет. Настроение испортилось. Ну, почему мне всегда тотально не везёт? Если мужик свободный, то обязательно нестандартный… Прямо беда какая-то. Но это ещё не всё. Смотрю, а этот телепузик направляется прямо ко мне. Ну, думаю, сейчас пришвартуется в гавань моего бюста прямо своей моськой. И я не ошиблась: он врезался в меня на полном ходу. – Мама, – выдохнула я. – Филипп Карлович, – ответил он. Продавцы с пониманием потупили глаза. Я тоже опустила ресницы, и мой взор уткнулся аккурат в макушку новоиспечённого поклонника. Скажу Вам откровенно, шевелюра там не колосилась. И я хотела уже коротко и ясно послать его на три буквы, но Филипп Карлович вдруг произнёс волшебные слова: – Девочки, упакуйте даме наряд и к нему всё, что полагается. Мама, чего бы тебе хотелось? – спросил Филипп Карлович. – Любой каприз за Вашу обворожительную улыбку. «Всё-таки красота – это страшная сила», – подумала я, и тут меня понесло. Вы, скорее всего, удивитесь, но мне хотелось так много, что сразу и не унести. Я понимала, что веду себя не очень скромно, но устоять перед соблазном заиметь ни за что ни про что шикарные шмотки ну никак не могла. Пока продавцы со всего этажа этого огромного дорогущего магазина упаковывали мои пожелания, мы сидели за импровизированным столиком в примерочной и пили коньяк. И не просто коньяк, а Хенеси ХО. Весь магазин хотел угодить Филиппу Карловичу. Как оказалось, этот мультяшка был не хухры-мухры, он был очень строгим и подчас неподкупным инспектором. Но на моём бюсте он споткнулся, и магазину в канун Нового года, прямо скажем, повезло… Коньячок мы уговорили почти весь и, когда в бутылке оставалось грамм сто, Филипп Карлович сказал: – Ну, надо и честь знать. И мы пошли. Вернее, нас почти вынесли и усадили в джип. Пока выезжали со стоянки, весь персонал, нацепив дежурные улыбки, махал нам вслед. Филипп Карлович, разомлев от выпитого коньяка, задремал на моей груди. Адрес водителю мне пришлось назвать свой. Филипп Карлович так и не проснулся. Верзила-водитель привычным движением рук закинул шефа на плечо и, втащив его ко мне в квартиру, положил на диван. Видимо, такую доставку босса ему приходилось проделывать не впервой. Все презенты из магазина, к моему великому восторгу, тоже принесли в мою квартиру. Я никак не могла поверить своему счастью. Пока мы поднимались по лестнице, которая плыла то ли от коньяка, то ли от радости из-под ног, в подъезде появилась моя соседка. Мимо неё пронесли моего обожателя, кучу коробок и, конечно же, ей стало тошно до изнеможения. Увидев меня, плывущую на свой этаж как будто в семибальный шторм, она прошипела: – Каблуки не сломай. «Хорошее предложение», – подумала я, так как ног под собой уже не чувствовала. Решать уравнение на тему: что делать с Филиппом Карловичем, у меня не было сил. И едва сняв сапоги и шубу, я свалилась спать. В соседней комнате заливисто похрапывал мой благодетель… Утром я проснулась от ароматного запаха кофе. Рядом с моей постелью был накрыт стол, и Филипп Карлович не сводил с меня изумлённых глаз. «Ладно, – подумала я. – Попьём кофейку, а потом решим, что делать». Кофе с бальзамом, бутербродики с красной икоркой, сервелатик… А к ним коньячок. Видимо, пока я спала, Филипп Карлович озадачил водителя, и тот прикупил всё необходимое для царского завтрака, потому что в моём холодильнике, увы, кроме десятка яиц и просроченного йогурта, не было, ровным счетом ничего… Я оценила старания ухажёра и мысленно зачислила ему ещё один бонус… Одним словом, завтрак плавно перешёл в застолье. Мой кавалер говорил бесконечные анекдоты, тосты и комплименты. Вы не поверите, но я вновь потеряла бдительность. Видимо, коньяк произвёл анестезирующее действие на мой мозг, и я не заметила, как Филипп Карлович, словно маленький ужик, вполз ко мне под одеяло и затерялся среди голливудских стандартов… Агрессивного сопротивления я не оказывала. Так, слегка повозмущалась для приличия и во имя кокетства. «Пусть будет, – в конечном итоге решила я. – Для здоровья». И надо сказать, здоровье Филипп Карлович мне поправил отменно! Может быть, впервые за все свои почти сорок лет я почувствовала себя бабой. Вот правду люди говорят: мал золотник, да дорог. Мой ловелас весь в корень пошёл. Мы ведь такие глупые. Ищем статных и красивых. Не там ищем. Статные и красивые – это для души. А коренастые, как выяснилось, – для тела. Одним словом, Карлуша меня покорил. В конце концов, с лица воду не пить. Я решила, что знакомить его пока ни с кем не буду, чтобы не шокировать достопочтенную публику. Новый год встретим, а там посмотрим. В общем-то, любовь у нас случилась странная. И скорее не любовь, а страсть. У Филиппа Карловича прямо какая-то эмоциональная эйфория, а у меня сексуальная. До Нового года оставалось всего восемь дней. Ровно неделя – и Рождественские каникулы. «Никому не показывать моего маленького гиганта большого секса и разочарований не будет!» – подумала я. Если не усложнять себе жизнь размышлениями, то выходные прошли отменно. Филипп Карлович оказался очень изобретательным мужчиной. Нужно ли прогнозировать дальнейшие события, тем более в преддверии Нового года? А если учесть то обстоятельство, что альтернативы Филиппу Карловичу нет, то он какая-никакая, а всё же компания. Да и под ёлочку, я так думаю, положит что-нибудь приличное, а не банальный шампунь от перхоти или гель для душа. Предновогодние хлопоты заняли всё свободное время. Филипп Карлович, к счастью, мне не надоедал. Он занимался бесконечными проверками магазинчиков и бутиков. Эта была нелёгкая предновогодняя страда, и мой новоиспечённый поклонник собирал урожай до седьмого пота. Впрочем, отсутствие знойного господина меня не беспокоило. Я украсила ёлку, которую мне доставил таксующий полковник. Его появление было очень неожиданным, но приятным. Наконец-то мы обменялись телефонами. Попили с ним кофейку, а затем съездили в магазин за фруктами. Я накупила мандарин, чтобы разложить их в каждом удобном месте. Мы ведь бывшие пионеры, дети рабочих, и в нашем детстве запах мандарин был главным атрибутом Нового года. Поэтому без мандарин, ну, никакого ощущения праздника, хоть ты тресни! А за окном уже несколько дней мела позёмка, и настроение было не самое лучшее. Тоскливая надежда на чудо меня не покидала. Филипп Карлович – дядька, конечно, хороший и не жадный, но всё-таки он как-то не соответствовал моему представлению о чуде… Говорят, что если в мыслях правильно сформулировать желание, то оно обязательно сбудется. Я, как ни стараюсь, всё безрезультатно. То ли всё это выдумки, то ли я не умею правильно загадывать желания. Однако наивно продолжала ждать чуда. В общем, страдала я, страдала и решила сходить в магазин за продуктами. Любовь, конечно, хорошо, но кушать хочется всегда. На улице было холодно, народ спешил по домам, а у меня вечно всё не как у людей. Собралась на ночь глядя. Сидела бы дома, смотрела телевизор и пила чай с вареньем… Так нет же, колбаски захотелось. Днём фрукты покупаю, а ночью мясо подавай. Я думаю, каждый из Вас знает, что собой представляют предновогодние деньки в магазинах: народ скупает всё, тащит корзинами и кутулями. Такое впечатление, что вместо Нового года мы празднуем ночь безудержного объедалова, испытывая на прочность свои несчастные желудки. Крошим, жарим и едим, едим, едим. Традиция – дело серьёзное. В общем, купила я докторской колбаски, плюс кусочек сырокопчёной колбаски, и на глаза мне попалась аппетитная курочка. «А не сварить ли мне бульончик? – подумала я. – Такой вкусненький, прозрачный, с лучком и морковкой, а потом ещё лавровый листик положить. Такой маленький листочек и вермишельки в него, затем посолить и добавить зелени. Хотя, это будет уже не просто бульончик, но всё равно очень хочется. Да и Филиппа Карловича порадую. Решено! Гулять, так гулять…» Закупив продукты, я отправилась домой. Мороз между тем всё крепчал и крепчал. Прямо как в сказке «Морозко»: тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная? А мне совсем не тепло, к тому же нос и щёки, наверное, будто сверкают алмазами. В общем, топаю я потихонечку и сама с собой веду тихую беседу, а на улице темно, снег хрустит, и народ весь куда-то растворился. Только мужик за мной какой-то топает. Дома ему не сидится. Чего шастает по ночам? Свернула я на тропинку, которая вела к нашему дому через пустырь. Там, конечно, крутой спуск и нужно осторожно спускаться, а то можно и на попе съехать (что, кстати сказать, уже имело место быть, если Вы помните), зато не нужно бежать по холоду лишние километры. Только я свернула на тропинку и прошла несколько шагов, мужик тоже свернул за мной на пустырь. Смотрю, скорость он набирает приличную, того и гляди меня догонит. На голову капюшон надвинул, как басурман, лица совсем не видно. Вот и веди с таким переговоры. И знаете, друзья мои, мне стало так страшно. Думаю, ну всё, накрылись мои новогодние праздники медным тазом. Запомните меня молодой и красивой! Какая-то сволочь меня сейчас резать будет, как рождественского поросёнка… Ноги мои просто одеревенели, а сердце колотилось так, что того и гляди выскочит из груди. Слышу, незнакомец меня догоняет и дышит почти в затылок. Бежать некуда, впереди спуск с горки. Орать бесполезно. Валька Правда помогать не кинется. «Ну, – думаю, – погибать так с музыкой». И я, резко размахнувшись пакетом с курицей на развороте своего не хилого тела, влепила мужику со всей силой закоченевшей курицей по его «отмороженной» черепушке. Получай, гад! Мужик вскинул из-под капюшона совершенно ошалевшие глаза и стал падать. Я резко подтолкнула его к накатанному спуску – и он покатился, как снежный ком. Всё, дело сделано. Моя жизнь спасена! Нет, ну бывают же такие негодяи! А как удивлённо он посмотрел на меня. Вот зараза! На кого же он похож? А ведь точно на кого-то похож. Я стала осторожно спускаться с горки вдоль накатанного спуска. Только бы самой не поскользнуться… Мужик лежал внизу и не шевелился. «Убила, – подумала я. – Это ж надо!.. Убила». И подхватят меня под белые рученьки, и отведут в СИЗО. Как там в песне поётся «Сизо… Транзит… И новый пассажир…». Тюрьма явно не входила в мои ближайшие планы. Господи, ну за что? Ну что я хуже всех что ли? Все люди живут как люди, а у меня одни приключения. Мне стало так страшно, что и не передать. На улице было темно и безлюдно. Может, никто не видел, как я его стукнула? Мало ли людей с горки падает. Утешив себя этой мыслью, я скрылась с места преступления и помчалась домой. Будь что будет… На третий этаж я влетела мухой. Дверь открыла практически беззвучно, чтобы ни одно сверхчувствительное ухо соседей не потревожить. В таком деле свидетели не нужны. Первое, что я сделала – это распахнула форточку и стала слушать, что творится под балконом. А внизу была тишина. Жертва не шевелилась. Ну, всё, доигралась. И зачем я пошла за этой дурацкой колбасой? Подумаешь – голодяжка. Не поела бы – стройней была бы! А теперь вот и кусок в горло не лезет. Да и при таком раскладе мне уже будет не колбаска нужна, а сухари. Звезданула мужика промеж глаз, и всё – триндец. А он может познакомиться хотел и совсем не собирался меня грабить. Что у меня взять? Ну, разве только… Впрочем, в такой мороз… Господи, какая же я дура! И в этот момент хлопнула балконная дверь Вальки. – Убили! – заорала она. – Убили–и–и! Ой, люди добрые, убили. Кто-то спросил в форточку: – Кого убили? – Да Сашку моего убили… Я похолодела. Так вот на кого был похож этот мужик. Это ж Сашка. Ну, я совсем охренела от страха. Что же делать? А Валька тем временем перемахнула через балкон первого этажа и в тапках по снегу побежала к бедному своему Сашке. На балконы выходил народ. Валька голосила и причитала. Кто-то советовал вызвать милицию. А я уже готовилась паковать сумку и собираться в тюрьму, как говорится, по этапу на нары. Вдруг на улице всё стихло, и раздался Валькин трёхэтажный мат. – Ах ты, зараза! Сволочь пьяная, залил мозги и совесть потерял?! Ты чё разлёгся? Ты чё меня позоришь!? Люди добрые, вы только посмотрите! Это надо же так нажраться, чтоб жену родную не узнавать. Ну, я тебя определю куда надо, пусть тебе ампулу зашьют в одно место. Алкаш хренов! А ну-ка вставай, чё разлёгся-то! Не на курорте! Я стояла на балконе ни жива ни мертва. Тюрьма отменялась. Это ж надо! Сашку с маньяком перепутала. Вот теперь он из меня точно сделает цыплёнка табака. Всё. Ждать осталось недолго. Теперь Сашка мне всё припомнит… Я просчитывала все возможные варианты мести с его стороны, а лжеманьяк Сашка в это время ползал под балконами и пытался оправдываться. Кое-как поднявшись на ноги, он схватился за голову и сказал: – Что это было? – Пить надо меньше, – сказала Валька. – Да я и выпил с мужиками всего ничего – стопок пять, шесть, а потом меня чем-то по голове шарах, ну я и пошёл с горки кубарем… – Ага, лунный камень тебе на голову упал, звездочёт недоделанный… – Да точно. Меня чё-то по голове припечатало, все мозги тряхнулись… – Вот я те щас припечатаю, – орала Валька. – Марш домой, я теперь из-за тебя точно заболею, все ноги застудила. Ты у меня, паразит, все праздники с места не сдвинешься. Я тебе устрою домашний арест! Марш домой! Я была в шоке. Представляете, чуть соседа не убила. Сто лет я ему была бы не нужна. Мужик домой спешил к родной жене на борщ, попытался пойти на обгон, а тут я со своей извращённой фантазией и замороженной курицей поломала ему все планы и чуть голову не проломила… Ну всё, он меня теперь точно придушит. Хоть бы Вальке не рассказал, как дело было. Она всем растрезвонит, что я свихнулась на почве одиночества. Везде маньяки мерещатся… Надо было дома сидеть и не таскаться по морозу… Короче, настроение было безнадежно испорчено и куриного супчика в этот вечер мне так и не удалось поесть… На следующий день мы с Сашкой столкнулись нос к носу. Я мышкой пробежала с мусорным ведром по лестнице, мимо их квартиры вниз. Хотела выскользнуть на улицу, а в это время дверь в подъезд распахнулась, и ввалился Сашка. «Мамочки», – простонала я и привалилась к стене. У Сашки были солидные фингалы под обоими глазами. «Ну, всё, сейчас придушит», – подумала я… Но вы не поверите, фортуна оказалась на моей стороне! Сашка, буркнув мне «здорово, соседка», отправился в свою квартиру. Представляете, он ничего не помнил! То ли я его так сильно курицей припечатала, то ли он так с горки неудачно съехал, только наступила у моего соседа частичная амнезия. Это ж надо! Хоть раз в жизни мне так крупно повезло. Прямо настоящий новогодний подарок! А Новый год приближался неумолимо. Народ крошил салаты, замачивал мясо, нарезал бутерброды и охлаждал шампанское. В принципе, у меня тоже было всё готово. Стол накрыт, ёлка переливается гирляндами, и я при вечернем макияже, в потрясающем праздничном платье, с мишурой в волосах сверкала похлеще ёлки! Вскоре и Филипп Карлович появился с кучей подарков и угощений. Маленький принц из сказки. Такой щедрый и одинокий. Мы с ним душевно проводили уходящий год. Сказали замечательные тосты по поводу того, что нам повезло встретиться в этот год. Помечтали о будущем, загадав под бой курантов заветные желания. Что ещё нужно людям: тепло, вкусная еда, шоу по телевизору, интимная обстановка. Мы даже потанцевали, и Филипп Карлович окончательно утонул в моих объятиях. Я стала привыкать к его небольшому росту и с материнской теплотой поглаживала его лысеющую голову. Неужели это на всю жизнь? Есть же примета: как встретишь Новый год, так его и проведешь… Тихо и по-домашнему… В объятиях лысеющего немолодого гнома… Красавица и Чудовище… Заманчивая перспектива! Но в это время кто-то настойчиво позвонил в дверь… Мы настороженно посмотрели друг на друга… В дверь позвонили ещё раз. Кто бы это мог быть?.. Я гостей не ждала, а то, что ко мне решил заскочить Санта Клаус на оленьей упряжке, было как-то маловероятно. А в дверь звонили ещё и ещё. «Не открою», – решила я. В конце концов, мы никого не ждём. Мы затихли… Но меня, по правде сказать, разбирало любопытство… Кто-то же пришёл, значит я кому-то нужна. И мне захотелось узнать: кому? «Нужно посмотреть в глазок», – решила я и стала тихонько продвигаться в прихожую. Свет в прихожей я предусмотрительно выключила, чтобы, когда откроешь глазок, не светился предательский луч света в тёмном царстве. В моей жизни всё было продумано до мелочей, и за то время, как я стала одинокой женщиной, азы конспирации были мной доведены до совершенства… Но у любого конспиратора случаются провалы! Не миновало это и мен\я. Я наткнулась в прихожей на горку из коробочек разных размеров (это были сюрпризы Филиппа Карловича), и они успешно с шумом попадали к входной двери. – Дорогая, открывай! – услышала я призывный голос моего таксиста. – Я пришёл к тебе под ёлочку. Вот только этого мне хватало. Свалился как снег на голову! Не открою, решила я. Пусть к своей жене идёт. Нахал! Небось наврал, что таксовать в новогоднюю ночь будет, а сам для этого два месяца деньги копил, чтобы потом утром первого января с видом уставшего кормильца вручить их жене. – Открой, снегурочка моя… – долбился озабоченный полковник. – Твой дедушка Мороз пришёл… Я поняла, что мечты сбываются, но не в моём случае и в неурочное время. Новый год был безнадежно испорчен, мне только выяснения отношений не хватало. Между тем Филипп Карлович включил свет в прихожей, собрал разноцветные коробки с подарками и уверенно двинулся к входной двери… «Не пущу», – решила я и, раскинув руки, закрыла её собой. Но Филипп Карлович был настроен очень решительно. Он нахохлился как петух в собственном курятнике. Его глаза блестели, словно в лихорадке. Ему бы саблю – и точно Наполеон. И смех и грех! Впрочем, было совсем не до смеха. Филипп Карлович настойчиво отодвинул меня и распахнул дверь… У моего полковника от удивления челюсть отвисла. – Это что ещё за снеговик? – процедил он и захохотал так, что, наверное, услышали все соседи. – Ну, мать, ты даёшь. Нашла себе пупсика… Вы как с ним сексом-то занимаетесь?.. Типа ау – ты где, любимый?... Или это новый формат мужчины твоей мечты – лысина, живот и кошелёк? Этого Филипп Карлович вытерпеть не мог, он бросился на обидчика с кулаками. «Будь, что будет», – подумала я и захлопнула дверь. Борьба была недолгой. Вскоре всё затихло. Я никак не могла понять, что произошло. В глазок ничего не было видно, его что-то закрывало. В подъезде царила подозрительная тишина. Я представила маленького Филиппа Карловича и этого бугая… «Убил», – подумала я. И тут за дверью послышалось какое-то шевеление. Я открыла дверь. Она медленно распахнулась в квартиру. Друзья мои, описать увиденное у меня не хватит слов. Когда-то, давным-давно, мой бывший муж прибил на дверь крючок для моих шапок, чтобы с них стаивал снег в подъезде, а не дома. Так вот, Филипп Карлович барахтался на этом крючке. Представьте себе картину: висит мужик с фингалом под глазом и ручками дрыгает. Остатки волос взъерошены, галстук набок, рубашка торчит, а пиджак прочно зацепился воротником за крючок. Ноги практически не достают до пола. Зрелище, я Вам скажу, ещё то! Стало так смешно, что я расхохоталась от всей души. Мне было не остановиться. Хотя, конечно, очень жаль бедного Карлушу, беспомощно барахтающегося на крючке, но при этом с очень строгим и независимым выражением лица. Наконец я сообразила, что нужно Филиппа Карловича как-то снимать. Я присела и, подхватив его под попу, стала поднимать вверх, чтобы снять с крючка, но смех подкатывал и сил не хватало. Хохот просто распирал меня, и я сползла на пол вместе с бедолагой-ухажёром, не сняв его с крючка. – Прекрати ржать, – прошипел Филипп Карлович. – Я сказал, успокойся! Ну, ты и дура, всех соседей разбудишь. Наконец я сообразила, как вызволить несчастного висельника, и с трудом расстегнула пуговицы на его пиджаке. Затем приподняла Филипп Карловича, а он, подняв руки, выскользнул на пол… Вид у него был, прямо скажем, невесёлый. – Пошли коньячку треснем, – предложила я и чмокнула его в покрасневшую от гнева и обиды лысинку. И мы треснули, даже не один раз. Я намазала фингал моему пострадавшему цинковой мазью, а он, всхлипнув, сказал: – У меня жена через два дня из Индии возвращается. Она меня убьёт. – Какая жена? – изумлённо выдавила я. Эта новость сразила меня наповал. Я почти смирилась с мыслью, что стану со дня на день женой телепузика и на тебе – жена. Вот сволочь мелкопакостная! Пристроился на новогодние праздники. Воспользовался отсутствием жены и служебным положением. А я такая доверчивая, такая наивная женщина. Вот курица… – Ладно, – сказала я ему, – скажешь, напился, упал, ударился. Чё теперь рыдать. Дело житейское. Вызывай такси и езжай домой. Любовь закончилась. Всем спасибо, все свободны. Прощаться не будем. Ну, а если сказать откровенно, то немного жаль, что всё закончилось не очень-то логично. Верно пословица гласит: мал золотник, да дорог. Я бы ещё добавила – и всем нужен. Новогодние праздники промчались, как сани снежной королевы. Жаль, что они не прихватили за собой зимнюю стужу. Не люблю я, когда холодно. Другое дело, когда + 24 и легкий ветерок. Только в такую погоду чувствую себя уверенно и уютно. Всё остальное не для меня. На работе всё одно и то же. Кто кого любит, кто на кого как посмотрел. У кого есть мужчина, у кого нет. Кто как чай пьёт, кто как бокалы за собой моет. Сплошные офисные интриги. Впрочем, меня всё это, конечно, не особенно волновало. Я свою драму уже пережила, и хвастаться мужиками не собираюсь. Да и не люблю я эти сплетни на работе за чашкой чая. Они меня утомляют и не вызывают ни малейшего интереса. Пусть старые девы хвастаются, а я уже познала все прелести каторжных работ на семейных плантациях. Хотя, если быть честной до конца, то и на каторге случались перекуры, а иногда и пересыпы. А теперь каторги нет, но и перекуры отсутствуют… Вот сижу протираю свою задницу в кофейне и размышляю о жизни замужних и одиноких женщин. Лиза куда-то запропастилась… После Нового года народ в кучу не собрать. Ладно, попью кофейку и домой. Никаких планов, все выходные проведу под тёплым одеялом. Странная штука жизнь. Казалось бы: развелась с мужем, вот и живи спокойно. Не надо горбатиться на мужика: стирать, гладить, готовить, убирать, терпеть безграничную мужскую лень. Олигархов всё равно на всех не хватит, поэтому, сколько мужик заработает, столько и проест, а то и пропьёт. Тогда для чего нам эти самые мужики нужны? Лично я не могу назвать себя «озабоченной». Ну, Вы понимаете, о чём я. Тем не менее, хочется снова замуж. Это прямо патология какая-то. Зачем? Чтобы скучно не было? Глупо. Есть телевизор, подруги, можно собаку завести или кошку. Так нет же – мы ищем мужчину. Одним словом, инстинкт. Каждая женщина испытывает потребность в том, чтобы быть любимой. Конечно, в современном обществе больше ценят деньги… Но лично я мечтаю о любви. Минуты счастья и надежды в объятиях мужчины, когда кажется, что это навсегда. Вот раньше я видела в одиноких женщинах только хищных мерзавок и безнравственных особ. Зато теперь, пополнив их число, я стала понимать, что всё в жизни относительно. Легко быть святой, когда мужик под боком. Легко стать гулящей и пропащей, когда возлагаешь надежду на всех достойных, а им только одно нужно. Поматросил и бросил… А где же бесконечное стремление любящего к любимому и гармония?! Детектор лжи мужикам на одно место не установишь. Да и смысла нет. У нас, у баб, надежда умирает последней. Мы ищем себе оправдание во всём. И тем самым оставляем веру в своих мыслях. Если мужчина пьёт, мы уверены, что избавим его от пагубной привычки. Если он бьёт свою жену, то это она его провоцирует, а уж меня, такую хорошую, он и пальцем не тронет. А если он не оставляет свою жену ради тебя, то это только из-за детей… Надейся и жди. Наступит и твой звёздный час. Так вот, один за другим мужчины меняются, а репутация гулящей и пропащей остаётся, особенно, если есть такие соседки, как Валька Правда… Хотя, представляю, как её бы понесло без Сашки. Но Сашка есть, и Валька может строить из себя приличную даму… она вот теперь сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом Сашка храпит. А я сижу в этом дурацком кафе и пью третью чашку кофе. Как говорит одна моя знакомая: «Некоторые дни – это пустая трата макияжа». Мысль о том, что пора топать домой росла с геометрической прогрессией… Впрочем, оказалось не всё так плохо, и меня, кажется, заметили. К моему столику шагал вполне приличный молодой мужчина. Я же говорила, что надежда умирает последней! Любопытно, какую сказку расскажет мне этот незнакомец. Да какая разница, главное, что в моём сердце появился кураж и есть перед кем повыпендриваться. Мой незнакомец сразу же представился и угостил меня мороженым. Звали его Пётр. Он тут же поведал мне о том, что не женат и приехал в командировку из ближнего зарубежья. Никаких трудностей не имеет, проживает в загородном мотеле. Впереди выходные, и ему хотелось бы найти компаньона для лыжной прогулки. «Почему бы и нет? Спорт – есть жизнь! Да и планов на выходные нет никаких», – подумала я и согласилась. Мы весело с ним поболтали, он вызвал служебную машину и предложил подвезти меня домой. Пётр сел рядом с водителем и в гости ко мне напрашиваться не стал. Проводил до квартиры и сказал, что завтра к 10 утра машина будет стоять у подъезда. Форма одежды утеплёно-спортивная… «Ничего себе, – подумала я. – Наверное, импотент. Или маньяк. А может быть и то, и другое… Надеюсь, в морозную погоду извращенцы не нападают на свою жертву посреди заснеженного поля…» Утром машина поджидала меня у подъезда, всё шло по плану. Мы выехали за город и вскоре оказались возле мотеля, который стоял на берегу озера. Красотища невероятная! Пётр ждал меня на улице, лыжи для увлекательного снежного путешествия были приготовлены. Надо сказать, что мой попутчик не выглядел очень утеплённым. Этакий спортивно-элегантный мужчина. А я утеплилась, как капуста. По принципу: пар костей не ломит. Хотя на улице было – 7-10 градусов, но, прямо скажем, не лето. Лыжня была проложена между елей и берёз, заиндевелые кусты поднимали свои причудливые ветви. Сказка, да и только. Мы прогулялись по лесу и вышли к озеру. Замечу, что идти по озеру было совсем не жарко. Дул встречный ветер и, не смотря на то, что Пётр увеличил скорость, и я едва поспевала за ним, было всё равно холодно. Да, к тому же я порядком устала. – Всё, – сказала я. – Давай сделаем привал, сил моих дамских больше нет. И тут Пётр сдался, он стал таким несчастным, что жалко было смотреть. – Что с тобой, выдохся? – попыталась посмеяться я. – Ты знаешь, – обречённо сказал Пётр, – у меня «дружок» замёрз и скоро отвалится, как бесполезная сосулька. Я рассмеялась, но, в общем-то, было не смешно. Пётр был действительно одет в обычный спортивный костюм типа «Адидас» и в ветровку. Погуляли, нечего сказать. По счастью, у меня на руках, кроме варежек, были ещё и перчатки, поэтому я предложила натянуть на хозяйство моего попутчика варежку. Недолго думая, он так и сделал. Ещё я выделила шарф страдальцу. Замотали мы ему пострадавшее место и пошли. Я иду впереди, и меня такой смех разбирает: надо же, в кои-то веки подцепила порядочного мужика, и у того скоро достоинство отвалится. Оно, конечно, можно было бы его дедовским методом исцелить, но ведь не согласится посреди озера, на открытом пространстве, скромность не позволит. Хотя бы рукой сам себе помог, чтобы кровь потекла по жилам. Подсказать что ли? А вдруг он подумает, что я совсем невоспитанная. Эх, Петруха… Жаль твоего «дружка», непутёвому хозяину он достался. Погибнет такой важный орган ни за что ни про что. Чай, не война. Нельзя так к своим конечностям относиться. Наконец мы приехали в мотель, на Петрухе не было лица, он, бросив лыжи, помчался в номер и сразу в ванную… – Не ошпарь, – посоветовала я и расхохоталась. Сил моих не было смотреть на всё это представление. Я сдала лыжи, купила в баре коньячку, лимончик, бутерброды и пошла в номер спасать нашего героя… Петруха уже выбрался из ванной. – Ну что, живой? – спросила я. – Как видишь, разговариваю. Значит живой, – ответил горе-спортсмен. – Да не ты, а твой «нефритовый стержень»? – съязвила я. – Не забудь мне варежку вернуть и шарф. – Ладно, – сказал он. – Забирай, но меня, правда, так сильно приморозило, что хоть волком вой. Так что, если бы не твоя варежка, то накрылся бы мой основной инстинкт. Ну, давай за наше успешное возвращение и выпьем! – Давай… – согласилась я. Мы согрелись коньячком и отправились есть шашлык на территорию мотеля, затем покатались по озеру на санях, накрывшись тулупом. Поездка на тройке лошадей была просто великолепной! Сани стремительно несутся вперёд, ветер в лицо и мороз пощипывает нос! Красота вокруг невероятная! Казалось, что деревья машут нам вслед своими мохнатыми лапами. Мы хохотали во весь голос, пели песни под бубенцы, прихлёбывали коньячок из фляжки и погоняли строптивых белых лошадей криками «но-о-о!». Вот это настоящий кураж для русской души! Не сравнить ни с какими лыжами, на которых я и стоять-то толком не умею. Да и вообще, со спортом я на «вы». Люблю его только по телевизору. День прошёл великолепно, а вечером мы танцевали под аккомпанемент настоящего ансамбля, который в живую, без фанеры, исполнял что-то зажигательное в стиле «латино». После всех пережитых испытаний мы были безумно счастливы и бесконечно близки. Не буду вдаваться в подробности, но между нами возникли невероятные чувства, и завязался бурный роман. Десять дней пролетели, как мгновение. Мы решили писать друг другу, звонить и продолжать наши отношения. Вскоре на мою электронную почту пришло письмо. Дословный текст этого послания я вам сейчас изложу: «Здравствуй, моя дорогая! Даже не знаю с чего начать и как бы поделикатнее тебе сказать… После того, как я вернулся домой, у меня начались огромные проблемы. Мой «дружок» повесил нос и рассопливился. С него капает без остановки. Я обратился к врачу, и мне без намёков указали на беспорядочную половую жизнь. Не ожидал я, моя дорогая, что ты меня так подставишь… Но впредь мне будет наука, что нельзя доверять женщинам и пренебрегать средствами защиты. Желаю скорейшего выздоровления и счастья в личной жизни. Пётр». От неожиданности меня бросило в жар, потом в холод. Неужели у меня такое… Да от кого? Я что, каждый день мужиков с улицы привожу, что ли? Какая беспорядочная жизнь? Что за ерунда? Настроение, сами понимаете, упало до нулевой отметки. Какой позор! Доигралась! Уйду в монастырь, там уж точно ничем не заболеешь. «Нижние этажи» будут в полной изоляции от соблазнов. Ладно, делать нечего – надо идти к врачу. Только к какому: к гинекологу или сразу к венерологу? Лучше к гинекологу. Она меня много лет знает, учить не будет, стыдить тоже не станет. И я пошла... Наглоталась валерьянки и пошла!.. А точнее поплелась с поникшей головой. Сижу перед кабинетом и размышляю: сейчас Людмила Ивановна спросит у меня: «Что случилось, на что жалуемся?» А лично у меня ничего не случилось, это у моего нового любовника «дружок» рассопливился… Боже мой! Сплошные испытания и стрессы. А нервные клетки, как известно, не восстанавливаются. В общем, готовилась к разговору я, готовилась, а с порога выпалила следующее: – Людмила Ивановна, миленькая, помогите. Кажется, я залетела. И слёзы полились из моих глаз. – Да ладно, – сказала Людмила Ивановна. – Чего реветь-то, давай рассказывай по порядку. И я рассказала обо всём: и про кафе, и про лыжи, и про тройку с бубенцами, и про всё остальное… Пояснила и то, что я не просто залетела, а влипла в ужасную историю. Хорошо хоть в наше время об этом на работу не сообщают… К счастью, Людмила Ивановна отнеслась к моей проблеме философски: «Сдавай анализы, а там посмотрим, что к чему. Чего горевать раньше времени. В конце концов, не у тебя же насморк в одном месте. Неизвестно, с кем там ещё твой Петруха на троечке катался». И то верно, решила я. Где наша не пропадала! Кто его знает, как оно ещё обернётся. А то может быть я ни в чём и не виновата. Так оно и вышло. Через несколько дней были готовы анализы. Угадайте, какой результат? Правильно, отрицательный. Людмила Ивановна выписала рецепт моему спортсмену. Она предположила, что доктор поставил ему диагноз по внешним признакам, а анализы делать не стал. Вот и заварилась петрушка с перчиком. Я, конечно, не доктор, но лично мне, почему-то кажется, что этот недуг у Петрухиного органа напрямую связан с той прогулкой на лыжах, когда он, чуть было, не отморозил свой «огурчик». Но, как говорится, вскрытие покажет. Пусть сам разбирается теперь. Оговорил ни за что порядочную женщину! В общем, написала я ответ своему дорогому. Вдаваться в подробности не буду, так как эти детали наших отношений пусть останутся за кадром, но в конце добавила: «Любовь – дело тонкое, Петруха». Этот инцидент отрезвил мои мысли и чувства. Желание с кем-нибудь познакомиться утихло надолго. А уж стремление заниматься любовью без изделия №2 отпало насовсем. Даже мужу доверять нельзя, мало ли что в дом принесёт… Мне, конечно, это не грозит, так как мой муж подрывает своё здоровье на молодухе… Но, тем не менее, забывать о том, что произошло в студёную зимнюю пору, я не намерена. С этими мужиками вечно одни проблемы. Удовольствий – напёрсток, переживаний – ведро… Зима потихоньку двигалась навстречу весне. Солнышко стало пригревать, и уже не за горами тот страшный день, когда стрелки часов переведут на один час вперёд. Очумевшие взрослые будут с учащённым сердцебиением пить корвалол, чтобы не умереть из-за всемирной энергоэкономии. Не выспавшиеся дети станут истошно орать в общественном транспорте. Им не понять взрослых проблем, поэтому засыпать на час раньше дети никак не хотят…Короче, дурдом с особыми условиями… Но даже эти неприятности с часами не могут омрачить радость от ощущения приближающейся весны! Буквально в начале марта Рита пригласила нас к себе на дачу. У неё намечался день рождения. Народу должно было собраться прилично. Меня Рита попросила приехать в пятницу вечером, чтобы с утра оказать ей помощь по уборке дома и в поварской миссии. Я в свою очередь решила пригласить с собой Лизу. Вдвоём всё же веселее будет в электричке ехать, да, и лишние руки не помешают. Дорога к дачному посёлку пролегала через заснеженный лес. Красота необыкновенная. Жаль, что зимой рано темнеет. Но мы всё равно замечательно дошли до посёлка. Кое-где светились окошки и лаяли собаки. Мы прогулялись в одну сторону, затем в другую, но нигде не было названий улиц, а Рита почему-то не приехала. На станции мы с ней не встретились. Ерунда, решила я, сейчас найдём домик, а где ключ лежит, мне Рита сказала. На каждой улице, вернее линии, был нужный нам номер дома, но по описанию ни один из этих домов нам не подходил, да и ключа в условленном месте не было. Лиза начала потихоньку ныть. Мол, она замёрзла и сил у неё больше бродить между домами нет. К тому же темно, а нормальные люди среди ночи не шастают, только маньяки. – Типун тебе на язык, – цыкнула я на Лизу. – Найдём! Хотя настроение у меня было тоже не очень оптимистичным, так как телефон Риты был вне зоны действия сети, и сориентировать нас на местности было некому. Постепенно в окнах стал гаснуть свет. – Всё, – сказала Лиза. – Я дальше не пойду. Буду, как бездомная собачка, замерзать на снегу. Где наша Зелёная улица? Куда делась? Никто о ней не слышал. Мы заблудились! SOS!!! – Ладно, Лиза, не ной. Кажется, на следующей линии есть большие дома. Вдруг повезёт. Пошли. Ломоносов дошёл, и мы дойдём! Лиза обречённо поплелась за мной. На следующей линии под нужным номером оказался вполне приличный дом. Детали в темноте рассмотреть было невозможно. Я попробовала отодвинуть доску под нижней ступенькой, где, по словам Ритки, должен быть спрятан ключ. Двигается. Сунула руку – ключ. – Лиза, кажется, нашли, – позвала я несчастную подругу. Лизу долго уговаривать не пришлось, она в мгновение ока оказалась на крыльце. Похоже, бедняга и в правду замёрзла. А может быть, ей было просто страшно? Во всяком случае, Лизины зубы без устали выстукивали дробь. Мы вошли в дом, сразу заперев дверь на все засовы. Почему-то стало очень жутко. Время детское вроде бы, всего-то девять часов вечера, а вокруг ни души. Глухомань какая-то. Выключатели все не работали. Видимо, дом был предусмотрительно обесточен хозяевами для того, чтобы бомжи по ночам не лазали. Мы стали ходить по дому на ощупь и в центральной комнате обнаружили печь. В ней оказались дрова. Какое счастье! Я открыла печную трубу (видела в детстве, как это делала бабушка в деревне) и, взяв спички, которые лежали на полке, разожгла огонь. Это была наша первая настоящая победа, потому что за окнами начинал свирепствовать мороз. Всё-таки не май месяц на дворе! Под печкой было много дров, а в шкафу оказалась настоящая керосиновая лампа и свечи. – Живём, – сказала я, продолжая шарить по полкам. – Если не погибнем от простуды, – простонала Лиза. – Да ладно тебе… Здесь водка есть, – возвестила я. – Небось палёная, – проворчала Лиза. – Да и закусывать нечем. – Это да, – подтвердила я. – У Риты шаром покати, полное отсутствие запасов. Чем она собирается гостей угощать? Это же сколько сумок надо тащить… Ой, Лиза, на окне упаковка с яйцами, – возликовала я. – Наверняка тухлые, – пропыхтела она. – Слушай ты, Пьеро! – взорвалась я. – Хочешь, я расскажу тебе одну народную притчу? – Давай, – ответила Лиза без особого энтузиазма. «… Поздней осенью летели гуси на юг. Опустились они неподалёку от моря, на берегу озера, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой. А на ветке воробей сидит и грустит. – Эй, воробей, чего клюв повесил? – спросил вожак стаи. – Ага-а-а, – простонал воробей. – Счастливые! Вы на юг летите, а я дороги не знаю и потому здесь останусь. – Да какие проблемы! Летим с нами, мы тебе дорогу укажем, – сказал гусь. – Ага-а-а, – выдохнул воробей. – У вас крылья большие, вы птицы сильные, а я птичка маленькая, крылышки у меня слабые. Устану, упаду в море и утону… – Не горюй, воробей, садись ко мне на спину и полетели, – успокоил его гусь. – Ага-а-а, – обиженно заныл воробей. – Гуси птицы толстые, пёрышки у вас густые и пушистые, поэтому вам не холодно, а я птичка маленькая, озябну, застыну и умру. – Брось, воробей, – ободрил его гусь. – Заберёшься поглубже ко мне под перья и тебе будет тепло. – Ага-а-а, конечно, – рассердился воробей. – Я в твоих перьях пригреюсь, засну и задохнусь. – Ну, как хочешь, – вздохнул гусь. – Нам пора. – Ага-а-а, – заплакал воробей. – Я так и знал, что вы меня с собой не возьмёте…» Видимо, Лиза уловила мораль сей притчи, и мы расхохотались. В доме становилось всё теплее. Я нашла сковородку, растительное масло, галеты и варенье. Затем мы пожарили яичницу прямо на открытом огне, выпили водочки и согрелись. Немного погодя нам стало совсем хорошо, и мы начали петь песни. Жизнь постепенно входила в нормальное русло. Только вот Риткин телефон продолжал говорить о её недоступности. Мы решили отправить ей эсэмэску в надежде, что когда её мобильник заработает, то Ритка получит наше сообщение. Написали коротко и шутливо: «Всё хорошо, печь натопили, пьём чай. Хотелось бы полюбопытствовать, где носит хозяйку? Гости, однако, начинают скучать…» Попив чая с вареньем, мы расстелили постель и завалились спать. Было тихо и уютно: дверь заперта, на окнах решётки, а в печи потрескивает огонь. Романтика… Где-то за полночь меня разбудили шорохи вокруг дома и постукивания на крыльце. «Ритка приехала на последней электричке», – решила я, и потопала к двери. Хотела открыть сразу, а потом думаю, дай поприкалываюсь и, зевая, голосом полным безразличия, спрашиваю: – Кто там? За дверью затихли. – Рит, это ты? – Ёшь твою клёш! Какая Рита?! Открывай давай, а то я за себя не ручаюсь! – заорал охрипшим голосом какой-то мужик. Я остолбенела от ужаса. Что за бандит посреди ночи? А мужик начал по-серьёзному ломиться в дверь. К счастью, кроме замка, на двери был надёжный засов. – Долбись, долбись, урод, я сейчас милицию вызову, – выкрикнула я. – Да что же это делается, – заверещал мужик. – Совсем обнаглели бомжи беспризорные. Открывай, стерва подзаборная, я тебе косы-то расчешу, – вопил мужик. Я уже поняла, что это, видимо, какой-то алкаш напился и дома перепутал. – Вали отсюда, бандюга, алкаш позорный, – орала я. – Всё, я спать пошла, и чтобы духа твоего здесь не было. Ясно? – Ясно, – ответил мужик. – Щас я тебе устрою «варфаламеевскую» ночь. Ты у меня узнаешь, как жареным пахнет! – Ой, напугал, прям дрожим от страха, псих ненормальный, – добавила подоспевшая Лиза. – Ничего себе, да тут их целая банда. Организовали в моей хате вертеп… Нас с Лизой трясло от волнения. Вот влипли в историю. А мужик, ругаясь, громыхал в сарае и что-то искал. Наконец раздался выстрел. Лиза закричала не своим голосом и полезла в шкаф. А мужик срывающимся голосом заорал: – Руки вверх, выходи по одному! – Щас, – ответила я. – Только валеночки подклею. Размечтался, охотник. Мужик понял, что нас на испуг не возьмёшь. Он снова стал выдвигать свои требования за дверью. Между тем мы с Лизой успокоились и поняли, что в дом он попасть не сможет, а слушать его бред не было ни малейшего желания. И мы пошли пить чай. Подкинули дров в печь, подогрели чайку и начали приходить в себя, даже смеяться стали… Нам было тепло и хорошо, а на улице между тем крепчал мороз… Чтобы дезориентировать нападавшего, мы во всех комнатах зажгли свечи. А он бегал вокруг дома и постукивал нам в окна. Наконец затих. Видно, устал. Мы поднялись на второй этаж, чтобы посмотреть, что он делает. Наш герой разводил костёр на грядках. Вспотел, видно, товарищ, пока брал штурмом крепость! Нужно портки просушить. Открыв форточку, Лиза пропела «Взвейтесь кострами, синие ночи…» Мужик встрепенулся и стал взывать к милосердию: – Девчата, пустите, я же замёрзну! – Ничего, не погибнешь, иди другую дачу подламывай, раз с этой не получилось, – советовали мы в форточку. – Откуда вы взялись на мою голову? Хорошо хоть бабка завтра приедет, – причитал мужик. – Откуда взялись, там нас уже нет, – отпарировала я. – А вот что ты здесь делаешь? – Да, в конце концов! Это ж моя дача, так вас раз эдак, – ругнулся он. – Ну, ты, мужик, фантазёр. У Ритки отец в другом городе живёт, и приезжать на день рождения не собирался, – сказала я. – Какая Ритка? Вы что за притон здесь открыли… Всех положу, – запричитал он и снова схватился за ружьё. Мы завизжали и, захлопнув форточку, бросились вниз. А мужик снова начал метаться вокруг дома. – Во попали, – возмущалась Лиза. – И куда это Ритка подевалась? Ночь прошла, словно на Бородинском поле. Наш противник жёг костёр, чтобы не замёрзнуть, а мы между перепалками дремали. Наконец рассвело, и у меня зазвонил телефон. Смотрю, Рита. – Девки, ну и куда вы запропастились? Я приехала на первой электричке, а вас нигде нет, в доме холод. – Это ты запропастилась, а мы на месте, нас тут какой-то мужик всю ночь осаждает и грозится убить, а твой телефон не работает. – Точно, он у меня на зарядке был. Я вчера пока по магазинам бегала, опоздала на электричку. Так, где вы находитесь? Я начала рассказывать про наши похождения. Рита охала и ахала. Оказывается, с электрички мы вышли и пошли не в том направлении, поэтому попали в другой дачный посёлок, а в нём действительно нет улиц, вместо них номера линий. – Кошмар, – сказала Рита. – Выходите из дома тихонько и бегом на станцию, я вас там встречу. Легко сказать тихонько. Мы посмотрели в окно. Хозяин дачи обречённо сидел около костра, оперевшись на ружьё. Скоро подъедет его бабка, и они снова перейдут в наступление. Надо было выбираться. Мы собрали свои вещички, убрали за собой в комнате и, оставив на столе деньги за доставленные неудобства и съеденные продукты, стали тихонько спускаться по крыльцу. Дед нас видеть не мог, он сидел немного в стороне. Мы, задерживая дыхание, повернули за угол. Только бы он нас не увидел! Но, похоже, старый воин мирно дремал, и мы пустились наутёк. До станции домчались без задержки. Любоваться природой уже желания не было. Рита очень волновалась и ждала нас на станции. Хорошо хоть нас в милицию не сдали. Как назло телефон у неё вчера разрядился, и она нам не позвонила. Решила: раз мы не звоним, то всё хорошо, а когда на электричку опоздала, то обнаружила, что телефон не работает. Пока до дома добралась, пока подзарядила телефон, уже наступила ночь. Потом получила от нас эсэмэску, что, мол, у нас всё хорошо, и, окончательно успокоившись, легла спать. – А вы, оказывается, в чужой дом залезли и чаи распиваете. Угораздило же вас! Бедный дед. Представляю его состояние: приехал человек на дачу, а там бабы живут неизвестного происхождения, и домой не пускают. Хорошо ещё он до вас не добрался, а то бы устроил разборки. Теперь пенсионеры нервные стали, настоящие беспредельщики… Нам с Лизой добавить было нечего. То, что мы увлеклись природой и побрели по первой попавшейся дороге, не видя нужного указателя, говорит о нашей полной невнимательности и рассеянности. Абсолютная безответственность. Дойдя до посёлка, нас совершенно не смутило отсутствие в нём названий улиц. Мы бродили, как лунатики по пересечённой местности. В общем, «палата №6». Хорошо хоть живы остались. Будет о чём в старости вспоминать. Зато Рита больше не стала ключи под ступенькой оставлять, чтобы бродяги типа нас не залезли. Стрелки часов между тем неумолимо спешили. Скоро должны были приехать гости. Мы без предисловий устроили жуткий аврал. Рита с Лизой занялись приготовлением блюд, а я – уборкой территории. Когда всё было готово, мы дружно навели собственный марафет и начали накрывать на стол. Планировалось принять довольно много гостей. Рита работала практически в мужском коллективе и поэтому бойфрендов, чтобы разбавить наш цветник, хватало. Плюс одноклассники и одноклассницы со своими спутниками жизни. Народа набралось видимо-невидимо. Слава Богу, дом у Риты был огромный. Весь первый этаж занимал каминный зал. Гости знакомились, общались. Какой-то, очень интригующего вида, мужчина взял гитару и начал петь приятным баритоном романсы, покоряя женские сердца. А ведь женщины, как известно, любят ушами. И наша Лиза в него влюбилась с первого взгляда. – Брось, – сказала Рита. – Поматросит и бросит, он у нас сокол хищного полёта, не одну с разбитым сердцем оставил. – Ясно, – вздохнула Лиза и отправилась на кухню. Там Риткина мама разливала по банкам брагу из вишнёвого варенья. А что? Полезный напиток, не какая-нибудь отрава. Всё для здоровья… На столе стояла целая чашка вишен из браги. – И что теперь с ними делать? – поинтересовалась Лиза. – Можно выбросить, а можно и съесть. Вкусно… Пьяная вишня. Чувствуешь, как романтично? Моя бабушка рассказывала, что однажды высыпала целый тазик пьяных вишен в корыто рядом с курятником. Куры стали их клевать. Видно, сразу поняли, что продукт полезный. Ну, и наклевались до такой степени, что свалились под забором замертво. Бабушка вышла из дома бельё подсохшее снять, глядь, а куры-то дохлые под забором лежат. «Ой, вы, мои сердешные, – заголосила бабушка. – На кого ж вы меня покинули? А какие умные курочки были, помирать и то в тенёчек улеглись, чтоб не протухнуть на солнышке… От беда-то, – заголосила бабушка ещё пуще прежнего. – Все передохли и мясца не поедим. Надо закапывать в яму пока тухлятиной не запахло…» И тут бабушке пришла в голову гениальная идея: содрать с курочек мягкие пёрышки, чтобы сделать из них подушки. Взяла она курочек, сложила в корыто и стала выщипывать нежные пёрышки с нижней части вокруг ножек и на груди. Перья на крыльях, спине и голове трогать не стала, больно жёсткие. Собрала целый мешок, почитай на две подушки. Всплакнула ещё раз и пошла в сарай за лопатой, по пути грядку с морковкой продёрнула, ещё кой-какие дела переделала, вдруг слышит: дед ругается, на весь двор кричит. «Протухли!» – решила бабушка и кинулась с лопатой к дому. «Так твою, раз эдак, – кричал дед. – Это что же делается! Это что за болезнь такая на кур напала?» Бабушка издали поддакнула: – Беда, да и только, прямо мор какой-то. – Какой мор? Люди смеются. – А чего же тут смешного? Горе… – Ну, ты, бабка, даёшь! Ты, стало быть, ничего не видишь, что в хозяйстве делается? Куры наши с голым задом гуляют. – Как так гуляют? – ахнула бабушка. – Они же подохли! – Очень даже живые и здоровые, – ругался дед. Бабушка выбежала во двор, а там куры общипанные ходят. – Ты им теперь штаны пошей, – вдогонку подсмеивался дед… – Вот такие вишни эти коварные, Лиза, так что не увлекайся. Лиза между тем половину чашки уже съела. На душе у неё стало веселее. И появилась уверенность в своей неотразимости. – Подумаешь, певец! Сидит себе в малиннике. Захочу, так никуда не денется, – провозгласила захмелевшая Лиза. – Это ты о ком? О Димке что ли? – спросила Риткина мама. – И то верно. Бобыль бобылём, а так-то он парень не плохой. Вот только девки его избаловали. Такие крали вьются, караул. Ты, конечно, Лиза поскромней будешь, не такая яркая. Ну, да чем чёрт не шутит, когда Бог спит. И Лиза пошла… Народ в это время расселся за столы. – Прошу внимания! – призвал Дима всех к порядку. Он на застольях был вечным и негласным тамадой… И тут вошла Лиза. Было ощущение, что все замерли, а затем начался дикий хохот. Дима вытаращил глаза так, что они у него увеличились до невероятных размеров. Похоже, наконец-то он заметил Лизу. Впрочем, не заметить её сейчас было невозможно… А Лиза, всем мило и не понимающе улыбаясь, подошла к столу. Все хохотали до коликов, а она спокойно заняла своё место. – Что с тобой? – спросила я. – Ничего, – ответила Лиза. – Ты на себя в зеркало смотрела? – уточнила я. – Нет. А что? – Ужас, – ответила я, закатываясь от смеха. Лиза обиженно встала и, откровенно выпендриваясь, направилась к зеркалу. Она нисколько не сомневалась в своей неотразимости. Этаким небрежно уверенным движением руки наша кокетка подхватила волосы в пучок и надменно взглянула в зеркало. Мы уже падали со стульев, а Лиза просто остолбенела от увиденного. Дело в том, что от съеденной вишни с ней приключилась невероятная аллергия. Всё лицо и шея были ярко свекольного цвета, а кожа вокруг глаз, губ и кончик носа остались белыми. Было ощущение, что на Лизу надели маску. А с учётом того, что волосы Лизы были выкрашены в белый цвет… В общем, необычайный вид девушки завораживал. – Вы из какой сказки к нам пожаловали, красна девица? – пошутил кто-то из гостей. Лиза несколько секунд с нескрываемым изумлением смотрела на себя в зеркало, а затем стала хохотать вместе с нами, пытаясь что-то объяснить про съеденные вишни. На смех пришла Риткина мама, и она кое-как вместе с Лизой смогла разъяснить нам суть произошедшего. Конечно, насмеялись все до упада. Представляете состояние гостей, когда в комнату вплыла выпендристая блондинистая дамочка с физиономией ярко-вишнёвого цвета, на которой белыми кругами обозначились глаза, нос и рот. Так что пьяные вишни – это вам десерт не для слабонервных! Надо сказать, что Лиза молодец. Другая на её месте могла бы психануть, расплакаться, убежать с глаз долой, и все бы стали её утешать. А Лиза стала смеяться вместе со всеми и вечеринка приняла нужное направление. Было весело. Каждый хотел сказать что-то особенное и непременно с юмором. Застолье плавно перешло в танцы. Начался флирт, маленькие и большие сплетни поползли среди народа, появились первые интриги. Точнее выражаясь, шли соревнования за звание первых красавиц и завоевательниц мужских сердец. Риткина дача гудела, как потревоженный улей. Мужчины, танцуя, шептали дамам очень откровенные комплименты, дамы ахали, хохотали, кокетничали и строили глазки. Кто-то кого-то, как полагается, ревновал. Почти каждый определился с выбором спутника на не очень дальнюю, но позднюю дорогу. Проблема состояла в одном: