Нюсяня

                                                                                                                                                                     Памяти моей бабушки

                                                                                                                                                                     Анны Яковлевны Рамзаевой

 

                                                              

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Нюсяня родилась

В России царской,

Росла в условиях

Семьи дворянской,

 

Имеющей достаток,

Не мещанской.

Пропало детство

Средь войны гражданской.

 

Отец погиб,

Власть приняли Советы.

Народ на шкуре на своей

Узнал про все заветы.

 

На тех, кто жил своим трудом,

Пошли наветы.

Боролись бедняки не зря

За всё за это.

 

Тех, кто за правду был,

Угнали в неизвестность.

Во власть пришли все те,

Кто жаждал мести.

 

Отнять, из глотки вырвать,

Обездолить!

И на костях свой новый

Мир построить...

 

Анюта между тем

Всё подрастала,

Мать в новое замужество

Нужда загнала.

 

И стала наша девочка

Рабыней,

А отчим господином

Был отныне.

 

Начальником он был

При новой власти.

Душонка у него была

Звериной масти.

 

Народ имущества лишал

Из личной неприязни.

Перед людьми и совестью

В нём не было боязни.

 

Девчушку отчим бил –

Нещадно, вволю.

Она познала с детства

Свою долю.

 

В мороз из дома выгонял

В одной сорочке.

Среди овец, в овине,

Коротала ночки.

 

Когда семь лет

Анюте наступило,

Портфель украдкой

     Матушка купила.

 

Но тумаков за это

Зверских получила.

Дорожку в школу Ане

Жизнь закрыла.

 

Сестричек младших

Нянчить доставалось.

Ни днём, ни ночью

Ей покоя не давалось.

 

Сестрички гибли

То от оспы, то от тифа.

А вот девчушка наша

Выжила средь лиха.

 

Среди мучений

Тихо подрастала

И незаметно нежной

Розой расцветала.

 

Коса тяжёлая

Легла по пояс.

На всю округу славился

Певучий голос.

 

Любовь пришла  –

Безумная, шальная.

Любовь взаимная,

Огромная, святая.

Бежать бы с милым,

Чтобы не догнали.

Но отчим с матерью

О той любви прознали.

 

Неделю в погребе

Лишь на воде держали.

И жениха, какого нужно,

Ей сыскали.

 

Недолго думая

Сыграли свадьбу

И жить отправили

На мужнину усадьбу.

 

Коса до пояса

Свернулась вдруг змеёю,

Нюсяня стала

Мужнею женою.

 

Душа оделась

В корку ледяную.

За что судьба ей

Подарила жизнь такую?

 

Муж человеком

Оказался добрым,

Непьющим и небьющим,

Очень скромным.

 

Но разъедала сердце

Нашей героине

Тоска безумная,

Боль о другом мужчине.

Спала с одним,

Но видела другого.

Жила в семье,

Но жаждала иного.

 

Кто не любил,

Тот не поймёт такого.

Кто не страдал,

Судить силён любого.

 

Тянулись дни,

Но вот настала ночка:

В груди под сердцем

Появилась дочка.

 

Казалось бы,

Любимая, родная,

Но сердце женщины

Шептало: “Ведь чужая.

 

Не от того мужчины

Мой комочек зачат,

Не с тем мужчиной

Путь семейный начат”.

 

Но дни летят.

Фигура стала круглой.

Пора, родная,

Становиться мудрой...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Дочурку малую

Покормит грудью.

Одну оставит –

     Сердце давит жутью.

 

Бежит работать

На колхозные поля.

Душа трепещет:

“Как там деточка моя?”

 

Работала без слов,

Лишь трудодни считала.

По осени власть хлебушек

На трудодни давала.

 

Весной излишки,

Как обычно, изымала.

Колхозные поля

Отнятым хлебом засевала.

 

Вот так и жили:

Впроголодь кормёжка,

Порой не пачкалась

На ужин ложка.

 

А время шло,

Ещё родилась дочка.

Но как хотелось ей

Иметь сыночка...

 

Жизнь стала страшною:

Что ночь, то “чёрный ворон”.

Людей увозят в нём,

Вернутся вряд ли скоро.

 

В глаза все улыбаются

Так мило...

Однажды мужа по нужде

На пашне прихватило.

 

Газету скомкал и подтёрся.

Разве диво?

А вот соседа

Это дело всё ж смутило.

 

Достал газетку

Из дерьма, не поленился...