как всегда было мало парней, поэтому весь вечер центром женского внимания оставался Дима. Слабый пол буквально окутывал его своими чарами. И Дима улыбался всем. Он успевал своими невероятно длинными ресницами томно подать знак каждой из своих поклонниц… И каждая верила, что она единственная… Но дело двигалось к ночи, и народ начинал постепенно разъезжаться. Каждой очередной отъезжающей даме Дима подавал знак, что, мол, жаль, но нет никакой возможности оставить гитару, а вместе с ней и хозяев без музыкального тамады. Дамы вздыхали и уезжали с друзьями и подругами. Наконец, почти все разъехались. Остались только мы с Лизой, Дима, Риткина мама да Ритка с мужем. Начали заниматься уборкой, а Дима – собираться на последнюю электричку. Лиза пыталась с ним общаться, но он не оставлял ей никакой надежды, не смотря на то, что её неестественный румянец давно сошёл. Я решила помочь подруге и предложила Диме остаться ночевать на даче. Мол, уже поздно и отправляться в путь опасно, но Дима решительно направился в прихожую. – Не судьба, – вздохнула Лиза. Мы с Ритой вышли проводить гостя. Дима обескуражено открывал все тумбочки и шкафы. – Что ищем? – спросила Рита. – Ботинки, – обречённо ответил Дима. – Да вот же они, – вздохнула Лиза, – за тумбочкой стоят. – Нет, мои 44 размера, а эти явно не больше 41. Моим башмакам точно кто-то ноги приделал. – Да кому они нужны! – всплеснула руками Риткина мама. – Они же здоровые… – В том-то и дело, что большие не малые, любому давить не будут…– покачал головой Дима. – Дима, снимай пальто и пошли я тебя брагой угощу, – сказала Риткина мама. – До чего хороша получилась. Никаких ботинок не надо. Голова светлая, а ноги не идут. Дима махнул рукой и поплёлся на кухню… Лиза ликовала. Она моментально упорхнула за Димой на кухню и стала его там обхаживать. Риткина мама была женщиной понятливой, и мешать им не стала. Не буду вдаваться в подробности Лизиных ухищрений, но с дачи Дима и Лиза уехали вместе, а через месяц поженились… Прям как в сказке с хорошим концом: и стали они жить-поживать, да добра наживать. …В первых числах апреля ко мне приехала моя боевая подруга Иришка. От возмущения она была сама не своя. А дело в том, что тихую жизнь их гарнизона всколыхнул возмутительный случай. Угадайте с трёх раз, кто был зачинщиком?.. Конечно, Шура, Иришкин муж. Вроде бы приличный на первый взгляд мужчина, но порой такие вещи мочит, что хоть стой, хоть падай. Случился в части небольшой банкет по случаю женского дня 8 Марта. Дамам, вернее военнослужащим женского пола, вручили скромные подарки, плюс подарили по одной гвоздичке и устроили фуршет. Мужики, понятное дело, хорошо выпили. И не один раз. Ну, а как же, святое дело – с мужским размахом отметить женский праздник! Начались разговоры о том, о сём. Мы ведь все знаем, как наши мужчины любят под рюмочку поговорить. Сначала о работе, потом о политике, а затем о женщинах. Это только мифы гласят о том, что сплетничают исключительно женщины. На самом деле самые изощрённые сплетники – мужики. В какой-то момент в поле их зрения попала одна такая дамочка. Жена начальника Дома офицеров. По правде сказать, она действительно была хороша. Видная, статная. Вся из себя… Ходили слухи, что она любовница командира, и что он в ней души не чает. Поэтому, как только командира повышали по службе, и он переезжал на новое место жительства, так сразу же шёл на повышение муж этой дамочки, и они ехали вслед за командиром. В общем, слово за слово, стали всплывать пикантные подробности о бурном романе. Утверждали, что командиру она никогда не изменяла. – Да бросьте вы, – сказал Шура. – Изменяет мужу, изменит и любовнику. – А ты попробуй, – подтрунивали мужики. – На словах все мастера. – Да легко, – завёлся Шура. – Не пройдёт и полгода. – Да за полгода они в другую часть уедут, – подкалывали его офицеры. – Ладно, – сказал Шура. – Я её прямо сегодня раскручу. – А чем докажешь? – не унимались мужики. – С вас – ящик коньяка, с меня – печать на её заднице. Печать лиц такого ранга дорогого стоит, решили сослуживцы и ударили по рукам… – Танцуют все, – объявил Шура. И в актовом зале начались танцы. Звучала музыка, трепетали одинокие солдатки, почти каждая из них мечтала закадрить офицера, а если повезёт, то вырвать его из лона семьи и свить с ним свое семейное гнёздышко. Короче, весь контингент гарнизона пускал флюиды страсти. Подвыпившие офицеры продолжали шептать на ушко дамам бесцеремонные предложения. Мужские и женские руки позволяли себе фривольные движения. Накал страстей достиг своего апогея. То и дело перевозбуждённые танцующие пары пропадали в штабных кабинетах. Да и какая крепость устоит перед бравыми офицерами? «Они учились для того, чтоб воевать, и перед дамами не станут отступать…» Не терял времени и наш Шура. Он окучивал командирскую любовницу как мог. И, видимо, завёл её по полной программе. Конечно, спор спором, но, похоже, возжелал он её по-настоящему и отступать не собирался. Шура мурлыкал, как мартовский кот. Это было что-то… Он просто утопал в белокурой причёске объекта своего страстного желания. Наконец, дама отправилась в туалетную комнату. Шура, немного погодя, уверенной походкой двинулся следом за ней. Что происходило в скромно освещённых коридорах штаба – история умалчивает. Каким образом Шура увлёк белокурую страсть всех штабных мужиков к себе в кабинет – никому неведомо, но в зал ловелас явился с видом победителя. Народ не верил своим глазам. Неужели состоялось? Неужели удалось? Каждый хотел спросить, но духа не хватало. – Печать на месте… – изрёк Шура. – Гоните коньяк. – Да ладно… – выдохнул кто-то недоверчиво. – Поди проверь!.. – усмехнулся Шура. Совещание длилось недолго. Решили всю информацию в форме сплетни передать адъютанту командира. Тот отреагировал немедленно и удалился. Развязка была близка. В зале появился смурной командир и приказал закончить банкет. Впрочем, было уже действительно поздно. После того, как командир вышел из зала, его адъютант пригласил на танец объект Шуриного спора, они о чём-то поболтали и во время танца вышли из зала. Муж очаровательной дамочки принял на грудь до такой степени, что ему было не до похождений его жены. Все ждали, чем всё это закончится. Минут через сорок в зале появился адъютант, он подошёл к Шуре и громко сказал: – Триндец тебе, Шура… Будешь знать, как ставить печати в неположенном месте. Конечно, никто и не надеялся, что Шуру похвалят, но спор-то он выиграл! Среди однополчан Шура чувствовал себя настоящим суперменом. Вечер закончился, и народ стал расходиться по домам. Наш сексомен тоже спешил домой к своей дорогой Иришке, но там его поджидал сюрприз. Оказывается, Иришка уже всё знала. Помирать так с музыкой, решила любовница командира и отправилась к жене своего обидчика. Эта белокурая Жизель пришла и показала свою «опечатанную» часть тела Шуриной жене. – Уж если о моей заднице знает весь гарнизон, то и тебе на это нужно посмотреть, – выпалила она с порога и задрала подол платья, под которым ничегошеньки не было кроме печати. Иришка, ничего не понимая, просто обалдела от открывшегося перед ней пейзажа. – Ну, ты даёшь!.. – только и смогла она сказать. – Ты чё, меня соблазнить решила, что ли? Белокурая от такого поворота событий аж заверещала: – Да твой мужик… И тут она поведала Иришке всё. Как Шура поспорил с друзьями. Как соблазнял её весь вечер. Как заманил её в свой кабинет, как обманным путём занял удобную для постановки печати позу. И как она, слабая женщина, поддавшись минутному помрачению разума, доверчиво подставила ему свою интимную часть тела, но совсем не для того, чтобы на ней ставили печати. А Шура, как гадкий диверсант, сотворил такую подлость. Причём сделал это тайно. Она даже не почувствовала, что кроме Шуриных рук на её тыльной части ещё и печать побывала. А Шура сообщил об этом всем, кроме самой пострадавшей… Иришка была в шоке. – Вот гад, – шептала она то и дело… Когда Шура вошёл домой, то объекта его недавней страсти в квартире уже не было, с кухни пахло ароматным борщом. «Жизнь прекрасна», – решил Шура и, не переодеваясь, в парадном костюме, при погонах и медалях, так сказать, присел за стол. Иришка помешивала на плите борщ, который поставила разогревать к приходу любимого мужа, но не успела. – Борща хочется, – томно потягиваясь, сказал Шура. – Ешь! – выкрикнула Иришка и, схватив кастрюлю с борщом, выплеснула всё содержимое на парадный китель Шуры… …Капуста зацепилась за погоны. Морковь украсила собою ярко грудь. В щах захлебнулся наш герой со стоном. Иришка, сумки взяв, умчалась в дальний путь… Вот и вся любовь-морковь. Что будет дальше – даже подумать страшно. Жили-были, не тужили и вот тебе – здрасьте. Иришку, конечно, жалко. Она плачет день и ночь. Весна. Пора начинать дачные работы, а этот паразит опозорил на весь гарнизон. Командир сказал, что поедет Шура служить туда, где Макар телят не пас и белокурая мадам вместе с ним. Её муж соответственно тоже. Закончилось для него блатное повышение по службе. Долго утешать свою подругу я не стала, время само расставит всё по местам. Просто нужно чем-то заняться. Труд – лучшее средство от уныния. И решили мы сделать ремонт в моей квартире. Вдвоём всегда веселее. Иришка взялась отдирать от стен старые обои, а я поехала покупать новые. Боже мой, сколько развелось магазинов по строительной части! Караул! Больше всего меня удивляет, что разбросаны они по разным концам города. Это где же взять столько сил и времени, чтобы всё объехать и выбрать нужный товар?! Вот до чего же странные люди, эти бизнесмены. Неужели не понимают, что если бы магазины объединить по их предназначению, то сколько бы пользы было. Представьте себе: комплекс магазинов «Обои», комплекс магазинов «Обувь», комплекс магазинов «Товары для детей». Сколько покупателей съезжалось бы в такие центры. Они бы целый день ходили по этому комплексу и искали нужный для себя товар. Все были бы довольны. А то понаоткрывали торговых точек, и попробуй отыщи среди них нужную. Никакого здоровья не хватит. А всё из-за конкуренции. Каждый думает, что один он сила и не понимает, что выгоды от правильного местоположения магазина в содружестве с другими подобными магазинами будет куда больше… Впрочем, я, пожалуй, отвлеклась. Это всё потому, что мне потребовалось исколесить полгорода, чтобы найти нужный товар. К счастью, удалось в одном месте купить и обои, и клей обойный, и многие другие мелочи для ремонта. Чтобы всё это дотащить до дома пришлось заказать такси. А такси, как известно, за две минуты не прикатит. Но тут я поняла, что надо бы сходить в туалет, а то до дома явно не дотерплю. Дело-то житейское… Подошла к продавщице и спросила, как пройти в туалет, а она мне встречный вопрос: – Что, очень надо? – Очень, – ответила я. – У нас ещё ремонт идёт, и до туалета придётся пройти через другое здание, в котором сейчас сплошная разруха. А уж там и будет вполне приличный туалет. В нём даже евроремонт сделан. Нас трудностями не испугаешь. Это гораздо легче, чем изнемогать в пробке от того, что делать пи-пи совершенно некуда. Вы обращали внимание на то, что туалетов у нас на улице практически нет? Да и в общественных местах с этим делом проблема. В метро, кстати сказать, туалет тоже отыскать невозможно. Такое впечатление, что он никому не нужен. Вот интересно, в каком месте справляют нужду высокопоставленные чиновники и звёзды шоу-бизнеса? Хотя… Может быть, у них в машинах есть биотуалеты? Представляете, на полусогнутых ползёшь по лимузину. Хотя лично меня и обычная ночная ваза устроила бы. Вот, например, мой дед Костя поехал однажды по приглашению на юбилейный праздник в Питер. Человек он пожилой, интеллигентный, к тому же фронтовик. Одним словом, не хулиган какой-нибудь. И вот пошёл он по сказочному Питеру, где царица жила, где крейсер «Аврора» отдал якоря, и почувствовал дед в животе недвусмысленное бурчание и покалывание. «Беда», – решил дед и стал спрашивать у всех, где бы найти туалет. Никто не знает. А организм ждать не желает. Дед Костя и туда и сюда, а спасения от нужды нигде нету. Что делать? И тут он решился зайти в ресторан, но охранники преградили ему путь. – Да так твою раз эдак, ёшь перетрёшь, ядрёна мать! – закричал дед и попытался проскочить в туалет, но охранники скрутили его и выпихнули на улицу. Всё, решил дед Костя, деваться больше некуда, и тут он увидел вполне приличную урну. Думать уже не было ни сил, ни времени. В висках бил набат. Дед подскочил к урне и, сняв штаны, сел на неё. Народ в ужасе расступился, а дед Костя, почувствовав облегчение, довольно выдохнул и прикрыл пиджачком свой зад. Он сидел и сконфуженно приговаривал: «По нужде сходить и родить – нельзя погодить». Оно, конечно, с одной стороны, вроде бы стыдно, вроде бы беспорядок произошёл на центральной улице, но с другой стороны, ходить в обделанных штанах, создавая газовую атаку для жителей такого шикарного города, ещё хуже. Впрочем, дело было сделано, и, стало быть, не о чем горевать. Конечно, пришлось пережить ещё один казус: натягивать штаны при всём честном народе, но тут уж ничего не поделаешь… История эта приключилась с моим дедом много лет назад, но ничего не изменилось с тех пор. Правда, раньше у нас в стране не было ни секса, ни туалетов. Теперь с сексом всё в порядке, а вот указателей, где туалет, и самих туалетов так и не появилось. Так что, уж лучше искать туалет в магазине, чем следовать примеру моего деда… Итак, уверенная в успешном решении своей проблемы, я пробиралась по зданию, в котором шёл ремонт. Впрочем, активной работы не наблюдалось. Рабочие, видимо, леса понастроили, банки с красками расставили – и поминай, как звали. Ни одной живой души… Следовательно, туалет пришлось отыскивать, полагаясь на собственную интуицию. Должна отметить, что, не смотря на то, что вокруг всё было в полуразрушенном состоянии, туалетная комната встретила меня ослепительной чистотой. Стройные ряды кабинок, отделанных пластиком. Настоящий евроремонт. Сверкающие раковины просто завораживали своей белизной, а главное, не нужно было поворачивать никаких кранов. Подставляешь руки – и водичка льётся сама. «Да… – подумала я. – Какое великолепие, хоть на выставку». Вверху на потолке стройными рядами сияли лампочки, на стенах зеркала, двери в кабинах сделаны из какого-то новомодного материала. Всё так шикарно. «Вот буржуи, нет на них беды», – решила я и выбрала самую уютную кабину. Чистота идеальная. Видимо, мало кто из посетителей смог отыскать это чудо цивилизации. В кабинке было всё предусмотрено: и туалетная бумага, и крючочек для сумочек. Просто супер-пупер. Все удобства для комфортного времяпровождения! Только в кабинку вошла – вытяжка начала работать, только дело сделала – тут же полилась душистым водопадом смывающая водичка. Я совсем обалдела от такого сервиса. «Надо же, – подумала я, – сколько чудес довелось сегодня увидеть, прямо сказка. Ну и денёк». Всё было продумано до мелочей. Управившись, я толкнула суперсовременную дверь, но она не открылась. Что за дела? Я покрутила туда-сюда замок, толкнула ещё и ещё раз. Дверь не открывалась. «Что за ерунда... И что теперь? Ночевать что ли в туалете?» Я представила, что скоро наступит вечер, магазин закроется, и все уйдут домой, а я останусь в этом дурацком туалете. Перспектива провести ночь в компании белоснежного фаянсового друга меня совсем не радовала. Ну и дела! Влипла в историю. Мой нос предательски вспотел, и похолодела спина. Я изо всех сил заорала «Помогите!» и стала бить в дверь. Меня разобрала такая истерика, что я окончательно потеряла разум. Я трясла супер прочную кабину и стучала по двери ногами. Хоть бы что… Ужас! Мне было не до смеха. В моих висках гремел набат, и рисовались не радужные перспективы провести ночь в туалете. Я собралась с силами и всем телом ударилась в дверь. Конструкция кабины заскрежетала, покачнулась, и дверь моей кабинки вывалилась вместе с косяком наружу. Я упала одновременно с ней на пол. Грохот был на всё здание, а может быть на всю округу. – Да что же это такое! – закричала я, стуча кулаком по непреступной двери. Она даже не покорёжилась, зато на моих коленях не было живого места. Я вскочила и пнула ногой в дверь уцелевшей кабинки. Вы не поверите, но дверь предательски легко открылась во внутрь кабинки. Боже мой! Значит, я толкала дверь не в ту сторону? Я и подумать не могла, что дверь нужно было просто потянуть на себя. И как же угораздило, ведь у самой дверь в квартиру внутрь открывается. Вот дура-то! Разворотила весь евротуалет, почём зря. А стоит это всё богатство, наверное, немерено. «Хоть бы никто не пришёл сюда, – подумала я. – Надо бежать. Двери всё равно уже сломаны, и починить их я не умею, а денег на ремонт уборной у меня нет. Короче, дело сделано. Как любит говорить моя мама: «Так не так, перетакивать не будем». И я помчалась со всех ног по переходам в магазин. Вид у меня был очень взъерошенный. Продавцы с ужасом смотрели на мои разорванные колготки и перекосившуюся юбку. Следы пролитых слёз с остатками косметики дополняли картинку моей физиономии. Продавщица тихо прошептала: – Вас что, изнасиловали? – Нет, – ответила я. – Сама отдалась… И схватив свои покупки, я со всех ног помчалась домой. Как хорошо, что при покупке стройматериалов не спрашивают адрес проживания и прописку. То-то удивятся сотрудники магазина, увидев раскуроченный туалет. Накуролесила я там, конечно, на кругленькую сумму.
Господи, ну что за жизнь, постоянно попадаю в какие-то нелепые истории. Какой-то жизненный беспросвет. Вот у других людей всё гладко идет, как по маслу, а у меня, как попало… Ладно, не будем о грустном… Притащилась я домой с горем пополам, а там дым коромыслом. А точнее сказать – выяснение отношений. Явился Шура, чтобы наладить отношения с Иринкой и возобновить семейную жизнь. Весь из себя влюблённый, как в юности. Гитару притащил. Романсы петь собирался. Соловей... Но, похоже, что его трели никто слушать не желал. Ирка была злая, как такса, а Шура выглядел, как побитая дворняга. Я посмотрела на себя в зеркало… Савраска после пахоты… Вся в мыле. – Хватит спорить, – вступила я. – Давайте по пять капель. Я вам сейчас что-то расскажу. И я решительно пошла на кухню. Сил у меня почти не было, поэтому коньяк оказался живительным источником для моего измученного организма. Я стала рассказывать о своих злоключениях в туалете. Сначала Иришка с Шурой мне стали сочувствовать, но как-то, незаметно анализируя ситуацию, постепенно начали смеяться. Это же надо так влипнуть. Вроде бы нормальная здравомыслящая женщина, а совсем не подумала о том, что дверь может открываться и в ту и в другую сторону. Полнейшее отсутствие аналитического мышления! Как в том стихотворении… про деда. Вот не придёт никто… В уборной я помру, В общем, слово за слово, капелька за капелькой… И нам стало совсем весело и хорошо… Я превратилась в объект всеобщего юмора и, похоже, на этой почве у разругавшейся парочки забрезжило явное перемирие. Я была так рада, что предложила следующий тост поднять за дружбу и любовь. Но в это самое время кто-то настойчиво позвонил в мою дверь. «Что за оказия? – подумала я. – Вроде бы никого не ждём». Впрочем, ждёшь, не ждёшь, а в дверь звонят. Открыв дверь, я просто остолбенела. На пороге, с кучей пакетов и огромным букетом роз, за которым гостя было почти не видно, стоял неподражаемый Филипп Карлович собственной персоной. «Нарисовался – не сотрёшь», – усмехнулась я про себя. – Не прогоняй меня, – выдохнул он. – Я подлец, я трус, я последняя скотина… Но, умоляю, не прогоняй меня. Моя зараза улетела в Египет загорать, а я вот тотчас к тебе… – И что? – спросила я. – Может, тебя ещё и чаем напоить? – Я бы не отказался, – скромно пролепетал Филипп Карлович, потупив взор. – Дурдом, – вздохнула я. – Заходи уж. Два раза Карлушу приглашать не пришлось, он тотчас втащил в прихожую все свои пакеты и коробки. Наверняка затарился после успешного инспектирования. Словно по мановению волшебной палочки на нашем столе появился обожаемый Карлушей коньяк, красная и чёрная икорка, лимончик, виноградик и всякие другие вкусности. Вот уж что-что, а столик организовать Филипп Карлович умел! И я благосклонно подумала: «Ну, какие могут быть обиды, если человек со всей душой. В конце концов, лучше мир, чем война». И всё же, какие бы высокие порывы не двигали мной под воздействием коньяка, кусочек выгоды для себя я все же урвать не преминула. Я заявила Филиппу Карловичу, что прощу его обман, если он отправит меня в Египет, чтобы восстановить под южным солнцем мое, разбитое обманом, девичье сердце. «Да и вообще, почему это его «зараза» разъезжает по экзотическим странам: то Индия, то Египет? А я не заслужила что ли?!» – подумала я про себя, но вслух озвучивать свои корыстные мысли не стала. – Да нет проблем, – авторитетно заявил он. – Считай, путёвка у тебя в руках. – Ну! За Египет! – изрёк Шура, пытаясь быть похожим на всеми любимого актёра. Затем выпили за то, чтобы все двери открывались наружу. Потом за то, чтобы вообще все двери мира открывались перед нами! И как-то сами собой улетучились старые обиды. Шура взял гитару и запел. Иришка оттаяла после коньяка и смотрела на Шуру влюблёнными глазами. А он из кожи вон лез, чтобы ей угодить. Играл, пока пальцы не устали. Но, как оказалось, Филипп Карлович тоже умел играть на гитаре. Он подхватил инструмент ловким движением руки и, рванув струны, запел что-то из репертуара Высоцкого. Шура насторожился, но отнимать гитару у моего благодетеля не стал. А телепузика, похоже, понесло. Прямо хоть в передачу «Алло, мы ищем таланты!» отправляй. Филипп Карлович вошёл в образ и ему, видно, казалось, что поёт он точно как Владимир Высоцкий. Он что-то выкрикивал хриплым голосом, строил невероятные гримасы и бил по струнам так, что Шура от напряжения вспотел. Наконец, самая тонкая струна не выдержала и, взвизгнув в последний раз, оборвала свою жизнь навсегда. Шура подскочил как ужаленный. Мы с Иркой просто валялись на диване, а Филипп Карлович даже не заметил, что одной струны явно не хватает. Ему казалось, что все в диком восторге от его концерта, и он с ещё большим усердием стал бить своими коротенькими пухлыми пальчиками по струнам. Шура кинулся к нам на диван. – Девчонки, остановите этого Паганини. Он мне всю гитару разобьёт, – умолял несчастный вояка. – Где ты только взяла этого барда? – шипел на меня Шура. – Да уйми ты своего мальчика с пальчик! И тут лопнула вторая струна. Шура застонал, а Филипп Карлович, ничего не замечая, ударил по струнам с новой силой. Мы с Иркой просто умирали со смеху, а Шура метался по комнате, как раненый зверь. Я, конечно, в глубине души разделяла Шурино возмущение, но мне было так весело, к тому же Филипп Карлович обещал путёвку в Египет, и вступать с ним в конфликт мне ну никак не хотелось. А подруга моя, кажется, балдела от всего происходящего. Шура своей гитарой вечно баб завлекал и Иришка, похоже, получала моральную сатисфакцию от переживаний супруга… И тут как-то особенно звонко лопнула третья струна. Филипп Карлович просто сорвался на крик и, не обращая внимания на то, что на гитаре осталось всего три целых струны, стал половину аккомпанемента выстукивать. Мы с Иришкой уже сползли с дивана на пол от смеха. И тут Шура придумал, как отнять гитару у нашего певца. Он налил полную рюмку коньяка, поставил её на тарелку, рядом положил дольку лимона, затем подошёл к Филиппу Карловичу и, став на одно колено, протянул ему тарелочку. – За Вас, маэстро! – с пафосом произнес он. Филипп Карлович замер от неожиданности, а мы с Иришкой стали аплодировать, и Карлуша, наконец-то поставив гитару, взял коньяк. – Прошу всех к столу, – объявил Шура. Похоже, он решил спасти свою гитару, во что бы то ни стало. Но Филипп Карлович сдаваться не собирался. Залпом осушив содержимое рюмки, он объявил: – Танцуют все. Шура даже не успел ещё выпить, а Филипп Карлович схватил снова гитару и начал изображать на ней какой-то неподражаемый гоп-стоп. Нам с Иришкой стало так весело, что мы, взвизгнув, пошли в пляс, вовсю топая ногами, чтобы Вальке Правде жизнь мёдом не казалась. Шура схватился обеими руками за голову, а мы запели частушки. Филипп Карлович то бил по струнам, то выстукивал что-то ладонью по гитаре. Ни дать, ни взять человек-оркестр! Наконец лопнула ещё одна струна, и Филипп Карлович, вздохнув, изрёк: – Ну, всё, нужно и меру знать. – Это точно, – недовольно добавил Шура. А мы с Иришкой вошли в такой кураж, что решили спеть ещё что-нибудь. «Дамы требуют продолжения банкета!», – хохотали мы. Только в это время наша соседка забарабанила по батареям. Ей-то не спится. Извелась вся бедная. «К нам в компанию хочет, пока Сашка в командировке… – ехидно заметила я. – Ну, уж фигушки, мы таких зловредных баб в компанию не принимаем. И вообще, нам и так хорошо». Вечер удался на славу. Шура с Иришкой помирились. Филипп Карлович вместо обещанной стандартной путёвки в Египет отстегнул мне на неё 1000 долларов. Я была в полном восторге, и поэтому вызвала ему такси и отправила домой. Горе-гитарист уже почти спал, и мы с Шурой дотащили его до машины. Нечего место в моём доме занимать. Для чего этот Филипп Карлович явился? С какой стати? Наверное, захотел большой любви с большой женщиной, а у меня гости оказались, и все его планы разрушились сами собой. Экий самоуверенный таракан: нашкодил – и в норку. Маленький, неказистый, но подавай и жену и любовницу. Прямо беда с ним. «Ну да ладно, Египет вполне окупит его проступок», – подумала я, укладывая в кошелек хрустящие купюры зелененьких баксов. Но как бы то ни было, наступила весна. Не смотря на то, что на улице конец апреля, погода не баловала, да и мужчины тоже. Думала я, думала, как изменить мирное течение своей жизни и придумала: пора отправиться в отпуск в Египет. Говорят, что там внимания мужчин хватает всем, да к тому же получу загар перед летом, и не придётся прикрывать свои бледные части тела от народонаселения. Представляете: все будут ещё бледные, как курицы на витрине супермаркета, а я такая шоколадка, что глаз не отвести. В общем, решение принято, нужно брать путёвку и лететь. Вы не поверите, но перед предстоящей поездкой я испытывала такой восторг, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Жалко, нельзя было взять с собой ребёнка в Египет. Нужно согласие супруга. Заметьте, бывшего. Я его так просила, а он мне ультиматум за ультиматумом: то дачу ему отпиши, то от алиментов откажись. Представляете, зараза. Своему собственному ребёнку и не дал разрешение. Правду говорят, что мужики любят детей, пока любят их маму. Ладно, пусть подавится, живоглот позорный. Притащил на встречу со мной свою мокрохвостую девицу, с внешностью куклы Барби. Она хлопает своими глазищами. Глупая… Ужас. А может, строит из себя дуру, чтобы своему добродетелю угодить. Мужики любят дурочек. Интересно, он ещё на высоте в плане «супружеского долга» или уже сдулся? Надо отметить, мой бывший муженёк в этом деле не особый трудоголик. Ну, это, к счастью, уже не мои проблемы... …И вот чемодан собран. Набрала я столько шмоток, что мама не горюй! Три купальника, шорты, маечки, юбочки, супер открытые сногсшибательные сарафанчики, две пары босоножек, пижама и прочее, и прочее, и прочее… Чтобы не упасть в грязь лицом перед иностранцами, а то ещё подумают, что у меня одеть нечего! Держись Египет – рашен супергёрл* едет! Как потом я поняла, ничего этого было не нужно! Только купальник, шорты, сланцы и хорошее настроение. Но, как говорится, умные учатся на чужих ошибках, а дураки на своих. За границу я летела первый раз и решила перестраховаться. Кроме огромного количества нарядов я прихватила ещё кое-что по мелочам. Во-первых, батончик копчёной колбаски и пару упаковочек лапши быстрого приготовления. Говорят, едят у них там что попало. Всё на один вкус. Во-вторых, утюг, чтобы наряды гладить. Ну, и ещё кучу косметики, бигуди, крема. Кипятильник, чтобы вечером чайку попить в номере. В общем, упаковалась по полной программе, как в командировку. Одних лекарств целый баул в чемодан засунула. На всякий случай… А случаи бывают разные. Пусть будет. Не дай Бог, заболею, вдруг у них там аптек нету. У нас вот на каждом шагу, а у них неизвестно. К тому же их арабский язык мне не известен, английский я совсем не знаю, ну, а немецкий тоже остался в стороне. В конечном итоге чемодан у меня получился неподъемным, и тащила я его, как самый настоящий египетский верблюд. Условия пребывания в аэропорту мне никто не растабличил, и я, как деловая леди, стала поджидать, когда очередь на регистрацию рассосётся: мол, я никуда не тороплюсь, раньше времени всё равно не улетят. А торопиться, оказывается, нужно было. И ещё как! Довыпендривалась! Все нормальные люди, которые не ждали пока очередь «рассосётся», летели как минимум в середине салона, а я оказалась в хвосте. Хвостовая часть самолёта – это отдельная история. Мало того, что в ней как будто тебя на гигантский вибромассажёр подвесили, к тому же гул стоит такой, что ничего не слышно. А запах… Как в общественном туалете на автовокзале. И вот всё это вонючее безобразие называется эконом-класс. Я, конечно, всё понимаю, но не до такой же степени! Представляете, билет в эконом-класс стоит одинаково не зависимо от расположения посадочных мест в самолёте. Неважно, вдыхаешь ли ты ароматы сортира на высоте десять тысяч метров над землей в хвосте самолёта, коротаешь ли время в середине салона, или, как белый человек, балдеешь рядом с бизнес классом – цена одна. Явная недоработка со стороны гражданской авиации. И вот сижу я в хвосте самолёта, пытаюсь сохранить оптимизм и хорошее настроение. Рядом в проходе бесконечная очередь из тех, кто хотел бы попасть в туалетную комнату, находящуюся в хвостовой части салона. И вся эта уставшая и переминающаяся с ноги на ногу масса пытается облокотиться на сиденья сидящих в хвостовой части пассажиров! Когда наш самолёт приземлился в аэропорту Хургады, пахло от пассажиров хвостовой части так, что все египетские мухи устремились в экстазе к нам, чтобы вдохнуть сей неповторимый аромат и слиться с ним… Каждый имеет право на счастье, даже мухи… А на улице была такая благодать! Одурманивающий запахом свободы и пряностей раскалённый ветер пустыни унёс все негативные впечатления от перелёта. Представляете, я на отдыхе! И ни в какой-нибудь Анапе, в которую уже все ездили-переездили, а в Египте – на родине пирамид и фараонов! Арабы оказались все такие любезные и предлагали помощь на каждом шагу. Они прямо полиглоты какие-то и, похоже, знают все языки мира. Будучи женщиной не глупой, я сразу же поняла, что на помощь спешат ко мне не просто так, а чтобы поближе рассмотреть мой роскошный бюст. Сразу стало очевидно, что я производила на египетских мужчин неизгладимое впечатление. Каждый второй начал звать замуж и хвататься за голову, выражая свой восторг многозначительным подмигиванием и причмокиванием губами. Должна заметить, что мне это доставляло такое удовольствие, что и не передать. За какой-то один час пребывания в Египте я услышала столько комплиментов, сколько не слышала за всю свою жизнь!.. Отель встретил гостеприимной прохладой и улыбающимся персоналом. Казалось, что они ждали именно меня! И так встречали каждого! Вот это сервис… Нам предложили освежающий напиток тёмно-вишнёвого цвета, и я совсем обалдела. Мне почему-то показалось, что это гранатовый сок. Ну, думаю, ничего себе! Уж если встречают гранатовым соком, то что будет дальше? На самом деле нас угощали национальным египетским напитком, чаем каркаде. Не буду лукавить: напиток вкусный, полезный и очень освежающий в такую жару. Но это было не главное. Главное – море. Словно его густо залили бирюзовой краской, удивительно чистое и прозрачное, такое, что видно всё до самого дна: рыбки, ракушки и камешки! Песчаный пляж, цветущие деревья и дурманящий запах египетских масел. Под впечатлением от всего этого великолепия мне даже пришли в голову стихи: …Пальмы в небо взметнулись. Горячий песок. В аромате сандала прекрасный Восток… И тут до меня дошло, что наступил долгожданный праздник для души и тела. Рай на земле! Хотелось куда-то спешить, чтобы не потерять ни одной минуты сказочного сновидения. Первый день всегда бывает немного сумасшедшим и требует много энергии. Пытаешься определить, где что находится. Кружишься, как пьяный лётчик на кукурузнике, и стараешься понять, где основной аэродром, а где запасной. Вот Вы когда-нибудь были в Египте? Ну, или в какой-нибудь любой другой стране? Если были, то, конечно, знаете, что приходится пару дней метаться с огромной тарелкой по ресторану, чтобы понять, где можно взять хлеб, а где пиво, в каком углу стоит бадья с мясом, а на каком столе отварной картофель, и, что самое главное, нужно определиться, что съедобное, а что нет и что сможет усвоить твой желудок, а от чего рискуешь тяжело проболеть весь отпущенный тебе бесценный отпуск и, кроме того, привести сомнительную заразу на родину. Первое и одно из важнейших правил отдыха в Египте – предельная внимательность и осторожность в выборе блюд и напитков местного производства. Следующим этапом является идентификация местности и окружающих объектов, а главное – окружающих тебя субъектов. Согласитесь, что каждый из нас не хотел бы терять ни одной минуты драгоценного отдыха и упускать возможность повеселиться на полную катушку, не откладывая на потом никаких удовольствий. Конечно, уезжая на отдых, мы рассказываем своим знакомым байки о том, что нам никто не нужен, что хотелось бы побыть наедине и собрать свои мысли в кучу и разложить их по полочкам. Но мы-то с Вами знаем, что это всё чушь и полная ерунда. Типа «пыталась собрать свои мысли, но ни одна из них на собрание не пришла». А точнее сказать, это всего-навсего легенда на тот случай, если никого не удастся закадрить. Всех одиноких женщин, да и молоденьких девушек на отдыхе можно разделить на несколько категорий. Первая – самая активная часть «представительниц слабого пола» – всем своим видом показывает: «Я готова ответить на твою любовь». Вторая – немного скромнее. Дамы из этой категории менее напористы, но всё же не без доли кокетливости, направленной на мужчину с одной единственной целью – обладание его вниманием. Их позиция примерно такова: «Я, конечно, рассмотрю ваши предложения, но пока ничего обещать не могу». И, наконец, третья категория отдыхающих дам, всем своим видом показывающих, что мужчины их совсем не интересуют, что им всё давно надоело, и поэтому, они знакомиться ни с кем не собираются. Такие дамочки принципиально демонстрируют свою независимость. Типа «все особи мужского пола меня совершенно не интересуют». Глупые мужчины таких дамочек не воспринимают как опасный объект, ведь им кажется, что женщина, не посягающая на свободу мужчины, просто друг, товарищ и брат… В общем, в доску «свой парень», хоть и баба! Но в этом-то и состоит коварный план и стратегический манёвр этой категории женщин. Недоступность и псевдоравнодушие разжигают в мужчинах неподдельную страсть. Мужиков хлебом не корми, лишь бы других порабощать и завоёвывать, причём, чем больше, тем лучше. То, что доступно – вызывает интерес временный, а вот запретное вожделенно всегда. Так что третий тип женщин самый опасный. Я бы сказала так: «Берегитесь, мужики». Что касается меня, то я отношусь ко второму типу и поэтому готова рассмотреть любые предложения. Хотя нет, не совсем уж и любые, так как романы с мужчинами арабской национальности меня явно пугают. Кровь у них горячая, мысли тёмные, их язык нам совсем чужд и не понятен. Того и гляди, украдут и продадут в какой-нибудь гарем, и ищи-свищи в поле ветра. Нет, мне, конечно, приятно послушать их изысканные комплименты и прозрачные намёки… Не буду скрывать – заводит, но не более того. Что я с голодного края, что ли? И у нас мужики имеются. Конечно, не такие активные, но тоже имеющие хоть и небольшой, но всё же запас тестостерона! Безусловно, бледнолицых мужчин в отеле не густо, особенно без собственных дам. Конечно, кто ж такую драгоценность от себя отпустит? Тем более за границу? Не успеешь глазом моргнуть – уведут. Поэтому одиноким дамам ничего не остаётся, как выбирать лучшего среди оставшихся без присмотра. А что делать? Первые дни на отдыхе кажутся бесполезно потерянным временем, и постепенно ты волей или не волей превращаешься в хищницу… Но, как известно, охотиться поодиночке всегда трудно и поэтому голодные хищники собираются в стаю. В стае всегда удобнее загнать жертву в угол. Один выслеживает, другой отвлекает, третий нападает. А вот когда начинается раздел добычи, то побеждает самый сильный и коварный охотник. Совершенно очевидно, пришло время заводить подруг… Кстати сказать, мне без особого опоздания пришла в голову эта мудрая мысль, ибо передачу «В мире животных» я с детства смотрела с большим интересом, и, видимо, кое-что в подсознании осело. Поэтому я стала активно общаться со всеми скучающими в одиночестве женщинами на пляже, используя стратегические ходы в виде новомодных диет, новинок омолаживающей косметики, а также рецептов попадания «в сердце мужчины через его желудок». Таким образом, я пыталась навести мосты и создать хоть некое подобие хищной стаи. Правда, далеко не все шли на контакт, ну да это их проблема. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Как бы там ни было, достаточно быстро мне удалось познакомиться с такими же милыми, как и я, дамами, которых обвели вокруг пальца мужья и они были совсем не против, чтобы крылатое выражение «курортный роман» коснулось и их сердец… Одну из моих новых знакомых звали Люся, а другую Наташа. Не буду скрывать – девки оказались что надо! Весёлые и уверенные в себе. Люська – жуткая хохотушка. Она была просто одержима тем, чтобы непременно завести курортный роман и кокетничала со всеми напропалую. Натали, напротив, была девушкой флегматичной, и основной её целью было вдоволь наплаваться и как можно сильнее загореть. Тем не менее, она умела себя так позиционировать, что мужики тащили на наш стол угощение за угощением и оказывали ей всяческие знаки внимания, при том условии, что Наташа и бровью не вела. Она принимала всё как должное. Казалось, что нет ничего такого, что могло бы вывести ее из себя, либо всколыхнуть в ней бурные эмоции. Если не считать одного забавного случая… Однажды мы как обычно валялись на пляже, потягивали коктейльчики и строили глазки мужчинам. Наташа, в отличие от нас, невозмутимо загорала, время от времени делая заплывы в море. Плавать она просто обожала, часто уплывала далеко от берега и иногда по часу-полтора не выходила из воды. Так случилось и в этот раз. Время близилось к закату, и уборщики начали наводить порядок на территории пляжа. Народу вокруг уже почти не было, да и мы с Люськой решили, что пора идти в номер готовиться к ужину и наводить марафет. Поэтому стали потихоньку собираться. Наташа крикнула нам из воды, что ещё немного поплавает и чтобы её не ждали. Мы оделись, взяли свои вещички и не спеша пошли. А жёлтенький Наташкин сарафанчик зацепили за крючок грибка, под которым отдыхали. И этот сарафан, как желтый флаг, одиноко развевался на ветру. По дороге мы решили выпить в баре ещё по коктейлю. А в это время Наташка плавает себе и плавает на достаточно приличном расстоянии от берега и даже мысли себе не допускает, что на её собственность кто-то положил глаз. В какой-то момент Натали в очередной раз обратила свой взор на пляж, чтобы убедиться, что ещё не все отдыхающие покинули берег, но, к сожалению, на пляже уже никого не было, и только наглый бедуин втихушечку стаскивал с крючка её жёлтенький, любимый сарафанчик. Сердце у Натали бешено заколотилось, она понимала, что проплыть стометровку за несколько секунд ей явно не удастся… И накроется её имущество. «Господи, да что же это такое», – промелькнуло в голове Наташки, и она закричала не своим голосом: – Стой! Зараза такая! Стой, тебе говорят! Но бедуин, явно не обращая никакого внимания на вопли плавающей дамы, спокойно снял сарафанчик и положил его себе на руку. И, совершенно не стесняясь, отправился восвояси. Наталья плыла рывками изо всех сил. Она понимала, что ещё чуть-чуть – и наглый бедуин скроется из поля зрения, а с ним и её любимый прикид. Натали с ужасом представила, что скоро какая-нибудь Зульфия будет в этом шедевре от кутюр верблюдов доить и ей совсем поплохело. Но в этот момент её ноги наконец-то коснулись дна. – Стой, – ещё раз закричала Наташка и стала семимильными прыжками бежать к берегу. Между тем уборщик уходил всё дальше и дальше, вглубь территории отеля. «Вот паразит», – думала Наташка, когда неслась, словно горная лань, по тропинкам отеля за похитителем своей одежды. Ничего не понимающие отдыхающие с интересом наблюдали за блондинкой, которая пыталась догнать пляжного рабочего. И наконец-то отчаянной девушке это удалось: она почти из последних сил нагнала несчастного египтянина, который был как минимум в два раза меньше её. Схватив свой сарафан, она дёрнула за него так, что бедуинчика прямо волчком развернуло. От страха он просто взвыл и схватился своими ладонями за голову: – О, мадам, – взмолился он. – Я тебе сейчас покажу мадам, – и Наташка со всей силы огрела бедуина своим сарафаном по шее. – Будешь знать, как чужое добро тырить. Ишь, цыганва египетская. Тюрбан недоделанный. Взяли моду наживаться на чужой беде, – тараторила Наташка, продолжая охаживать своего обидчика сарафаном. Он же, не зная ни одного слова по-русски, продолжал, как попугай повторять заученные слова: – Мадам, мадам, – и пытался что-то объяснить на английском языке. Но мы-то их буржуйским языкам не обучены, и поэтому понять что-либо из его оправданий Натали не могла, пока на шум не прибежал менеджер отеля и не объяснил, что её сарафан несли в камеру хранения на ресепшен. Такой порядок. Все забытые вещи рабочие сносят в камеру хранения отеля. А так как был вечер, и пляж, по сути, закрылся, то Наташкин жёлтый сарафанчик посчитали забытой, а может быть, и вполне потерянной вещью. Мы, конечно, посмеялись, но сомнения остались… А вдруг всё-таки хотел стащить? В душу-то к каждому не заглянешь. И мы решили за вещами своими приглядывать. Впрочем, скоро этот инцидент стал забываться. Мы ходили по вечерам на танцы, а днём загорали под палящим солнцем. Каждая из нас вела свою размеренную курортную жизнь… Но это продолжалось до тех пор, пока на горизонте не появился объект достойный нашего внимания. Заметили мы его не сразу. Да и трудно заметить кого бы то ни было среди бледнолицых. А вот после нескольких дней активного загара, все мужчины превращаются в этаких мачо. А все дамы молодеют как минимум на 10–15 лет и становятся безумно сексуальными. Впрочем, не стоит форсировать события. Буду излагать всё по порядку. Представьте себе: вокруг безудержное цветение поздней весны. Всё благоухает и взывает к пробуждению наших чувств. К тому же на каждом шагу ты слышишь недвусмысленные предложения… Прямо беда! Выбрались мы как-то с Люсей на прогулку по магазинчикам. Не потому, что хотели что-то купить, а потому что появилось желание немного развеяться от пляжной жизни. Представляете, в Египте продавцами работают только мужчины! И вообще у них там мужиков немерено. Баб не хватает, а они гаремы создают! Те, кто побогаче, берут в жёны по две, по три, а можно и по четыре жены, а бедным даже одну жену не на что содержать. В общем, кому чё, кому ничё. Говорят, женщины у них жутко ленивые. Вот и зовут в жёны девок из России, Белоруссии да Украины. Дешёвая рабсила. Днём пашем, как на батарейках: убираем, стираем, гладим, кушать готовим, цветочки в саду сажаем. Даже можем ещё и где-нибудь между делом целый день работать, а вечером, как ни в чём ни бывало, мужа приласкать. Представляете, какая экономия. Вместо четырёх ленивых одна трудолюбивая. Вот и зовут нас в жёны, а мы, глупые, соглашаемся. Уж что-что, а сладкоголосо заманить в свои сети арабы умеют… Так вот, идём мы с Люськой как-то вечером по бесконечным улочкам Хургады, витринами любуемся. Особенно сияют магазинчики с драгоценностями. Это что-то нереальное, но драгоценные камушки там прямо в чашках лежат, россыпью! Говорят, что камни эти натуральные. Хотя если честно, то мне как-то не верится. Скорее, стекляшки, потому что столько много натуральных камней на всём белом свете, наверное, не отыскать… Но, как бы то ни было, всё равно сказочно красиво. В свете электрических лампочек выглядит это сияющее арабское богатство очень завораживающе. На втором месте по блеску и притягательности – магазинчики, в которых продают благовония и парфюмерные масла. Прозрачные витрины заставлены сотнями маленьких стеклянных бутылочек причудливой формы. В каждой бутылочке благоухающее масло Востока и всё это пахучее разноцветье освещено яркими лампочками. Красота, да и только. А запах!.. Вот, на этот самый запах, мы с Люськой и заглянули… Арабы нас встретили с таким восторгом, как будто к ним заглянули Клеопатра с Нифертити. Нас, как дорогих гостей, усадили на диван и стали расхваливать свой товар. Сначала мы восхищались запахами благовоний, затем перестали их различать. Названия масел необыкновенно романтические и в конечном итоге начинаешь путать все эти замысловатые слова и запахи. Откуда-то, словно по мановению волшебной палочки, появился чай каркаде. Комплименты сыпались и кружились вокруг нас с Люськой как звёздная пыль. Немного погодя на столе появилась чаша с водой, в которую продавцы накапали каких-то масел, и попросили меня и Люську опустить в эту чашу ладони. Затем один араб стал втирать эту воду с маслом мне в руки, нахально забираясь в своих прикосновениях всё выше и выше к плечам. А другой умник всё тоже самое проделывал с Люськиными руками. У нас на исторической родине такого внимания не то, что в магазине, но и дома-то не дождёшься. Как бы сказала моя остроумная подруга Аллочка: «Чистый, неподдельный кайф!». …Ох, эти ароматы,