А в ней лицо вождя

 Застыло. Изумился...

 

Подъехал “чёрный воронок”

Средь тёмной ночки.

В ночь увезли у них отца,

Кричали дочки.

 

Она бежала по полям

За той машиной.

Коса металась вслед за ней

Седою гривой.

 

Остановились средь полей,

Смотря блудливо.

Намёк ей сделали про то...

Почти игриво.

Молилась Господу она,

Смотря стыдливо.

Шаль скинула с плеча

Сама. Неторопливо...

 

Мелькали мысли в голове

     Надеждой слабой...

Не захотели баловать

С холодной бабой.

 

Решили глупых расстрелять

С оврагом рядом.

Затем надумали пугать –

Шли пули градом.

 

Неслись по кругу,

Вверх и вниз, над головою.

Они стояли помертвев

И ждали долю.

 

Навеселились “воронцы”,

Напились власти.

В машину сели. Пыль столбом.

Прошли напасти...

 

Им повезло: прошла беда,

Остались живы.

Сидели тихо у реки,

Шумели ивы.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Как выжить в этакой стране,

Где все рабы мы?

Прикажут – жизнь в один лишь миг

Уйдёт в архивы.

 

Жизнь шла тревожно,

Не спеша и всё с оглядкой.

Соседи стали как враги

С улыбкой сладкой.

 

Надежда выжить в том аду

Казалась шаткой.

Похвастаться не каждый мог

Подобной хваткой.

 

Года летели вопреки

Тяжёлым будням.

Казалось, дальше путь судьбы

Не будет трудным.

 

Возможно, коммунизм придёт

С порядком мудрым.

И станет честный человек

Вдруг неподсудным...

 

Ложились спать с мечтой одной,

Что станет лучше.

Но налетела тут гроза

С бедою злющей.

 

Бомбили наши города

Всё гуще, пуще.

Вставай, огромная страна,

Ждёт бой длиннющий.

 

Напала серая чума –

Война в России.

Закрыла небо горя мгла.

Беда отныне...

 

Идут фашисты по земле

Тяжёлым шагом,

Летят снаряды тут и там

Свинцовым градом.

 

Застыли люди в тишине

Не без причины.

Из репродуктора слова

Летят, как льдины…

 

Без объявления войны

Напали фрицы.

Душа стонала у людей,

Белели лица.

 

Война, война, пришла война,

Вдали зарница.

Котомку мужу собрала,

Ей сон не снится.

 

– Воюй достойно, друг родной!

– Уж как случится.

– Не бойся смерти,

За тебя буду молиться.

 

Послала отчиму поклон,

Простила детство...

Колонна песню завела –

От горя средство.

 

Как успокоить сердца боль

Кипящей местью,

Чтоб выдержать страданий дни

Достойно, с честью?

 

Забрала Анна мать к себе:

– Жить будем вместе,

Отныне всё напополам,

Так будет легче...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Фашисты двигались стеной

Под Сталинградом.

В эвакуацию пора:

Враг страшный рядом.

 

Сложили мелочь на обоз,

Сундук зарыли.

В него всё ценное добро

С верхом набили.

 

Верёвкой крепкой за рога

Корову привязали,

Ведь без неё никак нельзя

В бескрайней дали.

 

НКВДэшники стеной

Обозы провожали.

Кто не хотел в обоз идти,

Тех расстреляли.

 

Сирот орущих на обоз

Всех посажали…

 

Обозы двинулись вперёд,

Фашисты близко.

За Дон успеть бы им уйти,

Уж солнце низко.

 

На небе полыхал закат,

Всё грохотало.

Зарниц всполохи в небесах,

Вокруг сверкало...

 

Угрюмо шли в далёкий край.

Что будет с ними?

Что станет с домом?

Как теперь, как жить отныне?

 

Почти что к месту подошли,

Бой слышен ближе.

По небу “мессеры” летят,

Все ниже, ниже.

 

– Бегите, люди, поскорей,

Лес уже рядом.

– Спасайтесь, люди, от свинца,

Смерть брызжет ядом.

 

Корова, дико замычав,

Простилась взглядом.

Её живот вспорол снаряд,

Обдало смрадом.

 

Кричали дети под арбой,

Нюсяня рядом.

Прижала их к своей груди,

Жизнь стала адом.

 

Земля стонала, в кутерьме

Не видно света.

Закрыло солнце чернотой.