Мой чернокожий пленник – Ты свёл меня с ума, И я теперь твоя… И вот как-то неожиданно, совершенно загадочным образом, массаж с рук перешёл на лицо, шею, область декольте… И тут я почувствовала, что моё тело, со своими плотскими позывами, начинает бороться за независимость от здравого разума порядочной женщины! Смотрю, Люська совсем голову потеряла: араб что-то ей на ухо нашёптывает – и, похоже, взаимопонимание у них образовалось полнейшее. Усилием воли мой разум всё-таки одержал победу над моей неуёмной плотью и, сбросив с себя руки обольстительного парфюмера, я твёрдо сказала: – Алес! Ты, Люся, как хочешь, а я это сомнительное заведение покидаю. Может тебе массажист и в тему и к телу, а я патриотка и наших мужиков ни на кого не променяю… Хотя я, конечно, немного слукавила… Ласки коварного аборигена были весьма чувственны и могли довести меня до греха. Но в голове отрезвляюще промелькнула фраза из любимого фильма: «Руссо туристо! Облик аморале!» Вижу, Люська расстроилась, но всё же решила без меня не оставаться. Она пошепталась о чём-то с арабами, и мы с ней пошли в отель. Люська всю дорогу на меня ворчала. – Дура ты, – говорила она. – Какая же ты всё-таки дура! Ну, посидели бы, ну расслабились, никто же нас не насиловал. – Вот именно, – сказала я. – Никакого насилия. Как ужики в масле проскользнут в самые секретные зоны, и не почувствуешь, как завладеют всем твоим телом. – Да кому нужно твоё тело, – то ли всхлипнув, то ли усмехнувшись, пробурчала Люська. – Небось к твоему телу полгода и так никто не прикасался, а ты доступ ограничиваешь. Так и состариться недолго. Как хочешь, а лично я не собираюсь в монастырь… Ах, эти Эмираты – восточные развраты, – запела Люська. – Лично я буду брать от жизни всё, что она мне здесь преподносит. – Ну, если только для новых ощущений, то в принципе ты, дорогая, права…– вздохнула я. Трудно устоять перед соблазном, особенно, когда вокруг природа бушует многоцветьем. В общем, я поддалась цветению природы: расцвела сама, и моя мораль отключилась, дав волю чувствам и страсти! Пора было переходить в наступление, взяв на вооружение все приёмы соблазна! И мы приняли решение отправиться в «разгуляево». От всей души намарафетились, одели самые откровенные наряды, египетскими маслами намазались во всех возможных и невозможных местах и отправились на охоту! Сначала посетили дискотеку в отеле. Скажу откровенно, что дискотекой это мероприятие можно назвать с трудом. Ни то, ни сё. Как на базе отдыха: в центре танцпола дрыгались несколько подвыпивших отдыхающих, а вокруг них прыгали их же дети. Скукотища! Мы решили познать колорит местной дискотеки. Вот где стираются все возрастные и межнациональные грани! Скажу откровенно: я тут же забыла, сколько мне лет. Оказывается, для египетских мужчин возраста у светлокожих женщин, тем более у блондинок, просто-напросто не существует. Молодые, красивые, статные парни при виде русских красавиц (уж поверьте на слово, даже самые некрасивые дамы там становятся красавицами) теряют голову и предлагают руку и сердце, плюс все остальные «достоинства». А «достоинства» у мужчин с востока, судя по всему, всегда в полной боевой готовности. Арабы поражают своей нескончаемой энергией и хорошим настроением: танцуют сами по себе, развлекаются… И вы наверняка очень удивитесь – трезвые. Представляете, трезвые и счастливые! Нашим русским мужикам этого, скорее всего, никогда не понять… Мы очень быстро уяснили, что здесь не нас выбирают, а мы выбираем. Правда, не навсегда, но зато для души. Так что арабская ночь оказалась просто сумасшедшей. Море шампанского, танцы до упаду и безумное множество комплиментов и внимания! Такой успех! От бесчисленных предложений голова просто кругом шла. В отель вернулись уже под утро. Настроение – супер! Прямо как в семнадцать лет. Безумный флирт, и никто тебя в постель сразу не тащит. Хочешь – случится… Не захочешь – не случится. «Ноу секс, мадам», – как говорят местные смуглокожие красавчики. Типа: любой каприз, лишь бы ты улыбалась. Зачастую такое обходительное отношение только до свадьбы, но всё равно приятно, к тому же замуж никто и не собирается. Наступили майские праздники, и русский народ начал объединяться. В компании всегда веселее. Тем более что приближался День Победы, а в отеле, как правило, из отдыхающих – немцы да русские. Причём немцы делятся на настоящих коренных и эмигрантов. Самое удивительное, что эмигранты изо всех сил скрывают своё русское происхождение и произношение. Ну, с произношением, положим, проблем нет, так как эксперты мы никудышные, а вот по внешности они отличаются от своих собратьев, хоть и одеты в качественные немецкие шмотки и шпрехают по-ихнему, но походка и манеры всё равно нашенские. Как говорится, родина – она одна на всю жизнь, и свой совдеповский менталитет за фирменными нарядами не спрячешь! Впрочем, это отдельная история… Сидим мы как-то с девками на пляже и никого не трогаем. Вдруг видим: рядом с нами немка верхнюю часть купальника сняла. Ну, вы поняли, топлес по-заграничному, и титьки выставила. Да, если бы хоть они были приличные, а то так себе – ни то, ни сё. Сидит, балдеет, перед своим мужиком выпендривается. Было б чем! Мол, на нас, рашен баб, она плевать хотела. Мы-то, конечно, сразу поняли, что никакие они не немцы, просто всего-навсего к ним примазались – десятая вода на киселе. А теперь в Германию переехали – и из них попёрло. Мол, они нас знать не знают и языка нашего не понимают. Строят из себя коренных дойчиков! В общем, мы с девочками пивка подпили, и нам стало обидно за державу! Ну, зараза такая, держись, решили мы. Сейчас мы тебе устроим представление и выведем на чистую воду. Дождались, когда эта фрау уйдёт плавать, и начали её мужика разводить. Типа: мы не подозреваем, что он русский язык понимает. Вы сами знаете, как это бывает. Иностранцы о нас гадости говорят на своём языке и улыбаются, а мы, как клоуны, им в ответ зубы скалим. Вот Люська и говорит: – Вот немчура нахальная, растелешилась и сидит, своё хозяйство всему пляжу демонстрирует. – Вот-вот, – добавила я. – Да было бы что показывать. – Если бы было что показывать, то она бы это сделала в другом месте, а тут бесплатные зрители, хошь не хошь, а смотри. – Ага, – говорю. – Не титьки, а прямо уши спаниеля какие-то. Аж смотреть противно. Как только её бедный мужик тискает – ни кожи, ни рожи! – Да небось он её и не тискает, – уверенно сказала Наташка. – Поди импотент. Нормальный мужик разве позволит своей жене при всех оголяться, а этому хоть бы хны. У него, девки, точно всё хозяйство на полшестого. – Гляньте, там и в плавках-то ничего почти нет!.. Разруха и упадничество полнейшее! – И Люська, выставив свой мизинец ногтем вниз, уверенно сказала. – И не более того. – Бедная баба, – подытожила я. – Небось изменяет ему за каждым углом и за каждым кораллом. Сидит на берегу – завлекает мужиков, завлечёт – и в воду, типа подводный мир посмотреть. А муж, как преданный пёс, ждёт на берегу, пока его русалочка подводным сексом занимается и попкой рыбок разгоняет. Этого наш сосед по пляжу вынести не мог. Он подскочил, как ужаленный, и стал нервно ходить вдоль берега. И когда приплыла его жена, он кинул ей в лицо верхнюю часть купальника, сказав что-то такое, от чего она скукожилась, словно сушёный мухомор. Они быстренько собрали свои вещички и отправились с пляжа подальше от нас. Вот и замечательно. Мы добились своего и ликовали. Нечего нам настроение портить. Вот я, например, даже в баню не хожу, чтобы на женские телеса не смотреть, потому что лично мне созерцание оголённых бабских тел удовольствия не доставляет. Так что будут знать, как рядом с нормальными людьми стриптиз показывать! А в то время, пока мы развлекались на пляже, в нашем отеле случился новый заезд. Мы не поверили своим глазам: одни мужики! Все в очень подходящем возрасте и, что самое главное, без «довеска» в виде прекрасного пола. Что тут началось, вам не передать! Свои же мужики!... Вы только представьте себе: интим без переводчика. Вся русскоязычная половина отеля, за исключением старушек и замужних дам, выпендривалась, как могла. Женщины из кожи вон лезли, чтобы выглядеть благородно и при этом достойно себя вести. На ужин все явились с причёсками и при макияже. Каждая из нас делала безразличное лицо, пытаясь поймать на себе заинтересованный взгляд. Начался банальный переброс фразами. Каждый пытался преподнести себя на самом выгодном уровне. В общем, слово за слово, и пошло объединение сторон: сдвинули столы и решили выпить за Россию, за нас, русских, за успешный отдых и за многое другое. Чувства крепли, сердца объединялись, началось распитие на брудершафт. Рашен пати[1] набирала обороты. Вновь прибывшие ребята были не робкого десятка, поэтому замечаний нам делать никто не решался. Не знаю, сколько бы мы ещё просидели на ужине, но тут во дворе отеля зазвучала арабская музыка, послышался звон бубнов и кто-то крикнул: – Хорош пить, пошли на Гюльчатай смотреть. Тут же вся наша нешуточная компания повалила на танцевальную площадку отеля, и мы стали занимать свободные зрительские места. Отдыхающие иностранцы с опаской отходили от нас на безопасное расстояние. Нам было весело, банкет продолжался, вино лилось рекой… Как всё-таки здорово в начале мая в Египте! Шум игривого моря, бескрайнее небо, в глубокой синеве которого среди бесконечной россыпи звёзд светит огромная луна. Добавьте к этому запах цветущих растений, полнейшее «ничегонеделанье» – и весь отдых получается как один сплошной праздник! А тут ещё эта будоражащая кровь музыка. Кажется, что вот сейчас встанешь, выйдешь на площадку, и твои бёдра сами собой пустятся в пляс… И никаких проблем!.. Все заботы остались на другом континенте. Почему-то всех мужчин заводят танцовщицы. Прямо какое-то колдовство. Вот и наши мужики, как увидели местную плясунью, сразу начали аплодировать, свистеть и многозначительно переглядываться между собой. Восточная красавица начала ритмично подёргивать бёдрами, выводить эротические па ножками, трясти животом и остальными выдающимися формами. Ходит так нахально по кругу, зараза такая иноземная, и наших мужиков завлекает. Разлучница. Вот и пусти такую в гарем, сразу же станешь нелюбимой женой. Короче говоря, женская часть отдыхающих отнеслась к танцовщице настороженно, а мужская часть с вожделением ловила каждое её движение. Сидят с нами, а смотрят на неё. По столу ладонями стучат в такт музыке, а она, знай себе, зажигает и соблазняет своими весьма аппетитными формами! А дальше было настоящее шоу. Она начала на сцену дамочек выводить, чтобы вместе с ними потанцевать, что-то типа: кто станцует лучше. Я хоть и была сама изрядно подшофе, но танцевать не пошла. Чё позориться? Уж если не умеешь восточные танцы исполнять, то за один вечер Шехерезадой не станешь. Рождённый ползать – прочь со взлётной полосы! Но народ у нас простой и о последствиях не думает. Вышли за каким-то интересом, чуть-чуть подрыгались и стали уходить на свои места, а танцовщица, знай себе, пляшет, всех наших баб переплясала. – Да что же это такое? – возмутился Дима. – У нас что, никто сплясать не умеет? – Точно, – дополнил Костик. – Позор. За державу обидно. – Всё. Щас я покажу ей, как надо танец живота крутить, – изрёк Дима и пошёл в круг. Надо заметить, что Дима был парнем крепкого телосложения. Наверное, бывший военный. Мускулатура, прикрытая хорошо откормленным телом, привлекала к себе внимание. Танцовщица игриво и ещё более активно затрясла бёдрами. Дима тоже. Но, по правде сказать, заколыхался лишь Димин живот. Народ зааплодировал. Дима с разворотом поклонился и, сжав кулак, изрёк «За Родину!». Отдыхающие были в восторге и аплодировали от души. Но представление ещё не закончилось. Танцовщица повела плечами – и грудь её колыхнулась волной. Этого Дима пережить без ответа не смог. Он тоже затряс плечами и попёр, как ледоход, грудью на танцовщицу. Она еле увернулась и пошла, пританцовывая, по кругу, Дима за ней, она выпорхнула на середину круга и стала выводить бёдрами такие пируэты, что наши мужики просто остолбенели. Дима стал трясти рядом с ней всеми частями тела, которые у него тряслись. Кто-то выкрикнул: «Диман, мочи! Давай, Диман!». А Дима и не думал отступать, он следовал за танцовщицей и, выставляя поочерёдно ноги, подёргивал бёдрами. Публика была в экстазе. Танцовщица уже не знала, как отвязаться от назойливого партнёра, а он, сжав кулак и согнув руку в локте, делал уверенное движение и во время каждой музыкальной паузы громко произносил «За Родину!». Под конец выступления Дима, возомнив себя звездой танцпола, подошёл чуть ли не к каждому столику с одной единственной фразой: «За Родину!», с чувством пытаясь донести свой патриотизм до каждого отдыхающего, независимо от его национальной принадлежности. Иностранцы в ужасе шарахались от него, но, тем не менее, приветливо улыбались, кивали головами и поднимали за русского, чрезмерно активного туриста свои бокалы… В итоге Дима стал героем нашего отеля. Веселились мы почти до рассвета и успели очень подружиться. А утром вся наша компания проспала завтрак. Это же надо! С приездом этих сумасшедших мужчин весь правильный образ жизни покатился в тартарары. К счастью, в отеле был предусмотрен и такой вариант отдыха. Для всех проспавших готовили поздний завтрак. Вот на него-то и стала собираться наша «гоп-стоп» тусовка. Чай, кофе, булочки и много-много пива. Кстати, пиво местного производства в Египте отменное. А главное, пей сколько хочешь… окупай поездку. Всё включено (all inclusive). За всё уплачено. После завтрака немного полегчало, и мы отправились к морю, а по пути решили побултыхаться в бассейне, который находился на некотором расстоянии от основных бассейнов. Мы к нему как-то раньше не заворачивали. Место рядом с ним уединённое, тенистое. Лежаки вполне приличные, прямо как кресла, а в них бюргеры дремлют, словно майские коты. – Ишь, затаились… Вражья сила, – изрёк кто-то. – Ну и пусть себе дремлют, зато вода здесь чистая, – сказал Костя. – Точно, – крикнул Дима и прыгнул в воду. Брызги окатили расслабленных иностранцев, пробудив их от сладостной утренней дрёмы. Но тут же Костик схватил Люську и прыгнул с ней в бассейн. Она завизжала так, что проснулась вся округа, а вода каскадом накрыла остальных отдыхающих после завтрака иностранцев. Их тотчас, словно ветром сдуло. – Вот и славно, а то ишь, разлеглись здесь, как пингвины. Нет на них никакой управы. Мы резвились в воде с превеликим удовольствием, а обслуживающий персонал отеля бегал вокруг нас и делал круглые глаза. Что-то им явно не нравилось. В конце концов, они унесли белые таблички, на которых было что-то написано по-немецки и по-английски. Переводчика среди нас не было, поэтому их содержание нам было не понятно. Немного погодя, когда почти весь бассейн выплеснулся из берегов из-за нашего ныряния, появились довольные арабы с теми же табличками. Они расставили их по местам. Ниже немецких и английских фраз свежей чёрной краской было написано: «Зона тишины». Мы чуть не умерли со смеху. Вы только представьте, какое было состояние у иностранцев, когда мы, с визгом и улюлюканьем, окатили их брызгами. Они плотно покушали и уединились, чтобы подремать, а тут рашен бандиты. Да уж, им нас не понять. Они ж как дети… Неразумные. Да ладно, если б только иностранцы были со странностями, а то ведь среди них и наши бывшие земляки прикидываются неразумными. Они ни за что не хотят с нами по-русски говорить. Мол, мы не понимаем, о чём разговор. Всё они понимают, да сказать не хотят, перед немцами прогибаются, чтобы те от них не отвернулись и побольше социальных льгот предоставили. Вот так и будут всю жизнь: ни свои, ни чужие. Одним словом – эмигранты! Нашу компанию эта ситуация очень цепляла. Но бывшие русские немцы в диалог с нами не вступали ни под каким предлогом и вообще делали вид, что они не бывшие. Короче, предатели. И это в канун Дня Победы, когда всё человечество объединяется и поднимает бокалы за великий праздник! Ну да что там о них говорить. Пустое… Настала пора устроить им «мир во всем мире». Наша компания как следует подошла к этому мероприятию. Мы готовили целое представление о взятии рейхстага и предупредили администрацию о своём театральном выступлении. К нашей инициативе отнеслись настороженно, но препятствий чинить не стали. Дима с Костей были организаторами всей этой предпраздничной суеты. Как оказалось, они каждый год День Победы празднуют в Египте. Правда, в один и тот же отель поселяться дважды им не удаётся. Руководство отеля данным туристам в приёме отказывает. Но, как говорится, Египет большой. Собственно сценарий был таков: каждому из нас нужно было одеться в зелёный цвет. Всем раздали, как видно, заранее заготовленные пилотки с красной звездой. У наших мужчин почти у всех были майки и шорты цвета хаки… Пятнистые, как у охотников. В качестве заготовки к театральному действию был заказан фейерверк. Руководство отеля с любопытством наблюдало за нашими приготовлениями. Вполне естественно, их беспокоил вопрос о том, как отнесутся отдыхающие к нашему представлению, но наш великий дипломат Костя смог убедить руководство в том, что нет проблем, что все отдыхающие в курсе происходящего и будут принимать самое активное участие в нашем шоу. На самом деле никто ни с кем не согласовывал своих действий. – Всё будет пучком, девчонки! Ваше дело медсестринское: знай себе, раненых подбирай. – А что, и раненые будут? – испугалась Люська. – На войне как на войне, – вздохнул Костя и разлил всем по сто грамм фронтовых. – За Победу!.. Надо сказать, что выпили мы перед ужином не только сто грамм фронтовых, а гораздо больше, чем положено на фронте. К тому же во время ужина добавили ещё пива, и пошли готовиться к представлению. На танцевальной площадке уже стоял стол, а точнее, сдвинуто несколько столов, накрытых белоснежной скатертью. По центру стояло несколько бутылок водки, причём русской. Нарезан чёрный хлеб, сало (домашнее, привезённое Димой специально для мероприятия), солёные огурцы, бутерброды с красной и чёрной икрой, селёдка под лучком и картошка в мундире. Иностранцы ходили вокруг стола и глотали слюни. – Рашен угощение, – утешали их арабы. – Я-а, я-а, – говорил Дима. – Всех угостим. За сценой, на берегу бассейна, были расставлены столы для зрителей. Видимо, от нашего представления все ожидали чего-то особенного, и поэтому все места были заняты. Короче говоря, народ повеселиться пришёл. Хлеба и зрелищ хочется во все времена! Я плохо понимала, чем мы можем их удивить, но принимала активное участие в общем дурдоме. Вся наша агитбригада была в сборе. Жора притащил любимую гармонь, Денис – бубен, правда, не совсем настоящий, но тоже ничего. Костя из дома привёз гитару. Все наши парни были в полувоенной экипировке, а Димка надел тельняшку и бескозырку. Из палок и другого спортивного инвентаря соорудили винтовки и автоматы. Девчонки, как и положено, в пилотках и в белых фартуках (вместо фартуков мы подцепили полотенца, но это уже детали). Под песню «Расцветали яблони и груши» наша компания вышла на сцену и села за стол. Жора растягивал гармонь и пел песни военных лет, а мы ему подпевали, как умели. Силы нам придавали фронтовые сто грамм. Мы говорили тосты, поздравляли друг друга с Днём Победы. В ход пошли огурчики и сало. Зрители с завистью и недоумением смотрели на нас. После песни «Этот День Победы» Жора врезал «Яблочко», а Дима душевно так сплясал, не забывая останавливаться у столиков и делать кулаком общеизвестный жест «Ес» и произносить, уже ставшее традиционным, восклицание «За Родину!». Нам, по правде сказать, тоже хотелось принять участие и мы, взвизгнув, пустились плясать «Барыню». Выпили мы не мало, поэтому танцевали хорошо и зажигательно. Потом Люська, взяв поднос с русским хлебосольством, стала угощать водкой иностранцев, но они почему-то пить нашу водку отказывались, однако, бутерброды брали с удовольствием. И тут Костя выкрикнул: – Брезгуют! – Окопались, вражья сила! Притаилися?! – Пленных не брать, – заорал Дима, запрыгнув на стол, – сбросим всех врагов в Неман. За Родину! И мы, схватив швабры, то бишь автоматы, окружили сидящих иностранцев. –Ахтунг, Ахтунг!* – заорала я. – Хенде хох!* – поддержала меня Люська. Иностранцы соскочили со своих мест и испуганно таращили на нас свои безумные глаза. – Шнель, шнель!* – подгоняли мы их. Жора играл на гармошке «С боем взяли город Брест». Кто-то бил в бубен, и все мы так вошли в роль, что отступать было поздно, да никто и не собирался. – В воду, так вашу раз эдак, – заорал Дима, разорвав на себе тельняшку. – Мочи их, братва!.. И мы бросились толкать всех в бассейн. И тут начался заказанный нами салют. Иностранцы в ужасе прыгали в воду. К счастью, бассейн был детский, и поэтому до пупка вода не доставала. Хотя всё остальное «хозяйство» омылось. – Никого не выпускать, – скомандовал Дима. И мы окружили бассейн. – Пароль – «Гитлер капут!» – уточнил Костик. Многие иностранцы сразу же сообразили, что к чему и, выкрикнув «Гитлер капут!», стали вылезать на берег. Но в основном это были итальянцы. Остальные молчали. А майские вечера в Египте нежаркие, и водичка прохладная. – Санинструктор! – скомандовал Дима. – Выдать бойцам по сто грамм фронтовых и закуску! – Есть! – ответила я и стала выполнять приказ. Собственно мы не торопились, а персонал отеля не совсем понимал, что происходит, тем более, что руководство думало, что отдыхающие не против развлечения… Одним словом – караул! Первыми сдались эмигранты, бывшие немцы Поволжья и всего бывшего Советского Союза. – Братцы, мы же свои, земляки… – Да ладно?.. – удивился Денис. – Чё-то раньше по-русски не шпрехали*. Ишь, окопались здесь! – Пароль «Гитлер капут!*» – скомандовал Димка. – И ни каких исключений. Громко и хором. Айн, цвай, драй*: Гитлер капут!.. В общем, «Гитлер капут» кричали все. А мы после этого спели песню «Этот День Победы» и пошли довольные собой на дискотеку продолжать отмечать праздник. Боевого настроения хватило на всю ночь. Вот только на следующий день было стыдно. Все на нас смотрели, как на придурков. Э-эх! Не понять им удали и размаха русской души… Чтобы не ловить на себе осуждающие взгляды отдыхающих, мы с девчонками решили отправиться на экскурсию в Каир. Побывать в Египте и не увидеть пирамиды – это грех. Во всяком случае, мы пришли к такому выводу, да и устроенное нами праздничное шоу, как вы понимаете, исподтишка грызло нашу совесть. Кроме того, требовалась смена декораций, и мы отправились на экскурсию. Боже мой, но как же устали мои ноги в автобусе. Ужас! Сначала было всё нормально. Туристы заняли свои места. Ночь. На небе огромная луна, необыкновенно яркие звёзды. Нам раздали подушки и пледы. Всё очень здорово, но рано или поздно появляется желание занять горизонтальное положение. Однако комфортабельных кроватей никто не обещал. Ноги начинают постепенно зудеть и появляется желание задрать их до потолка. В общем, мучение, да и только. Зато я навсегда решила для себя, что больше никогда в жизни не поеду в автобусе на дальние расстояния. Но, когда мы увидели пирамиды, то появилось ощущение, что перед нами великое чудо. Мы были потрясены и очарованы. Перед нами среди пустыни стояли великие исполины из прошлого. Полный восторг. И нам бы, дуракам, задержаться в этом восторге рядом с пирамидами, но мы зачем-то полезли вместе со всеми туристами в эти самые пирамиды. К сожалению, люди, как стадные животные, куда один – туда и все. Чем дальше мы шли по проходу, тем очевиднее становилась абсурдность нашего похода. Во-первых, мы не шли, а пробирались туда на полусогнутых. Высота прохода примерно полтора метра, а мы, тётки, не из мелких. Во-вторых, электричество туда никто не проводил. В-третьих, вентиляции в пирамидах тоже нет, и вонь стоит, как в общественном туалете. Оно и понятно: туалеты в пирамидах не построили, а пьют туристы вина, пива и прочих напитков немерено… Вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду. Так как респираторов нам тоже не выдали, то надышались мы всем этим дерьмом сполна. К тому же и сами провоняли, как бомжи. И всё, как говорится, «стерильненько»! Плюс ко всему от движения в согнутом положении болела поясница, но мы не теряли присутствия духа и надежды, что в конце пути увидим что-нибудь очень интересное… Вы не поверите, но в конце были пустые тёмные комнаты, и экскурсовод привычными фразами сообщил, что все драгоценности, мумию фараона, золотой саркофаг и т. д. и т. п. перевезли в Каирский музей. Вот, гад! Ну, хоть бы предупредил. Лично я бы никогда в жизни не полезла в эту пирамиду. Там же задохнуться можно. Моему возмущению не было предела. Желание было только одно: придушить гида быстро и без наркоза. Лучше бы на море отдыхала, дышала свежим воздухом и куталась в морскую пену. Попёрлась за тридевять земель. В результате ноги отекли, не выспалась, вся провоняла, спина болит. Удивительно, как с моей везучестью не появился геморрой или не началось астматическое удушье. Кстати, что касается везучести. Повезли нас после пирамид на какую-то парфюмерную фабрику, где масла ароматические делают. Фабрика небольшая, на окраине Каира. Автобус остановился, и туристов пригласили на выход. Я, соответственно, тоже вышла и, сделав пару шагов, поняла, что моя нога во что-то вляпалась. Все перешагнули, а я вляпалась… У них там коровы гуляют где хотят, а мешки им, как верблюдам, почему-то под хвост не подвешивают. Вот я и вляпалась. Сами понимаете, настроения мне это дерьмо не прибавило. А туристы подкалывают: мол, отмывай ноги как хочешь, а то мы тебя в автобус не впустим. Я подумала, подумала и решила, что после пирамид коровье удобрение, как «Шанель №5». Хотя ногу вместе с босоножкой отмывать пришлось. Ладно, не будем о грустном, ведь в целом всё было хорошо. Накупила кучу никому не нужных сувениров, загорела, наплавалась в Красном море. А главное, я услышала столько комплиментов в свой адрес, что теперь на всю жизнь хватит. В общем, все традиции соблюдены, монетка, чтобы ещё раз вернуться в Египет, в море брошена! Так что, пора домой… Что не говори: в гостях хорошо, а дома лучше. Слава Богу, в этот раз мне в самолёте выпало более удачное место. Во всяком случае, не рядом с туалетом. Пассажиры самолёта никак не могли угомониться. Все топтались, двигались, что-то искали, куда-то пробирались, поэтому было ощущение, что ты находишься в центре потревоженного муравейника. Народ в салоне оказался разношёрстным, но объединяло нас одно: желание купить недорогой авиабилет на самолёт скромной авиакомпании. Та небольшая часть пассажиров, которая была с хорошими манерами, явно страдала от гоп-стоповского поведения преобладающей массы пассажиров на борту. Что касается меня, то мне, в принципе, было всё равно. Я претендовала только на хороший загар, который был в наличии, поэтому ко всему происходящему относилась с юмором. По стечению обстоятельств рядом со мной через проход сидела дама, купившая билеты явно не той авиакомпании, которая могла бы обеспечить повышенный комфорт. Такая мадам, властная, на особом положении: либо жена какого-нибудь директора предприятия, выросшая на совдеповских привилегиях, либо главный бухгалтер крупной фирмы, заработавшая своё состояние тяжёлым умосплетением своего разума. Я таким тёткам порой даже завидую: одеты с иголочки, на голове всегда порядок, на лице «привет» от косметолога, а взгляд такой, что все окружающие сразу превращаются в насекомых. И вот сидит моя соседка, терпит кое-как наше шумное общество, а сама, как бы между прочим, пёрышки себе и своим близким чистит, раздавая влажные ароматические салфетки и обмахиваясь веером. А в это время самолёт неумолимо набирает высоту, и самое время всем угомониться и отойти бы ко сну. Но пассажиры успокаиваться, как видно, не собирались. Только стюардессы раздали сок, как тут же народ сорвался с мест. И какой-то парень с сонными глазами и стаканом апельсинового сока в руке решил что-то поискать среди своих вещей в верхнем багажном отделении. Всё бы ничего, только свой багаж он запихнул в багажный отсек прямо над моей соседкой. И вот, держа свой апельсиновый сок в левой руке и периодически прихлёбывая его, он правой рукой открыл полку багажного отделения и стал настойчиво что-то там выискивать. Причём он так увлёкся, что почти прилёг на воздушную белокурую причёску моей благородной соседки. Её от возмущения, по-моему, просто трясло. Но она очень спокойным, практически невозмутимым тоном сказала: – Молодой человек, нельзя ли поаккуратнее? – Ноу проблем*, – ответил он и продолжил, пытаясь отстраниться от дамы, рыться в своих вещах. Товарищ так увлёкся, что, видимо, совсем забыл о том, что в его левой руке стакан с соком. И в тот момент, когда я всё-таки решилась напомнить ему об этом, его левая рука стала предательски наклоняться, а сам он в это время привстал на носочки, чтобы наконец-то что-то достать. – Осторожно! – только и успела крикнуть я, но было уже поздно, почти весь стакан сока выплеснулся на белоснежную кофточку моей соседки. – Боже мой! – заверещала она. – Да, что же это такое! Что же мне теперь прикажете делать?! А парень совершенно искренне недоумевал, как такое могло случиться. Он разводил руками и пытался что-то объяснить, а каждый из близсидящих пассажиров наблюдал за остатками сока в его стакане и надеялся, что следующая порция достанется не ему. Наконец-то молодой человек уселся на своё место, а испачканная соком тётушка отправилась застирывать кофточку. И вроде бы все угомонились, и я даже успела позлорадствовать над тёткой, которая довыпендривалась: «Я круче всех, и все вы мне тут явно в подмётки не годитесь». Стало более-менее тихо и спокойно. Мне даже в какой-то момент показалось, что я погружаюсь в сон, но, видимо, в этот же момент сработал рефлекс самозащиты. Я открыла глаза и увидела, что рядом со мной стоит этот незатейливый парнишка и снова роется в багажном отделении над дамой. Только ищет он в нём уже что-то левой рукой, а правую руку с соком он предусмотрительно отвёл в сторону. Угадайте с трёх раз – в какую? И не успела я ему хоть что-то сказать, как весь его дурацкий сок вылился туда, откуда у меня ноги растут. – Я тебя сейчас удушу, – только и смогла произнести я. – Вот урод. Да если бы я знала, что у меня будет такой попутчик, то запаслась бы целой упаковкой памперсов! Чтоб ты описался с этого сока. Первая мысль, которая посетила моё отдохнувшее от бед и невзгод обыденности сознание, когда я оказалась в аэропорту на исторической родине, была мысль – как всё-таки хорошо видеть лица наших русских мужиков! А вот дома, к сожалению, всё по-старому, без особых перемен. За окном унылый монотонный дождь. Хорошо ещё не снег. Эйфория отдыха постепенно улетучивалась, вместе с ней исчезал никому не нужный загар. Кто его видит под колготками, свитерами и куртками. Я ещё какое-то время улыбалась всем по привычке, но потом поняла, что постоянно улыбаться не стоит, а то примут за сумасшедшую. У нас ведь зубы скалить не принято. У наших граждан другая психология. Даже если всё хорошо, то мы найдём причину, по которой нам будет плохо. У иностранцев всё с точностью до наоборот. У них даже если всё плохо, то они найдут повод, чтобы улыбаться. Так что всё зависит от нас самих и от нашего восприятия тех обстоятельств, в которые мы попадаем ежеминутно. Можно плакать о разбитом сердце, а можно смеяться (его ведь всё равно не склеишь). Можно сердиться, что машина окатила грязью, но ведь можно и радоваться, что она не вылетела на тротуар и не сбила тебя насмерть… «Буду искать во всём теперь только плюсы», – решила я. И случай такой вскоре мне представился… На работе меня снова послали куда подальше, а точнее сказать, в командировку. Времени, как обычно, в обрез. Я позвонила своей давней знакомой Валентине с просьбой, чтобы она мне купила курицу и пожарила её в дорогу. Всё равно мне придётся тащиться к Валюше, так как она живёт рядом с ж/д вокзалом и работает проводником. Ночью транспорт вечно ходит, как попало, а с Валей посидим, чайку попьём, время и пролетит незаметно. Муж у Валентины – мужик без претензий, скандалить не любит, в бабские дела никогда не лезет. Не мужчина, а золото. В общем, собрала я свой дежурный саквояж и отправилась к Валентине. Пришла, а её нет. Звонила я в дверь, звонила, еле дозвонилась. Дверь открыл её муж. Пьяный в хлам. – Ты чё нажрался-то так, Лёш? – спросила я. – С тоски, – ответил он. – Вальку мою в поездку вызвали. «Проводница по имени Валя». Нынче здесь, а завтра там. Короче: ту-ту. – Она мне хоть курицу-то пожарила? – Нет, в доме пусто. Похавать нечего, так что я пошёл спать. Курицу сама жарь. Она там, в раковине, валяется. – Ну и ладно, – решила я. – Пожарю, время ещё позволяет. Конечно, найти что-то в чужом доме, как обычно, невозможно, особенно у Валентины. Она ж проводником работает, поэтому специфика расфасовки видна во всём. Всё убрано с глаз долой. Единственное, что, к счастью, стояло на видном месте у мойки, так это масло «Олейна». Соль оказалась на столе, а больше-то мне и не надо ничего. Нарезала я курицу на куски, посолила и положила на сковородку. Масло хорошее оказалось, курица сразу шкварчать начала. Накрыла я своё жаркое крышкой и решила пока волосы плойкой завить в ванной. Зачем время-то даром терять? Пока завивалась, курица моя подрумянилась как следует, прямо корочкой покрылась. Надо же, думаю, какое масло удачное. Вот только дыма от него ужас сколько и запах какой-то едкий. Вся квартира продымилась. Хорошо хоть Лёшка спит, а то бы задохнулся, а так, может, и не почувствует. Я подлила на жаровню ещё маслица и открыла окна. А то кошмар какой-то, аж глаза слезятся… И нос так заклинило, что запаха жареной курицы не чувствую. Ну, всё, думаю, это меня какая-нибудь аллергия нахлобучила. Теперь ведь этих всяких аллергий немерено развелось. Вот и у меня случилась…на дым. Ладно, на улице отдышусь, зато поем в поезде как следует. А то вечно на бутербродах в дороге желудок травлю. Хоть раз в жизни успела себе еду нормальную сготовить. И тут я решила проверить курочку на соль, а то вдруг пересолила, наемся тогда! Я достала из жаровни кусочек курицы и, глотая слюнки, поставила тарелочку с этим кусочком на стол. До чего красиво: корочка золотистая, мясо сочное. Супер! Беру я этот кусочек курицы и с великим восторгом начинаю грызть. Боже мой, какая гадость! Горечь с мыльным привкусом. Я выплюнула курицу и стала рот полоскать, а из меня мыльные пузыри лезут и всеми цветами радуги переливаются. И смех и грех. В общем, опять я осталась не солоно хлебавши. А время-то поджимает, поезд ждать не будет. Бросила я эту мыльную курицу прямо в жаровне и помчалась на вокзал. Вот Валька, зараза, ну хоть бы подписала, что в бутылке мыло. Откуда я могла подумать, что вместо «Олейны» жидкое мыло в бутылке будет? Вальку понять, конечно, можно: налила в вагоне остатки мыла в то, что было. Чего добру пропадать? Как говорится, каждый тащит с работы, что может. Ну, да ладно, как учит одна моя подруга – меньше поешь – дольше проживёшь. Поеду голодная. Села я в поезд. Народу, слава Богу, оказалось немного. Ну, думаю, хоть высплюсь. Но не тут-то было. Может, кому-то и во всём везёт, только не мне. В пять утра затрезвонил сотовый. Смотрю: Валюшка звонит. – Ты чего? А она, совсем убитым голосом, говорит: – Слушай, ты только не падай духом. Но у меня такая беда, такое горе, что я даже не знаю, что мне и делать: то ли в милицию звонить, то ли в скорую. – Да что случилось-то? – испугавшись, спросила я. – Всё… Кирдык… Лёшка мой ласты склеил… Похоже какой-то гадости напился и помирает. – Да ну? – ужаснулась я. – А откуда ты знаешь, что помирает? – Ага, – застонала Валька. – Он лежит, храпит, а у него изо рта мыльные пузыри шапкой лезут. – Да ты чё!.. – изумилась я. – Кошмар! И тут до меня дошло. Я как расхохоталась. – Ты чё ржёшь, с ума сошла что ли? – разозлилась Валентина. – Я – нет, это ты с ума сошла. Нечего вместо масла мыло разливать по бутылкам! Я курицу на твоём мыле пожарила, а Лёша твой её по пьяни сожрал. Наверное, и не почувствовал, что она горькая. Вот теперь пузыри и пускает. Это тебя, Валька, Бог наказал за то, что я теперь голодная еду. А мужик твой не помрёт, с мыла ещё никто не помирал. Так что не переживай. У него зато запоров теперь долго не будет. Вместе со мной полвагона смеялось. Одним словом, выспались. Командировка в этот раз прошла у меня без особых приключений. Никто не задевал и пошлых предложений не поступало. Оно и понятно. Я ж после Египта была вся из себя такая довольная и недоступная. Арабы сполна завалили меня комплиментами, вот мне и показалось, что я дама из высшего общества… Хотелось внимания и восхищения, а от командировочных поступают только прямые непристойные предложения. Странная штука жизнь. Часто невозможно понять, к чему мы в ней стремимся. Вот я, например, до недавнего времени была замужней женщиной и ворчала по каждому поводу с утра до вечера, всем была недовольна. Бытовые дела… крутишься целыми днями как белка в колесе, разрываясь между кухонной плитой и стиральной машиной. Естественно, это не может не отразиться на твоем внешнем виде. А мужикам ведь жёны нужны молодые и красивые. Товарищи дорогие, ну какая красота после 10 лет совместной жизни?! Тут бы ноги до кровати дотащить. Сил нет уже ни на что. Вот тут-то и подстерегает нас опасность одиночества. Нам уже не хочется надевать эффектное бельё, потому что оно не удобное. Мы не обращаем внимания на то, в какой ночной сорочке ложимся с мужем в кровать. Перестаём обращать внимание на свои стоптанные пятки и не пользуемся дома дезодорантом. А в это время какая-нибудь одинокая дамочка с солидным эротическим гардеробом и нежными пяточками окучивает твоего мужика по полной программе и будет окучивать до тех пор, пока он на ней не женится. И вот тогда всё станет возвращаться на круги своя. Ведь вертеть задом перед любовником 2–3 раза, а то и 1 раз в неделю – легко, а быть «мисс совершенством» каждый день – это из мира фантастики. И, тем не менее, мы с удивительной настойчивостью ищем себе мужа. Зачем? Никто не знает. Но так хочется быть любимой своим собственным мужчиной, чтобы не делить его ни с кем, и всегда быть единственной и желанной. Вот я теперь точно знаю, что завлекать нужно было своего родного мужа, тогда бы он не пошёл на сторону. А я-то была уверена, что никуда он от меня не денется. Мужикам кураж нужен, лёгкость в отношениях и даже распутство, а женщины думают, что главное мужа обстирать, накормить и спать уложить. Нет, девочки, самое важное – это мужа не пилить, не ругать и всегда быть привлекательной для него. Мужей нужно обо всём просить, а мы им приказываем. О не сделанных делах можно посожалеть, а мы отчитываем. Какой смысл упрекать мужа в невыполненном супружеском долге? Лучше пристать к нему с лаской и любовью. К сожалению, все эти мысли посещают меня только теперь, когда я стала одинокой женщиной. Правду говорят: что имеем не храним, а терявши плачем. Так что семейная жизнь – штука непростая, а принцы бывают только в сказках. Кстати, я точно знаю, что женщины, возлагая на мужчину роль добытчика (мол, в древности все мужчины охотились), очень сильно ошибаются. Поохотиться и сходить на рыбалку мужчины и сейчас не против, а вот заниматься бизнесом и работать до седьмого пота – это дано далеко не каждому. Так что, девочки мои дорогие, и не мечтайте о том, чтобы и любил, и деньги приносил, и в постели был на высоте, да ещё в дополнение ко всему был бы хорошим отцом, красавцем мужчиной, не пил, не курил, не бил, в казино не играл и любовниц не имел. Такого мужика днём с огнём не отыщешь. Так что приходиться выбирать из того, что есть. А приличных мужчин вокруг не так уж и много. Если приличный, то непременно нищий: богатеньких уже всех разобрали… И вот сколько раз я себе говорила, что нельзя быть такой доверчивой, но как только вижу мужчину в костюме и галстуке, так у меня вспыхивают в голове невероятные фантазии: а вдруг это руководитель высшего звена? Да к тому же вдовец в полном расцвете сил? Всякое ведь в жизни бывает… Вот, к примеру, у меня одна знакомая решила закадрить себе мужичка. Где бы Вы думали? На кладбище! Говорят, там вдовцов приличных немерено. Вот только почему у них жёны так рано мрут? Непонятно. Наверное, от хорошей жизни… Но подруга моя надежды не теряет. А я всё на галстуки глаза пялю. Короче говоря, пошла я поесть чего-нибудь в гостиничный ресторанчик, чтобы с голода не погибнуть. А там дым коромыслом. Народ гуляет. Местных дам полно. Для них командировочные – как манна небесная, и, между прочим, иногда очень даже получается закрутить роман и не только роман, но даже серьёзные отношения. Говорят, одна горничная даже замуж вышла за вполне приличного мужчину. Сама никакая: ни внешности, ни образования, а вот повезло бабе – вышла удачно замуж. Так что, есть к чему стремиться. Приезжих дам, типа меня, местные тётушки недолюбливали. Своего одинокого контингента и так хватало. Лишняя конкуренция им ни к чему, сами понимаете. В общем, ворошить этот осиный улей мне совсем не хотелось. Тем более завлекать дальнобойщиков. Очень-то надо. Мне бы только чего-нибудь поесть… Ресторанчик «Мечта туриста» встретил меня живой музыкой и развесёлой публикой. Кураж шёл по полной программе! Народ флиртовал, откровенно завлекая противоположный пол, потому что уйти из ресторана без партнёра – это как выпить водочки без селёдочки, ну или без огурчиков. Впрочем, некоторым словно шампанское без шоколадки. Вот и стараются бабы одна другую перещеголять. Выбирают мужиков на вечер, а наивно полагают, что навсегда. Из худшего самое лучшее. Что делать?! Такова жизнь. К счастью, я в этом кошмаре принимать участие не собиралась. Мне, женщине бальзаковского возраста, после бесчисленных египетских комплиментов, было совсем ни к чему составлять конкуренцию местным красавицам… Я заказала себе сто грамм коньячку и вкуснейшей еды. Нужно отметить, что коньяк оказался вполне приличным и еда не мечта гурмана, конечно, но очень даже ничего. Вот сижу я себе потихоньку, жую, никого не трогаю и начинаю вдруг понимать, что мужики слетаются ко мне, словно пчёлы на мёд. Вы представляете? Мне нет до них дела, а они так и кружат возле меня! Кто-то на танец приглашает, но я танцевать-то совсем не собираюсь. Кто-то за моё здоровье фужер с вином поднимает и кивает через весь зал многозначительно: мол, за Вас, прекрасная незнакомка. А товарищи с солнечного Кавказа даже шампанское на стол с официантом прислали. В общем, выбирай любого – не хочу. Вот что значит пофигистское отношение к мужикам. Великая мудрость заложена в старинную пословицу: «Подальше отбросишь, поближе возьмёшь». Вы чувствуете? Если хочешь с кем-нибудь познакомиться, то на тебя ноль внимания. А если ты на всех ноль внимания, то ни с того ни с сего становишься центром Вселенной, и сразу всем нужна. Вот Вам и мужская логика… Я, конечно, в этом абсурде не собиралась принимать участия. Сижу вся из себя недоступная и деловая, типа иностранка: в левой руке вилка, в правой нож… А вот в какую руку взять хлеб – понятия не имею. Всё пытаюсь где-нибудь прочитать, но не нахожу нужной методички. Так вот и отщипываю хлеб между делом, но стараюсь делать это как можно приличнее. В общем, сижу я за столом скромненько и культурно поглощаю ужин. Вдруг чувствую, что на меня кто-то пристально смотрит. Я начинаю искать глазами этот настойчивый взгляд и, наконец, попадаю точно в цель. Словно снайпер. Вы не поверите, но в этом занюханном ресторанчике я никак не ожидала увидеть такого приличного мужчину: в костюме и при галстуке. И не просто приличного мужчину, а молодого приличного мужчину. Моё сердце дрогнуло. Возможно, это тот случай, который я ждала много-много дней и месяцев… А вдруг это моя судьба? Я загадочно улыбнулась, а затем усмехнулась и, не спеша, не отводя глаз от незнакомца, подняла свой бокал. Затем слегка томным движением левой руки коснулась волос и сделала глоточек (заметьте, не глоток, а глоточек!) классного коньячка. У мужчинки загорелись глаза. «Всё, – решила я. – Ты попал, дружок». Интересно только, кто он, этот незнакомец? Инженер или кандидат наук, а может молодой начинающий писатель? Жаль, но, похоже, точно не бизнесмен и алмазами меня не осыплет. Хотя кто знает, а вдруг мне удастся развить в нём способности финансового магната? И стало мне от этой мысли так хорошо, прямо радость на душе появилась, и по телу пробежала волна изумительного тепла. Я стала фантазировать о будущем, совсем позабыв о предосторожности: нельзя влюбляться в незнакомых мужчин. А чувства, мысли и надежда уже кружили меня с загадочным интеллигентом в пьянящем танце. Он оказался таким искусным соблазнителем, что я поняла, мои верхние этажи полностью отключились, а нижние взяли командование на себя. Я была абсолютно уверена, что это самый изумительный мужчина из тех неудачников, которые повстречались на моём пути. Время спешило и неумолимо приближало нас к моменту истины. Я просто задыхалась от любви и надежды. Наконец мой незнакомец принял решение и предложил покинуть ресторан. «В самом деле, пора», – подумала я, и мы отправились ко мне в номер попить чайку… Но нам неожиданно преградила путь совершенно стервозная и, видимо, бесконечно одинокая дежурная по этажу. – Приводить посторонних после одиннадцати не положено. Ясно? – не терпящим возражения тоном выпалила она. – Но мы ведь ненадолго, только чайку попить и пообщаться, – попыталась уговорить её я. – Ага, – ехидно изрекла дежурная. – Знаю я ваше общение, все кровати казённые продавили. Нельзя – и всё тут! Надежда на любовь уплывала из-под ног. И тут мой спутник предложил пойти к нему в машину, которая была припаркована за гостиницей. Мол, там и тепло, и вино в запасе имеется, и никто права качать не будет. Ну что ж, подумала я, вполне достойное решение. Чем терпеть грязные намёки завистливой дежурной, уж лучше выпить вина и пообщаться в машине. Интересно, в какой? Неужели он не боится оставлять машину без присмотра. Скорее всего, сигнализация в ней супер-пупер. Мечты, мечты… По пути мы снова заглянули в ресторан, заказали 300 грамм коньячку и нарезку лимончика. Выпили, потанцевали и ещё выпили. Любовь окончательно и бесповоротно вскружила мне голову, я была, на седьмом небе. Такой мужчина… И с виду вполне перспективный. Ресторан между тем сворачивал свою деятельность. Заказав с собой шампанское и шоколадку, мы отправились к машине. Когда вышли на крыльцо, то толпа местных дам просто выдохнула сгусток зависти и чёрной агрессии в мой адрес. Думаю: «Ну, всё, сейчас скальп с меня снимут вместе с загаром». К счастью, обошлось без кровопролития. Толпа зароптала, но меня насторожила только одна фраза: «А что это ты, Иваныч, местное население обижаешь?» Правда, мой спутник никак не отреагировал на данное замечание. У меня от коньяка и свалившейся любви кружилась голова, а бдительность крепко дремала в глубинах сознания. Тем более что Сергей Иваныч (так звали моего внезапного искусителя) шептал на ухо такие сладкие непристойности, что я таяла, как искусственный лёд на подносе. Обнимаясь и целуясь, мы наконец-то завернули за угол гостиницы и направились вдоль стройных рядов автомобилей. В основном это были уделанные грязью и замученные бесконечной дорогой фуры, кое-где между ними притулились легковушки. Как говорится, надежда умирает последней. Моя надежда не просто умирала, она погибала в муках от предчувствия, что «Мерседеса», или, на крайний случай «Джипа», явно не предвидится. Похоже, что романтический вечер будет иметь продолжение в каком-нибудь заурядном авто. Наконец мы пришли, и Иваныч лёгким движением руки распахнул дверь огромной фуры. – Забирайся, рыбка моя! «Дальнобойщик», – пронеслось в моей затуманенной алкоголем голове. Но, как говорится, «жизнь невозможно повернуть назад, и время ни за что не остановишь». Иваныч подсадил меня в кабину. И я, забираясь на сиденье автомобиля, подумала: «Ладно, выпьем шампанское, и всё – никакого секса». Иваныч забрался следом за мной. Чувства его, по всей видимости, переполняли, и он стал затаскивать меня к себе на колени. Сопротивляться у меня, по правде сказать, не было ни сил, ни желания. Хотелось уступить во всём этому статному и нахальному мужику. «Да и какая разница, – подумала я, – кто он. Мы здесь и сейчас, и нам хорошо вместе». Впрочем, мы совсем позабыли о шампанском. – Хочу шампанского, – провозгласила я, сидя на коленях моего ухажёра. Хотя сидя – это мягко сказано. Я забралась на него всеми своими конечностями, растеряв туфли где-то на полу кабины. Иваныч схватил бутылку шампанского и начал её открывать. Было необыкновенно весело, и вдруг я почувствовала, что на меня кто-то смотрит! Представьте себе такую картину: я сижу на коленях у Иваныча спиной к лобовому стеклу и, соответственно, лицом к задней части кабины, которую закрывала шторка. Скажу откровенно, что опыта пребывания в таких машинах у меня не было совершенно никакого. Я понятия не имела, что за этой самой шторкой находится свободное пространство, на котором расположено спальное место для водителя. И вот на этом спальном месте кто-то был и смотрел из-за шторки на меня. Вы можете хоть на секунду такое вообразить? Я увидела глаза человека! В машине было темно, но я отчётливо увидела глаза. Страх сковал всё моё тело, и я поняла, что влипла в какую-то совершенно жуткую историю. «Маньяки», – пронеслось у меня в голове, и я, совершенно ничего не соображая, заорала. Иваныч от ужаса дёрнулся в угол машины и, вероятно, отпустил пробку на бутылке с шампанским, через мгновение она бабахнула. Шампанское полилось, как из брандспойта. Мужик за шторкой заорал громче меня, а вместе с ним завизжала какая-то баба. Нет, вы только представьте! Все орали как бешенные, словно их режут. У каждого была своя веская причина. Я орала, потому что неожиданно обнаружила, что за шторкой притаился маньяк, да к тому же не один. Мужик за шторкой орал, потому что подумал, что кто-то стрелял в кабине. А его баба верещала просто так, спросонья поддавшись всеобщей панике. Один Иваныч вёл себя совершенно спокойно. Он вжался в угол кабины и поливал нас шампанским. Вернее, он держал бутылку, а уж содержимое поливало нас само собой. Иваныч только и делал, что приговаривал: – Вы чё орёте? А? Ну вы чё орёте, мать вашу? Ну придурки, ну придурки. Вы ж меня импотентом сделали! Наконец-то я начала приходить в себя. С моих волос стекало пенистое шампанское, а с глаз – размокшая тушь. Платье безнадёжно прилипло к телу. «Боже мой, – подумала я, – ну что я здесь делаю? Что я здесь делаю? Совсем рехнулась». – Выпустите меня отсюда, – закричала я из последних сил. Я вдруг осознала всю ситуацию, и мне стало невыносимо противно. Как я могла забраться в эту дурацкую кабину, в которой спал напарник Иваныча с какой-то девицей сомнительного статуса и поведения, а возможно с такой же дурой, как и я. Как всё это мерзко… В машине между тем начался неудержимый хохот, потому что все поняли, что произошло недоразумение. Мясистый напарник Иваныча просто закатывался от смеха, его Надюха лезла ко мне обниматься, обдавая жутким перегаром, и мне казалось, что я начинаю покрываться слизью. Я изо всех сил пыталась справиться с охватившими меня эмоциями, но к горлу подкатывала тошнота. Туфли безнадёжно затерялись на другом конце кабины, в ногах Иваныча. Я, как ни странно, сидела за рулём, а рядом со мной хохотун-дальнобойщик, который пытался прижать меня за талию к себе. Тем временем Надюха хватала Иваныча за все возможные части тела и весело смеялась. Какой-то отвратительный, пьяный вертеп! Я нащупала на дверце ручку, которая оказалась для меня в тот миг единственно спасительной. Надавила на неё – и дверь открылась. На улице шёл дождь. Я спрыгнула в лужу и захлопнула дверь кабины. Было настолько противно, как будто меня изваляли в грязи. Размечталась, видите ли: «Мерседес» или «Джип». Кандидат наук или писатель… Дальнобойщик. Так твою раз эдак, получите. Всё, блин горелый, пора в монастырь. Хватит мужа искать. Все приличные мужики при бабах дома сидят и приключения на свой хвост не ищут! Я брела под дождём, и мне хотелось выть от безысходности! Ну почему так случилось? Почему жизнь повернулась ко мне, такой замечательной и довольно приличной женщине, задницей? Ведь я была вполне нормальной: любящей женой и замечательной мамой. И вот на тебе. В одночасье превратилась в «тухлую помойку». Мужика у меня увели, сын живёт почти всегда у моей мамы, потому что на него не стало хватать времени. Для друзей и подруг время есть, а для сына – нет. Он начал меня раздражать. Представляете, мой сын стал мне мешать!.. Моя плоть и кровь… Это какой-то кошмар. Мама о своей любви печётся, папа о своей, а ребёнок пусть подождёт. Я шлёпала в колготках по лужам, и мне было всё равно, как я выгляжу, и что сейчас обо мне могут подумать!.. Когда я зашла в гостиницу, то администратор остолбенела. Представьте себе картину маслом: пьяная Маха, без туфель, в рваных колготках, у которой косметика растеклась по щекам, а волосы и платье залито шампанским. – Вы к кому? – недоумевающе спросила она. – К вам, – нахально ответила я и достала из сумочки пропуск. – Ключ дайте… – Все ключи на этаже, проходите, – изумлённо сказала администратор. Она, видимо, никак не могла сообразить, как ей поступить, кого вызывать: милицию или скорую с психиатром. На этаже было тихо, народ угомонился, и только дежурная, ехидно ухмыляясь, рассматривала меня. – Ну, вы и погуляли, – наконец-то изрекла она. – Круто! – Да уж, развлеклись, – подтвердила я, понимая всю абсурдность своего положения… И тут я увидела себя в зеркале. Ёшь-перетрёшь! До чего ж я докатилась. Прямо синюга подзаборная. Мне стало так смешно, что я тут же расхохоталась. Дежурная, видя, как я хохочу, стала тоже закатываться от смеха. Я пыталась ей рассказать, как было дело, а она так корчилась от смеха, что еле выдавливала из себя слова: – Этот Иваныч, зараза, вечно что-нибудь устроит. Вот паразит, Дон Жуан хренов… Прямо спасу от него бабам нет, всех перетискал, интеллигент белобрысый. Костюм с галстуком нацепит – девки и вешаются на него сами. А в штанах-то у него, говорят, что попало, без слёз не взглянешь. – Да ну? – удивилась я. – Точно, – подтвердила дежурная. – А ты чё ж и не попробовала? И-и, горемыка, только колготки порвала зазря… И мы снова стали смеяться. Нахохотались от чистого сердца. Оказывается, не такие уж и плохие бабы в гостиницах работают, просто все наши причуды они уже знают наперёд. А туфли свои я утром нашла перед дверью гостиничного номера. Видимо, Иваныч поставил. И на том спасибо. Я вот иногда думаю: может, плюнуть на всё и на всех, расслабиться и перестать строить из себя супердаму. Ну, кому, в конце концов, это всё нужно? Это же не жизнь, а сплошная каторга строить из себя молодую, красивую и вечно счастливую. Не проще ли называть вещи своими именами и жить в своё удовольствие, не пытаясь понравиться другим? Научиться самой наслаждаться каждым днём и стать счастливой, а не лезть из кожи вон, чтобы осчастливить кого-то другого. Стареющая русалка – и всё, никаких проблем. Не нужно скрывать свой возраст, тратить кучу времени и косметики на то, чтобы казаться моложе, не нужно каждый день голову намывать, и из того, что осталось, создавать подобие молодёжной причёски. А осталось, прямо скажу, не так уж и много. Но! Не будем о грустном. Можно, конечно, шаркать по улице, а можно и цокать, несмотря на прихвативший радикулит. Пусть думают, что у меня такая эксклюзивная походка. Впрочем, какая разница, что обо мне думают другие. Ведь у меня своя голова на плечах и она должна думать о главном. Почти все счастливые женщины – это внешняя сторона их непростой жизни. Просто они пытаются успевать везде и во всём, поэтому между периодами великого подъёма и счастья их ломают приступы депрессии и раздражения. Сто раз я уже говорила себе о том, что пора становиться тёткой, и тогда жить станет проще. Во-первых, улетучится мечта о принце. Потому что приличной даме нужен очень приличный мужчина. К тому же он должен быть обеспеченным и иметь какое-никакое жильё. А вот тётке нужен дядька обычной наружности, пахнущий луком, чесноком и бензином, а ещё лучше, как мой сосед с нижнего этажа, – канализационными отходами. Тётке нужен обычный мужик, а не принц. И вот обратите внимание на следующую подлую закономерность: приличных дам всё больше, а принцев становится всё меньше… Хотя и принцы бывают плохими, только мой оказался хуже всех… Короче, впала я снова в депрессию. Радовало только то, что пора было возвращаться домой. К сожалению, командировка оказалась отвратительной и настроение моё, прямо скажем, подпортила. Но беда, как говорится, не приходит одна. На вокзале мне вручили билет в плацкартный вагон. Оно и понятно: народ с юга возвращается, и все купейные билеты, конечно же, достались тем, кто о них позаботился заблаговременно. Выбора не было, поэтому я вскарабкалась с низкой платформы в свой, пропахший потом и ещё чем попало, обшарпанный вагон. Сами знаете, что летом на юг нормальные вагоны практически не отправляют. Народа в нём было немерено. Мне досталось, как обычно, не самое лучшее место – верхняя боковая полка. Впрочем, бывает и хуже – это когда то же самое, только с дополнительной опцией – у туалета: вонь в нос, свет в глаза, треск дверей по ушам – и вся эта суматоха по нервам. К тому же рядом ехала не самая плохая компания: два прапорщика, майор, капитан и лейтенант. Все они были подшофе, и поэтому сразу начали оказывать мне знаки внимания и предлагать свою помощь. Я тут же сориентировалась как надо и, погибающим голосом с лукавым придыханием, попросила уступить мне нижнее место. – Да нет вопросов, – заверил меня майор и, подхватив с нижней боковой полки постель лейтенанта, забросил её на мою верхнюю боковушку. У меня прямо камень с души упал. Надо же, как повезло в самом начале пути. Но радоваться я не спешила. Майор начал тут же подкручивать свои усы и подбивать ко мне клинья. Мол, одиноким, неустроенным холостякам срочно требуется забота и ласка. Меня аж передёрнуло всю. Ну, что за мужики, не успела в поезд войти, а им уже любовь подавай… Интересно где: в тамбуре или грязном туалете, а может, прямо тут на полке? Вот сволочи, животные: зальют глаза, и стыд у них, словно рубильник, отключается. Размечтались!.. И я, сделав каменное лицо, тут же уселась читать книгу. Вскоре появился лейтенант. Он искренне удивился, что кто-то занял его место, но спорить не стал и безропотно полез на верхнюю полку. Майор сделал ещё одну попытку и пригласил меня к своему столу перекусить, чем Бог послал. Я была непреступна, как сфинкс, хотя, если честно сказать, кушать очень хотелось. «Перебьюсь, – решила я, – подумаешь, сброшу пару килограмм, не умру». И я с невозмутимым выражением лица продолжила чтение. Между тем лейтенанту на верхней полке никак не лежалось, и он мотался вверх-вниз. Меня это стало напрягать. «Дурдом, – решила я. – Никакого покоя. Пожалуй, схожу в туалет и буду спать!»… Я, как леди из высшего общества, вытащила косметичку, туалетные принадлежности, взяла полотенце и отправилась в туалет. Хотя бы подумала своей пустой тыковкой, куда всё это я стану складывать в грязной разбитой уборной? Впрочем, заведение оказалось занятым. Я постояла рядом, подождала, а стоять-то, в общем-то, и негде, тем более аромат сами знаете какой, и отправилась на своё место. Думаю: «Ладно, подожду, когда народ угомонится». Села и продолжила читать книжку. Наконец лейтенант вернулся и забрался на свою полку. Я снова собрала свои косметички и пошла в туалет. Вы не поверите, но когда до конечной точки моего пути оставалось метров пять, меня обогнал лейтенант и заскочил в туалет. Я просто обалдела от такой наглости. Ясно, товарищи офицеры решили надо мной подшутить. Вот гады, развлекаются. Я снова вернулась на своё место и достала книгу, но тут появился лейтенант и забрался на свою полку. Думаю: «Ну, всё, пошутили и хватит, пора и честь знать». Совершенно строго посмотрев на майора, я отправилась в туалет. Через несколько секунд за моей спиной раздался хохот. По правде сказать, меня это окончательно вывело из равновесия. «Ну что же это за дела – никакого покоя, вот привязались. В конце концов, что я им сделала такого?» И в этот момент меня снова подрезал лейтенант: он просто в наглую, перед моим носом, забежал в туалет и захлопнул дверь… «Всё! Моё терпенье лопнуло», – решила я и пошла чинить разборки. У меня было очень разгневанное лицо, потому что господа офицеры, увидев меня, разразились таким хохотом, что мне стало худо. Я просто остолбенела. – Что в этом смешного? – спросила я. – Устроили здесь бардак! Мне что теперь свои дела в тамбуре делать прикажете? А они, знай себе, хохочут. Ясное дело: кому смех, кому слёзы. И в этот момент появился лейтенант. У меня было желание накостылять ему косметичкой по голове. Я поставила руки в боки, чтобы высказать ему всё, что я о нём думаю, но тут я увидела, что он серо-зелёного цвета. Боже мой, да у мальчика, похоже, дизентерия или ещё что, а я себе вообразила невесть какую историю. Вот дура! И эти товарищи-сослуживцы хороши… Нашли над чем потешаться. Вот дебилоиды! Я схватила свою сумку и начала доставать из неё припасённые лекарства. Дама я опытная и предпочитаю путешествовать со своей аптечкой. Но мои попутчики решили лечить парня по-армейски: они налили лейтенанту полстакана спирта и заставили его этот спирт выпить. Лейтенант сопротивлялся, как только мог, но прапора просто приказали ему выпить эту гремучую смесь. Уж не знаю, как можно и вообще нужно ли пить спирт… Но лейтенант, видимо, был уверен в своих силах, а может быть, просто хотел перед всеми выпендриться. Так сказать, не посрамить честь мундира. Он взял со стола стакан со спиртом и выпил его без остановки, залпом. Все дружно зааплодировали, а лейтенант как-то весь замер и не шевелится. Такое впечатление, что он воздух в себя вдохнул, а выдохнуть не может. Мы сначала порадовались его решительности, а потом как-то растерялись даже. Смотрим на него, и понять ничего не можем. То ли он от удовольствия дыхание задержал, то ли ему уже пора искусственное дыхание делать. В общем, просидел он так, наверное, с полминуты и вдруг начал издавать какие-то странные гортанные звуки, почти как эскимосский шаман перед танцевальным экстазом. Бубнит себе что-то страшное под нос и глаза закатывает. Я так испугалась. Ну, думаю, всё… Мне только покойника не хватало по соседству. Пожалуй, пора сматываться в какой-нибудь другой вагон, чтобы не давать свидетельские показания, если что. Вот вечно влипну в какую-нибудь историю! А лейтенант тем временем ещё и раскачиваться начал. В транс какой-то вошёл. Тут майора осенило, и он как треснет лейтенанта кулаком по спине. Тот как вякнет, и дышать сразу начал. Хватает воздух, точно сазан на лужайке. Сослуживцы быстренько дали ему водички попить, и он моментально уснул. Прямо сидя. Мужики дружно подхватили его и забросили на верхнюю полку, где он благополучно и захрапел. Но через какое-то время мой сосед сверху как-то внезапно затих. У меня это вызвало большое беспокойство. Всё-таки мне предстоит спать внизу, и неизвестно, как отреагирует организм лейтенанта на такое количество выпитого спиртного. А если, к примеру, у него живот во сне прихватит, тогда всё – туши свет, а вернее, надевайте респираторы. Только где же их взять? А если ему худо станет? Вот беда. И мне вдруг стало так неуютно на своей нижней полке, что я сто раз пожалела о том, что променяла свою безопасную верхнюю на проблемную нижнюю, пусть и более удобную. «Не выгадывай, а то прогадаешь», – говорила мне моя мама. Но мне отчего-то всегда хотелось урвать кусок повкуснее, вот и получаю удары судьбы!.. Ночь прошла в беспокойном кошмаре, я реагировала на каждое шевеление сверху. Вообразите себе, как это опасно спать под полкой, на которой спит в бесчувственном состоянии пьяный молодой офицер с расстройством желудка. «Только бы не проспать свою остановку», – подумала я и выставила будильник на сотовом, а то проводники забудут разбудить и поеду в путешествие по городам и весям России. А стоянка поезда на моей станции пару минут, не больше. Так что готовиться к выходу лучше заблаговременно, чтобы избежать лишних проблем. В общем, кое-как, принюхиваясь и прислушиваясь, я всё же уснула. Снились мне какие-то кошмары и прочая ерунда, но, видимо, в какой-то момент моя нервная система угомонилась, и мне приснился сон, соответствующий моему проголодавшемуся организму. Вроде бы я сижу за столом с моими попутчиками и ем всякие вкусности: ветчину, икру красную на пышных бутербродах, вино заморское – и мне так хорошо и так радостно. А в это время как будто лейтенант спрыгивает с верхней полки и не своим голосом кричит: «Всё, приехали!» Я начинаю давиться бутербродами… И в этот момент просыпаюсь и слышу, как рядом кричит очумевший проводник: «Всё, приехали! Готовьтесь к выходу!» Я чуть с ума не сошла. Думаю, ничего себе разоспалась, даже будильник не услышала. Глядь в окно, а поезд уже на перрон въезжает. Ну, тут я совсем обалдела. Вскочила, как ошпаренная, косметички свои в сумку засовываю и всякие мелочи пытаюсь собрать в пакет. В это время поезд остановился, и я с невероятной скоростью помчалась на выход. Это надо было видеть: таких сумасшедших, как я, было море. Нечёсаные и полураздетые пассажиры пытались понять, что происходит. Кто-то выдвинул версию, что в пути изменилось расписание. Но проводники отмели эту версию напрочь. Я села на скамеечку напротив вагона и стала думать, как поменять шорты и майку на более приличную одежду, чтобы добраться до дома. Рядом сидел какой-то мужчина и надевал брюки, он выскочил на перрон в трусах и майке из вагона СВ, а проводники бросали рядом с ним на скамейку кучу его вещей. Мужчина был в полной растерянности. Он то и дело повторял: «Ну и сервис, однако, ну и сервис». Я уже хотела уходить, как вдруг из вагона выбежал майор с моими многострадальными туфлями. Оказывается, я их забыла возле своей полки в вагоне и выбежала в шлёпках. Кошмар. Всё-таки туфли – это явно мое слабое место. Я переобулась, и в это время сработал мой будильник в телефоне. Ничего себе. Это что же происходит? Но тут стали срабатывать будильники у других пассажиров. Народ начал пробуждаться и требовать объяснений. Я тоже присоединилась к митингующим. Тайное стало явным. Оказывается, машинист проворонил красный семафор и примчался на станцию раньше времени. Уж не знаю, каким образом его здесь притормозили, но, в конечном счёте, хорошо хоть встречного поезда на его пути не оказалось. А то бы повеселились. Кому расскажешь – не поверят: поезд пришёл на час раньше времени, указанного в расписании, и никаких извинений, никакой компенсации за моральный ущерб. Хоть бы кофе пострадавшим на перрон вынесли и по бутерброду. Фигушки, не дождётесь!.. …Мы столпились на перроне, Обсуждая инцидент. Как возрос в дороге сервис На сегодняшний момент!.. В общем, кое-как собрала я свои пожитки и отправилась к Таиске, приятельнице, которая жила неподалёку от вокзала, чтобы отогреться у неё душой и телом, да к тому же переодеться. Жила Таиска в старой пятиэтажке: кухня пять или шесть метров, прихожая ещё меньше, а про санузел лучше и не рассказывать. Унитаз старого образца: чтобы смыть, нужно дёргать за верёвочку. Однажды Таиска познакомилась с очень приличным мужчиной и пригласила его в гости, а мужика и разобрало по большой нужде. Всё бы ничего, но Таиске было неудобно предупреждать гостя о том, что вода в бачок набирается медленно. Дело в том, что Таиска жила на последнем, пятом, этаже. А мужчина этот сделал полдела и дёрнул за верёвочку, чтобы всё смылось и не пахло. Вода вся и вытекла из бачка. Она туда небось полдня набиралась. Когда товарищ дела закончил, то дёрнул за верёвочку ещё раз, но ничего не произошло. Он ещё раз дёрнул и ещё раз, но водичка не текла, хоть ты тресни! Бедная Таиска чуть с ума не сошла. Она просто не знала, как объяснить столичному жителю, что дёргай – не дёргай, вода не потечёт. Нужно натягивать штаны, набирать в ванной ведро воды и смывать пахучее хозяйство. Одним словом – вечная проблема. Так и не состоялся у Таиски роман с этим интеллигентом. Как говорится, дела справил и сбежал… В общем, пришла я к Таиске с вокзала совсем в расстроенных чувствах, а Таиска, как Пинкертон, ещё и в квартиру не пускает. Тихонько так подкрадывается к двери и в глазок смотрит, думает, я не слышу. Я ей и говорю: – Тай, открывай, хватит придуриваться. Таиска распахнула дверь и давай на меня шипеть: – Чё ты орёшь на весь подъезд, всех соседей разбудишь. – Да ладно, – усмехнулась я. – Все уже проснулись, это только ты всё дрыхнешь. – Ты Петровича не видела? В подъезде не повстречала? – Нет, – ответила я. – А что? – Да ужас! – всхлипнула Таиска. – И смех и грех. Я ему всю квартиру залила… Петрович, по фамилии Нетудыхатка, жил этажом ниже и вечно задевал всех женщин. Он был одиноким пенсионером. Мичман в отставке. Мужик заводной до беспредела. Сядет с гармошкой на балконе и поёт частушки непристойного содержания. Типа: Девки бегали по льду, Застудили ерунду! А без этой ерунды Не туды и не сюды. Сосед беспокойный, но вреда от него особого не было. И тут Таиска совершила оплошность. Так как напор воды на пятом этаже слабый, то она постоянно брала воду из отопительной батареи на кухне: то голову помыть, то унитаз смыть. Как говорится, голь на выдумки хитра. А тут открыла краник, а вода не течёт, видно, отопительный сезон закончился. «Вот блин, – выругалась Таиска, – придётся на работу с немытой головой шлёпать». А тут ещё соседка в дверь позвонила, и Таиска совсем позабыла про то, что краник на батарее нужно закрутить. Нет воды и нет проблем. Но воды не было в батареях всего несколько дней, а потом воду снова запустили в систему отопления, чтобы эта самая система не рассохлась. Таиска в это время была на работе. Петрович мирно спал в послеобеденное время, и тут на него начала капать, а затем лить, как из ведра вода. Он вскочил, ничего не понимая, и давай кричать: «Палундра! Задраить люки!» Но задраивать было нечего. По стенам стекала вода, весь потолок был мокрым и с него лил дождь. Петрович бросился к Таиске и стал звонить в дверь, а затем стучать руками и ногами, но Таиска по понятным причинам не открывала: её дома не было. Петрович разбежался и прыгнул всем своим невеликим весом на дверь. К счастью, его комплекции хватило для того, чтобы дверь слетела с петель. Потоки воды хлынули через порог на площадку и вниз по лестнице. Петрович вбежал в Таискину квартиру и увидел полный потоп. Первым делом он забежал в ванную, но там было сухо. Тогда Петрович кинулся на кухню, где и был настоящий водопад. Из батареи хлестала вода, и не просто вода, а вода грязно-бурого цвета с примесью ржавчины. Закрыв краник, Петрович схватил ведро, тряпку и начал вычерпывать воду. Воды на полу накопилось целое море. Петрович работал как робот, уж он-то хорошо знал, что вода свою дырочку всегда найдёт, а отыскав эту дырочку, попадёт в его, Петровича, квартиру! А он, между прочим, недавно потолки побелил и обои новые поклеил. «Вот беда… Вот беда-то ...» – стонал Петрович. В его тапочках давно хлюпала вода, носки сами собой постирались, а брюки промокли до колен. – Ну, Таиска, ну баба, торпеду ей в бок, – ругался Петрович. – Такие тапки загубил, а? Это что ж за напасть такая. У, злыдня бесполезная: ни выпить, ни приласкать – один вред. Ну, ты у меня попляшешь, я тебе устрою «яблони в цвету». Ишь, разгулялась, кран ей некогда закрыть… Да и за каким интересом открывала? Чай, не октябрь месяц, чтобы воздух спускать. А я теперь тут ползай, как краб с клешнёй, наводи марафет. Ворчанию Петровича конца и края не было, но уборка Таискиной квартиры, наконец, подошла к завершению. Петрович вылил последнее ведро воды и решил протереть отжатой тряпкой ещё раз пол. И в тот момент, когда он наклонился на площадке перед квартирой, чтобы положить тряпку, появилась Таиска. От возмущения её чуть не перекосило, потом она стала задыхаться, потому что дыхание у неё перехватило, и, уперев руки в бока, она закричала, срывая голос и закипая от ярости: – Ты что здесь делаешь, так твою раз эдак? Тебя кто сюда впустил? И тут Таиска увидела, что выбитая дверь грустно прислонилась к стене её многострадальной квартиры. – Боже мой, – заголосила Таиска. – Да что же это делается, а? Посреди белого дня! Ты что это себе, Петрович, позволяешь? А? Ты зачем дверь мою сломал? Пьяная ты пехота, а не моряк загранзагрёба. Я вот щас милицию вызову и будет тебе карцер на старости лет. Ишь, молодость он вспомнил. Давно палубу не драил? Соскучился? Лучше б ты на своей грёбаной гармошке играл и не лез в чужое помещение. Понял? – Понял, – ответил Петрович. – Очень даже хорошо понял. Ну, ты, Таиска, и зараза! Можно сказать, микроб канализационный. Ты зачем кран на радиаторе в кухне открыла? Что ты за баба такая, один вред с тебя. Я на тебя раньше виды имел! Думал предложение тебе сделать… Да на что ты мне нужна такая непутёвая. С такой, как ты, бабой жить, дык лучше на мине плыть. И Петрович в сердцах бросил тряпку на пол. – Всё, Таиска, я в твоей квартире порядок навёл, а теперь добро пожаловать на мою территорию. Как говорится, будьте добреньки, засучите рукава. Таиска всё поняла. Она моментально вспомнила, что забыла закрутить этот злосчастный краник. И теперь придётся платить по счетам. А счета, судя по всему, Петрович выставит совсем не малые… Вот влипла… Вот беда… Таиске прямо худо стало. Она моментально осознала, что свой гонор нужно поумерить, поэтому сложила руки на груди и сладким голосом простонала: – Петрович, миленький, ну прости ты меня, растыку такую безнадёжную… Ну, я же не хотела… Петрович, я тебе потолок побелю и обои поклею. А, Петрович? Хочешь, я тебе занавески постираю и полы помою. Ну Петрович, ну чё ты? А знаешь, Петрович, я капусту умею солить, вот насолю тебе капусты и будешь зимой хрустеть, как зайчик!.. А хочешь, Петрович, я тебе браги поставлю. А, Петрович? Петрович молчал... Скорее всего, думал: грохнуть Таиску сразу и без наркоза или помучить? А Таиска продолжала канючить. Наконец, Петрович изрёк: – Ладно, Таиска, живи, но потолки мне чтоб побелила. – Ой, Петрович. Да я прямо в эти выходные, да чтоб мне морщинами покрыться, ой, да хоть прыщами. – Всё, замётано, – утвердил Петрович и пошёл домой за инструментами, чтобы поставить на место Таискину дверь. А я мурлыкала себе под нос… – Давай помиримся, сосед мой дорогой. Не доглядела я, конечно, за водой. Но в остальном-то я соседка хоть куда. Ну, а потоп, так это, в общем, ерунда… «Кажется, буря миновала, – подумала Таиска. – А потолок я ему побелю только влёт. И никаких проблем. Попрошу у Алки пылесос и побелю». Но, как говорится, мечтать не вредно. Впрочем, это Петрович размечтался, что ему побелят потолки, а Таиска в этом была уверена на сто процентов. В пятницу она позвонила в дверь к Петровичу и радостно сообщила, что завтра будет белить потолок: – Всё, Петрович, готовься… Давай тут уж как следует всё убери: мебель от стен отодвинь, всё плёнкой накрой, и жди, мы с Алкой завтра прям с утра начнём белить. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Чё тянуть? Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра, – пошутила Таиска и весело рассмеялась. – Всё побелим, шторы постираем и красота. Как в музее жить будешь! (Но как показали дальнейшие события, со своей шуткой про послезавтра Таиска как в воду глядела…) Петрович расплылся в довольной улыбке, подкрутил свои усы, хмыкнул и довольно изрёк: – Ну, Таиска, ну молодец, даже не думал, что ты такая баба, думал – врёшь. Оно ведь какое дело… Да я ведь за милую душу. Как говорится, по-соседски, если что, помочь готов: прибрать что или подвесить, ты обращайся. Мебель, конечно, жалко, вся распухла. Ну, да чёрт её бери, главное, отношения хорошие между соседями сохранить. Ну, добро. Завтра, значит, как говорится, жду. – Ну, всё, Петрович! До завтра! И Таиска довольная собой отправилась домой. Вот представьте себе, если б Петрович упёрся и заставил покупать новый кухонный гарнитур? Это ж какие расходы! Хоть в банке кредит бери. А так малой кровью, то бишь минимальными затратами, обойдёмся по-хорошему… Утром в субботу Таиска ни свет ни заря отправилась к Алке. Они уложили пылесос и все причиндалы к нему в большую клетчатую сумку и отправились к Таиске, чтобы настроить старую технику. Увидев Таискину кухню, Алка всплеснула руками: – Ну и потолки у тебя, подруга, просто ужас. Ты когда их белила в последний раз? – Да никогда, – ответила Таиска. – И так хорошо. – Слушай, – предложила Алка, – а чё тут белить-то: раз, два – и всё. Делов-то на час работы. Давай сначала тебе кухню побелим, а потом Петровичу. Заодно и потренируемся на твоем потолке! – А чё, давай, – согласилась Таиска, – всё равно надо попробовать, как пылесос будет белить. А то нагадим Петровичу, и он нас точно удавит. – Ну, всё, – утвердительно кивнула Алка. – Испытание проведём на твоей территории. Изобретательные подруги настроили пылесос, налили в него белую водоэмульсионку – и вперёд. Вжик-вжик. Краска ложилась как надо. Настроение было отличное, и Алка предложила это дело обмыть. Водочки они предусмотрительно купили, чтоб Петровича угостить. – Ничего, – уговаривала Алка Таиску, – мы ж всего по пять капель, чтоб краска лучше к потолку клеилась. Подумаешь, по 50 грамм, и Петровичу достанется. Таиска достала из холодильника огурчики. Они пришлись как нельзя кстати. Водочка пошла, как дождь в сухую землю. – Ну, отдохнули, пора и честь знать. За работу, – изрекла Алка. – Давай работать. Таиска встряхнула банку с краской и включила пылесос. – Машина – зверь, работает, что надо! – хвалила пылесос Алка. – Вот дело сделаем. А? Вот дело большое сделаем!.. Кухня была крохотной и процесс двигался быстро. Потолок становился белоснежным. – Давай передохнём, – предложила Алка, – сил больше нет голову задирать. – Точно, – согласилась Таиска. – Ну, так давай подлечимся, – поддержала тему Алка. – Какие проблемы! – Ну, если только по пять капель, – засомневалась Таиска. – А то, – утвердительно кивнула Алка, наливая в рюмки водочку. – Мы ж не алкоголики, чтобы стаканами глушить. Давай, подруга, выпьем за любовь и за бесконечные пустые передряги. – Можно и за любовь, – сказала Таиска. – Жаль, закусить нечем, только огурцы да батон. Что за жизнь? – Это точно, – возмутилась Алка. – Денег ни на что не хватает. Сигареты такие дорогие стали, что дитю на конфеты денег не остаётся. – Да уж, – подтвердила Таиска. – Хоть бы папика какого найти, чтоб его мешки с деньгами подрастрясти. – А то! – вздохнула Алка. – Только где ж его найдёшь? Мужики теперь либо разобраны, либо голубые, либо импотенты. И неважно, как оно на самом деле. Важно постоянно делать вид, что в его объятиях сходишь с ума от удовольствия! Мужики, они ж как дети, верят в сказку. Вот у меня один был – полный ноль, а я делала вид, что умираю от удовольствия, и он верил, гордился собой. Мало того, ещё и жену вздрючил за то, что с ней у него ничего не получается. Нет, ты понимаешь, Таиска, мужскую логику? Проблема-то не в том, что у мужика на полшестого, а в том, что жена притворяться не умеет. Ну, давай ещё по пять капель за такое дело и всё. – Давай, – утвердительно кивнула Таиска. – Кофе, коньяк и мужчины должны быть крепкими! За это предлагаю и выпить! И они снова выпили. – Хорошо пошла, – вздохнула Алка. – Ну, как говорится, делу время, а потехе час. Давай работать, а то до вечера не управимся. И девчонки принялись добеливать потолок на кухне. Работа спорилась, вот только краска теперь ложилась не совсем ровными рядами. – Сойдёт и так, – успокаивала Алка. – Это ерунда. По потолку можно орнамент пустить. И будет дизайнерский потолок. – Какой орнамент? Ты чё плетёшь? – запереживала Таиска. – Да нормальный такой орнамент. У тебя чернила есть? – Ну, есть где-то, – стала вспоминать Таиска. – Вроде под ванной пузырёк стоял с синими чернилами, я волосы когда-то, сто лет назад, ими красила. Цвет ещё такой хороший получился, пепельный. – Давай неси, – скомандовала Алка. Она плеснула в банку с краской чернил и размешала. – Ой, ты что творишь! – ужаснулась Таиска. – А чем же мы будем Петровичу белить потолки? – Не дрейфь, подруга, что-нибудь придумаем. Смотри, какую красоту я тебе сейчас наведу! И Алка, забравшись на стол, стала лепить кисточкой кляксы на белый потолок. – Модерн, – восхищалась повеселевшая Алка. – Кошмар, – остолбенело пыхтела Таиска. – Клушка ты необразованная, посмотри, как красиво: звёзды Млечного пути в бесконечных просторах твоей занюханной кухни. Алка так увлеклась процессом, вообразив себя мега-дизайнером, что не заметила, как поверхность стола закончилась, и она полетела вниз. Краска из банки выплеснулась фонтаном на Таиску и неказистую Таискину мебель, обрызгав при этом обои, окно, пол и всё остальное. Но самое страшное, Алка при падении задела пылесос и трубка, к которой крепилась банка, лопнула. А сама банка, выплеснув содержимое, разбилась вдребезги. Алка лежала на полу и стонала, как раненый боец. Таиска пыталась салфеткой стереть краску с волос и лица. Но, похоже, это было бесполезным занятием. – Чё ты там бумагу переводишь, беги в ванную, – скомандовала Алка. – А то поздно будет, не отмоешься. Таиска бросилась в ванную и стала поливать воду на свою несчастную голову. Волосы у неё слиплись и стали дыбом, а синюшные разводы расплылись по щекам и шее. – Красавица, – обалдела от увиденного Алка. – Ну, прямо писаная красавица! Тебя бы сейчас сфотографировать и поставить фотку возле вазочки с конфетами, чтобы дети не таскали. Пойдём ко мне, у меня дома где-то ацетон есть, будем тебя отмывать. – Нет, – отказалась Таиска, – я никуда не пойду. Куда я с такой физиономией? Подумают ещё, что меня побили, позора не оберёшься. Давай так отмываться, подручными средствами. Да и вообще, хорош подкалывать. Это благодаря тебе я сейчас выгляжу, как пугало. – Ну, как хочешь. Хозяин – барин. Давай хозяйственным мылом попробуем или доместосом, говорят, он все микробы отмывает. – Вообще-то я не микроб, – уточнила Таиска, – хотя, в принципе, очень даже на него похожа. В общем, отмывалась Таиска долго и упорно. Потом они с Алкой оттирали пятна на кухне, и как-то так незаметно день подошёл к концу, и уставшие девчонки легли спать. Рано утром кто-то настойчиво позвонил в дверь. И ещё раз позвонил, и ещё, и ещё… – Да кто же это ломится ни свет ни заря? – простонала Алка. – У тебя тут проходной двор что ли? Чтобы так бесцеремонно в 8 утра! – Такого ещё не было. Пойду, посмотрю, может телеграмма... Таиска тихонько, по привычке на цыпочках, подкралась к входной двери и заглянула в глазок. На неё смотрел сердитый Петрович. У Таиски застучало в висках и руки моментально стали влажными. «Вот и подкралась беда нежданно-негаданно серой волчицей в мой дом», – подумала она. – Таиска, открой! Открой, слышишь? Я знаю, что ты дома, открывай. Сколько я буду ждать твою обещанную побелку? Это что же за шутки такие. Я, понимаешь, всю мебель отодвинул, всё плёнкой накрыл, а она мне, чай, в копеечку обошлась. И что? Жду, понимаешь, жду, а ты тут что? Развела, понимаешь, бардак. Ты, Таиска, меня что, разорить решила, а? Открывай, зараза такая!.. Таиска стояла ни живая, ни мёртвая. «Вот влипла в историю! Не дай бог шевельнуться – Петрович услышит и всё, труба. Будет дежурить до ночи, как часовой. А что толку? Пылесос сломан, банка разбилась, половина краски высохла, половина разлилась. Всё. Это конец. Господи, бедный Петрович. Как же ему теперь сказать, что ремонт откладывается? Да он меня точно убьёт. Нет, надо молчать. Уйду в подполье и точка, – думала Таиска. – Время, как говорится, лечит. Утро вечера мудренее. Что-нибудь придумаю». Но придумать, собственно, Таиска смогла только одно: скрываться от Петровича. Она мухой пролетала вниз по лестнице утром на работу и мышкой скользила вверх к себе вечером в квартиру. А бедный Петрович постоянно прислушивался: дома Таиска или нет, и стыдил непутёвую соседку у закрытой двери почём зря. Таиска делала вид, что её нет дома. Вот именно в этот неудачный период я и зашла к ней с вокзала попить чайку. Вполне по понятным теперь мне причинам Таиска находилась в блокадном положении, прямо хоть переходи жить на конспиративную квартиру. Впрочем, этот вариант Таиску тоже не устраивал. Дело в том, что работа у моей приятельницы была рядом с домом, а тащиться на неё через весь город значило просыпаться очень рано. Никаких жертвоприношений в ущерб здоровью Таиска приносить не собиралась. Время лечит. Всё само собой образуется – вот жизненная позиция Таиски. Наверное, она права, только Петрович вряд ли успокоится в ближайшее время. Пенсионеры теперь стали уж больно беспокойные. Вон у меня одна знакомая ехала на машине, и рядом с ней трамвай остановился. Ну, она, как положено, тоже остановилась, чтобы пассажиров трамвая на тротуар пропустить. Правда, её автомобиль оказался прямо рядом с трамвайными дверьми. А какой-то бабуле это не понравилось, и она давай палкой по капоту лупить: мол, мало вас, капиталистов, Сталин к стенке ставил. Вот и связывайся после этого с пенсионерами и пенсионерками. Она тебя по лбу тросточкой приласкает – и забудешь, на какой улице проживаешь. Да чего далеко ходить? Жильцы нашего дома посадили под балконами цветы, а одна пенсионерка их косой скосила из вредности. Мол: «Нечего тут общественные газоны прихватизировать. Сегодня цветочки, завтра картошку с капустой сажать начнёте!».. Народ повозмущался, повозмущался, но цветы больше сажать не стал. Какой смысл переводить растения почём зря, если бабушка тёмной ночью их всё равно выкосит. Так что теперь на клумбе произрастает бурьян и крапива. Никакой эстетики, зато бабуля спит спокойно… Попили мы с Таиской чайку, обсудили ситуацию, и я отправилась домой отсыпаться. Город жил своей обычной сумасшедшей жизнью. Повсюду суматоха. Каждый спешил по своим делам, поэтому транспорт, как всегда, был перегружен. Я забралась в душный автобус и совершенно случайно вспомнила, что ещё совсем недавно ездила с муженьком на иномарке, с кондиционером, и пренебрежительно смотрела в окна автобусов. Мне казалось, что я никогда не смогла бы пользоваться общественным транспортом, потому что там тесно и душно, а главное – стоит такой удушающий запах пота, что можно просто умереть. Удивительно, думала я, почему так пахнет потом от людей? Неужели они не моются? Окружающие правду сказать стесняются, а свои носки и рубашки, как говорится, не пахнут. Вот и шарахаемся мы от «душистых» продавцов и парикмахеров в разные стороны. А вот в переполненном автобусе шарахаться абсолютно некуда и не важно, куда развёрнут твой нос... Всё-таки забралась я в автобус и заняла местечко в уголке. Стою у окошка и радуюсь, что удалось втиснуться и ехать с относительным комфортом. Неподалёку от меня устроились мальчик лет пяти и его папа. Я сразу же обратила внимание на папу, уж очень приличный и, прямо скажем, привлекательный мужчина. Ну, почему все приличные мужики заняты? Наваждение какое-то. Мужичок тоже обратил на меня внимание, и между нами возник довольно откровенный диалог глазами. Как любит говорить одна моя знакомая, «чувствую, заигрывает взглядом». Именно это я и ощутила в тот момент, когда встретилась взглядом с перспективным попутчиком… В то время, когда я была замужем, я даже представления не имела о том, что может быть диалог глазами между мужчиной и женщиной. У замужних женщин всё в жизни ясно и без таинственных внутренних диалогов: вышла замуж, нарожала детей, и всё – программа минимум выполнена. Каждая или почти каждая замужняя женщина уверена в себе на все сто процентов. И совсем не важно, что у неё отвис второй подбородок, а сальные волосы стянуты в конский хвост, да и вообще, общий внешний вид весьма и весьма далек от совершенства! Она всё равно наивно верит, что привязала к себе мужика навеки вечные, и что все рецепторы страсти у него отключились навсегда. Между прочим, и к ней в том числе. Только она об этом не догадывается. На самом деле происходит следующее: мужчины либо опускаются на уровень дегенератов, потому что с ними никто уже не флиртует и нет стимула ходить петухом, завлекая курочку, которая превратилась в потрёпанную старую курицу, либо выбирает объект, из-за которого есть желание вновь быть молодым и активным. Вот такого сексоменистого мужчинку я и повстречала в автобусе. Во всяком случае, встретившись со мной взглядом, он явно встрепенулся. «Ну что ж, – подумала я, – у меня ведь тоже какая-то стерва увела мужа, так что мне о морали, видимо, думать ни к чему. Жизнь, как известно, бумеранг… Каждый борется за своё место под солнцем». Поэтому я, как бы невзначай, начала строить глазки, подрагивать губками, поправлять волосы лёгким движением руки. И смотрю: мужчина повёлся на мои уловки и стал заинтересованно поглядывать в мою сторону. Ну, дорогой, ты попался: я дама не глупая, поэтому как бы случайно выйду вместе с тобой. Зачем? А, к примеру, навестить приятельницу. Надо заметить, в автобусе было действительно очень душно. И в тот момент, когда мой объект засмотрелся в очередной раз на меня, я как бы невзначай расстегнула верхнюю пуговичку на блузке. Мол, ах, как мне душно!.. Я подцепила двумя пальцами край блузки чуть выше загадочного овражка между горными вершинами и слегка потрепала его, чтобы проветрить содержимое подблузочного неглиже. Всё! Товарищ был готов... Я ликовала. Правда, остался ещё один нерешённый вопрос: сынишка моего объекта обольщения. А мальчик был, судя по всему, не простой, а золотой, потому что он постоянно что-нибудь вытворял. Сначала прилепил жвачку на сиденье автобуса и с жадным восторгом ждал, когда на неё сядет дядя в тёмных брюках, затем начал плевать себе под ноги и рисовать ботинком узоры на полу автобуса. Папа с невозмутимым спокойствием делал замечания сынишке, а тот как будто назло придумывал новые каверзы: то ковырялся в носу, то грыз ногти, то облизывал в автобусе все ручки и поручни, за которые обычно держались пассажиры. Папа начал заметно нервничать. Он то и дело произносил коронное слово «нельзя», но надолго этих увещеваний не хватало. Все пассажиры автобуса развлекались над непоседливым малышом и его сверхинтеллигентным папой. Другой бы на его месте влепил подзатыльник непокорному дитяти, и дело с концом. Но у этого папаши была просто стальная выдержка! Я начала строить планы о том, как принять участие в воспитательном процессе ребёнка, заодно посетовать на то, что, видимо, мама совершенно не занимается сыном, а взвалила все обязанности на бедного ответственного папочку. Тут, думала я, папа от моей похвалы растает, и бери его тёпленького и покладистого на абордаж. Моё воображение разыгралось не на шутку, и я была почти уверена, что меня ждёт бурный роман. Но в это время между папой и сыночком снова возникла бойкая перепалка. – Да, в конце-то концов, ты успокоишься или нет? Нельзя совать грязные пальцы в рот! Ты представляешь, сколько на них микробов прилипло? Сколько можно тебе говорить: не облизывай перила в автобусе, понимаешь ты или нет? – сердито отчитал непоседу отец. Мальчик насупился и с обидой выпалил: – Мама тебе тоже постоянно говорит: не писай в раковину, не писай в раковину, а ты писаешь и писаешь, писаешь и писаешь… Это было что-то. Пассажиры в автобусе затихли, как природа перед землетрясением, а лицо, уши, шея и все прочие открытые части тела интеллигентного папы стали совершенно пурпурного цвета. Объект моей мечты был сражён наповал. Он схватил вездесущего сыночка и выскочил из автобуса на ближайшей остановке. Пассажиры покатывались от смеха, а я пролетела над своей очередной мечтой, как фанера над Парижем… Представляю, если бы я выпрыгнула из автобуса вслед за разгромленным папашей и стала бы его утешать. Ну, что-то типа: «Ничего страшного, писайте вы куда хотите, хоть в раковину, хоть в ванную, вы мне и такой пригодитесь». Как говорила моя мама: «Хоть худой плетенишка, да от ветра затишка». Это она к мужикам такое определение относила. Своих не бережём, посторонних завлекаем, а хуже того подбираем. Я всё чаще думаю о том, что, может быть, и не нужно было выставлять своего мужа за дверь. Вроде бы не так уж и плохо жили. А я взяла да и отдала его без боя другой бабе. Ухоженного, откормленного и совершенно готового к семейной жизни! Более того, он даже не писал в раковину! Думала, геройский подвиг совершила. Всем показала, какая гордая и независимая. Ну, и кому эта гордость нужна? Вот и пялюсь теперь на чужих мужиков, засунув свою гордость в особое место. Впрочем, не стоит заниматься самобичеванием. Не так уж всё и плохо. В конце концов, наступило лето. А летом, как известно, настроение, да и все дела на личном фронте идут в гору. Вы заметили, что все южане очень сексуальны? Лично я после поездки в Египет уверена в этом на все сто. Только представьте себе: утомлённые солнцем, успокоенные ночной прохладой люди не могут не думать о прелестях любви. Так что летом сам Бог велел пуститься во все тяжкие. Ну, может быть, не совсем тяжкие, но грехи. Тем более что лично я выгляжу очень даже аппетитно после отдыха на Красном море. Стройная, загорелая, активная. Прямо спелый персик, да и только! Мужики на меня оборачиваются, провожают вожделеющим взглядом. Пусть мне уже за ...дцать, фору я дам любой! Куража у меня хватит ещё о-го-го на сколько! Так что не дождётесь, как говаривала одна моя знакомая. Хотя, нельзя отрицать, что мне последнее время ни в чём не везёт, но я полагаю: это явление временное. Потому что философы утверждают, что наша жизнь состоит из полос, и чёрная полоса всё равно сменится белой… Кстати говоря, на первый взгляд я вполне успешная женщина: и карьера ладится, и внешность очень даже ничего. Но вот вечно попадаю в какие-нибудь передряги. Словно сглазили. А ведь всё началось с того, что мне изменил муж. Вернее, проделал обычный «ченч»* – обменял старую клячу на молодую телушку. Впрочем, не известно еще, кому больше повезло. Поговаривают, что рога она наставляет ему на каждом шагу. А я после развода очень даже расцвела. Так что народная мудрость о том, что муж не уж, а кровь пьёт – верна. Ну, а насчёт того, что жизнь состоит из белых и чёрных полос, я вам ещё не всё рассказала. Вот иду я себе однажды с работы довольная собой, загорелая после Египта, в белых штанишках, в белой кофточке. Ну, прямо супер! Как говорится, не идёт, а пишет. Погода изумительная, тепло, на небе радуга после дождя, птички поют. Через насыпную террасу я не пошла, чтобы не спускаться по скользкой тропинке. После дождя на ней вечно глина размокает, так что поскользнуться на ней проще простого. Казалось бы, всё продумала, пошла в обход по нормальной дороге. Ничего не должно было случиться. Но, когда я вышла из-за угла к подъездам нашего дома, то сразу же поняла, что Господь мне посылает ещё одно испытание на вшивость. То, что я увидела, вызвало во мне великую тревогу. Моя знакомая, не то что близкая, но всё же приятельница, Надюшка, поднималась с террасы нижнего дома по глиняной тропинке вверх на террасу у нашего дома. По всей видимости, она куда-то спешила и решила срезать дорогу, чтобы сэкономить время. Но по размокшей тропинке!? Совсем рехнулась. «Надо бы её остановить», – решила я... Но было уже поздно. Надюшка, взвизгнув, кубарем покатилась вниз. – Триндец, – выдохнула я. А Надюшка, похоже, совсем не соображала, потому что вскочила и снова полезла вверх по глиняной горке почти на четвереньках. – Ты что делаешь? — закричала я. – Вернись. – Не ори, – отрезала Надюшка. – Я в детский садик опаздываю. Лучше помоги. И тут она снова поскользнулась и стала катиться вниз. – Помоги, – закричала Надюшка и протянула мне свою грязную руку, уцепившись второй рукой за пучок травы. Раздумывать было некогда. «Сам погибай, а товарища выручай!» – учили нас в школе. Вспомнив эту заповедь, я схватила Надюшку за руку и начала тянуть её на себя. Она стала карабкаться вверх и почти вылезла на площадку, но тут её ноги предательски заскользили вниз. Я поняла, что держаться больше нет сил. И в тот же миг упала в грязь и покатилась вместе с подругой. – Ёшь-перетрёшь, – закричала я, но было уже поздно. Мы по горло в грязи, как две хрюшки, лежали на нижней террасе. – Всё блин, успели в садик... – чуть не рыдая, сказала я. – Господи, ну вот за что мне всё это? Дурдом!.. Я сидела в грязи и понимала, что в очередной раз жизнь проходит мимо меня. И тут, пузом вперёд, из-за угла вырулила Валька Правда. Она всегда ходит по ровной дороге и никуда не торопится, поэтому, наверное, жизнь у неё правильная. Не то, что у меня!.. Завидев нас, Валька всплеснула руками и запричитала. – Во, нажрались! Средь белого дня. Ну, до чего ж ты, соседка, опустилась, дальше некуда. Ни стыда, ни совести. А ведь когда-то была вполне приличная баба! Вот синюги, никакой управы на вас нет. Хоть бы людей постыдились... Лыка не вяжут. И куда только милиция смотрит... Ответить нам было нечего. Вид у нас и правда был совсем не презентабельный. Мы сидели, как две хрюшки на свиноферме, и оправдываться было бесполезно. Обидно до слёз, а главное – ведь ни в одном глазу! Но дело сделано... «Пора вставать, пошли домой». Встали мы кое-как, грязные до неприличия, а изменить уже всё равно ничего нельзя. – Пойдём ко мне, грязь отмоем и переоденемся. В детском садике уж точно в таком виде появляться нельзя. Не поймут. – Да уж, – вздохнула Надюшка. – Что такое «не везёт» и как же с ним бороться? Пойдём. И Надюшка снова полезла в гору. – Давай обойдём по дороге, – обречённо предложила я. – Да ты с ума сошла! – возмутилась моя знакомая. – В таком виде только по дороге ходить. – Это верно, – безнадежно согласилась я. И мы полезли. Большего экстрима вообразить невозможно! Мы выглядели, словно потрёпанные грязевым потоком скалолазки. Когда мы почти достигли заветной цели, у Надюшки снова заскользили ноги. – Держись, – промычала я и упёрлась ей головой в задницу. Но Надюшка продолжала скользить вниз, и я поняла, что судьба повернулась ко мне на этот раз тем же местом, что и Надюшка. Мы с визгом покатились вниз. С высоты своего сухого и ослепительно чистого положения на нас с осуждением смотрела Валька Правда. У таких баб, как она, жизнь явно удалась, и в грязи они не плавают. Хотя вот с мужиком её был недавно случай. Помните историю про её Сашку? Так вот после того, как он увидел мой бюст и снёс своим КРАЗом или КАМАЗом балконы нижнего дома, с работы вылетел, и пришлось ему устроиться куда-то ассенизатором. Работа такая: дерьмо выкачивать из отхожих мест частного сектора. Но, как говорится, каждый кулик своё болото хвалит. Так и Сашка. Подъехал к дому на своей дерьмовозке, а понту, как на «Мерседесе». Оно, конечно, специалист высокого профиля: водитель-дерьмовоз. Сашке выдали комбинезон синего цвета, жёлтую кепку и ботинки. Нет слов, просто супер-пупер. Валька перенесла этот удар судьбы, сцепив в кулак все свои оголённые нервы. Бабы пытались у подъезда злословить, но Валька пресекла все инсинуации в адрес своего мужа. Она умеет всем закрыть рот, потому что считает, что знает всё и лучше всех. Как только кто-нибудь что-нибудь рассказывает, так она тут же вклинивается в разговор и начинает свою историю. А историй у неё немерено. Если чего и не знает, то придумает. И уж тут переговорить её… Да что там переговорить, вставить слово невозможно. Валька как трындычиха. Не баба, а стихийное бедствие. Поэтому Правда очень быстро внушила всем, что профессия ассенизатора самая почётная и перспективная, а главное – возможен карьерный рост. И всё бы ничего, но однажды случилась с Сашкой курьёзная история. Набрал он целую бочку естественных отходов и повёз её к очистным сооружениям сливать. Приехал на место, отстегнул от бочки конец трубы и бросил его на землю. Включил насос на слив и стоит рядом курит, важный такой, ну прям начальник! А в это время неизвестно по какой причине: то ли лопнуло что-то, то ли что-то было плохо закреплено, но труба резко отстегнулась от машины в сторону, и поток дерьма, как из брандспойта, стал поливать Сашку. Пока тот понял, в чём дело, пока отпрыгнул в сторону, весь его синий комбинезон превратился в один большой и вонючий кошмар. Сашка в горячке попытался выполнить свой служебный долг и стал присоединять трубу к машине, но содержимое бочки разлеталось веером. Не буду рассказывать в деталях, как он отмывался в речке, но на деле это ему почти не помогло. Когда Сашка подошёл к нашему дому, то вид у него был плачевный, а запах... Запах был просто удушающий. Перспективный ассенизатор быстро прошмыгнул в подъезд. И через несколько минут до соседей долетел неподражаемый трёхэтажный словарный оборот Вальки. Как она орала!.. Это что-то... Так вот, съехав с Надюшкой с горки, я вспомнила про несчастного Сашку и стала хохотать. – Ты чего? – удивилась Надюшка. – Рехнулась что ли? А я прямо закатываюсь от смеха, слова не могу сказать. Надюшка, глядя на меня, тоже стала смеяться, а я пытаюсь сквозь смех рассказать ей про Сашку. Сидим мы с ней в грязи, хохочем, а Валька понять не может, чего это с нами случилось. И, видимо, от «большой любви» ко мне она приняла единственно верное решение: вызвала милицию, вернее медвытрезвитель. И вот сидим мы себе хохочем, а к нам «воронок» подъезжает. Стали нас из грязи вызволять, а мы такие чумазые оказались, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Милиционеры, к счастью, отнеслись к нам с пониманием, а Вальке сделали предупреждение за ложный вызов. Нас с Надюшкой, как особо пострадавших, проводили до подъезда. Мы с гордым видом прошествовали мимо Вальки и соседок в полной уверенности, что Валькины сплетни рассыпались в прах. И что вы думаете? Таких штучек, как Валька Правда, ничто не сможет выбить из седла. Она всю эту историю преподнесла в выгодном для себя свете. Мол, её наказали из-за пьяных проституток, которые валялись в грязи. А в медвытрезвитель нас не взяли лишь потому, что мы со всеми ментами в городе переспали. Вот так. Получилось как всегда – все вокруг сволочи, а она мушкетёр! А ведь у нас с Надюшкой не было ни в одном глазу. И с ментами мы не спали. Да и вообще, у Надюшки на милицию большая и личная обида. Мужика у неё посадили ни за что ни про что. Он у неё на мясокомбинате работал, ну и расхищал потихоньку государственное добро. Прибинтует эластичным бинтом куски мяса от щиколотки до колена, спрячет под штанину и идёт через проходную. С одной стороны, вроде бы воровство, а с другой – компенсация за низкую заработную плату. Все тащат – и ты тащи. Нельзя себя коллективу противопоставлять. Мол, я хороший, а вы все – что попало. Каждый живёт, как может, и обогащается, как умеет. Вот мужики из колбасного цеха приспособились колбасу и фарш в пакетах через забор перебрасывать. Перебросят пакет и с деловым видом через проходную идут. А после проходной бегом к забору за колбасой. Почему бегом? Да потому что неподалёку от мясокомбината стояли жилые дома, и местные жители порой успевали собрать переброшенный мясопродукт. Кушать-то всем хочется. Но в какой-то момент руководство мясокомбината решило принять меры и навести порядок. Надюшкин муж в этот день решил прихватить мясца, так как дома намечался юбилей по случаю тридцатилетия жены. На проходной его обыскали и сняли с него около 10 кг продукта. Подхватили Надюшкиного мужичка под белы рученьки, и накрылся юбилей медным тазом. Сначала бедолагу в милицию забрали. Там организовали ему и моральный, и физический прессинг. Не буду об этом подробно рассказывать, но сознался он во всех своих и чужих грехах. Так мол и так, я и есть организатор массовых хищений с мясокомбината: воровали и сбывали. Следователи всё как по нотам разыграли, и дело передали в суд, а Надюшкиного мужа упрятали в СИЗО. Вот Надюшка и возвращалась из СИЗО через парк, мимо моего дома. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Хорошо хоть мы успели помыться, переодеться и забрать из садика Егорку. Бедная Надюшка вся в растрёпанных чувствах. Жалко бабу, совсем извелась. Оно, конечно, воровать у государства плохо, но вот всякие насильники и сутенёры редко попадают на нары, а если и попадают, то быстро оттуда выходят, потому что у них всё везде схвачено. А тут не знаешь, с какого бока к этому СИЗО подойти. Надюшка разузнала, когда можно сделать передачку, и я согласилась пойти вместе с ней в эту тюрьму. Пришли мы с ней в тюрьму, как две дурочки. Сразу видно – новенькие. В стене несколько окошек, в которые нужно передачки подавать. А в этих окошках бабы стоят, как полицаи в стане Мюллера. На всех орут. Как будто несчастные женщины, которые принесли передачку, и есть те самые преступники, растерзавшие как минимум полсотни человек. Вот и изгаляются эти надзирательницы над простыми людьми. Благо безнаказанно, ведь жаловаться некому на такое обслуживание. Правду люди говорят: если хочешь увидеть истинное лицо человека, то дай ему власть. Пусть небольшую, но власть над кем-нибудь. И всё. В итоге: каждый суслик – на своем поле агроном. Никакой пощады. Как в стихотворении «Контролёр»: …Работа сплошной ад, Но в этом наслажденье… В общем, отстояли мы положенное время в очереди и стали подавать пакеты с продуктами в окошко, а надзирательница, как заорёт «не положено» и как бросит нам обратно наши пакетики. Мы их только схватить успели, а надзирательница или контролёр, одним словом, «гражданин начальница» уже орёт «следующий». Надюшка кинулась собирать с пола рассыпавшиеся конфеты, а я наклонилась в окошко и говорю: «Скажите, пожалуйста, что положено, а что не положено?» Ну, тут эта бабец просто побелела от возмущения и как шарахнет оконной дверцей. У меня аж в мозгах зазвенело, потому что попала она мне прямо по носу. Боже мой, за что? Я что, какой-нибудь маньяк что ли? У меня от боли искры из глаз посыпались. Ужас. Ну, думаю, зараза, чтоб ты полысела. Мне теперь из-за тебя с синим носом на работу ходить придётся. А ей хоть бы что, знай себе орёт: «Не положено». К счастью, мир не без добрых людей, и те женщины, которые уже давно носят передачки своим близким, стали давать советы, как правильно их собирать: что можно, а что нельзя. Как оказалось, сигареты с фильтром нельзя, и конфеты в обёртках нельзя, и лекарства, хоть сдохни, но нельзя. Стали мы с Надюшкой конфеты из обёрток доставать и в пакет бросать, затем фильтры от сигарет отламывать. Руки дрожат, душа прямо заходится. Боимся, что время для передачек закончится. Это был настоящий кошмар. Еле успели всё собрать. Передачку сдавать пошли в другое окошко. Там тётка оказалась покультурнее, стала кое-что объяснять. Вышли мы с Надюшкой из СИЗО, словно оплеванные. Не знаю, как она несчастная, с этой бедой теперь справится. По-моему, у неё будет больше проблем, чем у её провинившегося мужа. Погоревали мы с Надюшкой, погоревали и решили зайти к моей старой знакомой Лизе, чайку попить. Она снова у нас дама замужняя и у неё всё по порядку: супы, котлеты, пироги и т.