За что всем это?

 

Вдруг стало тихо,

Лишь слышны отзвуки боя.

– Нам нужно двигаться назад,

Не ждать разбоя...

 

Гул самолётов в небесах.

Большим отрядом

По небу купола неслись

Смертельным градом.

 

Парашютисты сверху вниз

На мотоциклах.

О землю стук. Вперёд неслись.

Колёса в искрах.

 

Через толпу, как саранча,

Промчались быстро.

Из автоматов шквал огня

Ложился чисто.

 

Она упала на детей,

Закрыв их телом.

Убило пулей их коня,

Прикрыло снегом.

 

– Спасаться, дети, нужно нам

Лишь только бегом...

Назад фашисты не пошли,

Добьют баб следом.

 

Красноармейцев бить спешат,

На взводе нервы.

Идёт борьба за Сталинград.

Кто будет первым?

 

Из мела горы встали в ряд

В Задонье белом.

Красноармейцы там стоят,

В предсмертье верном.

 

В прямой наводке Сталинград

С высоток белых.

Безумство, ужас вдруг застыл

На лицах серых.

 

Ведь это их последний бой.

Не будет смелых.

Умрут под танками бойцы

В предгорьях белых.

 

Сжимая полукруг стальной,

Стремились “тигры”.

Вонзались пули чередой,

Как злые иглы.

 

Здесь даже чудо не спасёт,

Здесь все погибли…

 

Сигару выкурил фашист –

Сработал быстро.

Вот так бы русских всех побить,

Чтоб было чисто.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

А героиня шла домой

С нехитрым скарбом.

Вела двух дочек за собой,

И мать шла рядом.

 

Когда вошли в родимый дом,

То слёзы градом.

Разворовали что смогли

Те, кто жил рядом.

 

В эвакуацию идти

Не все хотели.

Кто поумней, в лес убежать

Во тьме сумели…

 

Меж тем по Дону стали бить

Прямой наводкой.

Весь день сидели в погребах

За загородкой.

 

Ползли средь ночи за водой

Под старой лодкой.

Была вода в те дни для всех

Большой находкой!

 

Фашисты стали наступать

К лесам у Дона,

Красноармейцы – отступать,

Бежать в Задонье.

 

Глаза у страха велики –

Все лезли в воду.

Но Дон – могучая река,

В ней нету броду.

 

На дно тянули сапоги,

Рюкзак, шинели.

Никто почти что из солдат

Плыть не умели.

 

Кто пошустрей, схватил бревно

И плыл до мели.

Кто понаглей, бежал сверх тел.

Сердца немели.

 

Тонули сотнями в реке,

Тела белели.

Жизнь каждого на волоске:

Пули свистели.

 

Орудия со скрипом вниз

К воде летели.

Возница лошадей – кнутом,

Чтоб осмелели.

 

Загнал их в воду по хребет,

Они поплыли.

Орудия коней на дно

Вдруг утащили...

 

Вода холодная в реке,

Снежок порошит.

Кто стал герой? Кому позор?

Кто нынче спросит?

 

Погибли тысячи бойцов,

В тылы бежали.

Свои орудия врагам

За так отдали...

 

Фашисты к Дону не пошли,

Вдогон стреляли.

А наши в панике бойцы

Всё погибали...

 

Земля рыдала от войны,

Земля стонала.

В огне одна жизнь

За другой сгорала!

 

Затихли стоны, уж Луна

На небе светит.

С ведёрком Анна за водой –

Враг не заметит.

 

Кругом навалены тела,

У кромки льдинки.

Но нету сил уже рыдать,

Нет ни слезинки.

 

Молитву тихо прочитав,

Воды набрала.

И в этой мрачной тишине

Стон услыхала.

 

От страха кровь, как злой набат,

В висках стучала.

Подол у юбки подобрав,

Живых искала.

 

Стук тел застывших у воды,

Темно от крови.

Она трясла их как могла:

В них нету боли.

 

Бойцы лежали в три ряда,

А где в четыре.

Глаза смотрели на неё

Уже пустые.

 

Уста пытались закричать,

Но все немые...

 

Но вдруг опять невдалеке

Стон услыхала.

Как кошка дикая, на звук

Она бежала.

 

От холода её трясло.

Душа рыдала.

Хоть одного спасти смогла.

Заря вставала.

 

Бойца втащила на себя.

– Дай, Боже, силы!

Спаси нас, Господи, спаси!