д. К счастью, Лиза оказалась дома. Она была в отпуске и страдала от домашнего одиночества: дочка с подружками, муж на работе, ну, а дома бесконечная череда дел. Жена в семье – она ведь словно амортизатор. Каждому угодить нужно, тем более что Лизина дочь никак не могла смириться с тем, что мама вышла замуж. Лизкин муж, Дима, считал, что Лиза очень много внимания уделяет своей малявке и слишком мало отводит времени для него любимого. Я, конечно же, знала про все эти отношения, потому что Лиза частенько роняла слёзы на моё плечо, правда, в большинстве случаев по телефону. Я ей очень сочувствовала, но помочь ничем не могла. Сама замуж захотела, не жилось спокойно. Вот теперь и вертится, как уж на сковородке... Когда мы с Надюшкой позвонили в Лизкину дверь, то не ожидали, что дела настолько плохи. Лиза была бледная и уставшая. Мне стало её так жалко. Вот до чего себя бедная баба довела. – Ой, Лизонька, рыбка моя золотая, что-то ты совсем осунулась? Это ж надо до чего тебя семейная жизнь довела!.. – Да отстань, – заскулила Лиза. – Это меня не семейная жизнь довела, а грёбаная медицина. Вы представляете, такой казус случился и смех и грех. Я ж в отпуске была, ну и взяла моду книжки по ночам читать, да телевизор смотреть. Ложусь спать в 3–4 часа ночи. «Ну, – думаю, – беда. Скоро на работу выходить, а у меня бессонница. Прямо ужас». Мне муж и говорит: – Купи в аптеке снотворное и нормально уснёшь, зачем мучиться? Ну, я и пошла в аптеку, говорю: «Дайте мне димедрол, чтобы сон нормализовать». А фармацевт оказалась женщиной грамотной и очень внимательной. Она мне всё растабличила: мол, димедрол – это пережитки прошлого и сейчас люди принимают новейшие препараты. Выспитесь и будете как новенькая. И продала мне снотворное. Ну, я и приняла таблеточку на ночь. Думаю: «Щас усну и проснусь утром, как все нормальные люди». А то сплю последнее время до обеда, потому что ложусь на рассвете. В общем, пора начинать новую жизнь. Попили мы с Димкой чайку и завалились спать. Сами понимаете, не просто завалились в пуховые подушки, а, как говорится, приступили к исполнению супружеского долга: шуры-муры, слова всякие тёплые и прямо так всё хорошо завертелось. Вдруг чувствую в животе крутит, и не просто крутит, а прям спазмы конкретные идут. Что делать? Димка в азарт самый вошёл, а мне невмоготу. Думаю: «Ну, всё, вот и настал мой последний час, прямо страх какой-то». А мужу ничего не говорю. Мужики – они как дети, могут и не понять ситуацию. А я чувствую, что всё... больше нет никаких моих дамских сил терпеть эту революцию в животе. И, похоже, времени не остаётся, чтобы, как говорится, и волки были сыты и овцы целы. В животе схватки начались, и я завыла, как Жучка в стылый холод, а потом заорала не своим голосом ошалевшему от такого бурного исхода мужу: «Отпусти меня, мне плохо!» Что плохо я объяснять уже не могла, потому что пулей помчалась в туалет. Надо сказать, меня качественно прочистило, потому что мой дорогой супруг успел за это время уснуть. Только я тихонечко прилегла на кровать, только согрелась под одеялом, как меня снова прихватило. Да ещё как прихватило... Думала, не добегу до туалета. Ну, что за напасть! А самое главное, спать хочется: я же снотворное приняла и меня прямо валит с ног. А между тем живот мой и не собирается успокаиваться. Я даже до спальни не успеваю доходить, как пора со всех ног бежать на насиженное место. Как будто мне там мёдом намазано. Прямо рефлекс: встала – села, встала – села. К четырём часам утра я была уже просто как зомби. Как поговаривал один наш юморист: «А вы не пробовали слабительное со снотворным? Потрясающий эффект». Вот так и у меня получилось. Я ж, в конце концов, догадалась почитать аннотацию к этому новомодному средству. А там чёрным по белому написано, что побочным эффектом в исключительных случаях может быть рвота и диарея. Вот именно со мной и приключился такой исключительный случай. Вот гады эти фармацевты! Ну, даже если в исключительном случае, то всё равно зачем же так над людьми издеваться? Сами на себе бы попробовали сначала как это: снотворное со слабительным эффектом. Короче говоря, сил моих больше не было, и я, собрав всю волю в кулак, приняла единственно верное решение: притащила в туалет подушку и одеяло, и решила спать в нём. Подушку водрузила на стиральную машину, закуталась в одеяло и уселась на унитаз. Наконец-то согревшись под одеялом и, положив голову на подушку, я почувствовала себя счастливым человеком. Кстати, вот вы лично когда-нибудь задумывались о том, что такое быть счастливым человеком? Это напрямую зависит от обстоятельств. Порой для счастья надо всего-навсего удобно устроиться на унитазе. Вот не поверите, но я на нём и уснула. А мой любимый муж проснулся утром, как обычно, в 7 часов на работу, а жены рядом нет. Он туда-сюда по квартире прошёлся, а жены дома нет. Это мы, бабы, чутко спим, а мужики храпят и не слышат ничего. Можно на Луну слетать и вернуться, они не заметят. В общем, метался мой дорогой, метался, потом решил нужду справить и умыться. Открывает дверь в туалет, а там я на унитазе сплю и похрапываю от удовольствия. А что? Подушка мягкая, одеяло пушистое и бегать туда-сюда не надо. Как говорят в рекламе – два в одном. Только в рекламе про шампуни, а у меня пример несколько иного характера. Оно, конечно, не всё так звёздно на самом деле, потому что ноги у меня затекли, тошнота в тиски захватила мою несчастную голову. Короче говоря, всё как написано в графе «Побочные эффекты» – «в исключительном случае». Снотворное со слабительным эффектом – это что-то! Не приведи, Господи! А главное, с Димкой-то своим я не так давно живу. Скажет: «засранка» какая-то. Прямо беда. Встать с унитаза нет никаких сил, ноги колит так, что всё... – смерть у порога. В общем, дотащил меня мой дорогой еле-еле до кровати. Я ж наступить на ноги не могу, раскорячилась, словно бурёнка на льду, и кричу от боли. А он в ужасе от всего этого, да ещё, наверное, и от того, что на работу опаздывает, пытается меня урезонить: мол, не ори, Лизок, на весь дом, а то соседи подумают, что я тебя истязаю. Одним словом, ужас. Намучилась я, девки, ни за что ни про что. Чтоб ещё раз снотворное я это выпила... Да ни в жисть. Лучше водки стакан с огурчиком. И нервы успокаивает и сердце радует. К тому же без побочных эффектов. Разве только лёгкое похмелье на следующий день. Но это дело житейское! Кстати, одна моя приятельница, Евгения Семёновна, а попросту говоря, Женька, вообще считает, что лекарства – это большой вред для здоровья. Она у нас дама продвинутая в этих вопросах, потому что с некоторых пор стала санитаркой в морге подрабатывать. Вообще-то, Женька учительница. Анатомию и биологию в школе преподаёт. Но денег, сами знаете, учителям много в школе не платят, и устроилась наша Евгения Семёновна в морг санитаркой. Не санаторий, конечно, но работа не пыльная. Респиратор на нос нацепил и вперёд: трудись на славу. Зарплата в морге тоже, конечно, не ахти, но чаевые можно заработать вполне приличные. Того покойничка помыл, этого одел, другого расчесал – и на жизнь очень даже хватает. Оно, конечно, вначале Женька боялась работать в таком заведении, потому что смена у неё ночная. А ночью в морге совсем не весело. Эскулапы все домой уходят, а она со жмуриками наедине остаётся и ждёт, когда ей на «скорой» новую партию покойников подвезут. Сторож вечно спирта напьётся и спит, как убитый, а Женька одна-одинёшенька от страха трясётся. Однажды она познакомилась с одним мужичком командировочным. Темноволосый красавец, с ослепительной улыбкой и карими с поволокой глазами. Устоять перед таким было невозможно, и, само собой, шуры-муры, то да сё – завязался роман. Хорошо было бы устроить продолжение банкета, а у Женьки дежурство в анатомичке. Что делать? Она и говорит своему ухажеру: мол, я сегодня в больнице дежурю, которая неподалёку от гостиницы. Давай часикам к одиннадцати подходи к проходной на больничный двор, и я тебя там встречу. Само собой Женька не стала рассказывать, что работает не в самой больнице, а в её анатомическом отделении. Зачем человека пугать понапрасну? Да и вообще – меньше знает, крепче спит. Экскурсию по холодильным отделениям она гостю устраивать не собиралась, а ординаторские везде в одинаковом состоянии. Как назло, только ушли доктора – привезли деда с аварии, весь в кровище и в грязище. Хошь не хошь, надо его мыть, а то утром никто не захочет такую грязь вскрывать. Ну что делать, выпила Женька со сторожем по 50 грамм спирта – и вперёд за работу. Надо же деда хоть немного подмарафетить и подготовить к вскрытию. Забегая вперёд, открою вам секрет, что дед тот ходил в булочную, а после, по дороге домой, зашёл в кафе и выпил пару-троечку стопочек водочки сомнительного качества. Кто ж деду хорошего нальёт, тем более что он выбрал самый недорогой товар. В общем, развезло старичка по полной программе, вот он и выскочил на дорогу, а тут, откуда ни возьмись маршрутка. Хоть и была у неё небольшая скорость, но деду хватило. Стукнуло его, как футбольный мяч, и покатился дедуля замертво на сырой асфальт. Он и так-то чуть тёплый после водочки был, а тут ещё головой треснулся, вот дух из него и вылетел. Но, как оказалось позднее, покинул он сей бренный мир лишь на время. А в момент аварии никто и не сомневался, что дед погиб, потому что его лысая голова расцарапалась и была вся в крови. Приехала милиция, скорая помощь, взяли пострадавшего за ручки и ножки, да в «скорую». Старенький дедушка признаков жизни не подавал, а зеркальце к его 85-летним губам никто прикладывать и не собирался. Помер и помер. Как говорится, царствие ему небесное. Вот и попал старичок в морг, где дежурила в эту смену Женька. Она всё по порядку записала – зарегистрировала, чтоб труп не пропал, и продолжала готовиться к свиданию. Ну, сами понимаете, винишко, колбаска, яблочко и шоколад, свечи и красивое бельё под белый халатик, который ждал своего часа в шкафу. После того, как Женька остограммила сторожа спиртом, они по-быстренькому деда раздели, слегка обтёрли и, привязав к ноге номерок, отвезли в холодильник. Одним словом, всё «стерильненько». Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Женька налила сторожу ещё приличную мензурку спирта, эдак грамм на 80, а то и на все 100, и отправила его спать на склад. Всё шло по плану. Женька в темпе вальса натянула на себя белое бельё и белые чулочки, прикрыла всё это полупрозрачным, «скромным» (значительно выше колена) белым халатиком из нейлона, зажгла свечи и помчалась встречать ухажёра. Артурчик её уже ждал. Ему явно не терпелось прижать к себе такую славную медсестричку. – Ну что, всем клизмы поставила, моя дорогая? – съюморил он. – Всем. Пошли, – со смехом ответила Женька. Она была на седьмом небе от того, что сегодня ей не придётся ночевать одной в этом жутком склепе. Они тихонько вошли в здание. Под потолком синела дежурная лампочка, а в ординаторской горели свечи. Артурчик удивлённо прошептал: – Ну и тишина же у вас здесь, как в морге. Даже никто не храпит. – Да уж, – ответила Женька. – У нас с этим строго. Все спят непробудным сном… – А врач где? – уточнил Артурчик. – Домой ушёл, у него жена приболела, – соврала Женька. Она заперла входную дверь, чтобы никто их врасплох не застал и игривым тоном объявила: – Прошу к столу. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Артурчик открыл вино и наполнил стаканы. – За этот райский уголок! – восторженно произнёс он. – И то верно, – кивнула Женька, и они осушили бокалы. Жизнь налаживалась. Что ещё нужно дежурной санитарке морга и уставшему командировочному... Они наполнили по второму бокалу, точнее сказать по стакану, и выпили за одинокие сердца, которым было суждено соединиться в этих стерильных стенах. Женька трепетала от счастья! – Какая сказочная ночь, – прошептала она. – Давай потанцуем? И Артурчик тут же пригласил её на танец, включив мелодию на своём сотовом. По телу Женьки разливалось приятное тепло. Ах, как всё же замечательно быть в объятиях сильного и нежного мужчины!.. Между тем в холодильном блоке начал приходить в себя «погибший» в аварии дед. Его знобило, и голова просто лопалась от боли. Обстановочка вокруг него была далеко не такая тёплая и уютная, как у влюблённой парочки. – О, Господи, это куда же я попал, а? Это что ж за беда со мной приключилась, а? Есть здесь кто? Али нет? От холода у деда тряслись все конечности и даже в съёмной челюсти зуб на зуб не попадал. Трясущимися руками он пытался креститься, не понимая, где находится. А так как пострадавший не взял из дома очки, то совершенно ничего не видел, и поэтому его не охватил ужас от того, что рядом с ним лежат окоченевшие трупы. Первая мысль, которая посетила деда: «Отравили, палёной водкой напоили, сволочи... хапуги... идолы окаянные!.. От дожили, от дослужились. За свои кровные выпить стало нельзя. Ешь перетрёшь, ну что за жизнь, а?».. Дед попытался нащупать в ногах одеяло, но его не было. Он лежал на железной каталке, на рваной простыне и к тому же без подушки. Плюс ко всему на нём не было никакой одежды, старичок лежал в чём мать родила. – Едрён бабай, это чё же делается, а? Обобрали!.. Как есть обобрали. Даже трусы стянули. Ну, всё, теперь от бабки никакого житья не будет. Развитие сюжета ему представлялось следующим образом. Бабка сначала очень удивится, всплеснёт руками и с укоризной скажет: – Допился старый кобель, дотаскался по бабам, что трусы новые потерял. Вот будешь теперь кобелина в кальсонах ходить. Я тебе устрою секс без правил. Ишь, бугай старый, там у тебя уже всё пересохло, а ты всё ходишь, шушунами гремишь!.. Дальше можно было не продолжать, потому что за долгую совместную жизнь дед наизусть знал все бабкины монологи в свой адрес. Как говорится, не один год она из него кровь пьёт. Оно, конечно, дед не без греха был в молодости, чего уж тут скрывать, но в последнее время завязал с этим делом навсегда и бесповоротно. Почти как в песне поётся: «Узелок завяжется, узелок развяжется...» Только вот беда: завязаться-то узелок завязался, а вот развязываться – хрен... А жаль... Хорошие времена были, у деда даже на душе потеплело от лямурных воспоминаний. Впрочем, ненадолго… – Это что же за холод такой, прям беда? И куда же это я попал на ночь глядя? И тут деда осенила мысль: «Наверное, в больницу. Кинули меня, как бомжа пьяного, на каталку и забыли в приёмном покое. От тык сервис! Оно, конечно, если б у меня в кармане были доллары, другое дело, а так какой же с голого деда без валюты интерес. Вот и лежи, стынь здесь. Хоть бы подушку с одеялом дали. Эскулапы бесчувственные, так твою раз так. Стало быть, надо вставать и идти искать медсестру». Дед заскрипел каталкой и начал подниматься… Надо сказать, что при голубоватом свечении дежурных лампочек, на фоне каталок с покойниками – зрелище было не для слабонервных... А в это время роман Женьки и Артурчика достиг своей кульминации: вино было выпито, все тёплые слова сказаны и наступил тот момент, после которого всем женщинам хочется романтических разговоров, а почти все мужчины засыпают, сладко похрапывая. Женька обо всём этом знала не понаслышке и поэтому решила продлить общение, предложив выпить ещё по 5 капель, чтобы продолжить прелюдию счастливого сюжета. Она ловким движением руки, словно по мановению волшебной палочки, достала из шкафчика мензурку со спиртом и бутылку с клюквенным морсом, который заблаговременно притащила из дома. – Будем делать коктейль, – объявила Женька. Предложение было заманчивым, поэтому Артурчик с сожалением вздохнув, присел к столу. Соблазнительное бельё Женьки завлекало сквозь прозрачный халатик, будоражило воображение мужчины, но коктейль из спирта с клюковкой перевесил все остальные желания. Женька наполнила стаканы. – Как рубиновые звёзды Кремля!..– восхищённо изрёк Артурчик. – Пьём на брудершафт! И Артурчик, подхватив Женьку, прижал её к себе, чтобы не отпускать из-за каких-нибудь вновь открывшихся обстоятельств. Коктейль пришёлся как нельзя кстати: поцелуй затянулся и перешёл в пламенные страстные слова и объятия, белый халатик Женьки скользил по телу, и все пуговички и кнопочки расстегивались, как будто сами по себе. Влюблённая парочка медленно, но верно, продвигалась к дивану, за спиной Артурчика голубым свечением сиял дверной проём. «Надо бы закрыть дверь», – подумала Женька. «Впрочем, все больные спят беспробудным сном», – вспомнила она и, утонув в сладострастных объятиях кавалера, завалилась на диван. На столе, мирно потрескивая, гасли одна за другой свечи в подсвечнике. И в это время Женьке показалось, что где-то что-то скрипнуло, слегка громыхнуло и послышалось шарканье ног… Но любовник был таким настойчивым, а на Женьке остались только одни белые чулочки, да к тому же коктейль расслабил её окончательно и бесповоротно, усыпив последнюю бдительность. «Мне всё показалось», – решила Женька и предалась любви. И в то самое время, когда погасла последняя свеча, в дверях появилось хлипкое, обнажённое тело «убиенного» деда, которое в голубом свечении дежурной лампочки казалось прозрачным. – Сестра, сестра, – тихо позвал дед, протянув вперёд сморщенную старческую руку. – Мне холодно, застыл я совсем в вашей богадельне. Женька открыла глаза, и от ужаса всё её тело стало, словно ватным. В следующую минуту она начала креститься и шептать: – Чур, меня! Чур, меня! Но дед не пропадал, и Женька заорала как резаная изо всех сил. Вероятно, всё хозяйство Артура автоматически установилось на полшестого. Он вскочил с Женьки, не понимая, что же произошло и почему его пассия так орёт. Он-то ещё не видел стоящего в проёме деда. Глаз-то у него, как говорится, на заднем месте нет. А впрочем, даже если бы и увидел, то что так орать-то? Ну, холодно больному, ну замёрз дед, что так убиваться-то?!. Что касается старика, то он от Женькиного крика потерял сознание и рухнул на пол, а Женька в одних чулках, схватив халатик, помчалась на выход. Она перепрыгнула через деда, пролетела мимо распахнутых дверей холодильной комнаты, где мирно мерцали пронумерованные жмурики и, повернув ключ в замке, распахнула дверь на улицу. Перед ней на носилках лежал труп, второй труп санитары выгружали из машины скорой помощи. Увидев покойника перед своими ногами, Женька заверещала так, что от ужаса, наверное, проснулись не только обитатели больницы, но и жители близлежащих домов. Санитары, бросив носилки, тоже заорали, увидев орущую девку в белых чулках с халатом, зажатым в кулаке. Они не сразу поняли, что это дежурная санитарка морга сошла с ума. А когда сообразили, то Женька, мигая белыми чулками и голым задом, уже мчалась через больничный парк, как горная лань. – Прямо как в кино, – с ошалевшими глазами произнёс водитель «скорой». – Что у них там стряслось-то?.. И теперь представьте себе, как два санитара и водитель «скорой» осторожно, перешагнув труп у двери, вошли в помещение морга, откуда только что вылетела обнажённая санитарка. Двери в холодильник были открыты, а в ординаторской, всторчив зад, полуголый Артурчик делал искусственное дыхание деду рот в рот. Санитары обалдели от такой сексуальной распущенности. – Я смотрю, вы тут совсем освоились, – изрёк водитель. – Живых вам что ли не хватает. Некрофилы прямо какие-то! А бедный Артурчик, совершенно не понимая насмешек, едва отрываясь от деда на несколько секунд, заорал: – Помогите мне! – Ну, нет, дружок, ты уж тут сам управляйся. Сам деда притащил, сам и уноси! Пошли мужики. И они ушли. Вышли на улицу, покурили и решили, что трупы грузить обратно в «скорую» нерезонно. Поэтому затащили свежедоставленные тела в коридор морга и положили на пол. Затем с обратной стороны подпёрли входную дверь палкой, чтобы посторонние не забрались... И уехали. В это время, наконец-то, очнулся дед. Артурчик облегчённо вздохнул, втащил его на диван и накрыл своим пиджаком. Деда трясло от холода, а от всего пережитого ещё больше. Артурчик налил пенсионеру полстакана спирта и дал кусок хлеба. Дед выпил спирт, не дрогнув, и занюхал хлебом. – Ну и больница, – удивлённо сказал он. – Впервые за всю жизнь в такую попал. Хорошо хоть фронтовые 100 грамм наливают и то ладно. А то я совсем уж было Богу душу отдал! – Да уж, – хмыкнул Артурчик, застёгивая штаны. – Пойду-ка я, дед, поищу тебе одеяло или одежду какую. Заодно разведаю, что здесь к чему, а ты давай тут не скучай. Артур включил свет в ординаторской и вышел в коридор, где в голубоватом свечении на полу лежали два трупа. – Не понял, – выдохнул Артурчик, – пьяные что ли? Он заглянул в распахнутые двери холодильной комнаты и почувствовал, что волосы на его голове шевелятся. Перед ним лежали прикрытые и неприкрытые трупы. – Во попал! Это ж надо. Да тут похоже народ на органы оформляют. А эту шельму медсестричку используют, как приманку для таких ослов, слабых на передок, как я. Напуганный Артурчик в панике кинулся к входной двери. Толкнул её, а она – по известным нам причинам – не открывается. Санитары-то её палочкой предусмотрительно подпёрли. – Ну, всё! Сходил на свиданьице, будь оно неладно! Похоже, свидетелей здесь не оставляют. Вот влип. Доигрался: сюси-пуси, лапатуси. Всё, чтоб я ещё раз изменил жене, да ни в жисть, только бы живым отсюда выбраться… – Нет. Ну, всё понимаю, – рассуждал Артурчик, – ну, понятно, меня, бугая, заманили, а деда-то зачем? Какой орган у него изымать хотели? Ну и Женька! То-то она время тянула, знала стерва, что подкрепление на подходе. Всё у них тут отработано. Ишь, бельё белое нацепила. Хорошо хоть клыки не успела выпустить, а то бы всё – прощай, моя первая отрицательная группа крови за спаси здорово. Он прикрыл дверь в холодильник и пошёл к деду. Вдвоём всё веселей будет. Но дед, свернувшись калачиком под пиджаком своего спасителя, мирно спал. Он-то, в отличие от Артурчика, не знал, что скоро пустят его 85-летнее тело на органы. И в это время входная дверь протяжно заскрипела, и кто-то вошёл в здание. Артурчик захлопнул дверь в ординаторскую, схватился одной рукой за ручку на двери, а другой упёрся в косяк. «Живым не сдамся», – решил он. Но с другой стороны двери ломился и ругался сторож такими непристойными словами, что Артурчик сразу понял – пощады ждать не стоит. Так продолжалось минут пять, пока до Артурчика не дошло, что ругают почём зря Женьку, потому что привезли новых клиентов и их надо оформлять. Артурчик с ужасом подумал, что попал на конвейер страшного бизнеса, и ещё сильнее упёрся в косяк. Металлическая ручка на двери не выдержала и вылетела вместе с шурупами. Горе-любовник отлетел на пол вместе с ней. В тот же миг в ординаторскую влетел разъярённый сторож вместе с санитарами. – Вот он, этот извращенец! – начали сыпать обвинениями они. – Изнасиловал труп, а теперь слинять хочет. Вяжи его, братцы! Они набросились на бедного Артурчика и связали его по рукам и ногам, а затем забросили к деду на диван. Дед всхрапнул, дёрнул ногой с номерком и повернулся на другой бок. Санитары, похолодев от увиденного, вместе со сторожем помчались на улицу. Такое дежурство на их памяти было впервые. Между тем в больнице от непонятного шума среди ночи переполошились все, кто был на это способен, и дежурный врач вызвал милицию. Те приехали, во всём разобрались, доставили Артурчика вместе с дедом в милицию до выяснения личности, а Женька наша больше работать в морге не стала. Лучше уж поискать более безопасное место для подработки. Во всяком случае, нервная система дороже денег. Что это за штука такая – жизнь. Сколько всего в ней неожиданного и непредсказуемого, с одной стороны, а с другой – сплошные серые будни. Всё одно и то же, одно и то же. Ходишь по белу свету, мечтаешь, надеешься и ничего… Опостылело всё! Никаких подарков судьбы. А так хочется новых ощущений! Интересно знать: кто там распределяет в небесной канцелярии эти самые подарки судьбы и по какому принципу? Такое впечатление, что одним всё, а другим ничего. Я, конечно, не завидую, но в последнее время явно обращаю на такие моменты внимание. Позвонила вчера Лиза. У неё очередной подарок судьбы случился: ни с того ни с сего Димка подарил ей машину, чтобы она начинала вести современный образ жизни, как истинная леди, и не донимала его, если нужно съездить за покупками. Машина, конечно, вещь хорошая, но для Лизы такой подарок – как для борца сумо балетные пуанты. От одной мысли, что придётся взяться за руль, у Лизы ноги немеют, а в животе начинает ныть и на лбу выступает испарина. Сначала она решила записаться на курсы вождения, но потом поняла, что это очень страшно. Представляете себе ситуацию: садишься за руль, ничего не знаешь, не умеешь. Шок полнейший, а инструктор тобой командует: поехали. Как поехали? Куда поехали? Господи, ужас какой-то, ладони становятся влажными и начинают чесаться. И вот с первой поездки и до сдачи экзамена ты испытываешь какой-то невероятный стресс. Постоянно хочется заглянуть под руль, чтобы определиться, в конце концов, на какую педаль нужно ставить ногу. Одновременно нужно делать дрыгающие и дёргающие движения правой рукой, чтобы переключать скорости, а левой пытаться, как минимум удержать руль в ровном состоянии и включать поворотники. Что касается меня, то я, например, левой рукой делать ничего никогда не умела и поэтому вряд ли смогла бы удержать руль. Вообще-то, если хотите знать, то в моём представлении человек, который научился водить машину – это просто гений. Это ж сколько нужно таланта, чтобы сидеть на попе и постоянно, к тому же одновременно производить всяческие манипуляции руками и ногами. Словно кукла в кукольном театре, которую дёргают за ниточки. Так что водить машину – это не для среднего ума занятие. Моторика должна быть такая, что не каждый кандидат наук потянет. Вот и получается, чтобы водителем стать – нужно быть почти академиком. А с учётом того, что нужно ещё и на светофоры одним глазом смотреть, а другим знаки считывать, которых у нас навешано без меры, и в мозгах их расшифровывать, то прямо беда. И вот моя Лизка – растыка несусветная, страшная трусиха – решила стать водителем. Представляете? К делу она подошла со всей ответственностью. Раз сто обошла машину по кругу и поняла, что, наконец-то, созрела для ответственного шага. Она стала уговаривать своего мужа, чтобы он сам дал ей несколько уроков вождения. Всё-таки с родным человеком спокойнее. Это не инструктор, который командует, а ты молчи. Это всё-таки муж, ему можно и в ответ пару ласковых сказать. Дима долго откладывал обучение жены, всё времени у него не было, но думаю, что дело в другом. Скорее всего, он боялся погибнуть ни за что ни про что, или, в лучшем случае, что жёнушка превратит машину в груду металлолома. Видимо, чувство самосохранения у него было на должном уровне. Тем временем новенькая красненькая машина стояла в гараже, а Лиза продолжала донимать его своими просьбами: туда отвези, сюда довези, и мужик сломался. К тому же Лиза каждый день шутливо канючила: «Димочка, ну я аккуратненько буду ездить. Мне ведь быстро не надо – сорок километров в час, не больше». – Ладно, – сдался, наконец, супруг. – Найдём безлюдную полянку и поездим по кругу. В принципе ничего страшного... Так они и сделали. Тем более что неподалёку от них, на берегу реки, было пустое поросшее травой место. Когда-то, давным-давно, это было руслом реки, затем течение поменяло своё направление, и на том месте, где кружили водовороты, организовалась приветливая поляна – полигон для нашей Лизы. Приехали они на поляну, и Лиза, пересев на место водителя, ещё раз взвесив все «за» и «против», взялась за руль. Дима уселся рядом. – Ну, поехали, – выдохнула Лиза. – Господи, спаси и сохрани! И, сосредоточенно перекрестившись, Лиза изо всех сил нажала своей ножкой на тормоз и повернула ключ зажигания. – Всё, отпускай тормоз, поехали, переставляй ногу на газ, – командовал инструктор по вождению, то бишь Лизин муж. – Тихонько нажимай, не надо сильно жать, не перегазовывай. Но тихонько у Лизы не получалось, потому что она очень волновалась, а педаль газа просто утопала от небольшого прикосновения, как нож в сливочном масле. Так что машина резво рванула вперёд и задёргалась то вправо, то влево, потому что Лиза никак не могла удержать руль в нужном положении. А тут ещё и дорога была неровная, вся в каких-то кочках и выбоинах. Не трасса, одним словом, а просёлочная дорога и даже не дорога, а её слабое обозначение, потому что здесь к реке иногда подъезжают машины на помывку. И вот по этим «кочерёжкам» Лиза самоотверженно рулила вперёд. Она вцепилась в руль так, что её пальцы побелели, а ладони стали влажными и предательски холодными. Лизе было так жутко, что она почти не осознавала всего происходящего в реальном времени. Она, конечно, слышала команды своего благоверного, но воспринимать их адекватно, а тем более своевременно реагировать на них, не успевала. В висках у Лизы гремел колокольный набат, и сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть на приборную панель. Лизину правую ногу словно заклинило и она изо всех сил давила на газ. Машина неслась по кочкам, как взбесившийся мустанг. Димка что-то кричал не своим голосом, хватался за руль, но Лиза совершенно не обращала на него внимания. Она, как бесстрашный самурай, мчалась к реке. И только тогда, когда на горке появилось стадо коров, которое поднималось с водопоя, Лиза вдруг очнулась и наконец-то услышала такие простые, но очень важные слова, которые кричал ей в ужасе Дима: – Тормози-и-и!!! Убери ногу с газа, ногу убери!.. – срывающимся голосом орал он. И Лиза, в конце концов, отпустила газ. Машина перестала рычать и, сбавляя скорость, поползла на пригорок, на котором столпились в недоумении бурёнки. За пригорком был склон и река. «Ну, всё... – подумала Лиза. – Вот и настал мой смертный час. Ну, и на фиг мне нужна была эта машина? Чтобы утонуть вместе с ней в холодной и вонючей речке?» Лиза начала перебирать в мыслях все возможные варианты своего спасения, и тут на пригорке появился пастух с огромным кнутом. Он со всего размаху щёлкнул им по земле и закричал во всё горло: – Куда прёшь?! К тому моменту машина ехала совсем медленно, взбираясь на песчаный пригорок. Решение всех проблем появилось в Лизиной голове молниеносно. – Да пропади всё пропадом, – простонала Лиза и распахнула дверцу автомобиля. Дима от неожиданности аж поперхнулся: – Ты что делаешь? – закричал он. – Отстань, – выкрикнула Лиза и прыгнула в песок. Этого Димка никак не ожидал. Он схватился за руль и стал выкручивать его влево. Пастух с кнутом тоже почему-то бросился влево, а взбесившиеся бурёнки помчались кто куда, весело взбрыкивая копытами. Пастух, отбежав в сторону, вдруг остановился и, выкатив глаза, начал щёлкать кнутом и орать: – Куда прёшь, ослеп что ли?! А Лизкин муж, выкручивая руль влево, нагнулся под него, пытаясь правой рукой нажать на тормоз. Но у него совершенно ничего не получалось. Машина ползала по кругу, как глупая черепаха, а пастух, словно дрессировщик в цирке, стоял в центре круга и, щёлкая кнутом, орал: – Куда прёшь! Лиза сидела в песке и с ужасом смотрела на всё происходящее. «Только бы дверца в машине не сломалась», – думала она, глядя на распахнутую водительскую дверь автомобиля. Надо было её захлопнуть. Что ни говори, а испортить новую машинку было жалко… Бурёнки метались по полю, как сумасшедшие. И тут на пригорке появился глава всего этого бесконечного семейства – дородный бугай Стёпа с колокольчиком на шее. Он в недоумении остановился и начал оценивать обстановку. Увиденное его явно не порадовало. День, так хорошо начавшийся, был испорчен. Вся жизнь – борьба. А враг явно не собирался покидать поле боя, нарезая круги вокруг Стёпиного любимого пастуха. Бык начал бить копытом по земле и утробно мычать. В его представлении маленькая красная машина Лизы вела себя более чем нагло. И бык пошёл в наступление. В то время, когда Дима, перегнувшись под руль, пытался нажать ладонью на тормоз, бугай Стёпа заходил наперерез автомобилю. В отличие от Димы, он совершенно не собирался тормозить. И в тот момент, когда Стёпа подготовился к лобовой атаке, Дима вылез из-под руля. Наконец, он вспомнил, что можно просто-напросто повернуть ключ зажигания, что он собственно и сделал. Машина заглохла и остановилась, как вкопанная. После чего Дима с облегчением посмотрел вперёд. Его затылок моментально взмок, а ноги сделались пудовыми... К машине в полной боевой готовности приближался бык. Он нагнул голову, направив мощный лоб и рога в сторону новенькой красной машинки, многозначительно раздувал ноздри и утробно мычал. «Всё, – подумал Лизин муж, – это конец. Надо дать задний ход». Он каким-то невероятным полупрыжком перелез на сиденье водителя и, выжав педаль тормоза, завёл автомобиль. В тот момент, когда он взялся за рычаг переключения скорости, разъярённый бык ударил своим стальным лбом по капоту автомобиля. От удара машина медленно поползла назад. Бык вскинул голову и, промычав что-то очень восторженное, хотел ударить своего железного врага ещё раз, но Дима дал задний ход, и машина резво попятилась по полю, а Степан, взбрыкнув, помчался за ней. – Твою мать, твою мать, – твердил Лизин муж, кружа задом по полю. У него не было времени, чтобы переключить скорость, и он никак не мог сообразить, что дальше делать. Лиза, завидев быка, убежала к реке, предусмотрительно сняв босоножки, чтобы в случае опасности забежать в воду. Пастух всё ещё бил кнутом и орал: – Куда прёшь? В какое-то мгновение Дима принял единственно верное решение: он поймал момент, когда машина была максимально близка к реке, и в ту же секунду изо всех сил нажал на газ, и машина резво покатилась с горки задом в реку. Степан мчался следом. Лиза с ужасом смотрела, как её новенькая ласточка въехала в воду, а взбесившийся бык продолжал её бодать. Впрочем, бороться в воде Степан долго не собирался. Разбив, в конце концов, фару, он удовлетворённо замычал и пошёл обратно в гору. Лиза была в шоке. – Ну, всё, Лизонька, поздравляю, обновили машину!.. Считай, что в аварии побывали. Чтоб я ещё раз стал учить тебя, да ни за что на свете. Хорошо хоть машину не утопили до конца. Повезло, что здесь мелко. Ну, ты и баба. Это ж надо... Выпрыгнуть из машины на ходу... А?.. Ну, ты даёшь! Шумахер, блин! Аргументов для ответа у Лизы не было; она стояла на берегу, прижав двумя руками босоножки к своей груди, и беззвучно всхлипывала. Она никак не могла поверить в то, что всё это произошло. Ей казалось, что это какой-то страшный сон. Потому что только в ночном кошмаре можно увидеть, как огромный бык бодает её новенькую маленькую машинку... «Всё, – думала Лиза, – прощайте все мои мечты. Теперь не видать мне ни машины, ни прав как своих ушей. Не поддаюсь я, видимо, обучению». Но Лизин муж рассудил иначе. Он всё же устроил её на курсы по вождению. Так что обучение на дому закончилось окончательно и бесповоротно. Оно и понятно: кто же станет рисковать своей жизнью. А у инструктора автошколы шанс выжить очень даже есть, потому что все машины автошколы оборудованы дополнительными педалями, чтобы контролировать действия ошалевших и неадекватных учеников. В итоге, Лиза, пройдя курсы вождения, всё же права получила, правда не с первого раза, но получила. Смелости, конечно, ей это не прибавило, но новоиспечённая автомобилистка была очень собой довольна. Она нацепила на стёкла своей машинки все возможные знаки типа: «туфелька», восклицательный знак, буква «У», «чайник» и т.д. А главное, Лиза купила себе велосипедный шлем, на всякий случай. Так что, когда Лиза, пристегнувшись ремнём безопасности и надев свой шлем, выезжала на своей машине на дорогу, то все водители шарахались в сторону. А Дима вообще считал, что жена своим видом создаёт аварийную обстановку. Но у Лизы была своя стратегия вождения. Она ездила, не обращая ни на кого внимания, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. А если что-то происходило не так, то могла остановиться посреди дороги и, включив аварийку, начать соображать, что дальше делать: например, куда свернуть или где припарковаться. Так что расступись, мужики: Лиза едет!.. По правде сказать, мне бы тоже хотелось заиметь машину. Но чтобы её купить, нужно сначала где-то денег найти. А где ж их возьмёшь, если зарплата, как у всех, а извилин, чтобы их заработать, не хватает. Выход один – завести любовника, но такого, чтобы неучтённых денег в семейном бюджете у него было как раз на машину, а ещё лучше не только на машину, но и на отдых в Турции и в Египте, а если удача улыбнётся, то и на Канарских островах. У меня, конечно, были на примете неплохие варианты, но вечно что-нибудь не складывалось. Сами понимаете, машины просто так не дарят. Чтобы получить авто, нужно хорошо ублажать своего спонсора, а главное – делать вид, что ты его любить будешь до гробовой доски. К тому же нужно постоянно говорить ему о том, что он самый умный, самый красивый, самый сексуальный. И еще – важно своевременно его пожалеть, потому что он, бедолага, достаточно настрадался из-за тирании собственной супруги. В принципе стратегия довольно простая: супруга пилит, а любовница жалеет. И вот, если любовница сумеет аккуратно (но только очень аккуратно!) выставить жену своего любовника в неприглядном виде, то тогда всё будет о'кей. Можно рассчитывать даже на машину. Я тут зацепила одного товарища недавно. Такой весь из себя крутой-прекрутой. Гордый и не доступный. А упакован, лучше и не придумать. Машина, как танк на колёсах. Но, как известно, «если женщина хочет», то она своего добьётся. Главное встретиться с нужным объектом взглядом. Выдержать паузу и многозначительно как бы посмотреть вниз, а затем снова посмотреть на объект, встретившись с ним взглядом, и постараться, насколько возможно долго, удержать этот взгляд на себе. И тут уж как повезёт: либо полетят флюиды, либо нет. Лично мне всегда удаётся закадрить мужичка. Было бы желание. Я, конечно, всё понимаю: конкуренция сейчас в этом деле такая, что спрос превышает предложения, поэтому мужчины избаловались дальше некуда. Тем не менее, по какому-то невероятному совпадению выбирают, как правило, одних и тех же женщин, словно их мёдом намазали. К тому же мужчины, как известно, существа стадные: куда один – туда и все. Если женщина одна, то у неё нет никаких шансов на успех, но стоит ей только сделать вид, что у неё есть бойфренд* и что она спешит на свидание, как тут же ею начинают интересоваться другие мужчины. Им ведь неинтересно брать то, что даётся свободно и без борьбы. Мужчинам нужно обязательно побороться за добычу. Они ведь у нас от природы добытчики. Так что главное правило охотницы – сделать загадочное лицо и создать имидж дамы, у которой, ну просто нет отбоя от поклонников. Да, вот ещё одна деталь. Нужно не только создать вокруг себя этот имидж, а самой искренне поверить в него... И тогда!.. Тогда, уверяю вас, всё получится. Закадрить приличного мужчину не составит труда. Другой вопрос: как удержать его рядом с собой? Любовь, как известно, у всех мужчин понятие растяжимое: у кого-то на час, у кого-то на ночь, а у кого-то аж на отпуск. Но, конечно, бывают и исключения, типа моего нового бойфренда Лёвы. Наши отношения как-то закрутились сами собой. Хотя начинались они достаточно необычно. Мы с ним частенько выезжали на его огромной машине на природу. Сами понимаете, не на шашлыки и не ради лесного воздуха. А тут у него жена с детьми к родителям на дачу на выходные уехала, и он меня в гости пригласил. Мы, конечно, соблюли все меры конспирации. Сначала он в подъезд зашёл и поднялся в свою квартиру, а уж только потом зашла в подъезд я. Поднялась на третий этаж и позвонила в нужную мне дверь. Мой ухажёр спросил: – Кто там? Я ответила условным паролем: – Горгаз. И он впустил меня внутрь. Квартира у него оказалась такая огромная, что мне даже трудно было запомнить, что где находится. Не квартира, а дворец какой-то. Когда я заглянула в спальню, то совершенно обалдела: комната, наверное, где-то тридцать, а то и целых пятьдесят квадратных метров. А посередине стоит кровать два на два. Не кровать, а полигон, в центре которого спит огромная кошка: толстая и ленивая. Увидев меня, она недовольно утомлённо потянулась, а затем спрыгнула с кровати и стала буквально ходить за мной по пятам. Словно следила по поручению своей хозяйки. «Ну, ну, следи, – думала я, – расскажи своей хозяйке всё в деталях. Тогда она закатит скандал своему мужу, а он ко мне прибежит. А может быть, она от обиды и ревности соберёт свои чемоданчики – и к маме, а я на её место перееду… Так что давай, моя дорогая киска, запоминай всё в деталях...» Ну, в общем тоси-боси, трали-вали. Собственно всё как у всех: шампанское, лёгкие заигрывания и парные акробатические этюды на семейном сексодроме. Полное раскрепощение и удовлетворение страстей. Любовные игры на лоне природы – это, конечно, романтично, но все же удобную, комфортную кроватку еще никто не отменял! Как пикантно и откровенно не звучит, но, как говорится, в целях предосторожности мы, как и все современные люди, использовали всенародно известное и не очень любимое изделие №2. Использовали и бросили «плоды любви» под кровать. Мол, потом уберём орудие преступления, не вскакивать же ради него с постели, чтобы бежать и смывать в унитаз. И вот лежим мы себе в сладкой полудрёме, обмениваемся ласковыми словами и как-то одновременно улавливаем, что между нашим полушёпотом раздаются чавкающие звуки. – Что это? – спросила я. – Не знаю, спи, – расслабленно ответил Лёва. «Ну, и ладно», – подумала я и умиротворённо изрекла: – Кошка что-то стащила и ест. И тут моего друга подбросило. Он вскочил, как ужаленный, и бросился под кровать. Я, ничего не понимая, вскочила следом за ним. Когда я заглянула под кровать, то сразу поняла, в чём дело и начала хохотать. Дело в том, что под кроватью сидела кошка и жевала использованное нами средство защиты, а мой дорогой пытался схватить бедное животное, чтобы отнять у него злосчастную резинку. Но кровать была невысокая, и забраться под неё было просто невозможно. А кошка уселась посередине и заглатывала резиновую спецодежду с таким удовольствием, словно это кусок докторской колбасы. Она урчала от наслаждения и отмахивалась лапкой от своего хозяина. – Да ладно тебе, пусть ест, не сдохнет, – попыталась я его успокоить. Мне поначалу не совсем было понятно, что уж с такой бедой из-за кошки убиваться. – Оставь ты животное в покое. Это ж кошка, сегодня поест, завтра покакает и все дела. – Вот именно – покакает, – промычал он. – И моя жена увидит, чем она покакает, а потом придушит меня за все мои дела. Ну, тут я просто чуть не умерла со смеху, представив себе, как из кошкиной попы появится резинка, наполненная кошачьими отходами. Да уж, зрелище будет не для слабонервных. – Всё, мой дорогой, похоже, ждёт тебя отставка... Не переживай, я тебя к себе на квартиру пущу. Триста баксов в месяц за комнату, а питание натурой отработаешь. – Тебе всё шуточки, а кошка резинку проглотила и не подавилась... Чё делать-то? – как-то уж совсем безнадёжно вздохнул мой многострадальный бойфренд. – Клизму поставь с мылом, говорят, помогает, – продолжала подкалывать я. – Или давай к доктору свезём, пусть ей сделает промывание в стационарных условиях под общим наркозом. Вот удивится... – Ага, и тут же моей жене доложит про находку. Ты что не понимаешь, что кошка у нас породистая и на учёте состоит у солидного ветеринара, поэтому к другому я никак не могу обратиться... Слушай, а давай её к тебе на пару дней отвезём. Жена, конечно, всё равно пилить будет, но я придумаю, что у друга мыши завелись, и я кошку одолжил ему в качестве хищника, чтобы грызунов уничтожить. А когда она возвратит улику, я её обратно заберу! Я аж задохнулась от возмущения. Вот мне только его кошки не хватало для полного счастья. Нет, я, конечно, животных люблю, но на приличном расстоянии. Тем более за два дня она может всю мою жизнь разрушить! Но, похоже, выбора нет, и пока не решится вопрос с уничтожением улики, покоя в моей жизни точно не будет. Не возьму кошку – потеряю спонсора. Вариантов не так много. В общем, загрузили мы кошку в специальную сумку и решили ехать ко мне. Я взяла салфетку со стола и на ней нарисовала губной помадой красный крест. – Давай, – говорю, – мне на грудь приколим. Представляешь, как весело будет. Подумают, что я ветсестра. – Всё шутишь, – вздохнул Лёва. – Повеселились уже: с утра – горгаз, после обеда – медсестра, а вечером – энергонадзор и всё в одном лице. Не придумывай уж. Иди первая, зайдёшь за угол дома, там жди меня, а я следом за тобой выйду с кошкой. Подъеду к тебе на машине, садись на заднее сиденье... Сама понимаешь, на всякий случай. Странные люди эти мужчины. Придумывают никому не нужную конспирацию. Меньше бы суетились, и жёны тогда не волновались, а главное, соседи жили спокойно. А то наведут тень на плетень, и естественно нормальные люди начинают беспокоиться: присматриваются, прислушиваются. Мало ли что? Теперь ведь расслабляться нельзя: то секта, то террористы, так что бдительность – прежде всего… В общем, соблюли мы все меры предосторожности и доставили кошку ко мне. А она шипит, зараза такая, воет не своим голосом. «Ну, всё, – думаю, – не кошка, а рысь с кисточками. Того и гляди глаза мне мои бесстыжие выцарапает. Вот дура, связалась. Вечно мне везёт, как утопленнику». Хотела найти спонсора без проблем, но на деле все спонсоры оказываются такими проблемными! То кого-то боятся, то от кого-то скрываются. Сплошная партизанщина. Не исключаю, может, кому-нибудь и везёт со спонсорами, только не мне. Вот что мне теперь с этой кошкой делать? Я же не дрессировщик. И кошка какая-то уж очень неадекватная. Избалованная до невозможности. Кормить её нужно регулярно, выпускать гулять нельзя. Для неё мы даже специальный горшок притащили и поставили в ванной, чтобы кошечке было не тесно испражняться. Ну, не знаю! У моей мамы кошка ходит гулять на улицу без всяких проблем и домой очень даже дорогу находит. Кстати сказать, никто её особой едой не потчует. Супчика налили и будьте здоровы, а если что не так, то катитесь, пожалуйста, мышей ловить. А тут, видите ли, цаца какая: особый рацион подавай и горшок с комфортом... В общем, намучилась я с этой кошкой. Она оказалась редкостной стервой. Только есть захочет, сразу норовит меня за ногу укусить. Первый раз кусает слегка, а если не реагируешь на её укус и еду не тащишь, то она набрасывается, как мурена, и впивается на мгновения зубками своими в ногу, аж искры из глаз летят. В общем, отдрессировала она меня будь здоров. Когда эта зараза меня укусила в первый раз, я не особо поняла, чего ей от меня нужно, поэтому дала ей пинка под зад и стою себе дальше посуду мою. А эта тигра как налетит на меня, как укусит. От боли я сорвалась на крик и по всему телу мурашки побежали. Но, как говорится, ори не ори, а взрослую кошку перевоспитать трудно, поэтому пришлось самой перевоспитываться и подавать еду этой хищнице по первому требованию. Когда наконец-то появилось, сами понимаете что, и думаю догадываетесь откуда – я была на седьмом небе от счастья. Хотя, прямо скажем, зрелище уникальное, и я могу себе представить, как бы изумилась жена моего благоверного от такого сюрприза… Ну, не знаю, чем он будет со мной расплачиваться за такой моральный ущерб, тем более что кошка его подрала весь мой ковёр на полу, она, видите ли, коготочки чешет. Нет, ну я, конечно, всё понимаю, но не до такой же степени. Чай, у меня не десять ковров, чтобы какая-то царапка об них когти чесала. Так что пусть раскошеливается… Не обеднеет... Выходные пролетели незаметно. Не знаю как у других людей, а у меня не работа, а сплошной стресс. Вечно нужно решать какие-нибудь проблемы, тащиться за тридевять земель в командировку и терпеть бесконечные шпильки своего начальника. Он, конечно, мужик деловой, но «самодур» страшный. Ошибок не прощает: чуть что – начинает орать. И не просто орать, а глаза выкатит, губы развесит, и давай нести всякую ахинею. Всё соберёт, что было и чего не было. Ужас какой-то! Так что спорить с ним вредно для здоровья. В командировку – значит в командировку. Нет проблем. Собственно командировка организовалась небольшая: туда и обратно. Всего-то отвезти поставщикам документы и деньги. Я этими вопросами, по правде сказать, не занималась никогда, а тут, видимо, некого было из бухгалтерии послать, и снарядили меня. А я, честно сказать, очень боюсь с деньгами ездить – вдруг ограбят! Мы, помню, раньше с мужем на юг ездили, так я деньги в нижнем белье зашивала, а тут такой пакет выдали с деньгами, что если его к талии подвязать, то подумают, что мне скоро рожать. Так что поохала я, поохала, сложила деньги в сумку, сверху всякой ерунды набросала и отправилась на вокзал. Иду, как милиционер после учебки, везде преступники мерещатся. «Ну, всё, – думаю, – живая не доеду, убьют и ограбят. А если не убьют, а только ограбят, то начальник тогда точно грохнет, не пожалеет. Лучше б уж сразу, чтобы не мучиться и унижения не терпеть. Кирдык по черепушке и всё – звёзды в глазах и вечное блаженство». Слава Богу, начальник хоть на купе раскошелился. Вот только поезд проходящий и без указания мест. Мы-то с Вами понимаем, что раз без указания мест, то значит верхние полки и никаких иллюзий о том, что кто-то станет меняться с Вами местами, тем более среди ночи. В общем, купила я билет и отправилась на платформу. Пока через вокзал шла, думала, умру от страха. Казалось, что все ко мне руки в сумку запускают и тянут оттуда злосчастные денежки моей начальницы. Вышла на перрон – темнотища такая, что хоть глаз выколи. Короче, бреду я, как кот Базилио, по перрону и где остановиться не знаю, к тому же дождь начал моросить. Сплошное невезение, сяду в поезд, как мокрая кошка, но выбора у меня, к сожалению, не было. И тут объявили прибытие поезда, добавили гнусавым голосом, что стоянка две минуты, а нумерация вагонов с хвоста состава. В моём представлении хвост поезда, если это, конечно, нормальный поезд, будет находиться в конце перрона. А так как мой вагон должен был быть именно в числе последних, то я и отправилась к концу платформы. Впрочем, не только я, но и все остальные вполне адекватные пассажиры. Наконец показался наш поезд, он мчался на всех парусах, как сумасшедший, словно и не собирался останавливаться. Я так перепугалась, что сердце в пятки ушло, и побежала по перрону. А поезд весело спешил мимо меня: мимо меня сначала просвистел мой вагон, а затем и последний. Я прибавила скорость. В это время поезд начал тормозить, а пассажиры, схватив свои вещи, наоборот стали набирать скорость, так как дежурный по вокзалу строго предупредил, что стоянка поезда всего две минуты. Боже мой, как все спешили и толкались, волоча за собой тяжеленные чемоданы на колёсиках. К счастью, поезд всё-таки остановился как раз в начале перрона, и надо сказать, что вагонов в составе поезда было штук восемь или десять. Среди пассажиров царил переполох, так как многие вагоны были просто-напросто закрыты. По всей видимости, проводники сладко спали. Угадайте с трёх раз: открыт или закрыт был мой вагон? Конечно, закрыт. Мало того, что я неслась по платформе, как Савраска, так меня ещё и в вагон не пускают. Это ж надо! Я начала колотить в окна и дверь вагона, но на мои призывы никто и не думал реагировать. Ну, теперь меня начальник точно уволит и тогда хоть на панель. От этой мысли я пришла просто в ужас и бросилась вперёд по перрону к любому открытому вагону. А в это время беспощадный голос дежурного по вокзалу объявил, что поезд отправляется. Я неслась семимильными шагами, как придворный скороход. Перед моим носом захлопывались двери вагонов, и проводники равнодушно показывали мне свою спину. У меня пересохло во рту, а сердце ну просто вылетало из груди и нервно стучало в висках. Наконец, мне удалось добежать до штабного вагона, и к моему нескрываемому восторгу и удивлению проводница оказалась на месте. – Ваш билет, – бесстрастно изрекла она. Я трясущимися руками подала ей свой билет, и тут она к моему полному изумлению назидательным тоном произнесла: – В свой вагон нужно садиться, гражданочка. – Кто же спорит, – парировала я. – Только проводники в моём вагоне спят беспробудным сном, а поезд, сами понимаете, меня ждать не будет. – Ладно, проходите в вагон, а то уже отправляемся – смилостивилась проводница. Я запрыгнула в поезд, и он отправился. Моё сердце бешено стучало. Я тащилась по вагонам к своему месту. Все кругом спали, и только я брела, как бездомная кошка, раскачиваясь из стороны в сторону. Мне было так страшно, что дрожь, охватившая меня, пробиралась до самого желудка. Когда я переходила из вагона в вагон, то мне казалось, что я уроню сумку с деньгами, и она упадёт в пустоту, и пропадут денежки ни за что ни про что. Наконец-то я добралась до своего вагона. Как я и предполагала, проводники спали беспробудным сном. Пришлось к ним долбиться минут десять, а то и больше. Наконец, дверь открыл заспанный проводник, вслед за ним выглянула взлохмаченная проводница. Не знаю, чем они там занимались, но вид у них был явно не деловой, а запах из служебного купе валил такой, что хоть противогаз одевай: и пивом, и рыбой, и огурцами и ещё страшно подумать чем. Проводники были явно удивлены моему появлению и никак не могли сообразить, откуда я взялась. Честно сказать, они меня так выбесили, что хотелось высказать им всё, что я о них думаю, но связываться посреди ночи с этими дегенератами не было никакого желания. И если бы не постель, то я бы вообще с ними общаться не стала, пусть бы спали хоть до скончания века. Слава Богу, еду, а всё остальное по большому счёту ерунда. В предназначенном для меня купе все давно спали. На нижних полках, как и положено, две тётушки, на одной верхней полке похрапывал мужчинка, а рядом с ним пустовало моё ложе. Мне так хотелось спать, что я без особого ворчания забралась на свою полку и устроилась поудобнее. Единственное, что меня беспокоило, так это сумка, в которой мирно путешествовали вместе со мной злополучные денежки. Мне удалось запихнуть её в изголовье, подальше в угол, но она хоть и была совсем не крупногабаритной, а растворяться