Не дай могилы!

 

Светает быстро поутру,

Не дремлют фрицы.

Свистели пули тут и там,

Шла без водицы.

 

Тащила грузного бойца,

Немели ноги.

Ей не забыть того пути

И той дороги.

 

Втащила в дом,

Спасти его она успела.

Обтёрла тряпкою сухой,

В тулуп одела.

 

Смотрел он тупо на неё,

Не понимая.

– Неужто, я теперь в раю?

Там жизнь такая?!

 

Она огонь в печи зажгла,

Сварила кашу.

Из спальни тихо позвала

Свою мамашу.

 

За стол солдата усадив,

Подали каши.

Давненько он такой не ел

Каши-малаши.

 

Жевал он словно в полусне.

– Какая каша!

Тонули люди, как крупа,

Вот была каша…

 

Шептали губы в тяжком сне:

– Каша-малаша...

– За дело браться нам пора, –

Ворчит мамаша. –

 

Вши лезут в хату со стола,

Не отобьёшься.

В одежду нашу заползут –

Вся изведёшься.

 

Бойца побрили наголо,

Всего помыли

И полусонного опять

Спать уложили.

 

На вертел вещи зацепив,

Всё прокалили.

Вши падали в огонь “струёй”,

В одежде жили.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Без соли опухал народ,

Траву жевали.

Ушла из жизни Анны мать,

Над ней рыдали.

 

Шла беспощадная война,

Не видно края...

Прошла зима, снег во дворе

Уже растаял.

 

Сломили злобного врага

Под Сталинградом,

Для фрицов стала та земля

Навечно адом.

 

В степи несло на сотни вёрст

От трупов смрадом.

Земля стояла вся в цвету,

Весенним садом.

 

Прошла война волной большой

Назад в Европу.

Мы выдержали смертный бой,

Врагам задали трёпу...

 

Вернулся муж с войны домой –

Рука без пальцев.

Такой бесценный и родной

Среди страдальцев.

 

Жизнь поднималась снова ввысь.

Пришла Победа.

Всё восстанавливать взялись –

Не до обеда.

 

Огонь в душе горел святой:

Остались живы.

Напоминаньем у реки

Стояли ивы.

 

Сундук со скарбом не нашли,

В нём были книги.

От старой жизни бисер был,

Монеты были.

 

Увы, всё это не нашли,

А то б пожили...

 

Непросто жить после войны.

Проблем без счёта.

За дело с радостью брались,

Всем есть работа.

 

Обиды не было,

За всё хватались дружно.

Людей по тюрьмам ни за что,

Так, видно, нужно...

 

После войны жить нелегко –

Не спорь с приказом.

Проценты сдай за урожай

Единым разом.

 

Цветут деревья по весне,

Одни проблемы.

Отнимут всё, весь урожай.

Спасут ли стены?

 

Как жить? Где взять?

И что отдать? Законы, где вы?

На откуп денег где набрать?

– Подохнем все мы...

 

Концы с концами не свести,

Людей ждёт гибель.

Одежды нет после войны,

Не снится прибыль.

 

А государство дальше жмёт:

– Скупайте займы!

Вверх экономика пойдёт,

Нет в этом тайны.

 

Под облигации народ

Как есть “обули”.

На много лет по сундукам

Бумаги ткнули.

 

Всё для Москвы, там хорошо,

Там центр Советов.

В деревнях голод, люди мрут,

За всё за это...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

У героини нашей труд

С утра до ночи.

Всех накормить и прокормить.

Бессонны очи...

 

Кормить детей не знала чем –

Лягушек ели,

Ракушки все ещё в войну

Поесть успели.

 

В колхозном поле притаясь,

Сорвала колос,

Похлёбку детям чтоб сварить.

Вдруг слышит голос.

 

К ней едет лихо верховой,

В руках двустволка.

– Добро народа расхищать?!

Стоять, воровка!

 

Для оправданья нет и слов,

Упала наземь.

Рыдала, будто помер кто,

Валялась в грязи.

 

Молила только об одном:

– Не забирайте!

В тюрьму далёкую меня

Не отправляйте!

 

А верховой стоял, молчал,

Смотрел угрюмо.

Возможно, что-то вспоминал,

О чём-то думал.

 

Вдруг опустился перед ней:

– Довольно, Анна.

Однако как судьба свела,

Всё Богом дано.

 

Она затихла, услыхав

Вдруг голос милый.

– Откуда взялся? Здесь, сейчас!

Ты, мой любимый!

 

Я так страдала по тебе,

Я так любила!

Все эти годы о тебе

Судьбу молила...

 

Душа состарилась в мечтах,

А сердце ныло.

Воспоминанье о тебе

В войну остыло.

 

Как поживаешь, дорогой?

Жена как, дети?

– Тебя люблю я до сих пор, –

Он вдруг ответил. –

 

Прожил все годы бобылём,

Войну отмерил.

Хотел погибнуть – не сумел,

В чудо поверил.

 

Сейчас тебя вот увидал –

Жизнь промелькнула.

Бери детей, давай сбежим!

...Она вздохнула:

 

– Не стоит снова начинать.

Всё в прошлом было.

Ах, как же сильно я тебя

Тогда любила...

 

Ночь тихой, летнею была,

Звёзды слепили.

Луна благословляла их,

Они любили.

 

Романсы пели им сверчки,

Шумели ивы.

Шептали словно в забытье

Слова игривы.

 

А ивы слышали в тиши:

– Как мы счастливы...

 

Расстались утром, навсегда.

Семья ей свята.

Слезу смахнула со щеки:

Ждут дети, хата.

 

А к прошлой жизни, стало быть,

Ей нет возврата.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

В дом к героине летним днём

Нагрянул праздник.

Она мечтала так о нём...

Родился мальчик.

 

Светловолосый карапуз,

Голубоглазый.

Изменит всё в её судьбе,

Одним он разом.

 

Забылись словно в забытье

Любовь, страданья.

Остались в прошлом для неё

Все испытанья.

 

Откуда взялся у неё

Певучий голос.

Сплела венком она густым

Ковыльный волос.

 

По вечерам уж не одна,

Нашлись подружки.

Любимицы всего села,

Все хохотушки.

 

Дочь стала взрослой и родной,

Ей скоро замуж.

В ней материнской стати кровь

Ничем не смажешь.

 

Вторая дочь в отца пошла:

Чернявый волос.

Похожим только был у них

Певучий голос.

 

Сваты пожаловали в дом,

Сыграли свадьбу.

Неужто счастье в дом пришло?

Вдруг всё взаправду?

 

Сынишка рос, озорничал.

Какое счастье!

Родится скоро милый внук.

Ушло ненастье.

 

Сестру мальчонка обсуждал:

– Какая краля!

Родится, видно, у неё

Большая Ляля.

 

Вот как назвать бы нам её?

Давай Людмила?

Или Русланом назовём,

Тоже красиво...

 

Меж тем настал уже июль,

Трава в цветенье.

Всё хорошо, но вот душа

Живёт в смятенье.

 

Как будто чувствует беду.

Что с нами будет?

Неужто новая напасть

Нас всех погубит?

 

Чуть только солнышко встаёт –

Нюсяня в поле.

Сыночка сонного несёт.

Такая доля.

 

На солнце целый день он с ней,

Зато в догляде.

Светилась радость на лице,

В счастливом взгляде.

 

И только отдых всем дадут  –

К реке, купаться.

Как славно с матушкой родной

В воде плескаться.

 

С работы вечером идут –

Без счёта песен.

Как же прекрасен этот мир,

Как интересен...

 

Сынишка вроде приболел,

С отцом остался.

Тот дома в основном сидел,

Ведь был без пальцев.

 

Зимой муж валенки валял,

А летом снова

Овец колхозных охранял

Почти у дома.

 

Жара, на улице печёт.

Прохлада, где ты?

В Дону вода к себе зовёт –

Восторги лета.

 

Голубоглазый мальчуган

К воде стремился.

Отец негромко приказал,

Чтоб спать ложился.

 

С ним рядом лёг и прикорнул:

Сморило солнце.

А сын, лишь только он уснул,

Рванул в оконце.

 

Река совсем недалека,

В неё – с разбега.

Да только очень глубока...

Не будет снега.

 

Не будет санок и полей,

Прохладных, чистых.

Не будет песен озорных,

Не будет близких...

 

Не отдала сына река,

Не отпустила,

А мать всё лето у реки

Безумно выла.

 

А вместе с Анной у воды

Рыдали ивы.

 

Жизнь промелькнула перед ней –

Не быть счастливой.

Господь, наверно, покарал

За грех под ивой.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Седая вылезла коса,

Пропал и голос.