никак не хотела под моей подушкой. «Вот беда, – думала я. – Что же мне делать с этим гнетущим багажом. Сейчас только усну, а сумку мою тотчас какой-нибудь ворюга умыкнёт. Вот откуда я знаю, что это за тип храпит рядом со мной? Может быть, это вор-рецидивист или какой-нибудь маньяк со стажем? Протянет свои ручищи волосатые… и поминай, как звали. А я буду спать себе и видеть сладкие сны. А вдруг он меня сначала придушит?.. Интересно, сразу совсем или всё же не до конца? И буду я доживать свой срок земной как растение. Всю память мне удушье разрушит, и стану я как «Иванушка-дурачок». Ну, дела… А вот что это за тётки внизу спят? Кто их знает. Может клофелинщицы какие-то. Или у них тут целая шайка?.. Типа две Бони и волосатый Клайд. Что же мне делать-то, а? Хоть бы писать не захотелось. Нужно бороться с желанием спать и всю ночь деньги караулить. Ничего, справлюсь. Есть же люди, которые не спят по ночам, вот и я буду как караульный на посту…» Но поезд мчался вперёд, равномерно покачиваясь, и я перестала чувствовать грань между сном и явью. Меня убаюкивал лёгкий стук колёс, и согревало шерстяное одеяло. Так что, как я ни боролась со сном, всё же уснула. Мне снились какие-то кошмары, я сражалась с привидениями, убегала по бесконечным лестницам от какого-то уродливого мужика, и в тот момент, когда силы совсем уже стали меня покидать, этот урод вцепился мне в руку своей лапищей. Я попыталась закричать во сне и позвать на помощь, но меня никто словно не слышал, и вот тогда из последних сил я замахнулась своей свободной рукой и вцепилась, как дикая кошка, вогнав весь свой искусственный маникюр ему под кожу. Как он заорал! Боже мой! Даже я проснулась. И не только я, но и все мои соседи по купе. Все они кричали не своим голосом, а мужик не просто кричал – он ещё и выл, и матом меня крыл, а с руки у него ручьями стекала кровь. – Ты что с ума сошла? Дура бешенная. Да тебя в тамбуре надо было перевозить, как сторожевую собаку. Чокнутая. – Нечего руки тянуть куда попало, – огрызнулась я. – Есть своя полка, вот на ней и лежи. Взяли моду по чужим полкам лазить, а потом вещи пропадают. – Да я же только опереться хотел, чтобы вниз спуститься, в туалет сходить, а ты вцепилась в меня. Вот что я теперь жене скажу? Ишь, распустила когтищи, кошка драная. – Это кто ещё кошка драная?! – возмутилась я. – Да ты на себя посмотри, ни на какую штуку не похож. Ни то, ни сё. Ишь, ещё обзывается. Бегемот храпастый, горилла вонючая, будешь знать, как по чужим полкам лазить. Вот так и доложишь своей жене, что, мол, пострадал, когда к посторонней женщине домогался… От такой моей наглости мужик прямо онемел. Он в сердцах махнул рукой и пошёл к проводнику за первой медицинской помощью. А мы с тётками обратно улеглись спать. Одна из них, зевая, сказала: – Не было бы счастья, да несчастье помогло. Хоть поспим нормально, пока никто не храпит. А наш сосед, видимо, и не собирался возвращаться. Испугался должно быть нового нападения и ночевал у проводников, а может и в ресторане. Или в туалете... Впрочем, это его проблемы. Во всяком случае, мне оставшуюся часть пути кошмары не снились, и деньги к поставщикам я доставила в целости и сохранности. Чтобы ещё раз я согласилась перевозить деньги!.. Да никогда в жизни. С моей неустойчивой психикой только деньги и возить. Нет уж. Как говорит одна моя приятельница: «Кто на что учился». Лично из меня уж точно инкассатора не получится. Мне вообще больше всего нравится дома сидеть. Я бы пирожков испекла, ароматный чай заварила и смотрела какой-нибудь сериал с медово-овсяной маской на лице. Не жизнь, а сплошной санаторий. Кто бы только денег на такой беззаботный рай подкидывал? Работа, дорогие мои, радости и веселья никому ещё особо не прибавляла. То утренний недосып, то дневной голод, то начальник – сволочь и хапуга без признаков интеллекта на лице, то командировки, то авралы. Сплошные стрессы. Ждёшь, ждёшь, когда этот рабочий день закончится, прямо сил нет: есть хочется, спать хочется… «Аська» надоела до тошноты, от раскладывания пасьянса в глазах рябит. Одним словом, каторга, а платят, между прочим, не по тысяче баксов, чтобы так пахать. Эксплуататоры!.. В общем, решили мы с девчонками после работы отметить моё благополучное возвращение из командировки. К тому же рядом с нами прикольную кафешку открыли, прямо как заграницей. Ходишь, набираешь в тарелку всё, что хочешь, и никто не ограничивает, а главное – всё по совершенно неприлично низкой цене. Ну, мы и набрали по полной программе всего, что в эту тарелочку уместилось. Лично я набрала селёдочки с лучком и картошечки, а рядом салатик «оливье» и «селёдка под шубой», ещё котлетку и огурчик солёненький, ко всему этому добавила фаршированные яйца под майонезом и булочку. Девчонки тоже набрали кто чего. Подходим к кассе, а там по случаю открытия бармен ещё и выпивку наливает, каждому по желанию. Кто-то хочет водочки, кто-то вина, кто-то пива, а мне так коньячку захотелось, что прямо вынь да положь, тем более на халяву. А выпивку очень даже приличную наливают. В общем, подошла я к этому бармену за своей порцией дринька* и говорю: – Коньячку налейте, пожалуйста. Он сначала окинул презрительным взглядом мою переполненную тарелку, затем взглянул не менее презрительным взглядом на меня и сквозь убийственную ухмылку процедил: – К такой жрачке надо самогон подавать, а не коньяк. Я прямо сникла. Окружающие на меня посмотрели, как на двор-терьера с помойки. К счастью, рядом со мной была Татьяна. А ей палец в рот не клади. Тем более что под глазом у неё был очень даже приличный фингал. Знаете, есть такая категория баб, для которых кулак как пряник: сначала доведёт мужика до белого каления, он ей даст под глаз; потом поплачут, а после секс до потолка. Так вот, она, сделав совершенно невозмутимое лицо, произнесла назидательную речь этому нахальному типу: – Вас, молодой человек, кажется, сюда халдеем назначили, вот вы и прислуживайте как надо, а мы сами разберёмся, что нам пить и чем закусить. Ишь, знаток нашёлся, – не унималась она. – Если ты такой умный, то чего же здесь пиво разливаешь, шёл бы сразу в министры или депутаты. А то сам из себя ноль, а командуешь. – Молодой ещё, вот поживёшь с моё и может тоже коньяк селёдкой с луком закусывать начнёшь, а сейчас знай себе разливай и не комментируй, – добавила я. В результате поужинали мы с девочками на славу, но в ряды постоянных клиентов этого сомнительного заведения вступать не стали. Вот Вы, наверное, не поверите, но жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что хоть стой, хоть падай. Я уже особенно и не надеялась, привыкла к серым будням, и вдруг совсем неожиданно ко мне заявился мой крутой любовник. Ну, тот… у которого кошка – стерва породистая. Приехал весь из себя, пальцы веером. Видно, денег мужику обломилось немерено. Под балконом Вальки Правды иномарку новую припарковал, наверное, чтобы она от зависти совсем рехнулась. В одной руке корзина со всякой дорогущей снедью, в другой – цветы… И всё это для меня. Ну, как откажешь мужику в ласке и внимании? В общем, устроили мы с ним вечеринку по полной программе, и тут он прямо совсем расслабился и говорит: – А что, «рыбка» моя, давай двинем куда-нибудь на отдых. У меня от предвкушения аж в зобу дыханье спёрло. Кто ж отказывается от отдыха, да ещё за чужой счёт. – Хоть сейчас, – выпалила я. – В любую точку мира, на любой континент, хоть на край земли. – Ну, край земли – это конечно не слабо, а вот на Кубу пакуй чемоданы. Я прямо чуть не умерла на месте. Убиться и не встать – я на Кубе. Вот уж воистину неисповедимы пути Господни. Да пусть его кошка хоть все ноги мне покусает, если меня за это будут на Кубу возить. Сам Христофор Колумб говаривал, что это самый красивый остров на земном шаре. Как в рекламе: пальмы, море, белый песок, одним словом, – рай. Две недели пролетели для меня как один день. Я сто раз перекладывала свои вещи и думала, что нужно брать с собой, а что нет. Кто же знает, что может пригодиться за тридевять земель? Впрочем, я человек предусмотрительный и поэтому упаковывалась, как положено, по полной программе. Наконец-то наступил долгожданный день, вернее ночь, и мы отправились в аэропорт. На регистрации я уже не выпендривалась и старалась пропихнуться в первые ряды, только бы не сидеть в самолёте у туалетов. Но, видимо, не везёт, так не везёт. По закону подлости тётка, которая выдаёт места всем туристам по очереди и шлёпает номерки на чемоданы, по какой-то причине забыла прилепить номерок на чемодан пассажирки, которая стояла впереди нас; и бесхозный багаж отправился в свой неизвестный путь по транспортёру. Билетёрша обнаружила этот казус только тогда, когда мы подали ей свои документы. Она поняла, что забыла приклеить номерок на чемодан предыдущей пассажирки, а оставила себе на память. Подскочив, как ошпаренная, тётка побежала с этим номерком в неизвестном направлении догонять чемодан. Вы не поверите, но её не было минут тридцать или сорок. Места в самолёте убывали на глазах, так как на всех остальных стойках работали нормальные билетёрши. Я сначала выла, потом рычала, а к приходу этой мадам Ку–Ку я уже настолько выдохлась и расслабилась, что даже и не возмущалась. На всех остальных стойках выдача мест и приём багажа давно закончился, и только наши паспорта сиротливо лежали под стеклом на рабочем месте нашей горе-работницы. Она с гордым видом выдала нам талоны и сказала: – Не переживайте, вам достались очень хорошие места – у иллюминатора, да к тому же без третьего лишнего. Мы так удивились и даже поблагодарили тётку за то, что она догадалась зарезервировать нам приличные места. Настроение улучшилось. Как и многие туристы, мы решили перед полётом совершить небольшой шопинг по Дьюти-фри. В кои-то веки появилась возможность купить не левый товар, а самый настоящий импорт. Как говорится, кому что нужно. Лично мы перво-наперво затарились горячительными напитками, чтобы на Кубе под звёздным небом и пальмами расслабиться на балконе, выпив сто грамм приличного коньячка или грамм двести замечательной водочки. Затем мы прикупили сигарет и отправились за парфюмом. Какая же уважающая себя женщина откажется приобрести настоящие французские духи, крема и прочие душистые радости жизни. Мне, конечно, было трудно разобраться во всех этих коробочках, но мой спонсор оказался бывалым и поэтому подсказал мне, что к чему. Себе, кстати, он тоже набрал всякой ерунды. Оказывается, мужики тоже, как и бабы, стали всякими кремами пользоваться, а я до чего отсталая, об этом даже и знать не знала. Мой-то бывший дезодорантом и то не часто пользовался, только когда в гости шли. А этот набрал столько всяких коробочек, что я в них и разобраться-то не смогла бы. Впрочем, один крем меня очень даже заинтересовал. Такой душистый, в очень шикарной упаковке. Мой супермен так обрадовался, когда увидел его, что сразу три коробки прихватил. – Ты, – говорит, – даже не представляешь, какой это замечательный крем. Намажешь им все волосатые части тела, и через 5 минут все волосы отвалятся. Но главное, что они потом очень долго не растут. Можно даже бороду им удалять. Намазался и ходи себе как огурчик. – Да уж, – подумала я, – крем-то действительно стоящий, пожалуй, и мне нужно купить. Вдруг усы под носом вырастут. А что? Между прочим, сейчас почти у всех баб усы растут. Эмансипация, видимо, сказывается. Так что скоро не только крем для удаления усов понадобится, но и ещё электробритва. Но не будем о грустном. В общем, затарились мы по полной программе и отправились в самолёт. А там уже как в муравейнике: каждый свою норку обустраивает. Оно и понятно, ведь лететь до Кубы почти 13 часов. Люди в здравом уме так далеко точно не попрутся. Я, конечно, себя больной не считаю, но вот зачем-то попёрлась на эту незнакомую Кубу. Прошли мы весь салон самолёта и поняли, что места у нас действительно самые эксклюзивные, потому что дальше не бывает. Дальше нас – только туалет. «Вот, зараза, – подумала я, – а ещё улыбалась, наверное, надеялась на чаевые, чтоб ей растолстеть, росомахе полусонной». Но делать-то нечего, пути назад нет. Назвался груздём – полезай в кузов. Так что забрались мы на свои места и решили с горя открыть бутылочку коньячку. Планида у меня, видимо, такая – летать в хвостовой части самолёта. Впрочем, были и свои плюсы: никто коленками по спине не стучал, так как позади нас мест посадочных больше не было. Выдали нам по пледу, по подушечке и пожелали приятного полёта. Долетели до Кубы мы вполне прилично. Оказывается, в «боинге»* туалеты почему-то не воняют, да к тому же и гула двигателей нет, и не трясёт. Что в середине лететь, что в хвосте – никакой разницы. Мне после коньячка даже сны цветные снились. Когда самолёт приземлился в Гаване, народ радостно зашевелился, так как за 13 часов полёта конечности у нас порядком затекли. Мы все с энтузиазмом двинулись к выходу, чтобы посмотреть на этот благодатный остров, воспетый ещё Колумбом… Аэропорт нас встретил без излишеств: всё строго – без шуточек и улыбок. Шаг вправо, шаг влево – и отчалишь домой. Мой бойфренд попытался пошутить с девушкой на паспортном контроле, но она на него так посмотрела, что у него вся дурь сразу из головы вылетела. Он аж взмок. Впрочем, когда мы вышли на улицу, то вспотели все, потому что на Кубе, как в парилке. Влажность страшная. Вот тут-то я и припомнила совет сотрудника туристического агентства: брать на Кубу только хлопчатобумажную одежду, а синтетику оставить в России. Это был действительно хороший совет. Правда, не все отдыхающие им воспользовались. Ну, тут уж ничего не поделаешь: как кому повезёт. Лично у меня было отличное настроение, так как я человек предусмотрительный и при себе всё имелось – от таблеток до бутербродов. Кстати о бутербродах. Мне говорили, что брать их с собой не нужно, что кормёжка на Кубе прекрасная. Оно, может и так, только до этой прекрасной кормёжки ещё ехать и ехать нужно. Сами понимаете, что в аэропорту никто нам питание не предложил, впрочем, и водички попить тоже. Хорошо хоть я догадалась запихнуть в чемодан пару бутылок воды и пакет с бутербродами из очень даже вкусной копчёной колбаски, и поэтому сразу после получения багажа мы ощутили свои преимущества. Ехать до отеля, как выяснилось позднее, нужно было почти три часа. Так что, когда в автобусе мы стали уплетать наши бутерброды и запивать их тем, что, как говорится, Бог послал, многие вспомнили старую добрую мудрость: едешь на один день, а еды бери на три дня. Продовольственный запас не тянет, надоест нести – можно и съесть. Лично мы все свои бутерброды съели и, когда подъехали к зоне отдыха Варадеро, нас уже мучили совсем другие вопросы. Во-первых, хотелось поскорее доехать до места. Во-вторых, сделать пи-пи и принять душ. Ну и, в-третьих, окунуться поскорее в океан. А в это время неугомонный гид на очень неплохом русском рассказывал нам о местных красотах и о тех экскурсиях, которые мы при желании сможем посетить. Не знаю почему, но наши туристы все как один мечтали увидеть крокодилов, а ещё лучше поохотиться на них и отведать из них шашлычков. Извращенцы. Но гид всех обнадёжил, мол, крокодилов хватит на всех, так как этими крокодилами все заросли кишат. Ну, не знаю… Может быть, конечно, это была шутка, но она мне совсем не показалось удачной. Это что же получается, что ночью и прогуляться нельзя? Только выйдем на улицу, а там ни с того ни с сего тебя крокодил хвать за пятку и всё!.. Так что ещё неизвестно, кто из кого будет шашлычки кушать. Ужас!.. Наконец-то наш автобус, преодолев немалое расстояние, прибыл к месту отдыха. Причём мне и тут повезло, потому что наш отель оказался последним на пути следования. Все туристы вышли, а мы ехали-ехали и, наконец-то, приехали на самую окраину полуострова Варадеро. Дальше и ехать-то было совсем некуда. Я в географии не очень сильна и поэтому уточнила у гида: – Мы что же, на Карибское море приехали? – Нет, – ответил гид. – Ваш отель находится как раз рядом с «Бермудским треугольником» на побережье Атлантического океана. «Ну, всё, – думаю, – стоило переться за столько вёрст, чтобы попасть к «Бермудскому треугольнику». Вот беда. Пропадём и всё. Поминай, как звали. Какие-нибудь инопланетные человечки сопрут для экспериментов и будут мучить почём зря. Вот дура. Доверилась любовничку. Да он небось меня сюда специально привёз, чтобы крокодилам скормить или инопланетянам сбагрить». В общем, расстроилась я, но, подумав, решила, что если одной по ночам не шастать, то в принципе можно и не погибнуть… Заселили нас в откровенно шикарный номер на первом этаже. Огромная лоджия, сокрытая от любопытных глаз пальмовыми ветками. Хоть нагишом ходи, а если хочешь, то целый вечер на балконе кофе с коньячком потягивай и расслабляйся под мерные звуки волн. Прямо нирвана какая-то. Благодать – да и только. Хотелось всё осмотреть, но сил хватило только на то, чтобы поесть и заснуть крепким сном, потому что в Москве в это время была поздняя ночь, а на Кубе – послеобеденный тихий час. Сколько мы проспали, я не знаю, но проснулась я от того, что меня заживо съедали комары. Мы забыли закрыть дверь на лоджию, и этих кровососов набилось в номер видимо-невидимо. Они нагло искусали мою неприкрытую задницу и многие другие части тела. Я включила свет и просто остолбенела. Весь потолок облепили комары, а вернее, мелкие и злопакостные москиты. Это был настоящий кошмар. Вот и побалдели на балконе по вечерам. Мечтать оно, конечно, не вредно. К счастью, я привезла парочку фумитоксов, чтобы выселить этих наглых кровососов из нашего номера. А вот какую-нибудь отраву, чтобы мазать тело, я купить в России не догадалась, потому что и представить себе не могла, что здесь такое нашествие кровососущих… И началась для нас настоящая почесуха, потому что купить что-либо полезное по защите от комариных укусов в этом далёком от загнивающего капитализма мире невозможно даже на территории отеля. Подумали мы, подумали и решили как можно больше принимать «внутреннего обезболивающего», так как комары вряд ли захотят пьяными летать по такой духоте и найдут себе более подходящих доноров. Но пей не пей, а спасения от комаров просто не было никакого, поэтому дверь на балкон мы на ночь стали предусмотрительно запирать. На следующее утро мой дорогой отправился на завтрак, а я решила поспать подольше, благо на работу спешить не надо. Лежу я себе, нежусь, подрёмываю потихоньку под дуновение ветерка с открытого балкона и беды не чувствую. Ну, что может со мной случиться в запертом номере на белоснежной кровати? Не ворона же ко мне залетит по случаю! И вдруг чувствую, что на меня кто-то смотрит. Меня прямо в холодный пот бросило. Я открываю глаза, а у меня в ногах на краю кровати сидит себе длиннохвостая гадина и уставилась на меня немигающими глазками. «Крокодил!..» – подумала я и заорала не своим голосом. «Всё, – думаю. – Вот и пришёл мой смертный час». Я пружиной подскочила на кровати и стряхнула с простыни отвратительное чудовище. Оно стукнулось об пол и тут же посинело. Следующая мысль, промелькнувшая в моём ошарашенном сознании, что это не крокодил, а прямо какой-нибудь хамелеон. Увидев такое превращение, я заорала ещё громче, а эта тварь с испугу бросилась ко мне. Может быть, конечно, она что-нибудь и забыла на моей кровати, но я сдаваться без боя тоже не собиралась и поэтому запустила в неё полотенце. «Мой снаряд» попал точно в цель и «крокодил» метнулся к стене. Вы не поверите, но, оказывается, по стенам умеют бегать не только комары, но и «крокодилы». Я моментально представила, как этот сине-зелёный монстр, передвигаясь по стене, добежит до моей кровати и спикирует на неё. «Ну, уж нет!» – решила я и, спрыгнув с кровати, опрометью бросилась в туалет. Как говорится, «Нас не догонишь!» Вбежав в туалетную комнату, я захлопнула дверь и заперлась на все запоры. А щель под дверью на всякий случай заткнула простынёй. «Ничего себе, – думала я. – Хорошенькое дело начинается. Не успели толково расположиться, как местные хищники уже и охоту устроили. Это ж надо, до чего у них здесь крокодилы обнаглели. Шастают по отелю, как по джунглям. И вообще, кто бы мог подумать, что крокодилы ещё и по стенам бегают. Совсем страх потеряли…» Вот и сиди теперь, как обезьяна в клетке. Хорошо хоть унитаз есть, к тому же его можно использовать вместо стула. Выбора-то у меня всё равно нет. Общаться с этим чудовищем Юрского периода у меня не было совершенно никакого желания. Одна надежда, что скоро появится мой ненаглядный и что-нибудь придумает, если, конечно, успеет. А то эта тварь как схватит его за ногу и обглодает по самое, как говорится, заветное место, а то, чего доброго, и интимным хозяйством закусит на десерт. А что я могу поделать? Сам припёрся за тридевять земель, вот теперь пусть и отбивается от крокодилов сам, а я уж лучше в туалете пережду. Мне и тут не жарко… Впрочем, не так уж долго я просидела в туалете. Слышу: ключ повернулся в замке. «Ну, – думаю, – всё, щас заорёт не своим голосом. Предупредить его что ли? Он хоть и любовник, но человек всё-таки. Или не предупреждать?.. Сам виноват, нечего было меня тащить к крокодилам на съедение. Вот пусть теперь сам и отдувается, а мне все эти проблемы ни к чему. Хотя, если поразмыслить хорошенько, то не буду же я весь отпуск в туалете сидеть, всё равно выходить придётся. И что тогда делать? К тому же крокодил был не особенно большой и вряд ли с налёта мог взять и перекусить две толстенные ножищи». Я собралась с духом и решила открыть дверь. Как говорится, с Богом! И только я перекрестилась, в дверь ко мне постучались, и моё толстолобое чудо елейным голоском произнесло: – Дорогая!... Выходи скорей, кушать подано, кофе стынет. Я осторожно открыла дверь. И, не скрывая ужаса, уточнила: – А где крокодил? – Какой крокодил? Ты что? Во сне что ли приснилось? Ну, ты совсем от местной экзотики рехнулась. Садись кофе пить. – Ты что, не веришь что ли? – возмутилась я. – Да на меня тут только что такое чудовище напало, что просто с ума можно сойти. Представляешь себе: я такая сплю и вдруг чувствую, что на меня кто-то смотрит. Открываю глаза, а на мне крокодил сидит и хвостом машет… – Ну, да?!. Ты ещё скажи, что он на твою честь покушался, – съехидничал мой ухажёр. – Да причём тут моя честь? – возмутилась я. – Увёз меня за тридевять земель! Не отель, а террариум прямо какой-то … – Ну ладно, не трынди, – подсмеивался он надо мной. И в это время я увидела, как по стене с соседнего балкона на наш вползло это отвратительное порождение природы. Мой толстопуз этого не видел, поэтому преспокойно пил кофе, сидя спиной к балкону. Меня пронзил такой ужас, что я закричала, как резанная. При этом выглядела я, видимо, настолько дико, что мой бойфренд подскочил, как ужаленный, и автоматически заорал вместе со мной. Мы кричали так, что, думаю, в Америке точно было слышно, и счастливые америкосы впали, скорее всего, в эйфорию от того, что на Кубе такой переполох. Впрочем, не знаю как там, в Америке, а в нашем отеле уж точно наступила минута тишины. Я со всех ног бросилась к балкону и захлопнула дверь. Тем временем чудовище опять скрылось в неизвестном направлении. – Дура, ты чё орёшь? – начал кричать на меня мой перепуганный супермен. – Ты чё свои глазищи вытаращила? Они ж у тебя чуть не раскатились по углам. Ну, блин, прямо как бильярдные шары. У тебя чё белая горячка что ли? Совсем уже ополоумела. Нет, ну надо же, а? Хотел отдохнуть как человек. Жену-дуру дома оставил для того, чтобы другую такую же дуру на Кубу притащить. На хрена ты мне здесь нужна? Баб что ли нормальных мало? Ну, тут меня прямо за живое задело. «Ах, ты, – думаю, – зараза такая. Не я ли терпела твою паршивую кошку в своей квартире, пока она презерватив рожала? Ишь, какие мы смелые стали! Все бабы – дуры, видите ли. А сам, можно подумать, умняшка-таракашка, нашкодил – и в норку. Ан, нет, Бог-то шельму метит. Вот и пришлось из своей норки выползать, да грехи подчищать». Впрочем, все эти мысли пронеслись только в моей голове, и озвучивать их я не стала. Что толку плевать против ветра. Тем более что эта зелёная хвостатость только ко мне на глаза лезла. Видимо, я ей понравилась очень. Такое впечатление, что крокодилы в основном женским полом интересуются. Но доказательств у меня никаких не было, и поэтому мне следовало прикусить свой язык. Какой смысл нарываться на конфликт? Лучше прикинуться дурочкой, пару раз хихикнуть подобострастно – и всё, нет проблем. Много ли мужикам надо. Строй из себя дауна, и живи, как захочешь, пока крокодилы тобой не закусят с превеликим удовольствием. Впрочем, предупреждён – значит вооружён. Так что меня теперь неожиданным появлением этого хвостатого желтопузика не испугаешь. Я теперь везде с собой буду лак для волос таскать. Это, конечно, не газовый баллончик, но тоже приятного мало. Так дыханье перехватит, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Любая рептилия задохнётся. Кстати, совсем неплохо было бы узнать, какие ещё ждут меня неожиданности в этой экзотической стране. Между тем мой дорогой допил свой кофе, успокоился и предложил наконец-то окунуться в Атлантический океан. Надеясь на то, что все кошмарные приключения закончились на сегодняшний день, я расслабилась и покорно отправилась получать удовольствие от водных процедур и принятия солнечных ванн. Слов нет… Куба – это бесспорно рай. Водичка в океане голубая-голубая, тёплая-тёплая. Песочек по берегу белый-белый. Вода прозрачная, как в бассейне. А народ на пляже не умнее обезьян. Вот представьте себе: вода прозрачная, рыбок нет, ракушек нет, водорослей и кораллов тоже нет, а наши мужики упорно натягивают на себя маски и ласты и изо дня в день ныряют под воду. Что они мечтают там увидеть? Непонятно. Ведь даже ребёнку ясно, что если ты ничего не увидел в воде ни в первый, ни во второй раз, то в третий уж точно нырять не стоит. Но наши русские мужчины не отступают. Они с завидным упорством погружаются на дно океана, видимо, чтобы убедится, что там так ничего и не появилось. А один мужичок притащил на Кубу аж целое рыболовецкое снаряжение. Представляете, как он всё это тащил… Ну ладно, сам он чокнутый, но у него ведь ещё и жена в это дело запряжена. Товарищ каждое утро на себе тащит к пляжу надувную лодку и вёсла, а жена следом несёт удочки, наживку и прочие прибамбасы. Несчастная женщина. После того, как она отправляет своего капитана в плавание, жизнь у неё, похоже, только начинается. Самое удивительное, что я ни разу не увидела обильного улова, но лодку и снасти они таскали к берегу ежедневно с поразительной настойчивостью. Бедная рыбачка. Впрочем, мне бы её проблемы. У неё мужик уйдёт в плавание и спи-отдыхай в тени. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, абы не плакало. Так и наши мужчины. Им ведь развлечение подавай, чтобы время коротать: кто-то на рыбалку ходит, кто-то на охоту, кто-то по бабам, кто-то по казино, а вот мой Лёва умудрился совмещать в себе почти все увлечения, за исключением охоты и рыбалки. Но так как в отеле казино нет и в ближайших окрестностях его тоже нет, то это хобби отпало само собой. По бабам шастать при личной любовнице нет смысла, а вот выпить весь алкоголь, который оплачен кровно нажитыми долларами Лёвы – это само собой святое дело. Тем более что всё оплачено, тут уж хошь не хошь, а приходится пить. И он стал пить, впрочем, как и многие другие туристы. А я в принципе была совсем не прочь составить ему компанию. Чё выпендриваться-то? За свои пьём, как говорится. Всё включено. Мы один раз так хорошо посидели у бара, что и в номер идти не хотелось. Но эти прожорливые москиты мёртвого поднимут. Мне, кстати, стало очень даже понятно, почему индейцы были такими свирепыми. Да, всё очень просто. Их эти кровососы до такой степени заели, что волей-неволей с ума сойдёшь, если день и ночь сплошная почесуха от пяток до макушки. Ужас! Так что про нас бледнолицых и говорить нечего. Пожрали нас комарики беспощадно, особенно Лёву. Оно и понятно, он у нас товарищ упитанный, и кровушка в нём однозначно послаще будет. Я, кстати сказать, могла бы ещё у бара потусоваться, но Лёва начал мне в ухо всякие непристойности мурлыкать и надежду подавать. Ну что делать. Хошь не хошь, а долг велит. Лёва, чай, меня не только из-за своей породистой кошки на Кубу тащил. Так что делать нечего, нужно топать в номер. Отошли мы с Лёвой от бара, а вокруг красота невероятная: огромная Луна, звёзды, как маленькие солнышки сияют, и пальмы по ветру шелестят. Одним словом, нирвана. И в состоянии этой эйфории появилась у нас с Лёвой навязчивая идея заняться любовью на песчаном пляже, рядом с бушующим океаном. Ну, знаете, прямо как в кино: всё так романтично и красиво. В общем, в порыве страсти мы пересекли пальмовую рощу и прочие кустарники, и вышли на безлюдный песчаный пляж. – Лепота, – произнёс Лёва и приступил к своим сексуальным домогательствам. Всё было звёздно и романтично, пока мы не улеглись на песок. Как известно, он струится и прилипает в самых укромных местах. В общем, секс на песке совсем не тот, что в кино показывают. А тут ещё слышим в кустах какое-то активное шуршание, щёлкающее и очень подозрительное движение. – Крокодилы! – выпалил Лёва то ли спьяну, то ли с испугу. Меня словно током ударило, и я буквально в три прыжка добралась до океана. Рядом приземлился Лёва. – Во попали, – прошептал он. – Чё попёрлись на пляж, щас бы спали себе в номере и никаких проблем. А теперь что? До утра здесь отмокать будем? Хорошо хоть вода тёплая, и песок от задницы отлипнет. Кстати, а крокодилы по океану плавают? – Нет, – ответила я. – Они солёную воду не любят. – Хоть тут повезло, – выдохнул Лёва. И в это время на тропинке появились люди. Угадайте с трёх раз, кто станет из туристов бродить ночью по пляжу? Без сомнения, земляки… Услышав русскую речь, Лёва поспешил на берег. – Чё, пацаны, совсем страх потеряли. Тут, блин, крокодилы по кустам бродят. – Да ладно, – удивились те. – А нам сказали, что здесь никакие гады не водятся. – Ну да, не водятся…да тут похоже этих всяких гадов кишмя кишит, – возмутился Лёва. – Мою бабу нынче чуть в номере не сожрали. Я вам точно говорю, здесь эти зелёные твари стаями ходят. – И чё? Живой шашлык!.. Говорят, они на вкус как рыба. Пошли, блин, ловить. Хоть одного зацепим и поджарим. У меня электрошокер есть, так что я эту тварь щас так за хвост подцеплю, что долго дожаривать не придётся. Включаем освещение, – скомандовал он и открыл свой сотовый. Мы все тоже достали свои сотовые и, как разведчики, осторожно, но уверенно двинулись в кусты. Шуршание слышалось всё отчётливей, и у меня от ужаса всё похолодело в груди. Надеясь на какое-то чудо, я в отчаянии хриплым голосом стала убеждать Лёву, что пора сматываться, на что он ответил: – Русские своих земляков не предают и в беде не бросают. На дело идём… – добавил он. – Если страшно, оставайся в засаде. Без баб на охоте будет спокойней. – Лёва, какая засада? Ты совсем что ли рехнулся? Здесь же на каждом шагу что-то шевелится. – Ну, тогда в воде посиди, – успокоил Лёва и продолжил движение в кусты. По правде сказать, альтернативного для себя решения я никак не могла подобрать, так как сидеть одной в океане посреди ночи мне собственно не очень-то и хотелось. Не хватало, чтобы ещё какая-нибудь мурена меня за задницу хватанула. И приеду домой косолапая. Кстати сказать, ещё неизвестно, а то, может, здесь и акулы косяками плавают. А я, к тому же, никаких ограждений и не видела. Так что ещё большой вопрос, где хуже: в океане или в кустах. Впрочем, пока я философствовала и коченела от страха, мужики начали хохотать во всё горло. Такая ржачка на них напала, что мне самой любопытно стало. И я потащилась в кусты, чтобы посмотреть, что они там такое нашли. Вот вы ни за что и никогда не догадаетесь, что я там увидела. Это просто из мира фантастики, потому что в кустах шевелилось огромное количество крабов. Они тащили всякие остатки еды, вступали друг с другом в непримиримый бой и создавали столько шума, что любой испугается. Это ж надо, шастают себе ночью по кустам и не боятся, что их туристы на костре поджарят. Говорят, что эти самые крабы ещё те путешественники. Оказывается, они по весне ходят из Атлантического океана в Карибское море за невестами, а затем опять тащатся через остров восвояси. По дороге в это время не проехать. Крабы толпой идут, ну прямо как у нас лягушки или того хуже – саранча. А называют кубинцы всё это шествие – свадебный марш. Прикиньте! Чего только на свете не бывает… В общем, посмеялись мы на славу над своими страхами и потащились в номер. В отеле полным ходом шло веселье. Мы с Лёвой тоже посидели в баре с новыми знакомыми, отметили наше знакомство плюс успешное завершение дела. А потом ещё за что-то выпили, и бармен начал сворачивать свой балаганчик: мол, всё, господа, катитесь отсюда куда подальше. Ну, мы с Лёвой и покатились в номер. Думаем, хватит уже бродить, пора бы и поспать. А нашим знакомым русиш туристам показалось мало, и они требовали продолжения банкета. Мы распрощались, и они пошли искать по отелю, где ещё наливают. Что называется, каждому своё. Лично нам приключений хватило. Хотелось принять душ и завалиться в постель. Но, оказывается, не всё так просто в нашем королевстве… Не знаю, сколько прошло времени, только кто-то под нашими окнами стал орать: – Настя, открой дверь! Настя, открывай дверь! Ты чё совсем нюх потеряла? Открывай, я сказал! Этот же мужик начал ногами дубасить по нашему балкону. Он стучал так, что, по-моему, весь наш трёхэтажный корпус сотрясался. Я была в шоке. Думаю: «Вот блин, никакого покоя. Вот мне только не хватает, чтобы он залез на наш балкон и разбил окна. Ну, тогда будет полный аншлаг. Первым в номер войдёт какой-то наглый мужик, а за ним комарики на воздушном шарике. Кровопийцы, летите поскорее, халява настала, и не забудьте прихватить вилки да ножи». В это время проснулся Лёва. – Да, чё тут творится, блин? Революция что ли началась? Ну, что за дела: то крокодилы, то кровососы, теперь, похоже, местные Апачи напали. Ну, всё, милая, кажется, сейчас с нас скальпы начнут снимать. Готовься. Гриву в пучок завяжи. – Зачем? – с ужасом спросила я. – А чтобы не просыпалась, – утешил Лёва и поплёлся к балкону, за которым в истерике бился какой-то мужик и взывал к своей Насте. Однако Настя к своему любимому что-то не очень спешила. Мужик явно перепутал корпус. Этих корпусов на территории отеля штук двадцать и все одинаковые. Тут на трезвую голову, да к тому же днём, и то легко заблудиться, а уж ночью и подавно. Вот мужик и забрёл, видимо, не туда. Да беда в том, что ещё и настойчивым оказался. Упёрся, как баран в чужие ворота и долбится почём зря: «Настя, да Настя…» В это время на фоне окна нарисовался мой Лёва и стал показывать мужику знаки: мол, вали отсюда, здесь уже занято. Тут у мужика прямо-таки истерика началась, он как начал причитать: – Не… Ну чё ж это делается, а? Чё за дела-то такие, а? Я ему жизнь спас, а он тут с моей бабой! Да ещё меня, как бомжа какого-то, рукой отмахивает: мол, вали мимо, не мешай тоси-боси делать. Ты чё, Лёва, хочешь, чтоб я тебя крокодилам скормил, а? И тут, издав боевой клич, мужик перепрыгнул через ограждение балкона и стал бить в балконную дверь. Это был Жора, один из тех земляков, с которыми мы на пляже познакомились, когда по кустам за крабами охотились. «Ну, всё, – думаю, – щас точно все окна побьёт». Я вскочила с кровати и, замотавшись в простыню, включила свет. – Ты чё орёшь? – стала ругаться я на Жору. – Ты чё тут лазишь? Десантника из себя строишь. Ишь, распрыгался по чужим балконам. Да, что это за жизнь такая, нигде нет покоя от этих алкоголиков. Паразиты поганые, всю кровь выпили, хуже москитов кубинских. И когда вы, гады, напьётесь… Жора стоял с выпученными глазами. Похоже, такого развития сюжета он никак не ожидал. – Во попал, – выдохнул он. – А, Лёва, ты понял? А? Хорошо хоть к вам. А? А если б к каким-нибудь немцам или французам. А? Ты прикинь, а? Ну, тут Лёва сразу осмелел и стал командовать, показывать кто в доме хозяин. Он прямо так нахохлился и мне говорит: – Всё, хватит орать! Разоралась здесь, как базарная баба! Иди спи! Дай мужикам разобраться. Представляете? Я от возмущения аж поперхнулась. Вот скотина неблагодарная! Да, если б я не вылезла из постели, то неизвестно, чем бы эта история закончилась. Вот Жора звезданул бы ему по башке, а потом бы и мне в темноте фингалов навешал. И разобрались бы. Ишь, смелый задним числом… Но меня похоже никто слушать и не собирался. Мужики обнимались и клялись друг другу в любви и дружбе. – Ну и на здоровье, – сказала я. – Давайте целуйтесь хоть до утра. – Вот… точно, – подметил Жора. – Похоже, я у вас, ребята, до утра переночую. От хоть убейте, а куда надо идти не помню. Настя, зараза, бросила меня у бара. И всё, провал мысли. Хоть бы мне номерок на руке написала. У меня ж голова не дом советов, чтоб всё помнить. А потом у меня нервы. Я, можно сказать, сегодня чуть в тюрьму не попал. Это ж понимать надо. Вы же все разбрелись по номерам, а мы с мужиками пошли искать, где ещё наливают. Искали, искали – ни фига. А выпить хочется. Ну, думаем, блин, обещали типа любую выпивку хоть днём, хоть ночью, а сами что делают? На-ру-ша-ют права туристов. В общем, пошарили мы, пошарили по отелю – полный голяк, а трубы горят. Везде тишина. Все, блин, словно вымерли. Кстати сказать, темнотища здесь по ночам, как у нас в России в подвалах. Короче, ходили мы, ходили и набрели на бар около бассейна. Всё заперто, а замок на решётке так себе, фигня. Мы его туда-сюда подковырнули, он и открылся без вопросов. Ну, мы, как говорится, люди не гордые, можем и без официантов выпить. Разливать, слава богу, умеем. Зáкуси, конечно, никакой. Вот народ, хоть бы чипсы оставили, раз колбасы жалко. Сначала хотели только вискаря попить, но раз зáкуси нет, то пришлось пивом заедать. Накушались так, что уже и не лезет, самое время до дому, до хаты. И тут на тебе: нежданно-негаданно из темноты охранник возник, а может, и не охранник… Хрен их разберёт. У них же все в белом: и повара, и доктора, и охранники. Как начал по-своему лопотать, ну, прям беда. А мы сидим и ни черта понять не можем. Витёк говорит: «Может, он выпить хочет, им же здесь не наливают». «Замётано», – поддержал его Серёга и налил бедолаге целый бокал вискаря. Ну, тут бедный кубинец аж заверещал и стал кого-то по рации звать, видимо, подкрепление. А нам весело, блин. Ничего понять не можем. Я даже подумал, что на Кубе типа революция началась. Вот, думаю, попали, это вам покруче Крыма будет. Через степь домой не добежишь, придётся на Кубе сахарный тростник выращивать и жареные бананы хавать. Хотел уже к Насте бежать, а тут как налетело народа, все что-то доказывают по рациям, кому-то что-то докладывают. Ну, прямо война. Чё, докопались? А главное, мы ж ни бельмеса по-ихнему не понимаем. Они и по-испански, и по-французски, и по-английски, и по-немецки, а вот по-русски ни шиша. Вот так вот… Языки-то учить надо было, а раз не учили могучий и великий русский язык, вот теперь и мучайтесь. В общем, дрыгались они, дрыгались, наконец, притащили какого-то мужика, он давным-давно в Советском Союзе учился и русский язык знает сносно. Тот нам и объяснил, что мы взломали бар и должны отвечать по всей строгости местных законов. Ну, полный капец. Вот нам только тюрьмы и не хватало. Мне даже взгрустнулось. Но мужик нас успокоил, что, скорее всего, нам придётся оплатить ущерб отелю, и нас отпустят. Ну, тут Серёга прямо взбесился. Какой ущерб? Зовите сюда хозяина. У меня всё включено – сколько хочу, столько и пью и не надо мне приписывать того, чего я не делал. «Короче, – сказал Витёк, – зовите хозяина, пусть он нам объяснит: по какому такому праву русские туристы должны погибать от жажды. Хрен я к вам ещё приеду»… И Витёк наглядно ударил себя по сгибу локтевой части правой руки, при этом сжав этой самой правой рукой кулак. Ну, вы поняли, как это выглядело? Кубинцы от нашей наглости оторопели и стали с кем-то вести переговоры по рации. А я переводчику ихнему и говорю: «Ты, друг, скажи им, что за такой сервис мы их по всему миру ославим, в Интернете всё пропишем». И мужик стал что-то тараторить обслуге. Смотрим, они как-то сникли, и немного погодя переводчик, который, кстати сказать, подрабатывал таксистом у отеля, нам сказал, что мы должны заплатить за сломанный замок один евро, а за выпивку платить не надо. Это подарок нам от отеля. «Ну, ни фига себе, – возмутился Серёга. – Всё уплачено. Подарок… Ишь, размечтались… Подарок – это когда дарят, а мы сами наливали. Раз подарок, то и пусть дают подарок. Мы люди не гордые, от подарков не откажемся». Ну, в общем, коньяка нам не обломилось, вместо него нам дали по бутылке пива, и мы пошли по домам. Дом у каждого оказался свой, и я в этих потёмках окончательно заблудился. Хорошо, к вам попал. Где завтра Настьку искать, хоть убей, не помню, а главное, что эти бабы на ресепшене* ни бельмеса по-русски не понимают. Как на необитаемом острове, сплошные папуасы. Прямо беда... В конце концов, когда все угомонились, было почти пять часов утра. На улице ещё темным-темно. Мы втроём улеглись на кровать, Лёва в серединке. Так вот и спали, пока солнце не взошло. На следующий день вся наша гоп-стоп компания стала собираться на какой-то необитаемый остров смотреть всякую земноводную живность. Гид наобещал нам с три короба, а мы, люди доверчивые, тут же и согласились. Чего в номере-то сидеть, лучше прогуляться по морю-океану, чем опять квасить всю ночь напролёт. В общем, после ужина мы отправились на остров смотреть морских черепах. Погода была замечательная: тепло, лёгкий ветерок, а главное – на море не было никаких москитов. Абсолютная свобода. Дыши, сколько хочешь!.. Немного погодя мы приплыли на остров. Красотища, как в рекламе. Пальмы склонили к воде свои ветки, песок белый-пребелый и ночные крабы туда-сюда шастают. Кстати, их черепахи боятся как огня. Представляете, эти вездесущие крабы хватаются одной клешнёй за черепаший хвост и плавают себе, сколько влезет. Есть захотел – другой клешнёй кусочек черепашьего хвоста отхватил и хавай на здоровье. Ну, да ладно, не будем о грустном. Наконец-то нам удалось выследить одну огромную черепаху, которая вырыла яму и собиралась откладывать яйца. По команде гида мы затихли в кустах. Наконец, гид дал команду, что можно подойти к черепахе и рассмотреть её поближе. Мы все бросились к ней, словно живого динозавра увидели. Бедная черепаха была в шоке, но так как процесс откладывания яиц шёл полным ходом, то отвязаться от назойливых туристов не было никакой возможности. Каждый хотел потрогать эту гигантскую «Тортиллу», сфотографировать сам процесс и сфотографироваться на фоне этого увлекательного зрелища. Короче, палата №6 на необитаемом острове в районе «Бермудского треугольника». Черепаха пыхтела, шипела и ворчала на нас. Наконец, ей удалось отложить огромное количество яиц, затем по-быстренькому закопать их ластами в песок и рвануть к морю. Она улепётывала как ошпаренная, а мы толпой мчались за ней. Бедная черепаха преодолела стометровку минут за пять и бросилась в море. Говорят, что без туристов черепахи ковыляют к воде битых полчаса. Впрочем, черепахе очень даже ещё и повезло, потому что ни у кого, к счастью, не возникла идея отведать черепашьего супчика… А в то время, пока мы прохлаждались на острове, Жора ставил на уши весь отель. Он обнаружил, что все его денежки куда-то испарились. Вот были и сплыли. Сейф оказался почти пустым, в нём лежали только паспорта и разные Настины цацки. Жора туда-сюда, а денег нет и спросить не у кого. Настя понятия не имела, куда Жора мог деньги засунуть. Горничная, отработав свою смену, уехала домой. Жора метался, как разъярённый медведь. Перерыл все свои и Настины вещи, и в итоге решил обвинить бедную девушку в воровстве. Но Настя себя в обиду давать не собиралась: – Не ори на меня, – твёрдо предупредила она. – Я тебе не жена и терпеть твою дурь не собираюсь… Ишь, разорался. Подумаешь, деньги пропали. И что? А если бы у тебя их вообще не было? Другие вон живут без денег и не помирают. Меньше водки в аэропорту выпьешь!.. Жора от такой наглости прямо опешил и впал в глубокую депрессию. В принципе, Настя, конечно, была права: билет на самолёт есть, отель оплачен, так что горевать-то особенно и не о чем. Но обидно… Кто-то взял и обворовал его, как пацана. Это что получается? Значит, кто хочет, тот и лазит по сейфам. Взяли и умыкнули денежки. Хоть бы записку оставили, мол, «чао*, Жора, дышите глубже» или кукиш бы нарисовали, или ещё что. А так молча, без ответа и привета. Это прямо совсем не по-людски. Половина верь, половина не верь. Настя тоже зараза такая. Типа ничего не знаю, моя хата с краю. А может и впрямь, она денежки умыкнула и ходит себе, ухмыляется над чужой бедой. А он, Жора, её, между прочим, на Кубу взял. Вот жену не взял, а её взял, чтобы она погрела свою тощую задницу под южным солнцем. А она вместо того, чтобы служить ему верой и правдой, всё проворонила. Дура дурой… В общем, когда мы вернулись с экскурсии (а это была глубокая ночь), в отеле царил переполох: вызвали из дома горничную, передвинули мебель в номере Жоры и всё это было бесполезно. Денежек как не бывало. Горничная что-то причитала на испанском языке, управляющий отеля что-то злобно ей выговаривал, а Жора, выпив всё, что можно в баре, жаловался на свою судьбу. Надо отдать должное Насте: она совершенно никакого участия не принимала во всём этом представлении. Настя сидела и читала книгу. Вся наша компания стала Жору утешать. А он, завидев новых зрителей, совсем вошёл в роль. И тут меня осенило. – Жора, – говорю, – а деньги-то у тебя давно пропали или нет? – Да откуда я знаю, – отмахнулся Жора. – Бабки были, были, да сплыли. Я же их аккуратненько в укромное место положил, чтобы уж точно надёжно и с гарантией. А их вот взяли и спёрли, и никакой сейф не помог. Всё это фигня и оптический обман. Вот говорила мне жена, что бабки в трусы надо зашивать, а я ей не верил. Хаял все её предложения. А она у меня умная женщина оказалась. Всё предвидела. Вот так, что имеем, то не ценим, а всяких дур по белу свету катаем. Это же прямо наука получается: в любовном треугольнике один угол всегда тупой. Ты понял, Лёва? – Это точно, – подтвердил Лёва. – Но каждый-то угол думает, что именно он вершина. – Так, умники, хватит слёзы лить, и так уже все припасы отеля, наверное, выпили. Ты лучше, Жора, пошевели мозгами: куда дома деньги от воров прячешь, особенно по пьяни. И всё станет на свои места. – Ты чё несёшь?! – попытался урезонить меня Лёва. – Ну, причём тут это. Вот я, например, бабки под матрац сую. – А я под ковёр, – добавил Серёга. – Вот горничная их и спёрла, – простонал Жора, схватившись за голову. – Впрочем, есть идея, – добавил он. – Я пошёл. И Жора как-то сразу протрезвев, направился в номер, следом за ним пошла Настя. Любопытство подтолкнуло и нас. И мы все вместе потопали к корпусу, где жили Настя и Жора. К тому моменту как мы подошли, Жора уже танцевал на балконе танец племени мумба-юмба, размахивая пакетом с деньгами. Мы обалдели. Это ж надо! Всех на уши поставили, а деньги все целёхоньки. – Ты куда их засунул? – задыхаясь от хохота, спросил Лёва. – Вот придурок, ну вообще. – Мужики, вы не поверите. Как только твоя, Лёва, баба напомнила про домашние заначки, я начал шевелить мозгами. Короче, мы с женой деньги прячем в морозильной камере. Сложим в пакетик и сверху клюквой мороженной засыпаем. Ну, видно, у меня по пьяни домашний инстинкт и проснулся. Я взял деньги и засунул их в морозилку, они аж заиндевели. Проморозились и никаких микробов. – Ну, ты даёшь, – только и мог сказать Лёва, – конспиратор хренов. Ты хоть поди на ресепшене скажи: так мол и так, запамятовал. – Вот ещё, – возмутился Жора. – Ни-за-что! Пусть помучаются, обнаглели совсем, холодильники не моют, в морозилке не убирают, вон деньги все в инее. – Да уж, – сказал Лёва, – хорошо хоть не в пыли. – И то верно, – засмеялся Жора. – Всё, хорош грустить, пора это дело обмыть. – Ты сначала деньги в сейф убери, – посоветовала я, – а то потом снова в похмельной панике искать будешь. – И не забудь Насте шифр сказать, – добавил Лёва. – Да уж… – вздохнул Жора и почесал свой упитанный затылок. – Прямо какой-то «бермудский треугольник». Половину помню, половину нет… Сплошной аминалон*. В принципе, хорошо всё то, что хорошо кончается…И мы всей дружной компанией отправились в бар… Надо сказать, в отеле нас никто и ни в чём не ограничивал. В номере было всё, даже кофеварка, и каждый день к ней добавляли новые пакетики с кофе. А кофе на Кубе просто супер. В холодильник нам тоже постоянно приносили соки, лимонад и пиво. Пей сколько влезет. Ну, мы с Лёвой и пили, как говорится, не стеснялись. Дело в том, что мы как-то сразу поняли, что за напитки из холодильника доплачивать ничего не придётся, что в нашем отеле вообще всё включено без исключения, ну, тут уж, сами понимаете, хошь не хошь, а употребляй. Впрочем, как мы не старались, а всё съесть и выпить было просто невозможно. Вы только сами подумайте: не пропадать же добру. И я стала каждый день доставать из холодильника не выпитое пиво и складывать его в чемодан. Шутки шутками, а к отъезду я набрала этого пива неподъёмный чемодан. Хорошо хоть он на колёсах, потому что Лёва эту поклажу наотрез отказывался тащить. Ему было совершенно невдомёк, почему я такая запасливая «курица». Это понятно, он живёт себе как барин и не знает, что люди концы с концами еле сводят. Конечно, лично я не голодала, но отказываться от бесплатного вовсе не собиралась. А Лёву это возмущало жутко, и он высмеивал меня каждую свободную минуту. Оно и понятно: его жена, по всей видимости, пиво из отелей в баулах не таскает. Впрочем, кто знает, возможно этот этап у неё ещё впереди. Вот Лёва подцепит себе какую-нибудь малолетку и всё… Была мадама, а станет, что попало. Я раньше тоже была футы-нуты, а теперь как получится… По обстоятельствам. И без пива не помру, если надо. Но бросать всё же жалко. И, сложив всё это хозяйство в чемоданы, я попёрла его в аэропорт… Да, ужас какой-то. У них в этой Гаване всё не так, как у людей. Заняли мы очередь, чтобы чемоданы обмотать, а потом сдать в багаж. Сами понимаете, что если не обмотаешь, то получишь драный чемодан без колёс и ручек, да к тому же со сломанными замками или того хуже без нужных и любимых вещей… В общем, стоим мы в очереди, стоим, а она почти и не движется. У кубинцев образ жизни такой размеренный, что они вообще никуда не торопятся. Оно и понятно: торопись не торопись – денег много не заработаешь. Что пять чемоданов запакуешь, что пятьдесят – зарплата в конце месяца не увеличится: мы это прочувствовали на себе. Когда наконец-то подошла наша очередь обмотать чемоданы, Лёва деловито подтолкнул их к мотальщику и протянул ему доллар. Но тот жестами объяснил, что обматывать наши чемоданы не собирается, и что денег от нас он не возьмёт. Мы сначала растерялись, потому что по-ихнему, по-кубински шпрехать совсем не умеем. Да что там по-кубински, мы ни на каковском не умеем. Вот что делать? Но тут Лёва треснул себя по голове – мол, понял, не дурак – и полез в карман за евриками. Достал еврик и даёт обмотчику, а тот не берёт. Лёва ещё достал пару евриков, всё равно не берёт. Лёва ещё достал аж целях пять евро, а этот наглый кубинец так и не берёт. Ну, тут Лёва не выдержал: он прямо всем своим удельным весом как попрёт на обмотчика, а тот хлипкий такой, в чём душа держится, ну прямо как таранька вяленая трепещется весь, что-то тараторит то по-испански, то по-английски, а деньги наотрез отказывается брать. – Ты чё, блин, совсем оборзел, ёшь тебя перетрёшь. Ты чё, зажрался? – Лёва прямо закипел от возмущения, а очередь