Настала осень и поспел

На поле колос.

 

Бедою опалило дом,

В нём нету счастья.

Душа как будто умерла,

Одни ненастья.

 

Судьба играла в чехарду.

Кому больнее?

Кто выдержит в таком аду?

Кто посильнее?

 

Муж посерел  июльским днём.

     Увидишь – жалость.

Едва не тронулся умом.

     Судьба досталась.

 

Болезнь, как черная змея,

     В душе пригрелась…

 

Вот, наконец, осенним днём

     Вернулась дочка.

– Теперь все вместе будем жить.

     Хватит страдать и точка.

 

Прошла неделя и на свет

     Явилась к ним Людмила.

В печальном доме “неживом”

     Она всех пробудила.

 

Возник огромный шквал забот,

     Всех девочка сроднила.

Немного, может быть, слегка,

     Но души исцелила.

 

Хотя бы внешне в сердце боль

     И раны заживила...

Немного времени прошло –

     Дочь Лилию родила.

 

И снова в дом пришли сваты.

     У второй дочки свадьба.

Господь ещё двух внучек дал.

     Жизнь стала лучше как бы...

 

Меж тем муж день и ночь страдал,

     Съедала мысль за сына.

В петлю залезть пытался он,

     Но родилась Ирина.

 

От старшей дочери росток,

     Негаданная дочка.

Опять к ним радость в дом пришла.

     Поставим горю точку.

 

Жить стало легче с каждым днём:

     Убавили налоги,

Вернули людям паспорта,

     Открыли все дороги...

 

Муж таял быстро, на глазах:

     Смерть сына душу ела.

Он умер тихо летним днём,

     Лишь ягода поспела.

 

Она была с ним до конца,

     Простить смогла, успела...

Всю ночь рыдала у крыльца:

     Жизнь быстро пролетела.

 

Ушёл из жизни муж родной,

     Жила не как хотела.

Смотрела в облака с мольбой:

      – Когда за мною дело?

 

Ну сколько можно всё терпеть?

     Не жизнь – одни страданья.

Надеюсь, скоро возьмёт смерть...

     Неслись из губ стенанья.

 

Но жизнь всегда берёт своё,

     Вновь зеленеют ивы.

Вот стали внучки подрастать –

     Игривы, шаловливы.

 

С ребятами гулять идут,

     Шумят над ними ивы.

Слышны с любовью голоса,

     Красивы и стыдливы...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Страна тихонько в гору шла.

     С трудом, но расцветала.

Надежда – лучше станем жить –

     Всем душу согревала.

 

Узнали снова вкус конфет

     И привкус шоколада.

Салат на праздник “оливье”,

     Ведь много и не надо.

 

В деревню протянули свет,

     Всё государство дало!

 

Не знали лучшего тогда,

     Сердца от счастья бились.

Коль телевизор в доме есть,

     Считай, всего добились.

 

А холодильник – это всё!

     Знать, с жиру вы сбесились.

Скромнее, люди, нужно жить,

     На землю б вы спустились...

 

Но ликовал тогда народ –

     На свет вновь народились.

После страданий и войны

     Как будто оперились.

 

Варили на костре уху,

     Нардек* в тазах варили.

По вечерам во всех дворах

     Частушки заводили...

 

К семидесятым подошли,

     Но в жизни нет просвета.

Кто нищим был, тот нищим жил,

     И нормой стало это.

 

Голосовать ходили в ряд,

     Никак не понимая,

Что смысла нету выбирать,

     Всем не дождаться рая.

 

А люди, словно овцы шли,

     Бумагу заполняли.

Фамилия всего одна.

     Кого ж мы выбирали?

 

Тех, кто вопросы задавал,

     Упрятали в психушку.

Кто очень громко выступал,

     На нарах мнёт подушку.

 

По магазинам пустота,

     Продуктов нет в помине.

За водкой давка, духота,

     По блату всё отныне.

 

За супнаборами стоят

     С детьми при магазине.

По строгой очереди все

     Продукты на витрине.

 

Ладошке каждой – номерок,

     Чтоб лишний не прокрался.

Вот так все сутки напролёт...

     Пакет костей достался!

 

А, кто к Москве поближе жил,

     Тот колбасой питался.

С авоськами в неделю раз

     В столицу он мотался.

 

На юге пухли  в городах,

     Беда пришла в станицы.

Что толку рядом с Доном жить?

     В степь нужно удалиться!

 

Должны освоить целину,

     Чтоб в новый мир стремиться.

Закрыли школу, магазин,

     Убрали и больницу.

 

Езжайте, люди, поднимать

     В солончаках станицу.

 

* * *

В степи построим чудный сад,

     Будем собой гордиться...

А что водицы негде взять –

     Трубопровод сгодится.

 

Колхозы двинулись вперёд,

     Ждут их мечты, заветы.

Забыли лишь народ спросить

     И получить советы.

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы.

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

А героиня  не пошла

     От Дона в даль чужую.

Хозяйство жалко ей бросать,

     Жизнь начинать другую.

 

Дочь с зятем стали спор решать:

     Как жить теперь в пустыне?

Пришлось отправить в интернат

     Дочь меньшую отныне.

 

Она при школе будет жить,

     Получит воспитанье,

Они не бросят свою мать,

     Ну вот и все рыданья.

 

Ну, а деревня скисла враз,

     Одни воспоминанья.

Засохли яблони, цветы,

     Не помогли стенанья.

 

Детишек малых – в интернат.

     Кто их желанье спросит?

С тех пор пошёл в селе разлад.

     Без школы жить кто хочет?

 

Из сёл бежала молодежь,

     Чтоб дети были с ними.

В селе остались старики.

     Следы разрухи ныне...

 

В степи расцвет не наступил,

     Хоть очень все старались.

Народ бездельничал и пил –

     На удочку попались.

 

Кто так приказы издавал?

     Слова ветра уносят.

Колхозы хлебные кромсал?

     Возможно, время спросит.

 

Не всем по нраву власть была.

     Людскую жизнь губили.

Законы глупые тогда

     В народе зло будили.

 

Приказ создали: “Не косить!”

     Без сена быть скотине.

Что делать? Как же людям жить

     Без молока отныне?

 

В любом дворе овца, козёл

     И коз с десяток стадо.

Как прокормить их – вот вопрос.

     Что делать с ними надо?

 

Косили сено по темкам

     И прятали от власти.

Авось опомнится страна,

     Исчезнут все напасти.

 

Тащили ночью, по чуть-чуть,

     Уж лето на исходе.

От воровства, конечно, грусть,

     Растерянность в народе.

 

Вот ясным днём нагрянул гром,

     Приехали с райцентра.

И кто-то сельский, местный, свой

     Всё показал, до метра.

 

Стащили сено на бугор.

     Стога вдоль Дона клали.

Нашли все копна до одной,

     Всё у людей забрали.

 

Надежду в правду и покой

     На много лет отняли.

 

Стоял с винтовкой часовой,

     Люди вокруг рыдали.

– Ах, эта власть, ах мать её, –

     Ругая, проклинали.

 

У героини зять в сердцах

     Зашёлся, упал оземь.

– Как дальше жить? Подохнуть всем?

     Ведь скоро уже осень.

 

Инфаркт пробил его стрелой,     

     Дочь много лет лечила.

Шумели ивы над бедой,

     В слезах стояли ивы.

 

Приехал тут же автобой,

     Чтобы принять скотину.

Вели бурёнок на забой,

     Вели на гильотину.

 

Их забивали на лугу,

     Кидали на машину.

Согнули всех людей в дугу,

     Отняли животину.

 

Кричали дети вдалеке,

     И бабы голосили.

По бросовой цене в убой

     Хозяйство уносили...

 

Настала осень, и тогда

     Все поняли, в ком сила.

В его хозяйстве благодать

     И всё подворье живо...

 

Когда-то был он середняк,

     Сумел войти в Советы.

Писал на всех, писал про всех.

     Кругом одни наветы.

 

В его дворе стога стоят,

     Сыта его скотина.

С усмешкой смотрит на людей,

     Под ним друзей вершина.

 

Он с председателем дружил,

     Гулял с партаппаратом.

Коль что не так, то он в райцентр:

     Решать вопросы с братом.

 

У власти брат его стоял,

     Борьбу вёл за Советы.

И делал вид, что соблюдал

     Партийные заветы...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют ,

Поблёскивая, спицы,

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Летели годы и дела,

     Вокруг менялись лица.

А героиня всё жила,

     Пришлось с судьбой смириться.

 

Вот перестройка началась,

     Испуг лежит на лицах...

На всех скамейках, тут и там,

     Твердят о небылицах.

 

Народу ваучеры враз

     За денежки вручили.