уже задыхается от хохота. Они, видимо, хорошо понимали, о чём трындел этот шкет. – От упыри, – окончательно скис Лёва. – Ну, хоть бы одно слово по-русски сказали или бумагу написали. Ни фига. Как хочешь, так и понимай. А тут ты со своим пивом!.. Нагрузила, что с места не сдвинуть эти грёбаные чемоданы. «Ну, – думаю, – сейчас и мне достанется ни за что ни про что. Надо было английский язык учить…» И тут к нам подошёл Жора, типа он с нами очередь занимал. – А вот и я, чуть не опоздал… Ну, да тут у вас полный порядок, как говорится, оп и в дамки. Чё стоим, кого ждём? Я уже здесь, – и Жора ловко протянул обмотчику вместо денег какой-то чек. Обмотчик с радостью схватил чек Жоры и начал обматывать его чемодан. Лёва прямо с лица сошёл. – Где взял? – не своим голосом зашипел он. – Кого? – опешил Жора. – Да квиток этот грёбаный. – За углом, – ответил Жора. – Там ещё надо бабки за пребывание на Кубе заплатить. Типа визы. Лёва бросился за угол. Я, как полная идиотка, осталась стоять рядом с обмотчиком, чтобы не пропустить очередь. Просто стояла и натягивала на лицо неестественную улыбку. Хотя, по правде сказать, я даже днём не очень часто улыбаюсь, а уж в шесть утра это для меня просто нонсенс… Наконец вернулся Лёва и отдал обмотчику квитанции на наши чемоданы, тот принял их с невозмутимым видом, потому что у него, наверное, таких придурков, как мы, немерено. И каждый день одно и тоже. Неужели трудно написать объявление на русском языке: «Оплата за упаковку багажа в кассе за углом». Ещё неизвестно, кто из нас тупее. А между тем регистрация на наш рейс заканчивалась, и нам с Лёвой снова достались места в хвостовой части самолёта. У туалета. – Кто куда приписан, – вздохнул Лёва. – Это точно, – согласилась я. Господи, ну что за жизнь в нашем Запопинске. Меня не было целых три недели и никаких новостей, всё одно и то же: одни и те же лица, одни и те же дома, один и тот же бесконечный дождь. Такое впечатление, что лето в наши края заглядывает всего на несколько дней, как любовник: приласкает, обнадёжит и снова исчезнет на неопределённый срок. Не то что в экваториальных водах, где солнце светит 340 дней в году, а то и все 360. Пальмовыми ветками принакрылся от москитов и спи-отдыхай, никакой мороз не страшен. А у нас не жизнь, а сплошная борьба. Только лето наступило – пора уже к зиме готовиться. Ужас! В общем, вернулась я с юга, как птица перелётная, а здесь холодно и слякотно и так хочется обратно, под тёплое солнышко, но ни одна особь мужского пола не желает снова подставить своё крыло и перенести меня в какой-нибудь далёкий и сказочный край. Нет, моя дорогая, чудеса каждый день не случаются. Пора начинать нормальную жизнь: рождённый ползать – летать не может. Впрочем, судьба иногда всё-таки преподносит очень даже неожиданные сюрпризы. Представляете, собираюсь я как-то в гости к Лизе. И тут звонок в дверь. Мне вот только гостей не хватало. Интересно, кто это припёрся без приглашения? Я, как обычно, на цыпочках подкралась к двери, закуталась светонепроницаемой шалочкой и, плотно прильнув к двери, сняла с глазка крышку. Боже мой! Какие люди! За дверью стоял мой бывший супруг, и я от неожиданности даже не знала, как поступить: послать его сразу куда подальше или выслушать. В отличие от очень умных мужчин, которые вынашивают свои планы в течение многих дней и недель, мы, женщины, принимаем решение быстро, а главное – правильно. Взвесив все за и против в течение нескольких секунд, я поняла, что настал мой звёздный час. Дело в том, что после Кубы я выглядела просто потрясающе: шоколадный загар, вполне приличный макияж, современная стрижка и очень даже не дешёвый наряд. Плюс ко всему я решила сделать моему ненаглядному подарок, так сказать, на память, чтобы не забывал с кем пукал и храпел на одной кровати много лет… И я распахнула дверь. – Привет, дорогой! – уверенным тоном сказала я. – Привет! – задумчиво ответил он. – Шикарно выглядишь, прямо не узнать. Можно войти? – Заходи, – любезно игривым тоном предложила я. – Чай, кофе или что-нибудь покрепче?.. Совершенно очевидно, мой бывший не ожидал подобного приёма… – Как поживаешь? – спросил он. Я в ответ зябко пожала плечиками и, загадочно улыбнувшись, спросила: – Ну, так что будем пить? Чай или кофе с коньяком? – Я на машине, давай чай. Я собственно ненадолго, – добавил он. – Хотел мелкого на выходные попросить. Ты не против? – Конечно, не против, – с улыбкой Джоконды ответила я, – только его нет, он в гостях у мамы. Ты знаешь, я в отпуске на Кубе с другом отдыхала, вот и отвезла сынулю к бабушке… Ты же не даёшь согласие на его поездки за рубеж, вот он с мамой и собирает морошку с черникой. Так что се–ля–ви*. Как только вернётся, так и бери на выходные. Нет проблем. Давай пить чай. И я стала накрывать на стол, но как бы неожиданно обратила внимание на шевелюру бывшего мужа. – Ой, да ты, мой дорогой, лысеешь. – Где? – в ужасе спросил он. – На макушке, – уверенно соврала я. – Не может быть, – испуганным голосом сказал он. – Вообще… – стала кивать головой я, – и не заметишь, как макушка засияет. Надо же. Вот беда… Прямо на макушке… – А что же делать? Что делать-то теперь? – шёпотом простонал он. – Ты не знаешь? – Не переживай, – успокоила я его, – главное своей ненаглядной не сообщай, что лысеешь, а то она запаникует, что с дедушкой спит и поминай как звали… По правде сказать, всё это мелочи жизни. Я тут средство одно за границей прикупила для улучшения структуры волос. Супер! У меня после развода с тобой волосы сыпались со страшной силой… Даже вспоминать не хочется: ходила, как кошка драная, в шапочке, чтобы люди не смеялись. Вся облезла… Ну, да что теперь об этом говорить, – и я весело тряхнула своей шикарной шевелюрой. – Теперь у меня, слава Богу, всё в порядке. Мне такое средство посоветовали, просто супер. Подружка из-за рубежа привезла, и я сделала маску на волосы. Представляешь, всего один раз. И волосы начали расти. Главное – втирать под корни посильнее и минут десять подержать… А я тут была на Кубе и, не поверишь, увидела эти самые флакончики. Думаю: «Дай куплю. Мало ли, вдруг пригодится. Дело-то хорошее». Вот и пригодилось… Прямо кстати. – Да мне неудобно, – неуверенно сказал супруг. – Ты же для себя купила? – И что? – удивилась я. – Мы же свои люди, нет проблем. Для хорошего человека ничего не жалко. И я притащила супер уникальное средство для удаления волос, которым мы с Лёвой закупились в Дьюти-фри*. – Пользуйтесь, – уверенно сказала я. – Тут вам даже на двоих хватит… Намажетесь как следует… А если понравится, то я вам ещё по случаю привезу. Как говорится, свои люди! Сочтёмся! Мой бывший муж с восторгом принял от меня уникальное средство в заграничной упаковке, на которой всё было написано по-французски. «Только бы намазались, – думала я, мило улыбаясь этому безжалостному предателю. – Господи!.. Только бы намазались...» И представьте себе – намазались. Буквально через пару дней мне позвонила одна знакомая и без предисловий доложила обстановку: – Слушай, я сейчас видела в аптеке твоего бывшего со своей Пусей. Они, похоже, оба лысые. Только он в кепке, а она в платок закуталась, как монашка, но я тебе точно говорю: оба словно бильярдные шары. Обалдеть. Может, они в секту какую вступили? Ты про них ничего не знаешь? – Нет, наверное, у них вошки завелись, – давясь от смеха, выпалила я. Вы не поверите, но я просто задыхалась от счастья. Вот вам за старую клячу, получите. И я с восторгом стала представлять, как мой бывший муж притащил уникальное средство домой, как его Пуся открыла крышечку и умилённо закатила глаза от чудесного запаха, как они с блаженством наваксили друг друга и стали в махровых халатах пить кофе, поджидая результата. А может быть, занялись любовью, вдыхая аромат заграничного чуда. Всё так романтично, прямо с ума сойти. Наверное, масочку на волосах хотелось подержать подольше, чтобы они выросли погуще… И я вообразила, как его молодая стерва подошла к зеркалу, и изящно запустив пальцы в тюрбан своих волос, стала массировать их. Какое блаженство!.. И в какой-то момент она поняла, что волосы отслаиваются от кожи головы огромными пучками. Она схватила их обеими руками – и локоны безропотно сгреблись в её кулаки. Я представляю, как она заверещала, как бросилась смывать моё уникальное средство с головы, как её дрожащие ладони скользили по гладкой, как мяч, голове, как мой бывший муж в ужасе взирал на происходящее. Он всё понял, не дурак. И надеюсь, за многие годы совместной супружеской жизни наконец-то оценил меня по достоинству… Я так размечталась, мне было так классно, прямо восторг распирал меня по полной программе. И тут в прихожей раздался звонок, потом ещё и ещё. Я притихла как мышка. Мне почему-то сразу стало ясно, что ничего хорошего ждать от этого визитёра не стоит. «Не открою, – решила я. – Меня нет дома. Взяли моду без приглашения ходить». Но тут незваный гость начал долбиться руками и ногами и голосом моего бывшего мужа стал на весь подъезд посылать мне угрозы. – Открывай, – свирепо кричал он. – Быстро открывай, я знаю, что ты дома, открывай! Ну, ты и ведьма. А я, дурак, думал, что ты от чистого сердца. Поверил тебе, змеище. Открывай, я сказал! – А не то что? – не выдержала я. – Я тебя убью, – закричал он. – Да ладно, – удивилась я. – А на кого же ты свою лысую красавицу покинешь? И на чьё же плечо она свою щетинистую головушку приклонит, когда ты в тюрьму загремишь? Вот горе-то будет. Ты и не заметишь, как сквозь щетинку у тебя рожки начнут пробиваться. А ты ими чух-чух об нары, чух-чух. – Чё ты несёшь? – задыхался от злости мой полумуж. – А как ты думал? Теперь мода на всяких уродов. Чем безобразней, тем круче, так что твоя лысая будет прямо нарасхват, все маньяки сбегутся, чтобы её бледный череп поцеловать. – Открой по-хорошему, говорю, открой, – приказал мне мой бывший. – Ладно, щас открою, только бигуди сниму. Жди… И я тут же побежала на кухню, закрыла дверь в прихожую и набрала 02: – Помогите, ко мне кто-то ломится в квартиру и угрожает. – Адрес, – коротко спросили на другом конце. Я всё быстренько продиктовала и ещё раз попросила помощи. – Скоро будем,– ответили мне. – Ес! – выдохнула я, положив трубку, и поспешила в прихожую. – Ты ещё здесь, дорогой? – нахальным голосом спросила я. – Здесь, – подтвердил мой драгоценный бывший супруг.– Давай открывай! – А что ты собственно так нервничаешь? Открывай… Ишь, раскомандовался. Я, чай, не твоя жена, нечего командовать. – Ты чё, совсем оборзела? – начал кипятиться он. – Фу, какой ты стал некультурный, ведёшь себя как последний гопник. Это тебя, видно, твоя Муся-Пуся до такой жизни довела… Вот ты мне тут в дверь долбишься, а она небось с молоденьким кувыркается, только лысая головушка сверкает. – А ну-ка открой, я сказал, – заорал изо всех сил мой благоверный, бывший, надо добавить. Он снова стал колотить со всей силы ногой по двери и орать на весь подъезд. Должна сказать, что я, конечно же, очень даже тревожилась за свою безопасность, так как дверь-то открывалась у меня не в подъезд, а в квартиру. Вот, думаю, вышибет дверь и поставит мне фингал под глаз. Он хоть и был раньше культурным человеком, но кто его знает: может, нервная система истощилась с молодой женой, и стал мой бывший супруг агрессивным шизиком. А милиция всё никак не едет. Вот когда надо, её никогда нет, а тут, можно сказать, почти убивают. И кто? Какой-то лысый маньяк! Может он из мест лишения свободы сбежал и ломится в квартиру к одинокой женщине. Сволочь такая. Обнаглел – дальше некуда. Ишь, морда лысоглазая. Совсем страх потерял. А в это время за дверью мой бывший муж прямо сходил с ума. Он ругался на весь подъезд и пересказывал всё, что он обо мне думает, и до какой жизни я докатилась. Можно подумать, это не он меня с горочки подтолкнул. Да я бы, может, до сих пор щи варила и пироги пекла. А эта зараза… Стекловату ему в бок, меня как последнюю дуру кинул. Ишь, он мне доверял. И тут я запела. Запела громко и свободно: – А помнишь, изменник коварный, как я доверялась тебе?.. Он сначала затих, а затем начал снова что-то кричать. – Ори, ори! Скоро у тебя волосы не только на голове, но и на другом месте вылезут. Крем-то я тебе не простой подарила, а долгоиграющий. И будете вы как два лысолобика щетинками тереться, – выпалила я. – Ну, всё, задушу гадину! – прорычал он и с этими словами всем телом бросился на дверь, а потом ещё раз и ещё. Моя бедная совдеповская дверка, обитая вполне приличным дерматином, обиженно крякнула и, раскорячив замок, распахнулась. Я в ужасе бросилась в ванную и защёлкнула шпингалет. Как говорится, в темноте, да не в обиде… И в этот момент, когда мой бывший лысолобый муж начал штурмом брать ванную, в мою разгромленную квартиру наконец-то вбежали милиционеры. Они скрутили моего террориста в два счета и, похоже, наподдали ему для лучшей усвояемости урока. Нечего шастать по чужим жёнам, если своя лысоухая есть!.. Я была в полном восторге. Пусть посидит в КПЗ и переосмыслит свои грехи, совсем обнаглел – морда рыжехвостая. Откуда только силы взялись!.. Ишь, всю дверь разломал, супермен* бритоголовый. Не своё не жалко!.. А мне теперь что? На распашку жить? Типа: заходите, кто хотите, я вас чаем угощу. Ну, прямо беда! И тут я вспомнила про Петровича, он у нас мужик на все руки, только бы не отказался. В его представлении мы с Таиской одним миром мазаны и каши с нами не сваришь. Петрович, вообще-то, мужик со странностями: глаза свои пялит на молодых и непутёвых, а сожительствовать мечтает с хорошей хозяйкой. Как вы себе это представляете, чтобы и щи варила, и носки штопала, и чтобы секс до потолка? Прямо не женщина, а энерджайзер* какой-то. В общем, позвонила я Таиске и попросила затащить ко мне Петровича, потому что ночевать с открытой дверью не было никакого желания. Я наобещала подруге мясо по-французски, оливье, водочки и всякой другой снеди. Таиска согласилась выудить Петровича и привести обязательно ко мне. К слову сказать, поесть Таиска всегда любила, а вот сама готовить не умела, да, в общем-то, и не особо хотела. Поэтому если выпадал случай вкусно поесть, то Таиску два раза приглашать не надо было. Она у нас – это отдельная история. Не то, чтобы феминистка, но замуж выходить явно не стремится. «Мужик должен женское здоровье не подрывать, а укреплять, – говорила всегда она. – А какое может быть укрепление, если на мужа нужно работать день и ночь». Как известно, на каторжных работах ещё никто не похорошел. Так что лучше иметь хорошего любовника два-три раза в неделю, чем назойливого мужа каждый день, считала Таиска. Поэтому любовников она периодически меняла, чтобы не привыкали, а то, как привыкнут, так сразу начинают наглеть и забывать своё место. Однажды с ней приключилась одна история. У Таиски есть кот. И не просто кот, а наглый, толстый, избалованный котище. Он на дух не переносит всех Таискиных ухажёров. Это прямо какая-то беда. Обо всех подлых каверзах этого кота можно рассказывать до бесконечности, но это будет совсем другая история и совсем не о вкусной и здоровой пище. Впрочем, всё по порядку. Как-то раз подцепила Таиска вполне приличного мужчинку. Весь такой из себя. Упакован как надо, всё при нём. Машина – мечта предпринимателя, который день и ночь товар тюками таскает туда-сюда. Утром – с надеждой на рынок, вечером – в полной депрессии домой… Ну, да ладно, не будем отвлекаться. Чем Таиске удалось такого крутого мужичка зацепить – история умалчивает, но экземпляр оказался вполне приличным, а главное – женатым. Никаких проблем. Не надо его обстирывать, не надо ему рубашки наглаживать, и не нужно у плиты день и ночь стоять. Пришёл – всё с собой: фрукты, шампанское, конфеты, подарки. Ушёл – посудку помыла, пол веничком смахнула и спи-отдыхай. Пусть ему жена носки-трусы стирает и попку припудривает. В общем, познакомилась Таиска с этим суперменом и как-то раз пригласила к себе домой. Он, как положено в таких ситуациях, закупил всяких вкусностей, и поесть, и выпить. Так что настроение у Таиски было супер-пупер. Даже в подъезде им удалось избежать пошлых шуточек Петровича, так как этот вездесущий гражданин не повстречался у них на пути. Таиска быстренько поставила фужеры на стол, рядом с ними появилось блюдо под фрукты, конфеты и чашки для чая. Но помимо шампанского, фруктов и конфет новый знакомый Таиски стал вытаскивать из пакетов копчёную колбаску, сырок, красную рыбку и очень даже приличную бутылочку водочки. «Это надолго», – подумала Таиска. И застолье началось. Наглый кот с возмущением наблюдал за происходящим произволом у него на кухне. Он сидел на одном из стульев около газовой плиты и недовольно урчал, а Таиска и её новый воздыхатель пили то водочку, то шампанское и несли всякую ахинею, явно заигрывая друг с другом. Таиска непонятно для чего вошла в роль заботливой хозяйки. Она несла всякую чушь по поводу того, что её дом – это полная чаша, и что она совсем не понимает женщин, которые не могут накормить мужика. – Жаль, что я не успела сготовить для тебя что-нибудь вкусненькое,– вздохнула она. – Ну, если честно, то я бы, конечно, не отказался от чего-нибудь вкусного и горячего. – Ой, да нет проблем. Я сейчас таких горячих бутербродов наделаю, что пальчики оближешь, – убедительно сказала она и вжик – резким движением распахнула дверцу духовки. Кот от испуга и неожиданности весь вздыбился и рванул с жутким воем прямо через стол куда глаза глядят, разбрасывая лапами с тарелок еду. Он много лет жил в этой квартире, но даже предположить не мог, что в плите ещё и духовка имеется. Сверкая глазами, котяра одним махом перепрыгнул застывшего от происходящего гостя и помчался, скользя по ламинату в спальню. Хвост у кота торчал трубой, как сверхсекретная антенна. На повороте его занесло, и он, чуть не упав, рванул ещё быстрее от греха подальше. – Совсем рехнулся, – возмутилась Таиска и заглянула в духовку. Она была забита чем попало, и паучки давно свили там себе уютное гнёздышко. – Да уж, – удивилась Таиска. – Вроде совсем недавно пироги пекла и нате вам. Вообще… Ну, ты не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем, – утешила она гостя. И Таиска вспомнила, что где-то в морозилке у неё завалялась коробка с котлетами из мяса молодого бычка. Она эту коробку в каком-то супермаркете купила по совету одной приятельницы. Мол, вкусно до невозможности. Кинешь вечерком на разогретую сковородку, пожаришь – вот тебе и ужин. Всё бы ничего, только подруга забыла сказать непутёвой хозяйке, что котлеты перед тем как на сковородку кинуть, нужно размораживать… В общем, Таиска по-быстренькому поставила сковородку на плиту, налила побольше растительного масла и зажгла огонь. Делала она всё это с таким уверенным видом, что усомниться в её кулинарных способностях было просто невозможно. Таиска отпускала всякие пустяковые шуточки, то и дело поправляла свой кружевной передник, который одевала в просвет день, чтобы выпендриться перед своим очередным гостем, подавая на стол какую-нибудь разогретую в микроволновке заготовку. Но это был совсем иной случай. Таиска со знанием дела достала из морозилки упаковку с котлетами и, словно хирург, точными движениями вскрыла её. Четыре котлеты, застывшие словно в ледниковый период, ждали своей участи. А на плите шкварчало уставшее от одиночества растительное масло. Таиска выложила полуфабрикаты на разделочную доску и поднесла их к сковородке, затем наклонила доску и ножом быстро подтолкнула котлеты, словно сани с ледяной горки вниз. Они плюхнулись в сковородку, как очумевшие, обдав масляными брызгами всю поверхность плиты. – Ой, блин, надо же, – заверещала испуганная Таиска, отпрыгивая от плиты. Но в это время котлеты зашипели каким-то совершенно угрожающим звуком, и масло, затрещав, стало бить фонтаном из-под котлет на плиту и соответственно на огонь. Всё содержимое сковородки вспыхнуло синим пламенем. – Ёкорный бабай, – закричал Таискин гость и бросился в прихожую, где тем временем притаился кот, который, как всегда, подглядывал из-за угла. И в тот момент, когда новый знакомый Таиски выскочил из-за поворота, одуревший кот, очевидно, понял, что настал его смертный час, и решил во чтобы то ни стало пробиваться к хозяйке, которая верещала на кухне, как сумасшедшая. Кот, недолго думая, бросился на возникшее перед собой препятствие, а точнее на обезумевшего гостя и, не жалея коготков, взлетел на него, словно на сосну, а затем, достигнув плеча, оттолкнулся как следует и прыгнул на холодильник, как многократный победитель Олимпийских игр. – Ёшь-перетрёшь, – закричал в дикой ярости обалдевший мужик. – Во попал. Полный триндец. Дома не сиделось. Вот чё попёрся? Дебил. Вот дебил. Догулялся. Он дрожащими руками натянул ботинки и, не попрощавшись, хлопнул дверью… – Славно поужинали, – вымолвила Таиска. – Без комментариев. Опять уборки на все выходные… Ладно, хорошо пожар не устроили… Хоть тут Петровичу повезло. И Таиска стала отковыривать обгоревшие котлеты от остывшей сковородки. – А котлеты, кстати сказать, так до конца и не разморозились…, – удивилась она. – Но зато как жарятся эффектно. Прямо как в ресторане. Жаль, свет не погасили. Опупеть!.. …Господи, ну где же эта Таиска? Вот вечно все дела до ночи тянет. На улице, между прочим, осень, а мы, как известно, не в Сочи живём, чтобы проветривание устраивать. Можно было бы, конечно, Сашку попросить, но его вездесущая супруга сразу раскудахтается, как курица-наседка. Мол, куд-куда мужика уводите? Можно подумать, мне её Сашка нужен. Какашковоз недоделанный приматоподобный. Валька с ним мучается, как собака с котом: съесть не может, а бросить жалко.Наконец-то внизу хлопнула дверь, и в подъезд с хохотом шумно ввалились Петрович и Таиска. Всё стало ясно. Какой слесарь перед работой не согреется? Святое дело! Петрович хоть и не слесарь, но повод, чтобы остограммиться, уважает, потому что считает, что без повода пьют только алкоголики. Увидев мой сломанный замок, он всплеснул руками. – Что? Воры? Так твою раз эдак. Ну, что за люди. А ты хоть милицию вызывала? – Вызывала,– усмехнулась я. – Ну и что? – уточнил Петрович. – Что-что! Ничего. Упекла своего бывшего муженька на 15 суток, чтобы не выпендривался, зараза лысая. – Да ну? – рассмеялась Таиска. – А чего это он вдруг полысел? Я его неделю назад видела с очень даже приличной шевелюрой. С чего он вдруг решил обриться? – Он не обрился, – ответила я. – Это он от счастья и большой любви сам полысел… И я рассказала Таиске с Петровичем, как дело было. Они чуть со смеха не лопнули. – Ну… что ж, – изрёк Петрович. – Оно, конечно, и правильно, чтоб его канальи рожки посильней было видно, можно и налысо. Ну, ты молодец! Рисковая баба! Это по-нашему. Но, должен вам заметить, что меня при всей моей любвеобильной натуре ещё ни одна баба так не уделала… Хотя, по правде сказать, я ещё тот был орёл. Петрович усмехнулся и продолжил колдовать над моим замком. – Ой, девки, доиграетесь: шутка ли, мужика под монастырь подвести вместе с евоной бабой. Дела… Да, были схватки молодые, а теперь командуй, не командуй «Смирно» – всё «вольно» да «вольно». Сплошное безволие… И Петрович безнадёжно махнул рукой. А потом, кое-что вспомнив, продолжил: – Я тут недавно прочитал в газете объявление: «Высылаем поддерживающее устройство (вечный двигатель) по скромной цене. Ваше достоинство в нужный момент окажется на должной высоте». Ну, я, хоть и пенсионер, а как говорится, без сожаления выслал по указанному адресу 900 рублей. «Ну, – думаю, – помирать так с музыкой. Гулять, так гулять». Кто же не захочет иметь вечный двигатель по скромной цене? – Ну, ты, Петрович, даёшь, тебя развели как младенца, а ты поверил. Да, теперь за 900 рублей не то, что вечный двигатель – пижаму не купишь, – рассмеялась я. – Смейся, смейся, – без обиды укорил меня Петрович. – Вам, бабам, всё хиханьки, да хаханьки, а у нас, мужиков, порядок на нижних этажах – дело первостатейное. В общем, выслал я деньги и жду себе, поджидаю обещанный агрегат. В какой-то момент даже сомневаться начал. Думаю, нагрели старого дурака аж почти на тыщ-щу, и поминай, как звали. С миру по нитке, как говорится, аферистам состояние. И тут нежданно-негаданно квитанция на посылочку. Так, мол, и так, получите ваш заказ. У меня аж ноги подкосились. Про себя думаю: «Люди добрые, это ж я на честных людей ни за что ни про что такую напраслину возвёл, а они мне, как человеку, как положено в срок такую вещь выслали. Вот так дела». Ну, тут сами понимаете, я мешкать не стал, шапку на голову и побёг аллюром… А в душе такое волнение, что прям в пот шибает, сердце из груди вот-вот выскочит. Ну, значит, получил я эту самую коробочку и домой на примерку. Всё ж таки новая вещь, незнакомая. Вдруг мала будет… Мы с Таиской чуть не умерли от хохота. – Ну, ты, Петрович, размечтался… Гигант ты наш неповторимый… – Таиска еле говорила из-за смеха. А Петрович, как ни в чём не бывало, на полном серьёзе рассказывал о своём устройстве. – Ты вот, Таиска, смеёшься, а сама даже не знаешь над чем. Объект мой для тебя, можно сказать, неопознанный. Сама отказалась, а теперь сомневаешься. А я, между прочим, мичман военно-морского флота и шуточки ваши мне, как медузы за бортом, побоку. Я соответственно могу и не рассказывать, но дело такое, что самому мне никак решение не принять. – Ладно, Петрович, не томи, давай излагай свои проблемы. Только давай уже к столу двигаться. По пять капель, а то замок работать не будет. – Вот!... – подтвердил Петрович. – Это точно. Я свой агрегат не обмыл, вот он у меня и простаивает. …Мы с Таиской снова принялись смеяться до коликов. – А чего ж это он простаивает? – уточнила я. – Бракованный что ли? – Да нет, – махнул рукой Петрович. – С одной стороны, всё вроде бы функционирует, но жужжит, понимаешь, как электробритва. – Как это жужжит? – растерялись мы. – А вот так… – вздохнул Петрович. – Вся эта поддерживающая конструкция сделана из металла и работает от батареек… Всё, это был полный триндец, мы с Таиской просто закатились в каком-то полуобморочном хохоте. – Дуры, от дуры, – смеялся вместе с нами Петрович. – Чё ржёте, я ж на полном серьёзе говорю. Вдруг я его в ответственный момент включу, а дама моего сердца как услышит жужжание, так и сбежит. – Ну, не знаю на счёт жужжания, – задыхаясь от смеха, еле выговорила я, – а вот если, Петрович, она увидит на тебе этот вечный двигатель, то её, родимую, точно Кондратий хватит. – Да не так уж и страшно, – растерялся Петрович. – Хотите, я вам покажу мой агрегат в работе. Как говорится, дело молодое. Вдруг пригодится. Ну, я его и прихватил с собой. – Так, Петрович, – строго урезонила его пыл Таиска, – замок починил, водочки выпил, мясо съел и давай-ка уже рули домой. Эко тебя растащило, сексомен доисторический. Будешь озабоченных бабушек развлекать, а у нас мужиков и без поддерживающего устройства хватает. Размечтался… – Зря ты это, Таиска! Я ж от всей души. Вжик и аппарат готов, – огорчился Петрович. – Ну, а на нет и суда нет. Как говорят у нас в морфлоте – отдать концы. Будем искать причал в другом порту. Но… на посошок – святое дело. Остограммимся и отчалим. – Это дело хорошее, – подтвердила Таиска. – Нечего добру пропадать почём зря. Да и для согрева хорошее средство. На улице, чай, не лето, а топить, похоже, никто и не собирается. – Ждут, когда морозы ударят, – добавила я. – Каждый год одна и та же песня. На обогревателях сидим, и никому никакого дела нет до нас простых смертных. – Надо в деревню переселяться ближе к природе, – вздохнул Петрович. – В своём доме печку истопишь и спи-отдыхай. И пусть за окном, как говорится, бушует вьюга… А летом в деревне совсем благодать: и рыбалка, и грибы, и сенокос. Как в санатории. Помню, мы с Володькой, моим товарищем, отправились на рыбалку в одну деревеньку. Так сказать, выдвинулись на дикую природу – чистым воздухом подышать. У меня там бабка когда-то жила, ну вот она мне домик в наследство и подписала. Так что отдых не совсем дикий получился, а очень даже культурный: и поспать есть где, и поесть сготовить. В ту пору, сами понимаете, супермаркетов в селе никто не открывал. Работал себе сельмаг и работал. Хлеб, водка и никаких тебе особенных излишеств. Поэтому мы с Володькой все запасы на себе притащили. Ну, там тушёнки, крупы и прочей снеди. А дело было под вечер. Как говорится, туда-сюда и спать пора. Ну, мы замок вскрыли, и давай порядок наводить. Печку протопили, чай заварили, картошки сварили, нашли у бабки в подполе огурцы маринованные и сели за стол ужинать. Володька водочки налил. И так хорошо стало, прямо благодать. Тепло и мухи не кусают. Жалко только, что электричества нет, видать, обрезали за долгое отсутствие хозяина, но это само собой дело поправимое. Мы свечку зажгли. – Ну, – вздохнул Володя, – давай бабку твою помянем. – И то верно, – поддержал его я. – Хорошая старушка была, царствие ей небесное. И мы по обычаю, не чокаясь, опрокинули по стопочке. Как вдруг что-то загремит на подловке, ну, на чердаке по-научному, как зафыркает. Матерь Божия! У меня аж волосы на голове зашевелились. А у Володьки физиономия прямо вытянулась. – Ёшь-перетрёшь, – прошептал он, – ну и влипли!.. Нечего было покойников на ночь глядя поминать. – Сам предложил, – упрекнул я его. И тут опять что-то на чердаке как застучит, как захлопает. Грохот на весь дом. Мы с Володькой прям чуть в штаны не наложили. Всякое в жизни бывало, но чтобы привидение по чердаку прыгало – это уж явно перебор. Я, естественно, креплюсь. Ясное дело, морской, можно сказать, волк. Не хухры-мухры – мичман, считай, как офицер... И попрошу без комментариев… А? Ну дак вот. Володька человек городской и ко всяким таким чертовщинам совсем не привычный. Смотрю, а у него аж зубы стучат. Тут опять как загремит, как захлопает… Володька как вскочил со своего стула, а свеча раз – и погасла. Он с испугу даже креститься начал и шёпотом так мне говорит: – Чё делать-то будем? Ночь на дворе. Хоть в сарае ночуй. – Да ладно, не дрейфь. Прорвёмся. Это нас, наверное, домовой пугает, он тут совсем без хозяев одичал. Я чиркнул спичкой и зажёг свечу. Володька стоял с вытянувшейся физиономией и смотрел вокруг ошалевшими глазами. Надо сказать, вид у него в свете свечи был жутковатый. – Чё ты несёшь? – прошипел он. – Пьяный что ли? Или рехнулся? Какой такой домовой? Надо мотать отсюда по-хорошему, пока нас тут не придушили. Давай-ка на посошок треснем и, как говорится, по коням. – По каким коням? А рыбалка? За так приехали, что ли? – возразил я. – Нет уж, буду с хозяином договариваться… И я взял ломоть хлеба, посолил его слегка и положил на тарелку, а рядом поставил рюмку с водкой. Оно, может, и нечистая сила, конечно, но от выпивки кто же откажется. А когда выпьет, то уж тогда и переговоры пойдут. Ну, в общем, открыл я люк на чердак и говорю: – Эй, хозяин, ты уж на нас не ругайся. Мы к тебе с угощением, так что давай в мире жить, без войны… И я ему тарелку туда рукой задвинул, а чердак от греха подальше на замок прикрыл. Володька надо мной от смеха прямо катался по дивану. А вот что смешного? Дело-то известное: если переезжаешь на другую квартиру, то домового нужно с собой звать. – А как его звать-то? – поинтересовалась Таиска. – Это дело нехитрое, – обрадовался нашему доверию Петрович. – Когда вещи станешь собирать для переезда, то нужно, хлопая в ладоши, пройти по всем комнатам и, вообще, по дому, приговаривая: «Хозяин, собирайся, мы в новый дом переходим и ты с нами». Вот домовой и спрячется в вещи своих хозяев. А новых хозяев некому будет пугать. Ну, а если домовой останется в доме без хозяев, то может новых хозяев очень даже проучить, пока его не задобришь. …В общем, допили мы с Володькой бутылку и легли спать. Страшно, конечно, но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Но свечу всё же гасить не стали… С ней как-то поспокойней слушать чердачный переполох. И, между прочим, под шумок мы и захрапели. Проснулись уже утром, когда соседка молока нам принесла и в дверь постучала. А соседка эта, скажу я вам, баба что надо. Всё при ней и сзади, и спереди, и вообще. Видная такая… А муж у неё никакой: мелкий, хлипкий и квасит по-чёрному. Зачем он ей? – ума не приложу. И надо, кстати, уточнить, что про мужа я не сразу узнал. Думал, одинокая баба, так, мол, и так. Нерастраченная молодость… Почему бы не утешить? Мы ведь люди простые, нам намекни и, как говорится, нет проблем. А стать у нашей соседки, я вам скажу, была такая!.. Не стать, а сплошной намёк. Бывало, как выйдет на крыльцо, как потянется, как руки к небу раскинет… Аж под кадыком заломит. Какие уж тут намёки, и без них всё прозрачно. Мы с Володькой один раз ухи во дворе наварили и сидим закусываем. Знатная уха получилась, наваристая такая. Ну, думаю, раз такое дело, надо к Дегтярихе бежать. Она на селе по самогонной части заведовала. Не баба, а огонь. Такой первач делала, что оторваться от него никак нельзя. Пока весь не кончится, ни в какую не оторвёшься. Вот мы с Володькой и прилепились. Такой первач!.. С гвоздичкой!.. Не первач, а прямо коньяк высшей пробы. И так хорошо у нас это дело пошло, что немного погодя к нам соседка на огонёк заглянула. Так, мол, и так, не хотите ли малосольных огурчиков под дегтярёвочку? А мы что, мы с превеликим удовольствием. Под малосольный огурчик само собой не только дегтярёвочка пойдёт, но и всё остальное… И завязался у нас с соседкой задушевный разговор. Такая женщина оказалась замечательная. Мы с ней и про погоду поговорили, и про рыбалку, и про бабку мою, и песни попели. А ночь выдалась тёплая-претёплая. Сирень кругом закучерявилась и сводит всех с пути праведного. Володька вот молодец: он дегтярёвочки напился, ухи наелся, и спать пошёл. Ему даже домовой стал нипочём. Он у нас парень простой. А мне соседку пришлось до дому провожать. Идём мы с ней через сад, а сирень пахнет прямо как в парфюмерном магазине и птички так себе фьють да фьють, фьють да фьють. Соседка впереди меня идёт и всем своим видом намекает… Короче, вскружила она мне всю голову, и я даже не понял, как оказался в её объятиях… И не просто в объятиях, а прямо очень даже в её кровати. И так всё хорошо пошло, можно сказать, любовь до гроба. Мы с соседкой прямо такой страстью воспылали, что и не передать словами. И вдруг в соседней комнате кто-то как захрапит, а потом как закашляется и как начнёт матом крыть и стонать на весь дом. У меня аж холодный пот проступил от неожиданности. Что за дела? Кто такой? Наверное, отец приболел. Вот баба! Привела мужика в дом без всякого стеснения, а за стеной пожилой человек мается, да к тому же хворый. Мне даже как-то неудобно стало, а она мне шепчет, как ни в чём не бывало: – Щас я ему дегтярёвочки плесну, и он до утра спать будет. Вот паразит, ну никакого покоя нету ни днём, ни ночью. Встала она с кровати, ночнушку натянула, будто ничего и не было, дегтярёвочки в стакан налила и юрк в другую комнату. Не прошло и пяти минут, как оттуда донёсся заливистый храп. Немного погодя вернулась моя разлюбезная соседушка. Она потянулась от всей души, расправила плечи и нырнула ко мне под одеяло. – Чтой-то озябла я, прямо напасть, – душевно шептала она, прижимаясь ко мне. – Мы с тобой тут так хорошо пригрелись по-соседски, а этот паразит всю обедню испортил. От сволочь, сам ничего не может и другим мешает. – Да ладно тебе ворчать, – попытался я её урезонить. – Может, дед свою молодость вспомнил. – Да какой он дед. Он меня аж на два года младше, будь он неладен. Всё своё хозяйство пропил, ни себе, ни людям. Не мужик, а полуфабрикат какой-то. Дед… Тоже мне нашёл деда… Мужик это мой, алкаш поганый!.. Меня от эдакой новости чуть удар не хватил. Вот баба. Ты подумай. Муж за стенкой, а она шуры-муры разводит. Ну, короче, хряпнули мы с ней дегтярёвочки, и такая меня кома накрыла, такая кома… что я до утра спал как убитый. И главное, сны неплохие видел. Всё вроде бы как по делу. Ну, и не успело, как говорится, солнце встать, а муж соседкин как закашляется, как зайдётся матом болезный. Меня тут же как ветром сдуло. Я так рванул восвояси, что только портки успел подтянуть. Вот так, девки, бывает. Любовь, бабоньки, это как рыбалка: не везёт – сматывай удочки. Как говорится, «не ходите, девки, замуж – ничего хорошего; самогонку мужик пьёт – все дела заброшены». Соседка же, повторюсь, баба что надо. Всё при ней. Ей бы мужика настоящего… – Вот-вот, – усмехнулась Таиска. – Где же их настоящих найдёшь? Ты у нас, Петрович, один на всех. И то что-то не больно-то жениться спешишь. – Так и баб настоящих раз, два и обчёлся. Все приличные замуж давно выскочили. – Ты на что это намекаешь? Ишь, возомнил из себя. Прямо кавалер. Куда деваться. Починил замок, остограммился и давай себе чеши по своим мичманским делам, генерал недоделанный. Мы уж сами разберёмся, кому нужны, а кому нет. Чай, не страдаем. – Вот бабы, – возмутился Петрович. – Старался, старался и никакой благодарности. Нет бы согреть, приласкать, ну и вообще всякое такое… – Иди, иди, – урезонила его Таиска. – Я тебе пирогов напеку с капустой, вот тебе счастье и привалит. – Оно, конечно, пироги – дело хорошее, – Петрович почесал затылок, вздохнул и стал надевать куртку. – Ладно, замётано, пироги так пироги… …В конце концов, все от меня ушли, и я в кой-то веки почувствовала угрызения совести. И зачем я своему бывшему этот дурацкий крем подарила? На улице осень, а я людей без меха на голове оставила. А крем не хухры-мухры, действует безотказно, волосы долго отрастать не будут. Гарантия качества: фирма веников не вяжет. Хотя с другой стороны я смогла этим гадам отомстить. Всё, что не делается – делается к лучшему! И тем более скоро Новый год и им можно маскарадные костюмы не покупать. Шоу «Фантомас разбушевался» готово. Актёры на роль утверждены, труппа погорелого театра в полном составе. Впрочем, к Новому году, скорее всего, эта сладкая парочка превратится в двух ёжиков. Осталось где-то раздобыть для них туман, можжевеловых веток, малинового варенья и друга Медвежонка… И смех, и грех. И вдруг меня опять такая злость и обида разобрала, что я решила провести в квартире генеральную уборку. Что называется, напала на Федору чистота. За окном непрерывно моросил промозглый осенний дождь. Уставшие клёны уже давно сбросили свой жёлто-рыжий наряд. Холодно, противно и темно на улице. Ничего другого не остаётся, как сидеть дома и заниматься хозяйством. В квартире как обычно холодрыга такая, что зуб на зуб не попадает и спасает лишь уютная пижама и тёплые шерстяные носки. Хотя от меховой телогрейки я бы тоже не отказалась. Хоть бы отопление подключили, чтобы согреться, а то невинные граждане мёрзнут и днём, и ночью. И всё-таки скоро Новый год. Что-то уже навевает праздничное настроение. Загадаю желание под бой курантов для себя любимой и буду изо всех сил надеяться на чудо. Как говорится, утро вечера мудренее. Не стоит хандрить, нужно верить в лучшее. Ведь я знаю, что чёрная полоса обязательно сменится белой. А под утро выпал снег, дали отопление и всё бы шло своим чередом – спокойно и размеренно – если бы мне не позвонила Лиза с очень заманчивым предложением: присмотреть за её собачкой, пока они с Димкой по Индии будут путешествовать и тантры-мантры петь. По правде сказать, я очень обрадовалась такому повороту событий. Для оптимистического настроя была масса причин. Лиза с Димкой теперь живут в очень приличном доме, а точнее коттедже. Тут вам и баня, и сад, и гараж. А микрорайон, в котором они облагораживают своё семейное гнёздышко называется «Долина нищих». Однако беднотой и среднерусской тоской там даже и не пахнет, поскольку обитают в «долине» в основной своей массе одни богачи и успешные люди. Представляете, жить в таком районе – это как тянуть лотерейный билет. Если повезёт, то выиграешь вполне приличного мужика… Ну, а если нет, то хоть повыпендриваешься среди тех, кто наверняка присматривает себе симпатичную любовницу. Одним словом, и себя показать и других посмотреть. В общем, стала я вновь готовиться к тому, чтобы использовать свой очередной шанс удачно выбрать спутника жизни. Однако нельзя забывать и о долге перед подругой. На мне лежала тяжким грузом ответственность за любимого питомца. В моей жизни уже был печальный опыт общения с домашним животным, когда я ходила в любовницах одного богатенького буратинки по имени Лёва. С его кошкой взаимопонимания не получилось, однако на Кубе побывать именно она мне помогла. Посмотрим, может быть, с породистым псом найду общий язык. С собачкой гулять – это вам не просто так. Говорят, что рядом с ней можно изобразить из себя очень даже спортивную женщину. Утром пробежка, вечером спортивная ходьба и вот перед вами уже благородная леди в тонусе. Так что срочно нужно покупать спортивный костюм и зимние кроссовки… Время пролетело незаметно. Долго ждать не пришлось, и аккурат на ноябрьские каникулы мне предоставили шикарный дом и рыжего английского кокер-спаниэля. Коттедж просто потрясающий. Но пёс!... Он, как ураган. Совершенно невоспитанный, наглый, молодой бандит. Но в одном не поспоришь – клыки у него очень даже настоящие. А если учесть, что весит он целых 15 кило, то перечить этому динозавру нет ни малейшего желания. Поэтому придётся потакать всем его желаниям и капризам, и удовлетворять любые запросы. Впрочем, оптимизма мне не занимать, поэтому выпустив пса во двор сделать пи-пи, я, совершенно довольная собой, отправилась спать, чтобы хорошенько отдохнуть и с новыми силами отправиться с ним утром на прогулку по улице… Ночь прошла, словно в каком-то кошмаре. Доверенная мне породистая псина выла, как сумасшедшая. Собаки соседей, видимо из солидарности, ей монотонно подвывали. Я металась между спальней и крыльцом, пытаясь урезонить нахальную собаку и утихомирить её хотя бы на пару часов. Но псине до моих увещеваний не было никакого дела. Мохнатый друг, по всей видимости, уже тосковал по уехавшему в теплые края хозяину. – Ну что ты всё воешь? – стыдила я его. – Как тебе не совестно?! Чего ты хочешь?! Всю кровь ты мою выпил, соловей горластый. Что б тебе худо было! Но ему было хоть бы что. Пёс выводил горловое пение, как индеец Джо. И я сдалась, впустив собаку в дом. Кстати сказать, звали этого разбойника Пират. Кличка определённо соответствовала его бойкому и бескомпромиссному нраву. И он со всей настойчивостью показал мне в первый же вечер, что плевать хотел на моё мнение и на мой авторитет. Не собака, а самая настоящая рыжая бестия. В общем, впустила я его внутрь и отправилась спать. Только успокоилась и стала засыпать, как Пират снова начал выть. Это какой-то ужас, летящий на крыльях ночи. Представляете положение дел? Во двор его не выгонишь, так как он воет на всю округу и не даёт покоя соседям, а в доме ему тоже, похоже, грустно. И что же мне теперь, песни ему всю ночь петь прикажете?! Но Пират, по всей видимости, сдаваться не собирался. Уж я ему и сырочек дала и колбаски нарезала, а он всё воет и воет. Другого выбора у меня, к сожалению, не оставалось и я, набив полные уши ваты, легла спать, положив сверху на свою несчастную голову огромную подушку. В принципе я, конечно, понимала, почему неугомонный Пират устроил бунт, но уступать ему мне совершенно не хотелось. Это просто возмутительно, чтобы этот хвостатый товарищ свои условия человеку ставил. Полная невоспитанность и избалованность. А как же тяжелый труд дрессировки любимого питомца? Об этом Лиза с Димой не побеспокоились, прежде чем в чужие руки отдавать своего дружка. Ему, видите ли, вынь да положь перед сном по микрорайону сделать променад. Подумать только: вполне приличная женщина с зачатками благородной дамы по ночам с собакой по улицам бродит… Не выйдет! В таком случае, я дрессировке тоже не поддаюсь. Будем играть по моим правилам и соответственно гулять утром, когда есть перед кем показаться во всей красе. Я что напрасно модную спортивную форму покупала? Всему своё время. И как-то так незаметно под нескончаемый вой Пирата и свои незатейливые мысли я наконец-то погрузилась в сон. На улице мела поземка, крепчал первый осенний мороз, а мне под мягким пуховым одеялом было тепло и уютно. Ну, а завывания неугомонной собаки напоминали о том, что неминуемо наступает зима и надеяться на снисхождение природы не стоит. Утром я проснулась в отличном настроении. Пират вроде бы даже смирился с тем, что в его доме появилась непримиримая воспитательница. – То-то же, – приговаривала я ему, накладывая утреннюю порцию овсяной кашки. – Не привередничай и будешь кушать по расписанию. После сытного полезного завтрака я навела марафет для утренней прогулки. Внимательно осмотрев себя в зеркало, я решила, что выгляжу очень даже прилично. Держитесь буржуи! Супер-леди выходит на охоту! И пристегнув поводок к ошейнику Пирата, я отправилась на прогулку. На улице было скользко и холодно. Лужи уже изрядно подморозило, а снег припорошил вчерашнюю грязь. Народ занимался своими делами и, похоже, на меня не обращал никакого внимания. Кто-то с детьми гулял, кто-то розы около калитки утеплял на зиму, а вот объекта, который бы мог заинтересовать меня и обратить своё внимание на даму с собачкой, на горизонте не наблюдалось. Пират тащил меня вдоль чужих заборов как полоумный, и я неслась за ним семимильными шагами. Мои ноги в дорогих кроссовках разъезжались на скользкой дороге в разные стороны, как у коровы на льду. Полный провал с выбором сезона для поиска ухажёра. Ну, почему бы Лизе со своим драгоценным семейством не отправиться на отдых в тёплое время года, например, в апреле или мае? А теперь от холода все уши заиндевели, и нос в сосульку превратился. Господи, ну какой спортивный прикид?! Надо было тулуп и валенки надевать… И тут появился сосед – мужчина моей мечты. Весь такой упакованный, соблазнительный, с запахом невообразимого парфюма. Я сразу же сделала губки бантиком и начала откровенно строить ему глазки. «Только бы Пират не подвёл», – подумала я. Это было единственное, о чём молилась я в тот момент. Но, к счастью, эта беспокойная собака метила кусты. И я плавной походкой никуда не спешащей дамы двинулась к очаровательному явлению. – Добрый день, – вежливо поприветствовала я его. – Здрасте, – равнодушно ответил он. – Вот, с собачкой прогуливаюсь, – попыталась я завязать разговор. – Хорошее дело, – без особого интереса сказал он, распахивая ворота. – Не знаете, где бы неподалёку место для выгула найти? – не отставала я. – А то я в ваших краях недавно и совершенно не ориентируюсь… И тут он меня, наконец-то, заметил. Во всяком случае, он понял, что я не просто прохожий, а прохожий женского рода, который настойчиво желает познакомиться. В это время неугомонный Пират начал движение вперёд. Я попыталась остановить его командой «Рядом!» Но, то ли пёс был абсолютно непослушным, то ли командовала я неуверенно, только эта неадекватная собака с такой силой сорвалась с места, что я как пробка из-под шампанского полетела вслед за ней. Выпустить из рук поводок я никак не могла, так как боялась потерять этого невоспитанного Дуремара. Что я потом Лизе скажу? Зато у Пирата не было ни совести, ни каких-либо ограничений. Он тащил меня изо всех сил. Этому бестолковому псу не было совершенно никакого дела до моей личной жизни. Он поднатужился ещё раз и дёрнулся так, что я, сделав два или три гигантских шага, полетела всем своим телом на дорогу, вытянув вперёд удерживающие поводок руки. Чувство долга превыше всего! Пират, не обращая внимания на моё падение, безжалостно тащил меня по дороге, а я, проглотив свою обиду и боль, пыталась его удержать. Мой новый знакомый какое-то время в недоумении смотрел мне вслед, и только потом бросился на помощь. Подбежав, он перехватил у меня поводок и одёрнул развеселившегося пса. – Ну и пёсик у вас, однако. Ему бы только в собачьей упряжке бегать. Совсем хозяйку не слушается. – Да я вовсе ему и не хозяйка, – глотая от досады слёзы, ответила я. – Я здесь в гостях у своей подружки. Она с мужем путешествовать уехала, а мне этого зверюгу оставила, чтобы я за ним приглядывала, а он совершенно не хочет слушаться, – добавила я, поднимаясь с земли. Мой спортивный костюм испачкался от кроссовок до подбородка, колени болели и взывали о милосердии. – Пойдёмте ко мне, – предложил свою помощь обходительный сосед. – А то, похоже, вам совсем не хорошо. – Да уж, – всхлипнула я. – Хорошего мало. Вечно вляпываюсь в какую-нибудь историю. – Как вас зовут? – спросил он. – Даша, – ответила я и разревелась. – А меня Артем. Вот и познакомились, – представился он добродушно, подхватив меня под руку. – Пошли пить чай. – А как же ваша жена? – удивлённо спросила я. – У меня больше нет жены, она ушла к другому. Так что я абсолютный холостяк и полный неудачник. – Да ладно, – рассмеялась я. – Неудачники в таких домах не живут и на дорогих иномарках не катаются. Всем бы быть такими неудачниками. Подумаешь, жена ушла. Фу ты, ну ты, какая краля. Да на её место как нечего делать толпа одиноких баб примчится, только свистни и выбирай. – Ну, да, – согласился Артем. – Баб, может и хватает, только как выбрать такую, чтобы снова не сбежала… …И с лёгкой руки Пирата, а вернее с когтистых лап неуёмного пса у меня закрутился роман с очаровательным соседом. Было ощущение, что я попала в другое измерение. Мы парились в бане, и Артем заваривал для меня самый вкусный чай на свете. Мы гуляли с Пиратом, и пес слушался своего временного хозяина. Мы жарили в огороде шашлыки, и Артём заботливо накрывал меня тёплым пледом. Вот что ещё нужно было его жене? Разве только кулака для профилактики!.. Правду люди говорят: кому чего не хватает… Две недели пролетели, как один день. Уже пришло время, когда нужно было готовиться к переезду в свои родные пенаты. Развлеклись на славу, достаточно. Хорошего помаленьку. Осталось обменяться телефонами. Но Артём почему-то не приходил, и я поняла, что всё хорошее рано или поздно заканчивается, и пора давным-давно опуститься с небес на землю… Хватит витать в облаках! Я в последний раз гуляла с Пиратом по улице, но позвонить в калитку Артёма у меня так и не хватило духа. То ли излишняя скромность, то ли гордость, то ли заниженная самооценка мешали мне попытаться объясниться с таким близким и вместе с тем таким «далёким» незнакомцем. «Интересно, – думала я, – он дома или нет? Наверняка притаился за шторкой как старый, хитрый котище и наблюдает, как мы с Пиратом дефилируем мимо его дома». От этих мыслей я статно выпрямлялась и становилась стройной, как кипарис, одновременно пытаясь изобразить походку спокойно прогуливающегося человека. Но с Пиратом это было практически невозможно. Он рвался вперёд, как угорелый, и тащил меня за собой. Проще было бы его запрячь в сани и прокатиться с ветерком по дороге, как чукча на оленьей упряжке… В конечном итоге мы отправились домой, а в окнах Артёма свет так и не появился. «Трус и предатель, – решила я. – Чтобы я ещё раз влюбилась, да гори они синим пламенем эти бесчувственные мужики. Чтоб их! И так, и сяк, и эдак…» А между тем ночью вернулись из отпуска Лиза с Димкой. Пират был на седьмом небе от счастья и по такому радостному поводу выл всю ночь. И, наверное, заодно напоследок устроил мне прощальный концерт… А за окном уже по-зимнему крепчал мороз и мела метель. Хотя только через неделю ожидалось наступление календарной зимы. Холодно… Темно… И скучно… На душе такая пустота, что хочется вместе с Пиратом, сидя у стылой парадной двери, пропеть заунывную серенаду отвергнутой красавицы. …Снова дождь идёт с утра – грустная погода. Всё не так, как я хочу. Погрущу немного. Выпью чая. Песнь спою. Сяду у порога. Вдруг кто в гости забредёт. Погрустим мы оба. Растоплю в печи огонь, чтоб согрел мне душу. Лёд в душе сменить хочу на жару и сушу, Чтобы солнца яркий свет тучи все развеял, Чтоб любимый человек мне во всем поверил… Только снова перебралась домой, собрала пыль запустения с