Талонами карманы все

     Народные набили.

 

Чтоб отоварить свой талон,

     В очередях давились.

Набили спичками шкафы,

     Мылом углы забились.

 

Всем миллионы руки жгли,

     Но не в восторге лица.

Большая цифра миллион –

     Как в сказке время мчится.

 

Награбились тогда сполна,

     Кто знал, к чему стремиться.

Осталась в нищете страна.

     Союз вдруг развалился.

 

Анархия в страну пришла.

     Народец распустился.

Торговля буйно расцвела,

     И рэкет появился...

 

Военным денег не дают,

     Едва концы сводили.

Одежду “маде секонд хэнд”

     Детишки их носили.

 

За неуплату гасят свет,

     Зимой нет отопленья.

За выживание тогда

     Боролось населенье.

 

Нет больше сил нужду терпеть.

     Хотя в руках есть сила.

Патриотизм в умах людей

     Разруха погасила...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В руках у бабушки снуют,

Поблёскивая, спицы,

Воспоминания мелькают,

Как страницы:

 

Жизнь бабушки уж прожита,

     Сто лет ей скоро будет.

За правду жизни и рассказ

     История рассудит.

 

Дочь старшая была больна,

     В мученьях угасала.

Болезнь тяжёлая её

     Изо дня в день съедала.

 

Лишь редкая слеза к губам

     Вниз по щеке бежала.

Она, безропотно молясь,

     Тихонько умирала.

 

Ушла из жизни молодой,

     Весёлой и красивой.

Осталась в памяти людской

     Ценимой и любимой,

 

Для мужа и детей родных

     Никем не заменимой.

Душевной, доброй и святой

     В их памяти хранимой.

 

Зять руки сразу опустил,

     Беда его съедала.

Тоска ужасная ему

     Всё сердце разъедала.

 

С бедою справиться большой

     Судьба ему не дала.

Лишь год прошёл –

     Жена к себе по осени забрала.

 

Как жить теперь с потерей злой

     На свете героине?

Зачем ей по земле ходить,

     Жизнь коротать отныне?

 

А с неба полная Луна

     Всю землю освещала.

Седая бабушка у ив

     В ночи глухой рыдала.

 

Зачем такая жизнь дана?

     Кругом одни страданья.

Длиною в сотню долгих лет

     Её воспоминанья.

 

Большою жизнь её была,

     И в ней одни лишь слёзы.

Не обошли её судьбу

     Шальные, злые грозы.

 

Стояли тихо у реки,

     Не шелестели ивы.

Листочки сбросили с себя

     И были молчаливы.

 

Они от горя, от судьбы

     Словно в мороз застыли,

И только ветви на ветру

      Протяжно, глухо выли...

 

В комочек бабушка, молясь,

     Свернулась на кровати.

Лежала словно в забытьи

     В своей родимой хате.

 

Не стала брать она еду,

     Пила лишь только воду.

Просила смерть прийти за ней

     К её родному дому.

 

Одуматься просила мать

     Дочь младшая, родная.

Просили внучки,

     Вся её семья большая...

 

Вдоль у реки,

     Обледенев, застыли ивы.

Они свидетелями

     Жизни долгой были.

 

На ветках слёзы

     Льдинками застыли.

Ведь люди в горе,

     К сожаленью, чаще жили...

 

Настала масленица –

     Праздников раздолье.

Господь мольбу услышал,

     Анну взял на волю.

 

Она ушла из жизни,

     Попрощавшись,

С бедой и горем

     Навсегда расставшись.

 

Окончен век,

     В нём жизнь жила Нюсяня.

Родимый батюшка

     С любовью кликал – Аня.

 

Мать Нюсей

     Её нежно величала,

Когда с прогулки

     Анну вела няня...

 

Клубочек катится,

Подпрыгивает, мчится.

Недолго жизнь

На этом свете длится.

 

В углу лежат,

Поблёскивая, спицы,

Воспоминаний перевёрнуты

Страницы:

 

Наступит скоро новый век,

     Жить станем лучше.

Страну возглавит человек,

     Не по костям идущий.

 

Он всё расставит по местам,

     Во всём найдёт ответы.

И с уважением учтёт

     Людей простых советы.

 

Стряхнёт Россия пыль и прах,

     Расправит гордо крылья.

Всё, что казалось лишь в мечтах,

     Вдруг станет нужной былью.

 

                                                           2007 год