тумбочек и комода, как на работе объявили, что пора готовиться в командировку. Начальству хорошо, оно, знай себе, распоряжения отдаёт, а мы, подневольные граждане, должны отправляться туда, куда пошлют, хоть на три буквы. Принцип простой: не можешь – поможем, не хочешь – заставим, а если очень-очень не хочешь, то уволим!.. И стала я, горемыка, паковать свою походную сумку. Меня ждала дальняя дорога. Гостиница, в которой мне нужно было останавливаться, по слухам хуже некуда. Короче говоря, сервис не предвидится. А, между прочим, скоро Новый год и совсем не мешало бы подумать о том, где и с кем встречать этот рубеж нового счастья и новых надежд. И потом, почему бы не помечтать? Мало ли, Дед Мороз подарок пришлёт в виде вполне приличной компании. У каждого свои фантазии и желания. А я, если честно, даже толком не знаю, чего бы мне хотелось от жизни. Раньше была замужней серой мышкой: жила себе и жила, никого не трогала. Теперь стала вполне самодостаточной женщиной с яркой внешностью, даже карьеру сделала, а всё потому, что меня наконец-то заметили. Не случайно ведь в народе говорят, что счастливые женщины растворяются, а несчастные раскрываются. Верно подмечено кстати сказать. Вот Надюшка, например, жила себе и жила потихоньку, никого не трогала, пока её мужа за хищение с мясокомбината не упекли в места не столь отдалённые. И открылись в Надюшке такие таланты, что все её знакомые только диву даются. Вы себе только представьте, была самая обычная, тихая, покладистая домохозяйка, а теперь вдруг стала тамадой на свадьбах работать. А что? Работа не пыльная, знай себе тосты говори да пьяных гостей развлекай. Опять же польза: как правило, после свадьбы можно чего-нибудь вкусненького домой притащить. На кухне ресторана всегда остаётся невостребованная еда. Не объедки конечно, а вполне приличные остатки. В одну тарелочку не доложили, в другую недосыпали, вот и образовались остатки – вполне добротный обед. И если найти с официантами и поварами взаимопонимание, то вполне можно поживиться. Чего выпендриваться-то! Дело-то житейское. Каждый крутится, как может. А Надюшке нужно сына кормить, да мужу в тюрьму передачки носить. Это только по телевизору говорят, что в тюрьме все на гособеспечении. Оно, конечно, может и так, только те, кто на этом самом гособеспечении тянут со своих баб, будь здоров: вечно им ещё что-нибудь нужно. Вот и стала Надюшка свадьбы вести. И какую-никакую денежку подзаработает, и стол вполне себе приличный накроет. Конечно, ситуации разные бывают. Но в целом работа не пыльная: создать праздничное настроение, организовать пьяный народ на бурное веселье и все дела. Впрочем, останавливаться на достигнутом моя приятельница не собиралась. Она решила осваивать смежные профессии. И в тот момент, когда я собирала сумку в командировку, она набрала мой номер мобильного и за пару минут телефонного разговора озадачила своими просьбами. Во-первых, ей нужна была няня для сына на предновогодние, а может быть, и новогодние праздники. Это зависело от того, как пойдёт её бизнес. На роль няни она предлагала меня, так как других кандидатур у неё на горизонте не предвиделось. И отказаться от столь «заманчивого» предложения у меня, судя по всему, не было никакой возможности. Не могу же я ради собственных интересов бросить на произвол судьбы маленького мальчика и тем самым подставить под удар новогодний бизнес его матери и по совместительству моей подруги. Дело в том, что Надюшка решила организовать для проведения вечеринок развлекательную группу Деда Мороза, Снегурочки и баяниста. Правда в состав этой группы входила пока только Снегурочка, но Надюшка очень надеялась, что нам удастся уговорить Петровича на роль Деда Мороза и баяниста в одном лице. Во-первых, экономия, потому что не нужно будет деньги делить на троих, а, во-вторых, не придётся баяниста искать на стороне. Всем известно, что Петрович кому хочешь нос утрёт, выводя рулады. В принципе, идея хорошая и очень даже перспективная в плане зарабатывания Надюшкой денег. Дело оставалось за малым: убедить Петровича согласиться на такую авантюру, поскольку для него это всё же необычный способ трудиться. А уговаривать Петровича предстояло судя по всему мне… Отказать, сами понимаете, духа у меня не хватило, совесть не позволила подвести подругу. Зачем человека огорчать заранее на столь нелёгком пути достижения своей цели? До празднования Нового года ещё целый месяц, мало ли что изменится за это время, и вся проблема сама собой разрешится. Может, и заказчиков вовсе не будет. Как правило, в действительности предложения превышают спрос. Но, по всей видимости, не в нашем случае. Через неделю, вернувшись почти под утро из командировки, я упала без сил на кровать и уснула сладким глубоким сном. На улице мела метель, а под одеялом было так хорошо, что, кажется, и желать больше нечего. Но, оказывается, было бы полезно загадать одно очень важное желание: чтобы меня все на свете оставили в покое. Так что с утра пораньше рядом с моим ухом назойливо начал трезвонить телефон. – Да, – убитым голосом простонала я. – Спишь? – уточнила Надюшка. – Сплю, – подтвердила я. – Ну ладно спи, только Петровичу передай, что завтра репетиция, – деловым тоном взбодрила меня Надюшка. – Какая репетиция? – удивлённо спросила я. – Какая, какая? Новогодняя! У меня уже знаешь сколько заказов! Отбоя нет. Поэтому как попало снегурить не получится, надо всё серьёзно отрепетировать. Я уже сценарий написала. Теперь надо, чтобы Петрович текст начал учить. Так что давай, пока! Завтра жду, – и Надюшка положила трубку. Меня даже в жар бросило от этой новости. Не рассосалось Надюшкино Новогоднее представление. Это же надо!.. Накрыло словно снежной лавиной под одеялом. Даже дышать нечем. Теперь успех этой компании наполовину зависел от меня. Интересно, с какого бока можно подкатить к Петровичу, а главное с каким угощением. Не станешь же с бухты-барахты предложение стать Дедом Морозом делать. С какой стати? Вот беда. Короче, выспались. Пора вставать и из-за своей слабохарактерности рулить на поклон к Петровичу. Собрав в кучу свои не самые изобретательные мысли, я поняла, что мне для успеха предстоящего мероприятия необходима группа поддержки. Я позвонила Таиске, соседке Петровича, и объяснила ей суть дела. – А что? – ответила Таиска. – Очень даже может быть. А то сидит как пень трухлявый и дряхлеет потихоньку, даже частушки петь перестал. Давай попробуем, вдруг получится? Тут ведь главное правильную стратегию разработать и дело как по маслу пойдёт. Так что ноу проблем*, как говорят иностранцы. Затаривайся и приходи. Не откладывая в долгий ящик столь важное и срочное дело, я отправилась в ближайший магазин, чтобы было чем задобрить Петровича на предстоящей встрече. Купила колбаски копченой, сырку, баночку шпротиков из малосольной кильки, вполне приличный коньячок, ну и так себе, по мелочи всякой снеди. Чеки за накупленные продукты питания я предусмотрительно положила в пакетик и аккуратно убрала в потайной кармашек сумочки. Если Надюшка и вправду собирается заработать кучу денег, то материальная компенсация за накрытый стол во благо компании мне совсем не помешает. На дело бабосики трачу, не на себя. Не за просто так… В результате, закупив продукты, я позвонила Таиске и мы составили с ней подробный план действий. После чего я отправилась к Петровичу. Пока добралась до него, закоченела насмерть, как бездомная Жучка в студёную пору. Так что разыгрывать большой спектакль перед Петровичем мне особенно-то и не пришлось. Позвонив ему в дверь, я думала только об одном: как бы мне поскорее согреться. Петрович, увидев меня, заметно удивился. – Во! – первым делом выпалил он. – Ты чего это тут пришвартовалась? В гости что ли ко мне забрела? Или надо чего? – Да ладно тебе, Петрович! Чего мне от тебя надо-то? Я к Таиске пришла чайку попить, да потрындеть, а её, паразитки, дома нет. Сама пригласила и ушлёпала куда-то. Ну, я стояла, стояла под дверью, как бомжиха, потом решила к тебе податься. Может пустишь подождать эту гулёну, пока я совсем не окоченела? Сам знаешь, в подъезде у вас не тропики. – Это точно, – подтвердил Петрович. – Даже бездомные собаки не ночуют в нашей пещере, на кой им надо здесь коченеть. Я вот всё воюю, воюю с управдомом и никакого результата. Сидит, понимаешь, Пупок на ровном месте и руками разводит. Мол, моя хата с краю, ничего не знаю. От, понимаешь, сволочь, живёт на общественном содержании кровосос и горя не знает. – А чего им горевать-то, – подтвердила я, снимая пальто и сапоги. – Они с нас денежки собирают и живут припеваючи. Теперь это у них бизнесом называется. – Бизнес! Торпеду им в бок, – возмутился Петрович. – Придумали, понимаешь, себе работу на ровном месте и никаких проблем, всё чин чинарём, не подкопаешься. – Да уж, – поддакивала я, тихонько проскальзывая на кухню. – Сталина на них, паразитов, не хватает, он бы их в раз как клопов раздавил. И я как бы невзначай выставила на стол бутылочку коньяку. – Да ты никак с угощением?! – заинтересовался гостинцем Петрович. – Так я же в гости шла. А раз хозяйка отсутствует, то не пропадать же добру почём зря, тем более я так замерзла, что сил моих нет. Давай по пять капель для здоровья и никаких последствий, – подытожила я предложение шпротами, колбаской и прочими деликатесами! – А что! – взбодрился мичман, потирая руки. – Сижу тут, понимаешь, как рак отшельник и никаких телодвижений, даже носа высовывать не хочется. И махнув рукой, Петрович извлёк из серванта рюмки. – Давай наливай! Как говорится, для согрева. – Ой, да я ж с превеликой радостью. А то прямо вся душа дрожит. Так ведь и заболеть недолго. Хорошо хоть к тебе догадалась зайти. Думаю, дай к Петровичу попрошусь на огонёк, чай, не откажет. Посидим, поговорим как в старые добрые времена, – лелейным голосом тараторила я, делая бутербродики. Кажется, всё шло как по маслу. – Ну, вздрогнем! – предложил Петрович, поднимая свою рюмашку. – Давай, – согласилась я. – Вздрогнем и согреемся! Первые 50 грамм обжигающим теплом разлились по всему телу и активизировали защитную систему организма от проникновения в него вирусов и бактерий. – А как же эта злыдня? – закусывая, спросил Петрович. – Откуда она узнает, что ты у меня? – А я ей записку воткнула в дверь, так что не переживай, скоро появится, – и глазом не моргнув соврала я. – Тогда давай повторим, чтобы этой шлынде не оставлять добро. Вот где по холоду таскается? Не сидится ей дома. Что за баба? Не баба, а одно сплошное недоразумение. – Предлагаю тост, – вступила я, – за исправление всех баб. Чтоб мы все сразу поумнели! – Нет уж, – возразил Петрович. – Нам только умных баб и не хватает. И так с вами никакого сладу нет. Ваше дело щи варить, да детей рожать, а вас вон куда попёрло, – и мичман загранзагреба наглядно указал пальцем в небо. – Что ни баба, то начальник. Забыли, понимаешь, своё место под солнцем, совсем бдительность потеряли. Только и ищите куда поудобней да потеплей приткнуться, а про назначение своё главное и думать не хотите. – Вот, вот, – поддакнула я, чокаясь с Петровичем. – Я и то думаю, пора начинать новую жизнь. Без мужиков никуда. Так что за вас!.. – Хорош коньячок, – крякнув, выдохнул Петрович. – Прямо как волной по сухому пирсу обдало. Аж душа вспотела. Больно хороший напиток. Прямо кровь взыграла, того и гляди на грех потянет, – добавил Петрович, потирая руки и сканируя своими бесстыжими зенками декольте моей кофты. Такой поворот событий определённо в мои планы не входил. Вот старый хрен! Размечтался! Мне только и осталось, как отставных моряков для разнообразия в копилку своей несостоявшейся личной жизни собирать. Па-ба-ба-бам!.. Пора бы ноги уносить. И в это время в прихожей весело и призывно затрезвонил звонок. – Наконец-то! – воскликнула я. – Мы её тут ждём, ждём. А она бродит невесть где. Петрович разочарованно хмыкнул и пошёл открывать дверь. – Привет, сосед, – затараторила Таиска. – А я к вам, на огонёк. – Давай уж заходи, пока не передумал. Толку с тебя, конечно, никакого, но какая никакая соседка. – А соседей, как известно, не выбирают, – добавила я, радуясь приходу Таиски. – Да вы тут никак спелись, – не растерялась моя подруга. – Чай, на троих-то соображать веселее будет. И Таиска выставила на стол какой-то суррогат в бутылке с импортной надписью. – Ну, гулять, так гулять, – заметно повеселел Петрович и достал свою гармонь. – Тихий час отменяется. Свистать всех в подъезд. Мичман Нетудыхатка в загул пошёл. И Петрович ловко растянул свой инструмент. А я разлила по рюмкам остатки коньяка. – За нас хороших, – провозгласила Таиска. И мы выпили не чокаясь, стоя навытяжку. – Полундра! Отдать концы! Будем песни петь, а то лёгкие застоялись. И мы запели… Запели всё, что помнили и даже то, что давным-давно забыли. Наконец Петрович врезал свою любимую: «Я пью до дна за тех, кто в море, за тех, кого любит волна…» Мы подпевали ему, как могли, а если быть точнее, то орали до одури слова песни и топали ногами. – Наливай, Таиска! – сворачивая гармонь, скомандовал Петрович. – Хорошо погуляли. Размяли так сказать старые кости. А то я тут чуть было мхом не покрылся, как старый пень. Тоскливо без общения и хорошей компании. Полный штиль. – Это точно, ты даже из дома не выходишь, так и постареть недолго, – поддакнула Таиска. – Надо тебе, Петрович, какую-нибудь подработку найти, чтоб ты свои силы почём зря не тратил, – ненавязчиво предложила я. – Ой, девки!.. Да какая подработка. Грузчик из меня, сами понимаете, никакой, стáтью не вышел. Ну не то что бы скажем так не вышел, а точнее сказать весь в корень пошёл. Ну, в общем, сами понимаете, как говорится, всё больше по мужской части специалист. Только этого добра теперь и без меня хватает. Понятное дело, нынче молодые в чести. Можно конечно постараться и охранником устроиться, но опять же комплекции не хватит, а простым сторожем, вроде бы как, и не особо престижно. Я ж не то что бы совсем пенсионер. Можно сказать, мужчина в полном расцвете сил. И кроме всего прочего, очень даже творческая личность. – Во-о-о-т, – подхватила протяжно я. – Это, Петрович, ты в точку попал. Тебе бы куда-нибудь, например, тамадой пойти. Ну, там свадьбы вести или корпоративы всякие. Представляешь, перед тобой толпа народа, жаждущего веселья, а ты пару тостов скажешь и как врежешь на гармошке, только держись. И все счастливы и довольны, а у тебя довесок в кармане. – Да кому я нужен?! – вздохнул уныло Петрович. – Как говорится, отставной хлам и никакой надежды на светлое будущее. – Ну, чё ты несёшь! – возмутилась я. – Ты же у нас мужчина в полном расцвете сил, сам же сказал. А на работу мы тебя пристроим. Вот у меня одна хорошая знакомая создала фирму добрых услуг. Ей сейчас как раз музыкант требуется на новогодние корпоративы. Зацепишься сначала в этом местечке и потом пойдёшь вверх по карьерной лестнице. Ты ж у нас мужик хоть куда, ещё молодым и бездарным фору дашь! Главное, не вешать нос, морской волк! – Может гриб и не большой, да на высокой горке сидишь! – дополнила вовремя Таиска. – Сам посуди, без тебя никуда. – Ну, девки! Чё-то вы меня совсем скрутили. Какой с меня музыкант? Я же, как говорится, два притопа, три прихлопа. Понимать надо. – Ничего, Петрович, лиха беда – начало. А там глядишь всё, как по маслу, пойдёт. Понятное дело для начала кем-нибудь попроще поработаешь, а там и повышение с достойными гонорарами не за горами, – успокаивала я объект наших тайных намерений. – Насколько мне известно, сейчас все готовятся к Новому году, а, значит, кто пользуется особым спросом в эти праздничные дни? – лукаво улыбнувшись, спросила Таиска. – Кто? – недоумённо переспросил Петрович. – Дед Мороз! – хором ответили мы и дружно рассмеялись. – За Деда Мороза и его хорошеньких внучек! – не давая возможности опомниться «суровому мичману» игривым тоном предложила я следующий тост и, не затягивая паузу, начала петь: «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная, зелёная была…» Таиска запела вслед за мной, подавая Петровичу знаки, что, мол, давай подыграй нам… И Петрович, схватив гармошку, затянул вместе с нами знаменитую и всеми любимую детскую песенку, плавно выводя не устаревающую мелодию. Причём у Петровича очень даже неплохо получалось быть Дедом Морозом. Тем более, если учесть, что образ не был доведён до совершенства – не хватало только костюма и бороды. Но это уже была не наша проблема, а Надюшкина. И на этой весёлой ноте мы ударили с Петровичем по рукам, допив остатки заморского суррогата. Дело было сделано! Теперь пусть Надюшка с Петровичем упражняется, а наше дело сторона. Тем временем мы двинулись домой. Правда, двигаться, после всего выпитого, было совсем нелегко, и я осталась ночевать у Таиски. Во-первых, потому что на улице было холодно и темно, а, во-вторых, чтобы лишний раз обезопасить себя от приключений и не попасть по пьяной лавочке в какой-нибудь мед. вытрезвитель. Мне ещё только такого позорного клейма не хватало. Несмотря на то, что утром безумно болела голова, и встать с постели не было никаких дамских сил, меня переполняла гордость от успешно проведённой вербовки Петровича. Пусть мужик развлечётся, да к тому же и деньжат подзаработает. Нечего дома бобылём сидеть, пусть лучше Надюшке помогает бизнес делать. А я, стало быть, буду все новогодние праздники в няньках сидеть. Парадокс прямо какой-то – своего ребёнка к бабушке в деревню, а к чужому в няньки. Где логика? Что-то в моей жизни определённо не так, но понять что и тем более почему, у меня никак не получается. Какие-то бесконечные события и обстоятельства катятся мне на голову, словно снежный ком. И я шальная несусь вперёд, не замечая порой очень важных деталей. Нормальные люди ходят в театр, в библиотеки, на выставки, а я всё только мечтаю начать новую жизнь со следующего понедельника. Какая-то пустая и бесполезная трата времени. Раньше для себя любимой времени не хватало из-за мужа-негодяя, а теперь из-за деловых подруг. И всё от того, что отказать не могу по доброте душевной. А ведь так хочется пожить в своё удовольствие. Бесконечные тары, бары, растабары. До чего докатилась, ни стыда, ни совести, уже дома не ночую. Одно радует, что хоть с пользой для дела. В наше время помощи от других ждать не приходится. Вот у нас в офисе все друг другу улыбаются, зубки скалят, а на самом деле серпентарий друзей, террариум единомышленников. Не успеешь глазом моргнуть как твой карьерный рост, не начавшись, закончится. Нашего уважаемого руководителя принципы гуманного обращения с подчинёнными совершенно не интересуют, да и вряд ли он задумывается о гуманизме в мировом масштабе. Оно и понятно: претендентов на рабскую трудовую деятельность хватает, ещё и конкурсный отбор надо умудриться пройти. Поэтому утром на работу мы несёмся как угорелые, чтобы заработать свои бесценные грошики. Сами знаете, как время летит. Попробуй за ним угнаться. Утром будильник звенит, а ты, плохо понимая, что происходит, даёшь ему по носу, чтобы замолчал и снова проваливаешься в сладостный мир Морфея. Как говорила моя мама: дозарёвываешь. И в тот момент, когда становится особенно приятно нежиться под одеялом, вдруг понимаешь – проспала. Караул! И тут уже не думаешь о том, с какой ноги лучше встать – с левой или с правой. Вскакиваешь как на пружине, и вперёд! Боже мой! Как же всё успеть?! А тут недавно со мной случилась очередная нелепая история. Целое утро я металась по всей квартире в поисках колготок. Представляете, куда-то засунула, а найти, хоть стой, хоть падай, не могу. Брюки на стуле рядом с кроватью, а колготок, как не бывало. Вот куда делись окаянные? Не могли же они сами уйти… без меня. Я же точно помню, что пришла вчера ночью домой, разделась и легла спать. Утром вскочила от назойливого трезвона будильника, начала одеваться, а колготок нет. Я их искала, искала, даже свой законный и спасительный кофе выпить не успела, а их нет. Ну, думаю, точно домовой стащил. Теперь по телевизору очень подробно про всякие такие штучки рассказывают, а главное так убедительно, что и не усомнишься и не поспоришь. Всё, думаю, догулялась, уже колготки пропадать стали. Но делать нечего, пришлось новые открывать. Жалко конечно свежий капрон изнашивать, только здоровье дороже. На улице-то далеко не май месяц, всё-таки уже холодно. В общем, натянула я свои супер новые колготки, которые у меня, между прочим, хранились в глубокой заначке, так сказать, на чёрный день. Затем чуть ли не на ходу натянула свои нарядно-повседневные штаны и помчалась на работу. Надо сказать, что день как-то сразу с утра не задался: сначала проспала, потом колготки потеряла, и в довершении ко всему автобус захлопнул свои двери прямо перед моим носом. Ждать следующий уже не было времени, поэтому я чуть ли не вприпрыжку помчалась вслед за ним до следующей остановки, отчаянно голосуя каждой попутной машине. Но народ по утрам у нас, сами знаете, какой отзывчивый… Желающих подвезти опаздывающую женщину на работу, конечно же, не нашлось. Что за жизнь! Хорошо хоть чёрный кот с пустым ведром дорогу не перебежал. А тут ещё брюки все перекосились и тянут меня в разные стороны, прямо хоть посреди улицы переодевайся. Только ведь не поймут, да и не во что и времени нет. Наконец-то с горем пополам удалось впихнуться в следующий автобус и облегчённо вздохнуть, потому что опаздывать на работу было никак нельзя. На то была более чем веская причина. Дело в том, что в холле нашего офиса сидела за столом в качестве администратора, а правильнее сказать учётчика посещаемости сотрудников, зловредная пенсионерка представительного вида Раиса Ивановна. Ей в этой жизни ловить уже было нечего, кроме материального вознаграждения. Вот за это самое вознаграждение она нас начальнику и закладывает потихоньку. Система достаточно простая: проходишь в офис мимо Раисы Ивановны – поставь автограф около написанного точного времени твоего вольного или невольного опоздания. Впрочем, та же система действует как на входе, так и на выходе с работы, и в период своевременного посещения… За которое между прочим премию не выдают. Так что рабство, может быть, и отменили, но не в нашем случае. Как говорится, среднее звено. А точнее сказать среднее за средним. Куда тащат, туда и путь держишь. Средневековые законы до сих пор действуют безотказно, вот только рыцарей днём с огнём не сыщешь. Впрочем, я отвлеклась, а между тем время не ждёт и от Раисы Ивановны пощады ждать не стоит. Прибавив скорость, я внезапно ощутила, что брюки как-то сами собой перестали меня теснить и жать в бёдрах. Но при этом я почувствовала какое-то неудобство в правой ноге. «Только бы не опоздать на работу, а всё остальное переживём», – подсказывало мне моё ответственное сознание. И с этой мыслью я вбежала в офис за 2 минуты до начала рабочего дня. Промедли я на каких-то 120 секунд и не избежать бы мне опоздания и соответственно страшной кары в виде заметки в тетради пенсионерки, а там и до безжалостного «сжигания на костре» рукой подать. Раиса Ивановна смерила меня презрительным взглядом, ухмыльнулась и процедила сквозь зубы: – Опаздываете, милочка, а шеф между прочим уже паркуется. – У меня ещё почти две минуты, – отпарировала я, торжествуя про себя. – Ну-ну, – добавила Раиса Ивановна и подала мне журнал, где она указала точное время моего прибытия на рабочее место: 8 часов 59 минут. Я быстренько расписалась и, мило улыбаясь, подумала: «Старая карга, не может жить спокойно, только бы напакостить». В это время в вестибюль офиса вошёл шеф. Я, оттолкнув журнал «посещаемости», бодро выпрямилась и направилась в кабинет. И тут мой шеф – сволочь и пересмешник – сказал мне вдогонку нечто совершенно невероятное!.. У меня от его слов просто в зобу дыхание спёрло. А дословно он сказал следующее: – Дарья Валентиновна, похоже, от великого усердия к работе у Вас вырос какой-то странный и преогромный хвостище!.. Я в прямом смысле остолбенела от такой фамильярности. А Раиса Ивановна в дополнение ко всему эдак подленько захихикала. Типа: «Вот-вот!» Я была в полном недоумении, но, взяв себя в руки, спокойно спросила: – Что вы имеете в виду? – Ровным счётом ничего, – надменно произнёс начальник. – Только Вы колготки позабыли надеть должным образом, и они через весь город волочатся за Вами. Надеюсь, наши клиенты подобные изыски Вашего гардероба увидеть ещё не успели. Приведите себя в порядок. Последняя фраза шефа прозвучала как холодный приказ, и он, не ожидая моих дальнейших действий, уверенный в своей власти пошёл занимать своё рабочее кресло. – Совсем девка распустилась, – пробурчала себе под нос Раиса Ивановна, тем самым поддакивая выводам начальника. – На себя посмотри! Старый сморчок! – злостно одёрнула её я. У меня от возмущения всё внутри закипело. Представляете, эта старая кикимора видела, что из одной калашины моих брюк тащатся безвозвратно утерянные мной ранее колготки, но промолчала. В ней даже женская солидарность не проснулась. Хотя кто знает, может она в ней ещё во времена былой неудавшейся молодости умерла. Всё для начальника, лишь бы его родимого позабавить да повеселить на славу. Вдруг он посмеётся и премию выпишет этой старой перечнице. В её случае точно хорошими делами прославиться нельзя. Шапокляк вредоносная, а ведь завтра, как ни в чём не бывало по утру скажет: «Здравствуй, Дашенька! Как здоровьице?» Ну, это, конечно, произойдёт только в том случае, если я на работу не опоздаю. Такое вот людское двуличие, а точнее сплошное раздвоение личности. К психиатру таким нужно обращаться, чтоб не портили жизнь нормальным людям типа меня. Но, к сожалению, дело сделано, опустили меня ниже плинтуса… Вытащила я прилюдно свои убитые путешествием колготочки, пожимая плечами и глупо улыбаясь, и пошлёпала на своё рабочее место. И это в преддверии Нового года, когда все нормальные люди уже готовятся к корпоративу. Представляю, как народ позубоскалит за моей спиной, смакуя пикантные подробности этой нелепой истории. Уж Раиса Ивановна постарается и всем доставит удовольствие, повторяя по сто раз на дню анекдот про Дашку Рассеянную с улицы Бассейной. Впрочем, из этой истории я сумела с присущим энтузиазмом извлечь немаловажные плюсы. Угадайте какие? Да всё очень просто – хорошо, что я вчера вместе с колготками не сняла свои трусики. Вот народ повеселился бы! Представляете? А вот мне даже в ночном кошмаре такое страшно представлять. Ещё совсем недавно была баба как баба: замужняя, скромная, на работу никогда не опаздывала, а теперь что попало. Куда всё ушло? Хотя, если призадуматься, то весь наш корпоратив – это и есть, что попало. Вот рассудите сами – из тридцати наших сотрудниц только у четверых мужья, у пяти-шести сожители, а у всех остальных любовники, с которыми соответственно только секс в закрытом помещении, а в люди, так сказать, не выйдешь… Они же женатики. И вот придёт на наш бабский корпоратив штук шесть особей мужского пола во главе с нашим начальником и всё. А мы будем как дуринды поджидать белый танец. Прямо как после войны. Потому что на девять девчонок по статистике пара ребят. И, кстати сказать, ещё не факт, что эта пара правильной ориентации. А то с виду-то парни как парни, а на самом деле голубок и горлица. Прямо Содом и Гоморра местного разлива. Скоро будем, бабоньки, почковаться и искусственно размножаться. Так что, скорее всего, на нашем корпоративе будет не до моих колготок. И расстраиваться раньше времени не стоит. Глядишь, похихикают за спиной, на том всё и закончится. А с кем, собственно, не бывает?! Тем более ещё неизвестно, пойду ли я вообще на эту вечеринку в стиле последний девичник в городе или нет, ведь у Надюшки с Петровичем похоже полный аншлаг. Одно предложение за другим, причем от неплохих фирм. Так что если и дальше это дело в гору пойдёт, то по всей видимости сидеть мне все предпраздничные вечера дома… А между тем новогодние торжества набирали обороты: народ спешил закупить подарки для всех своих родных и близких, дети писали письма Деду Морозу со своими невообразимыми мечтами и пожеланиями, и только я никуда не торопилась, мне было как-то всё без разницы. Я, что называется, вылетела из обоймы жизни. Никаких планов. Полная и непроходимая депрессия, хоть волком вой. И тут мой тоскливый мыслительный процесс прервал Надюшкин звонок. И как можно догадаться не просто так. Им с Петровичем срочно понадобилась моя помощь. Ну, я, конечно же, как и договаривались, сразу же согласилась забрать её мальчика к себе. – Да не в том дело, – перебила меня подруга. – Сына я к свекровке пристроила. Ей всё равно нечем заняться, так что пусть развлекается. – А чем же я ещё-то могу помочь? – удивилась я. – Да всё просто. Нам ещё нужен помощник в зале. А то нас с Петровичем пригласили на большой корпоратив. Там гостей больше ста человек и кому-то нужно ходить за нами и призы раздавать. А то вдвоём мы всё не успеем!.. Зарплату делим само собой на троих, – добавила Надюшка. Я так растерялась, что даже не знала, что и сказать. Впрочем, ничего и не нужно было говорить, Надюшка уже всё давным-давно решила за меня. – Да ладно тебе, – трещала она в трубку. – Какие проблемы, потанцуем, выпьем на халяву, закусим и все дела… Там народа будет море, а если повезёт, ещё и мужика подцепишь достойного. И я, безвольная женщина, согласилась на эту новогоднюю авантюру. Что не сделаешь ради женской солидарности. Хошь не хошь, нужно марафетиться. Массовиком-затейником работать мне ещё не доводилось. Ну, что ж будем набираться опыта. Хорошая у нас компания получается!.. И что-то меня такой кураж охватил, так захотелось повыпендриваться, что я решила, во что бы то ни стало стать звёздной и красивой на этом празднике жизни. Эх, была не была. Пусть Надюшка руководит, а я буду вся из себя такая-растакая у них на подхвате. Наконец-то и на моей улице перевернулся грузовик с конфетами. Вечером Новогодняя команда заехала за мной на такси. Вы бы видели, какие они забавные. Супер! Петрович прямо настоящий Дед Мороз с бородой и красным носом, а Надюшка косы белоснежные навертела и строит из себя невинную фею. Короче говоря, с виду пионерка, а под гримом пенсионерка. Но как бы то ни было, не будем влезать в закулисные подробности этой феерии, а соседи мои от увиденного обалдели. Не за каждым у нас под Новый год Дед Мороз со Снегурочкой на индивидуальном авто заезжают. Так что Валька Правда, сплетница толстощёкая, уж точно задохнулась от зависти. А я такая вся из себя деловая, вышла не спеша из подъезда, села в машину и мы поехали. Гулять так гулять… Всю дорогу Надюшка меня инструктировала как себя вести и что говорить. Прямо как режиссер большого и малого театров. Артистка ни дать, ни взять. А собственно говорить-то мне особенно и не нужно было. Расставляй реквизит, как Надюшка скомандует, и нужные призы Деду Морозу подавай. Вот и все дела. Собственно говоря, мы с Петровичем выполняли роль довесков. Особенно я. Потому что Петрович хоть одним своим дедоморозовским видом народ радовал, а я так себе – дама для подсобных работ. В общем, приехали мы в ресторан, расположились. Организация нам предоставила отдельный стол со всем прилагающимся угощением, вином и шампанским. Лучше бы водочки, конечно, поставили, но выбирать на халяву не приходится. Что дали, то дали! Тем и довольствуемся! Между тем начал собираться народ, а точнее сказать сплошной бабсовет, словно не Новогодний корпоратив, а мартовский парад фурий, посвященный празднику весны. Видимо с мужиками у них в рабочем коллективе совсем туго и, похоже, не только в коллективе, но и в личной жизни. Это я сразу поняла по тому, как хищно они оценивали официантов, музыкантов и даже нашего Петровича. Он хоть и мал золотник, но, как оказалось, в отсутствие других особей мужского пола цену свою имеет. В итоге, осмотрев достопочтенную корпоративную публику, я сделала вывод, что мне здесь кроме подработки ловить нечего. И я перестала обращать внимание на всю эту гоп-стоп компанию в юбках. Петрович открыл вино, и мы разлили его на троих. Надюшка опустошила свой фужер и дала установку, что пора работать. Петрович растянул свою гармонь и Надюшка под всем известную мелодию «В лесу родилась ёлочка» загнусавила песенку собственного сочинения: …По хвойным переулочкам, По улицам лесным, В урочный час Снегурочка Спешит к друзьям своим… Ну и так далее… И пошло-поехало. Всякие шутки да прибаутки. Они с Петровичем прямо как артисты. Всё у них складно так получается. Любо-дорого посмотреть да послушать! И вот любуюсь я так ими, любуюсь, а они всё идут по кругу и идут, поздравляя гостей и вручая каждому лотерейные билеты и различные фанты. И в тот момент, когда я уже хотела начать поглощать выделенный мне салат, они подошли к русоволосой даме с лысоёжистым мужиком. Сердце моё дрогнуло, потому что лысая голова принадлежала моему бывшему мужу, а русая шевелюра его спутницы, судя по всему, являлась париком его заразы. Вот это да! Попала круче некуда. Полный аут. Опять скандалы! И никакой перспективы на светлое будущее. Глядя на весь этот длинноногий, короткоюбочный муравейник я наконец-то поняла, что отдала своего мужика без боя как застарелая амёба. Да его нужно было изначально держать на таком коротком поводке, чтобы он даже за угол без меня завернуть не смог. А я, дуринда, будучи совершенно бесхитростной наивной женщиной, всё пустила на самотёк. Типа я ему доверяю. Правильно говорила моя мама: «Доверяй, но проверяй!» Вон вокруг, сколько соблазнов, грех не пожертвовать крепкими семейными отношениями. Не успеет новоиспеченная Муся-пуся отвернуться, а мужика и след простыл. А все эти разговоры о том, что прощу, не прощу – смех на козьей ножке. Вот я, например, не будь в свое время дурой и был бы у меня сейчас любящий муж, а у сыночка заботливый отец. Хотя, что об этом говорить, ведь у времени нет сослагательного наклонения. А теперь что моя жизнь? Да ничего, осталась я у разбитого корыта слёзы в одиночестве глотать. Так что гордость и советы приятельниц о том, что без мужиков ещё никто не пропадал, нужно было пинком под зад подальше от себя гнать. А я отпустила мужика на работу в малинник и оставила там без присмотра. Вот его у меня и увели, а я гордая такая даже бороться не стала… И тут меня такая грусть охватила, хоть волком вой. Но вой не вой, легче-то не станет. Грудь такой тоской зажало, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вот за каким интересом я сюда припёрлась, и чего дома не сиделось? Буду теперь Петрушкой перед этими гадами прыгать, да из кожи вон лезть, чтоб этим «работницам невидимого фронта» настроение поднимать. Хорошо хоть они пока ещё не вычислили моего наблюдательного пункта со мной во всей красе. То-то обрадуются, увидев своего семейного парикмахера. Вот горе-то, вот горе на мою пышную шевелюру. К счастью начались танцы и Надюшка с Петровичем подошли ко мне. Петрович довольно потирал руки: – Эх, Надюха, нам ли быть в печали! Пора, как говорится, и по пять капель!.. И тут он обратил внимание на моё унылое лицо. – Ну, ты мать, че-то совсем скисла. Не дрейфь, с нами не пропадешь. Щас поправимся. Меня хоть Снегурочка и пилит, но я, как говорится, бабам подчиняться не собираюсь. Ишь, взяли моду командовать, развели бабсовет. У меня вон для особого случая дегтярёвка имеется. – Какой такой случай?! – возмутилась Надюшка. – Я тебя Петрович после последнего случая еле на себе дотащила. Налакался, как пёс, а я его, как дура через всю площадь волокла. Народ со смеху прямо катался, а мы как невменяемые через три шага в сугроб. Хоть короткометражное кино снимай про то, как Снегурочка пьяного Деда Мороза домой ведет. Прямо хоть в Канны премию брать. – И не просто Деда Мороза, – добавил Петрович, – а старшего мичмана запаса. Это вам не хухры-мухры. – Вот-вот, – подхватила Надюшка. – Сначала на всю площадь «полундра» горланил, а потом начал песни петь: «Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает…». Так что никакой дегтярёвки вам. Отработаем, и делайте что хотите. Жуйте салаты и не вымудряйтесь. А я пошла с народом конкурсы проводить. – Ладно, иди, – проворчал Петрович. – С тобой никакой каши не сваришь. Не баба, а крапива. И Петрович, опустив ниже подбородка свою белокурую бороду на резиночке, видимо, чтобы не испачкать, начал уплетать традиционный новогодний салат «Оливье». А я сидела и думала, что буду делать, если мой бывший станет здесь выяснять отношения со мной, и требовать возмездия за безвременно утраченную шевелюру своей красавицы. Сам-то он уже покрылся рыжей щетинкой, а вот у его мадам под париком, наверное, красота неземная!.. Вот беда! Надо же было так вляпаться! – Чё-то ты кислая сегодня? – пережёвывая салат, затеял разговор Петрович. – Давай дехтярёвочкой поправимся, пока наша дрессировщица на арене. – Да она нас удавит, – стала отказываться я. – Не дрейфь, подруга, прорвёмся!.. И Петрович достал из своего мешка пластиковую бутылку с многообещающей надписью «Лечебный чай». – Мы, как грится, в меру, для храбрости. Ты вон совсем сникла яки ива плакучая. А для чего спрашивается? Закусончик на столе, народ навеселе, дегтярёвку наливай и не мешкая гуляй… Ну, не зевай, давай, за нас успешных. Пока Надюшка, полицмен* в шубейке, нас не накрыла… И мы с Петровичем выпили. Хорошо так выпили, грамм по 150. И сразу так легко стало, прямо второе дыхание открылось. И я предложила Петровичу продегтярить ещё разочек. И мы, недолго думая, продегтярили. Ну, тут я совсем как-то оттаяла и стала мыслить позитивно. В конце концов, я на рабочем месте, да к тому же вместе с Петровичем и Надюшкой, поэтому вряд ли кто-то устроит на меня охоту с целью отмщения. Между тем Надюшка отвела свои конкурсы и подошла к нам. Она моментально всё поняла и презрительно обозначила ситуацию одним словом: «Надегтярились!» Я не нашла, что ответить, поэтому, пожав плечами, развела руки и глупо улыбнулась. Петрович же с пол-оборота завёл оправдательную речь: – Да брось ты Надюшка! Чай не лето. Ну, согрелись малость, и все дела. Щас отработаем. Ты вон лучше на свою подругу посмотри. На ней же лица нет. Как кошка облезлая. Глазки потупила, хвостик опустила. Того и гляди завоет. – А чего? – удивилась Надюшка. – Что у вас тут стряслось? – Ты не поверишь, – вздохнула я. – Мой бывший здесь, да ещё и со своей зазнобой. Так что здесь проходит корпоративная вечеринка потенциальных соперниц. Того и гляди у нас Петровича уведут. – Ну, дела, – удивилась Надюшка, – вот попали. И чё теперь? – Да ничё,– нахохлился Петрович. – Отработаем и по домам. Мало ли с кем в жизни сходиться и расходиться приходится. – Оптимист, – усмехнулась Надюшка. – Я бы этой заразе косы расчесала! – Да она и так лысая, – махнула я разочарованно рукой. – Как это лысая? – рассмеялась Надюшка. – Что-то я здесь лысых не видела. – Да она, похоже, парик нацепила. Вон рядом с рыжим ёжиком сидит. Лохудра. Увела мужика и теперь радуется, а я мыкаюсь горемычная, ищу себе принца на кривой кобыле. – Вот-вот, – поддакнул Петрович. – Только одни свинопасы пока попадаются. – Вот горе-то, – покачала головой Надюшка. – Мой хоть в тюрьме отсиживается, а твой рядом, да не схватишь. Чужое имущество. Хотя, если разобраться, то как раз имущество очень даже твоё, просто у тебя его украли из-под носа и в наглую пользуются. Я бы это дело так не оставила. Надо этим голубкам устроить сладкую жизнь, показать, где раки зимуют, чтобы жизнь медом не казалась. – Точно! – обрадовался Петрович. – Давайте, им пургену в рюмки насыплем. Очень эффективная процедура. Так припрёт, что совсем не до танцев будет. – Идея хорошая, – подтвердила Надюшка. – Только пургена-то у нас при себе нет. И аптека по близости отсутствует. Разве что им в тарелки и бокалы соли с перцем насыпать. Вроде бы мелочь, а смотреть будет весело. – Ладно, пусть живут. В таком бабском коллективе его того и гляди снова какая-нибудь вертихвостка переманит к себе. Он же на свеженькие флюиды как кот к валерьянке направится. Это только вначале бывает романтика, цветы, конфеты, красивое бельё и всё такое, а потом, как и у всех: грязные носки, распиханные по батареям, разносят аромат по всему дому. Так что пусть наслаждаются жизнью, пока могут, – решила я. – Эх, девки, нам ли жить в печали! – провозгласил Петрович, доставая из закромов свой лечебный чай. – Петрович! – нахмурилась Надюшка, уперев кулаки в бока. – Да брось ты, – махнул рукой Петрович. – Тут такое дело, можно сказать подруга погибает, а она как комендант. Щас подлечимся и вперёд! Дадим им жару! Ну, в смысле поработаем, как следует! И Петрович налил нам по сто грамм дегтярёвских боевых. Мы, как и положено пожелали друг другу исполнения самых заветных желаний в новом году и уговорили остаток дегтярёвки. Петрович растянул гармонь и запел частушки. Сначала свою любимую: «Девки бегали по льду, застудили ерунду, а без этой ерунды не туды, и не сюды», а потом про Деда Мороза: «Старый Дедушка Мороз всем подарочки принёс – кому чё, кому ничё, кому кое чё-чё-чё». – Петрович, давай про фанты, – крикнула Надюшка. И Петрович запел: Раздавали бабам фанты, Туш играли музыканты. Стали фанты собирать, Бабы начали визжать… Тут мы с подругой стали раздавать всем фанты. Надюшка прямиком пошла к той части стола, где сидела сладкая парочка замаскировавшихся лысолобиков, а я нетвердой походкой отправилась к гостям напротив. Раздавали всякую ерунду, типа погремушек, игрушек, карандашей, ластиков и многого другого. Когда все фанты были розданы, Петрович, то бишь Дед Мороз начал давать задания каждому из них. Сам процесс выглядел следующим образом. Ну, например, Надюшка объявляла: «Приглашаем на сцену фант с погремушкой. Какое задание даст Дедушка Мороз этому фанту?» И Петрович говорил: «Пусть этот фант новогоднюю песенку про ёлочку споёт». Тот, у кого оказался фант-погремушка пел песенку, а я вручала участнику конкурса приз. Надо сказать, что дегтярёвка лихо подняла нам с Петровичем настроение и все конкурсы шли ну просто на ура! Тем временем, мы неумолимо приближались к тому месту, где сидел мой презренный бывший муженёк и его краля. И тут час расплаты настал – Надюшка объявила следующий фант. Как мы заранее договорились, она немного изменила алгоритм действий и как бы невзначай спросила Петровича. – А какое задание, Дедушка Мороз, ты придумал для следующего фанта? – А следующий фант пусть покажет нам самый настоящий фокус! – солидно, басом скомандовал Петрович. – Итак, – растягивая слова и предвкушая настоящее удовольствие от предстоящего действия, объявила Надюшка. – Приглашаем на сцену ту прекрасную незнакомку, которой достался фант в виде лягушки. И тут моя разлучница, с диким восторгом победителя, словно выиграла Мерседес, начала вставать с места, а я цепко ухватилась за концы локонов её парика. И в тот момент, когда она резво, как горная козочка, окончательно встала, парик упал с её тифозной головушки мне прямо в руки. В зале наступило гробовое молчание. И тут Петрович громогласно крикнул, звонко стукнув об пол посохом: «Алле-оп!» Зал взорвался от хохота. Мой рыженосый бывший супруг развернулся, видимо для того, чтобы найти парик своей чучундры, и тут же встретился взглядом со мной. – Ты? – только и смог выдохнуть он. – Я тебя удушу! Но Петрович не растерялся и, схватив со стола огромный бокал с соком, торжествующе закричал: – Полундра! И вылил весь этот сок моему изменнику на то место, где обычно у мужиков мозги находятся, а точнее сказать в скворечник. Мой драгоценный бывший супруг взвился со своего места, как ошпаренный, и двинул Петровичу с разворота в левый глаз. Петрович, не долго думая, соответственно дал в обратную. И тут лысая мымра вцепилась своими клешнями Петровичу в бороду. В тоже время я, как верный товарищ нашего мичмана, бросилась на его защиту и вцепившись в юбку этой стервы потянула её изо всех сил на себя… Но, как оказалось, пояс юбки на талии у этой щетинистой Жизель был собран на резинку. Поэтому, когда я её потянула, то юбка, благополучно оттопырившись, сползла вниз, нескромно оголив тощую задницу. Все присутствующие в зале покатывались от безудержного смеха. Надюшка замерла на другом конце зала и наблюдала за всем происходящим со стороны. Она явно не ожидала от меня подобной помощи в проведении праздничного мероприятия. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Как пошло, так пошло. И, как говорится, назад пути нет. Тем более что в этот момент щетинистая зараза, натянув свою юбку, врезала мне прямо в глаз. И не дав опомниться – вцепилась в мои волосы. Я заверещала так, что мой бывший горе-супруг, забыв про Петровича, бросился мне на помощь. Инстинкт, знаете ли. Не случайно говорят люди, что первая жена навсегда самая родная. Так что, не сумев по-хорошему оттащить от меня свою «вторую жену», которая по теории народной мудрости была для него не настолько родной как я, он залепил ей кулаком прямо по её лысой макушке. Она же, совершенно ошалев от подобной наглости, влепила ему с разворота полновесную оплеуху. А затем, схватив своего горячо обожаемого любовника обеими руками за уши, она резким движением пригнула к себе его голову и укусила за нос. Ну, тут уж никакой нормальный мужик не выдержит такого обращения, и поэтому в следующую секунду наш общий супруг смачно заехал ей по уху. На что она своими наращенными когтищами расцарапала ему щеку. Не ожидая такой свирепости, мой бывший муж развернул её за плечи и дал ей хорошего пинка под зад, придав приличное ускорение в цепкие объятья Петровича. Тем временем я, зажав в кулак парик этой агрессивной мадам, получала несказанное удовольствие от своих мыслей: «Столько синяков и царапин перед самым Новым годом в мою честь!.. Это супер! Отлились, наконец-то, кошке мышкины слёзки. Будет зараза помнить, как чужих мужиков уводить!» И тут, чтобы остановить процесс межсемейных отношений, Надюшка громко объявила: – Танцуют все! Зазвучала музыка, и толпа разношёрстных баб пошла танцевать в общий круг. Медленные танцы на подобных корпоративах не приветствуются, поскольку мужчин на всех не хватает. Именно поэтому существует такое негласное правило отказа от парных танцев во избежание кровавых разборок между дамами из приличного общества одиноких сердец. Петрович, поправив бороду, начал водить хороводы с народом, Надюшка стала подбадривать всех, выкрикивая что-то в микрофон, а я с чувством выполненного долга отправилась домой. В вестибюле сладкая парочка, моих так сказать родственников по интимной части, выясняла отношения. По-моему, идиллия в их жизни закончилась, и начались серые будни. А возможно, что и не очень серые, а очень даже и тёмно-тёмно серые. Семейная жизнь это вам не только удовольствия, но и нелёгкие испытания… Дотягиваясь головой до неба, мы часто забываем, что ногами необходимо твёрдо стоять на земле. Дома было тепло, пахло мандаринами и ёлкой, а фингал под моим глазом светил ярче рубиновых звёзд Кремля. Повеселились что называется… То бишь поработали!.. Пора пить чай. Представляю, какой разбор полётов устроит мне завтра наша Снегурочка. Наверное, я её очень подвела. Но кто же мог подумать, что именно на этом корпоративе произойдёт такая пламенная встреча. Это Судьба! Видимо, кто-то там, в небесной канцелярии, решил всё за нас и скрестил наши пути-дорожки, чтобы разрисовать к Новому году такие замечательные физиономии. Ну и ладно. То, что должно случиться – случится обязательно. Вот и случилось. Настругаю салат «Оливье», на всякий случай, может, кто в гости зайдёт… И чтобы окончательно успокоиться, я забралась в тёплую ароматную ванну, чтобы смыть последствия стресса. «Конечно, я тоже получила под глаз, но и этим врагам досталось, – утешала я себя. – И Петрович такой мужик мировой оказался, прямо каратист какой-то. Интересно, чем закончится эта дурацкая история? – рассуждала я. – Я-то ладно, проживу и с синяками, а вот Петрович?... Не ловко как-то получилось, Дед Мороз и с фингалом, как синюга. Кошмар. Стыдно до жути. Но ничего уже не изменишь. Жребий брошен, все мосты сожжены. Вечно вокруг меня происходят какие-то нелепые истории. Пожалуй, спасёт меня сейчас только чашечка горячего бодрящего кофе и просмотр телевизора…» Но тут ход моих мыслей оборвал звонок в дверь. «Наверное, Петрович с Надюшкой явились, – сразу подумала я. – Либо утешать, либо устроить разборки за корпоративный бедлам». И я решительно открыла дверь. Вы не поверите, но перед дверью стоял мой бывший муж. Без шапки, с поникшей под снегом рыжей щетиной, а у ног стояли чемодан и сумка, судя по всему вовсе не с новогодними подарками, а с его собственными вещами. Явился, не запылился. – Привет, – сказал он. – Привет, – ответила я. – Можно войти? А то меня моя Гюльчатай из дома выгнала за то, что я ей пинка под зад дал. – Развёл жён, а теперь справиться не можешь, – усмехнулась я. – Ну, заходи уж. Будем салат резать. Праздник как-никак. А за окном мела метель, укрывая землю и рыжие опавшие листья своим белым покрывалом. Скоро от них не останется и следа. Рано или поздно забудутся прошлые обиды. Наступит весна и всё пойдёт своим чередом. Какая-то бесконечная круговерть в природе и в наших взаимоотношениях. Так уж устроен этот непутёвый мир. Вот вам и новогодний сюрприз! Прибыл! Получите и распишитесь… Бабсовет
Создавайте, бабы, бабсоветы И судите, бабы, мужиков. Ими позабыты все заветы: Выпил, переспал и был таков.
«Вечный двигатель» всегда на полшестого. Муж у телевизора лежит… В доме мужики на всём готовом: Рашен-бабы – мощный динамит!
Пашут на работе и по дому И рожают между тем детей. Не спешат бежать к кому другому: Силы нет, чтоб поменять мужей.
Да и на кого менять? Все спились. За версту несётся перегар. С этим женщины давным-давно смирились, Лишь бы мужа не хватил удар.
Пользы от мужей нет, лишь работа: Обстирать, заштопать, накормить. Как в депрессии утешить – вот забота, Чтобы муж опять не начал пить…
Ираида Андреевна Мордовина БАБСОВЕТ или пикантные подробности из жизни одинокой женщины Житейские истории. Юмор.
Редактура автора Компьютерный набор И.Б. Цветкова Технический редактор А.В. Мордовин Корректор С.В. Гаченкова * Russian supergirl (англ.) – русская супер девочка, девушка. Составлено по аналогии с именем героя американских комиксов «Superman» – человек, обладающий сверхспособностями. В данном контексте выражение употреблено в качестве иронического эпитета, обозначающего самодостаточную уверенную в себе женщину. [1] Russian party (англ.) – русская вечеринка. * Achtung! (нем.) – внимание, уважение. * Hände hoch! (нем.) – Руки вверх! * Schnell! Schnell! (нем.) – Быстро! Быстро! * Sprechen (нем.) – Разговаривать. * Hitler kaputt! (нем.) – Гитлер разбит! * Ein, zwei, drei (нем.) – Один, два, три. * No problem (англ.) – нет проблем. * Change (англ.) – перемена, изменение, менять. * Boyfriend (англ.) – приятель мужского пола, парень, молодой человек. * Drink (англ.) – питьё, напиток, пить. * Boeing – марка гражданских самолётов. * Reception (англ.) – приём, получение. Служба приёма, место в холле отеля, где осуществляется оформление постояльцев и их дальнейшее размещение по номерам. * Ciao (итал.) – прощай. * Аминалон (мед.) – лекарственное средство, улучшающее память и работу мозга. * C′est la vie (франц.) – Такова жизнь. * Duty free (англ.) – магазин (зона) беспошлинной торговли, располагающийся в месте пересечения государственных границ, то есть за пределами таможенной территории государства. * Superman (англ.) – сверхчеловек. Фантастический герой одноимённых комиксов в Америке 30-х годов. Так говорят о человеке, обладающем сверхспособностями. В тексте слово употреблено в ироническом контексте. * Energizer – торговый бренд. Новейшие зарядные устройства на рынке энергетических услуг, пользующиеся популярностью среди потребителей. От англ. Energy – энергия, сила. * No problem (от англ.) – нет проблем, без проблем. * Policeman (от англ.) – полицейский. |